В лабиринте лжи

— И почему мы должны переться в этот чёртов отдел в такую рань? — Лисицын, находившийся за рулём служебной машины, широко зевнул. — Наверное, потому что нам надо доказать, что наша коллега и просто хороший человек не убивала другого хорошего человека. Костя и Юля с самого утра, не заезжая в офис, отправились в Медведково, чтобы обыскать кабинеты Шустовой и Лебедева и побеседовать с их коллегами. Несмотря на утренние пробки и вялое состояние из-за недосыпа, оперативники достаточно быстро добрались до места. — Доброе утро, — ребята поздоровались с дежурным, который встречал их у входа в отделение, и предъявили удостоверения. — Здравствуйте. Лейтенант Савельев. Меня предупредили о вашем приходе и сказали, чтобы я провёл вас в кабинет начальника. — Знаете что, лейтенант Савельев, а проведите-ка нас лучше в кабинет майора Лебедева. Приступим сразу к делу. Чего время-то терять? — Как прикажете, товарищ майор. Идёмте. Лейтенант провёл оперативников на второй этаж, где находился кабинет Лебедева. За дверью оказалась небольшое, уютное помещение, в котором не было ничего лишнего: стол, компьютер, два кресла и стеллажи, уставленные папками с делами, которые вёл погибший следователь. — Лейтенант, организуй понятых, — приказал Лисицын, осматриваясь. Прошло не более пяти минут, как в кабинет снова вошёл Савельев в компании молодой пары, которую, скорее всего, он позвал с улицы. В присутствии понятых Соколова и Лисицын тщательно обыскивали кабинет, проверяя любые мелочи. — Странно, — вдруг произнесла Юля, осматривая рабочий стол убитого. — Что странно? — У него на столе лежат стикеры для заметок, но на них нет ни одной записи. Кроме того, нет никакого ежедневника или чего-то вроде этого. А ведь судя по количеству нераскрытых дел, он был завален работой по уши. Не мог же он всю информацию держать в голове? — Может, он все заметки в телефоне делал или компьютере. Отвезём нашим и то, и другое, пускай покопаются, — Лисицын взял лежащий на столе смартфон и положил его в пластиковый пакет. — Понятые, обратите внимание, на рабочем столе обнаружен мобильный телефон, который, скорее всего, убитый забыл, уходя с работы. Когда опера обыскали весь кабинет, просмотрели папки с документами, сняли отпечатки пальцев с поверхностей, в помещение вернулся лейтенант Савельев. — Прошу прощения, но товарищ полковник попросил, чтобы кто-то из вас зашёл к нему в кабинет, когда вы закончите здесь с обыском. — Да мы, в принципе, уже закончили, поэтому я могу пройти и поговорить с товарищем полковником. А майор Соколова пока осмотрит рабочее место подозреваемой. Лейтенант проводил Лисицына до кабинета Дьяконова, а потом вернулся и показал Юле, где находится лаборатория, в которой трудится Лена. В одиночку осматривая рабочее место Шустовой, Соколова обратила внимание, что и здесь отсутствовали какие-либо заметки на бумаге. — Ой, извините, я не помешаю? — в лабораторию вошла невысокая блондинка худощавого телосложения. — Мне просто работать надо. — Пока не стоит здесь ничего трогать. Не волнуйтесь, Ваше начальство в курсе, что мы проводим следственные мероприятия. А вот пришли Вы как раз кстати, мне надо было опросить сотрудников лаборатории, поэтому с Вас, пожалуй и начнём. Скажите, как Вас зовут и как давно Вы здесь работаете? — Апалькова Наталья Эдуардовна, работаю здесь уже более десяти лет. — Значит, Вы хорошо знаете всех сотрудников. Что Вы можете сказать о Вашей начальнице? — О Елене Олеговне? Ну, она отличный специалист, очень быстро, качественно и оперативно работает… — А что касается человеческих качеств и отношений в коллективе? — Честно? — девушка, которая сначала показалась Юле нерешительной, осмелела прямо на глазах и продолжила говорить твёрдо и уверенно. — Она немного циничная, то есть она никогда не сопереживала потерпевшим или коллегам, когда у тех были какие-то неприятности. Соколова вспомнила о деле, которое расследовалось ФЭС в те времена, когда Лена ещё была сотрудником службы. Шустову тогда так тронула история маленькой девочки, чья мать была убита, что Тихонову и Рогозиной пришлось отпаивать её успокоительными. — Странно, — беззвучно произнесла майор, лишь шевеля губами, чего лаборантка не могла видеть, так как Юля в этот момент была повёрнута к ней спиной. — Ещё что-нибудь можете о ней рассказать? — Ну, не смотря на то, что Елена Олеговна компетентный специалист, она всегда работала, скажем так, по шаблону: редко задерживалась допоздна, никогда не делала больше, чем ей приказывали. Юлия снова задумалась, вспоминая, как часто Игорь жаловался на свою жену, что та ночует не дома, а в лаборатории. Также у майора всплыли воспоминания об одной девушке, чьё убийство они расследовали вместе с Леной. Тогда под подозрение пал сын преподавателя французского, алиби которого заключалось в том, что он якобы катался на роликах в парке в момент убийства и проехал по только что нарисованному пешеходному переходу. Шустова тогда нарисовала зебру в коридоре ФЭС, обула ролики, нацепила на плечи рюкзак с кирпичом, чтобы быть одного веса с подозреваемым, и проехалась по нарисованным линиям — всё это только для того, чтобы выяснить, когда именно парень пересёк пешеходный переход. Соколовой показалось, что Апалькова говорит о совершенно другом человеке, если только специально не пытается оговорить Лену. — Скажите, а где Вы были в но… — Юля, вот ты где! — перебил её влетевший в лабораторию Лисицын, а следом за ним вошёл полковник Дьяконов. Костя зачем-то сунул в руку напарницы свой телефон. — Ты уже закончила? — майор взглядом указал на мобильный. Соколова разблокировала телефон и на экране тут же высветилось сообщение от Рогозиной. Лена заговорила. По её словам Лебедева убили из-за очень серьёзных дел, в котором замешан начальник ОМВД. Будьте аккуратнее и не привлекайте лишнего внимания. Мы не знаем, кто ещё в этом замешан. Их нельзя спугнуть. — Да, я закончила. — Отлично, тогда мы уже пойдём. — Я вас провожу, — вежливо предложил полковник. — Эх, кто бы мог подумать, — сказал он, когда все трое уже подходили к выходу. — Елена Шустова, такой ответственный и профессиональный работник, и вдруг оказалась убийцей. Надеюсь, вам удастся выяснить, зачем она это сделала. — Не сомневайтесь, — ответила Юля, и оперативники отправились к служебной машине.

