***
- А я уже говорил тебе, что такое… - Безумие? – предполагает Леон, но оказывается неправ. - Страх! – поправляет его Джейсон, и его губы странно вытягиваются трубочкой. Словно резиновые. – Ты знаешь, что ужас сеет страх. А страха - нет! - Ок-е-е-ей, - тянет Кеннеди, смотря в сторону открытой двери. И на кой чёрт ему после всего этого надо было отправиться на подводной лодке куда-то там, в страну заходящего солнца? А, точно, его же уговорили: там его будут ждать море красивых азиатских женщин. Хоть кто-то же должен сходить с ним на ужин! - Страха в реальности нет, - продолжает вести свой монолог Джейсон. - Страх живет в одном закоулке - в наших мыслях о будущем. Страх - это плод нашего воображения, он заставляет нас бояться того, чего нет и, вероятно, не будет никогда. Это ведь чистое безумие, Китай, ты только пойми меня правильно, опасность - это реальный факт, но страх - это твой выбор. - Китай? – Леон чувствует себя заложником среди безумцев. Даже в Испании не было настолько странно. – Причём тут Китай? - Я - Китай, - к ним внезапно врывается в диалог девушка; симпатичная, правда, ходит всегда странно – словно шов кожаных штанов ей продавливает одно место. Кеннеди, увидев её, широко улыбается; ну наконец-то их «давно не виделись» и «Ада, подожди» подойдёт к концу. Как же приятно трепыхается сердце; Леон, выдохнув, прокашливается в кулак, волнуясь на очередной встрече с любимой. Да, она сделала пластику, была без всего красного, но… всё так же хороша собой и прекрасна. И теперь они снова вместе, работают друг с другом, и… Возможно, что ужин ему сегодня всё-таки перепадёт. - Ада… - Ада? – она застывает на месте, полосуя агента вопросительным взглядом. – Меня зовут Шен Мэй! - Все китайцы на одно лицо, - скрещивает руки на груди Джейсон, - мисс Джеки Чан. - Ладно… - Леон решает отступить. – Тогда… поужинаем вместе? - У меня есть парень, - снова неудачная попытка флирта. А срок годности презервативов, которые лежат в кармане, наверно, со времён его первого неудачного рабочего дня, уже заканчивается. Леон вздыхает и садится на стул, прячась за своей чёлкой. Нет, ему не стыдно; он всегда выбирает такой ракурс, чтобы в любой непонятной ситуации выглядеть пафосно. И при этом ему совершенно не везёт на женщин! - Страх, - рычит под нос Джейсон… - Бесконечная Тьма, которая будет длиться почти час и сорок минут… Страх! - Боже, - Кеннеди прикрывается чёлкой; проще сделать вид, что его здесь нет.***
- Мой брат болен! Ты не понимаешь! – ругается на него Шен Мэй, когда Леон держит её на прицеле. Он смотрит на недочеловека, подключённого к аппарату жизнеобеспечения, и вспоминает свой прошлый год, который был дерьмовым и начинался точно также: была девушка, которая, только наоборот, возможно, влюбилась в него, что даже надела в конце безвкусное фиолетовое платье в белый горошек и огромным вырезом на груди… У неё тоже был брат, заразившийся дрянью «Umbrella Corporation», с которым они сражались в лаборатории и чуть не погибли. Поплавали, конечно, но чуть не погибли же! Хотя, может, после этого ему потребовалась процедура косметической пластики? - …Ты сам знаешь эту историю, - продолжает Шен Мэй, - тебе её рассказывали за всё это время одними и теми же словами столько раз, а ты забыл! Как на него влиял вирус, как вертолёт взорвался от гранаты, но пущенный с ракетницы снаряд его не взял, что Уилсон – чистое зло, а ты… - А я жду момент, чтобы спасти тебя и доказать, что ты не права! – обрубает её Кеннеди. – Я знаю, как это будет! Будет пожар! Твои родные умрут! Ты останешься одна и будешь видеть в конце только одни разрушения! Я знаю, что ты попытаешься спасти родного тебе человека, но ничего не выйдет! Я знаю это! Я… - Это… Это пророчество? – случайно высказывает догадку дедушка Шен Мэй, но Леон отрицательно качает головой. – Тогда что же это? - Это… Выдерживает паузу. - Вырождение. Никто ничего не понимает, и смотрят на Кеннеди как на полоумного, но он-то знает, о чём говорит. Это дерьмо проходил уже много раз.***