***

— Да, Лена, наворотили вы дел, — вздохнула Рогозина. Шустова попросила начальницу о разговоре в камере, как только та пришла на работу. Рассказывать всю историю в допросной с включёнными видеокамерами девушка не решилась. — Простите, что сразу не рассказала правду, — хриплым голосом ответила Елена и прокашлялась. — Просквозило тебя что ли... Ладно, попрошу Валю, чтобы зашла и осмотрела тебя. Первостепенная проблема сейчас другая — как нам доказать твою невиновность? Все улики ведь против тебя. — На самом деле, не все. — Что ты имеешь в виду? — полковник удивлённо приподняла брови. — Вы не подумайте, что я намекаю на то, что ваши эксперты плохо работают, хотя… Да, я намекаю именно на это. В общем, я уже второй день здесь, а никто до сих пор не проверил мои руки на наличие пороховых следов. — Чёрт! — выругалась Галина Николаевна, вскочила с места и поспешно покинула камеру. Рогозина направилась в буфет, где уже почти час заседали Антонова и Белая, ожидая окончания допроса и новостей от главы ФЭС. —...Почему так долго? — вздохнула Таня. Когда из коридора, наконец, послышалось цоканье каблуков, дамы заметно оживились. — Ну, что? Лена что-нибудь рассказала? — нетерпеливо воскликнула Татьяна, когда Галина Николаевна вошла в помещение. — Да, Танечка, рассказала, — полковник строго посмотрела на баллистика, отчего той стало как-то неуютно, хотя причин такого грозного настроя начальницы она ещё не знала. — Галина Николаевна, что-то случилось? — боязно поинтересовалась капитан. — Случилось то, что подозреваемая только что дала мне совет, как доказать её невиновность. А мои эксперты почему-то до этого не додумались! — Рогозина даже не пыталась скрыть своё недовольство. — Почему никто не догадался проверить руки Шустовой на следы пороха?! Это же элементарно! — Упс… — Белая заметно покраснела, стыдясь своего промаха. — Вот тебе и «упс»!.. И что сидим? Бегом работать! После этих слов Рогозиной Таня моментально спрыгнула со стула и выпорхнула из буфета. Галина Николаевна села напротив подруги и налила себе немного кофе. — Я, конечно, понимаю, что это и моё упущение, — уже спокойным тоном произнесла полковник. — Но Таня ведь баллистик, да и Игорь тоже. Как они-то до этого не додумались?! Так перед Ленкой неудобно было, — глава ФЭС вздохнула, после чего сделала глоток тёплого напитка. — Слушай, Валь, не в службу, а в дружбу… — Что случилось? — Не понравилось мне состояние Шустовой — вялая, бледная, кашляет, хрипит. Сходи, пожалуйста, осмотри её. — Да, конечно. В коридоре, ведущем к камере, Антонова столкнулась с Белой, которая мчалась в лабораторию с только что взятым материалом для исследования. — Леночка, привет, — дружелюбно сказала Валентина, войдя в серое и холодное помещение. — У меня что сегодня, день посещений? — еле выдавила из себя девушка, задыхаясь от сухого кашля. — О, как всё запущено, — Антонова поставила чемоданчик с медицинскими инструментами на стол и принялась искать в нём нужный предмет. — Галя сказала, что тебе нужен врач, поэтому я и пришла. — Спасибо, конечно, но твои услуги мне пока не нужны. К счастью. — Ну, раз шутишь, значит не всё так плохо, — Антонова наклонилась над задержанной с фонариком и медицинским шпателем. — Открой ротик и скажи «а-а-а». — А ты точно не ковырялась этой штукой в горле трупа? — Шустова бросила испуганный взгляд на медицинский инструмент. — Так, Лена, закрой рот. Точнее открой и молчи или вколю тебе успокоительное, а потом продолжу осмотр. Лена не стала спорить и широко открыла рот. — Ну, что там в моей глотке? Очередная улика, доказывающая, что я прикончила Лебедева? — Нет, ничего такого я там не нашла. Горло