Она сидит на стуле – удобном – привязанная слабеньким скотчем; надо бы сбежать, но развернувшаяся картина огромного комплекса с супер-солдатами, напоминающая помесь муравейника из известной кинофраншизы и чего-то из супергеройского, не отпускает своими видами. Клэр осматривается, даже не пытаясь освободиться; её, конечно, успел отругать и даже ударить – неудивительно – человек, ответственный за всё это зло. Бумеранг вернулся к нему: Уилсона укусил обезумевший… кто, который обязательно – по-другому не может быть – мутировал в очередного монстра, но зато теперь, вроде как, был в сознании. Даже разговаривает чётко структурированными предложениями, а не животным рыком. Правда что-то там про страх говорит, но это, видимо, побочный эффект вируса. Клэр ощущает себя зрителем на этом празднике безумия; она даже не сразу соображает, как на вечеринку вторгается Леон с… Адой Вонг? Вроде как она сменила гардероб. Хотя… когда её через минут пять убивает истинное зло во плоти, Редфилд понимает, что просто спутала человека. И сидит дальше, смотрит, как Кеннеди в очередной раз доказывает, какой он на самом деле бессмертный. Ничего его не берёт, никто ему не даёт… Клэр сглатывает собственные мысли, не сразу соображая, что по всему сверхсекретному подземному комплексу открываются клапаны, и база по взращиванию нового вида биологического оружия начинает наполняться ярко-зелёной жидкостью, похожей по цвету на яблочное желе с добавлением ядрёных красителей. Девушка не спешит; да зачем, когда можно иногда побыть дамочкой в беде? Да и к тому же автоматизированная система так красиво скидывает в кислоту капсулы с недоделанными мутантами, что в какой-то степени завораживает. Редфилд даже не думает о том, что нужно отсюда выбираться; пока Леон там бегает в догонялки с… ежом-переростком, которого от пулевого ранения расчленяет, ей надо бы просто чуть-чуть поработать руками, и скотч сам спадёт. Но стул такой мягкий… Такой приятный… Точно не из «IKEA». Девушка мысленно ставит себе пунктик обновить мебель в гостиной и офисе. - Клэр! – голос Леона сотрясает комплекс, и Редфилд выдыхает, обречённо закатывая глаза. Как будто он не может справиться один, честное слово! - Иду я уже, иду! – спокойно высвобождается она от липких оков ровно в тот момент, когда кислота подползает к ножкам стула. Жалко; на нём было так удобно. Закатив рукава, девушка идёт… не спасать Леона, а побыть дамой в беде. Устала она притворяться сильной и независимой – это удел других коллег по работе; да и ей хочется, чтобы её хоть раз спас Леон по-нормальному. Не всё же ему за азиатками бегать… Однако потом она поймёт, что лежать на Кеннеди – то ещё странное неудовольствие. Покойся с миром, стул. Ты был лучшим! Клэр очень сильно будет его не хватать.***
- Как рука? На самом деле Леон хочет восхититься тому, что, оказывается, они могут себе что-то там сломать и покалечиться, но, видимо, судьба сохраняет его от участи быть побитым. Возможно, что это всё его фирменная причёска – надо бы к следующим злоключениям ещё отрастить чёлку. - Нормально, - спокойно отвечает Клэр, вздыхая, и Леон понимает, почему: самое больное досталось именно ей, а ведь она пробыла с ним всего какие-то жалкие минуты. - Я рад… Так… Ты поужинаешь со мной? - Ты серьёзно? – не верит Редфилд. - Ага. Господи, ну хоть кто-то же должен согласиться! - Не, - отнекивается Клэр, - хватит с меня. И тебе не идёт смокинг, кстати. - Ты это уже говорила. - Да? – Редфилд задумывается; видимо, перелом как-то влияет на работу памяти. – Ах, ну ладно. Мы ругаться из-за этого будем, что ли? - Нет, - спокойно отвечает Леон. – Просто разойдёмся своей дорогой и будем друг друга игнорировать. - До обязательных определённых условий. - Конечно, - слабо улыбается Леон. - Тогда… до встречи? - До встречи, - Кеннеди улыбается ей и разворачивается прочь в сторону закатного солнца. Если и уходить, то только красиво. Так, чтобы походка казалось несуразной и топорной, и чтобы в следующий раз ни у одной девушки не осталось шанса. Надо бы всё-таки кого-то потом пригласить на ужин… До той самой ночи с любимой женщиной, которая не факт, что будет, придётся терпеть ещё очень много лет.