слегка красное, но ничего страшного, — патологоанатом бросила шпатель на стол и достала из чемоданчика фонендоскоп. — Так, а теперь встань, сними пиджак и расстегни рубашку. Прослушав лёгкие Шустовой, Антонова принялась что-то искать в своём чемоданчике, а Лена — застёгивать рубашку. — Так, хрипов нет, значит — лёгкие чистые, а это уже плюс. Ничего, подлечим тебя немного и будешь как новенькая. Так, фурацилин у меня закончился и никаких средств от сухого кашля тоже нет. Ну, ничего, сейчас вызовем скорую помощь. — А скорую-то зачем? — удивилась Шустова. — Ты же сказала, что ничего серьёзного. Валентина проигнорировала вопрос и, достав из кармана телефон, набрала номер Шустова. — Игорёк, скажи, пожалуйста, ты уже освободился? — Да, я обыскал квартиру Лебедева, но, ожидаемо, ничего не нашёл, поэтому возвращаюсь в ФЭС. А что, у Рогозиной ко мне новое задание? — Нет, задание не у Рогозиной, а у меня. Точнее, не задание, а просьба. Тут нашу задержанную слегка просквозило. Ты не мог бы забежать в аптеку и купить фурацилин и что-нибудь от сухого кашля? — Да не вопрос. Шустов, закончив разговор, положил телефон в карман и осмотрелся вокруг, пытаясь найти хоть одну аптеку среди многоэтажек. Нужное заведение находилось через дорогу, поэтому Игорь не потратил много времени на приобретение лекарств. Выходя из аптеки, капитан подумал, что неплохо было бы привезти Лене что-нибудь, чтобы ей было теплее, ведь неизвестно, сколько ещё она проведёт в камере. Игорю пришла в голову не совсем законная идея: он решил отправиться на квартиру бывшей жены, где в данный момент Данилов занимался поиском улик. — Стёпа, привет, — поприветствовал он коллегу, когда спустя некоторое время вошёл в квартиру подозреваемой. — А ты что здесь делаешь? Тебе же Рогозина запретила сюда соваться. — Я всего на пару минут. Лена заболела, и, чтобы избежать осложнений, ей нужно переодеться во что-то тёплое. Я просто возьму какой-нибудь свитер, носки и штаны. — Ты с ума сошёл?! Я уже отпустил понятых, а изымать что-либо из квартиры без их присутствия мы не имеем права! Мы должны опечатать квартиру и уйти, — Данилова разозлила идея коллеги. — Да не переживай ты так. В конце концов, Ленка же не напишет на нас заявление об ограблении. — Ладно, бери всё, что хочешь. Но, если что, ты всё сделал сам, а я был не в курсе.

***

Спустя полчаса Шустов вернулся в ФЭС и направился прямиком в камеру к Лене, чтобы отдать ей лекарства и тёплую одежду. Он уже почти дошёл до места, когда его окликнули. — Игорь, — к капитану приближалась Антонова, держа в руках стакан, наполненный водой. — Ты как раз вовремя. Я уже приготовила кипяток для раствора. А это что? — женщина взглянула на пакет в руках коллеги. — Ну, я подумал, что было бы неплохо потеплее её одеть, поэтому принёс свитер и джинсы. Ещё неизвестно, сколько времени Лене придётся просидеть в камере, поэтому… — Так ты ничего не знаешь? — перебила его Валя. — Белая сделала смывы с рук, и экспертиза показала отсутствие пороха. — Чёрт, как же мы могли об этом забыть?! — Шустов ударил себя по лбу. — То есть мы можем отпустить Лену? — Это пока неизвестно, Галя поехала по этому вопросу в Министерство, но есть большая вероятность, что уже вечером Лена будет дома, — Валя улыбнулась. — А пока идём, окажем первую медицинскую помощь больной. — Но мне же нельзя к ней заходить. — Ну, в её квартиру тебя тоже никто не пускал, — Антонова бросила взгляд на пакет в руках коллеги. — Да не бойся, не скажу я ничего Гале. Игорь слегка улыбнулся, затем открыл дверь в камеру и пропустил Валю вперёд. — Леночка, снова здравствуй, — Валя сразу проследовала к столу и принялась готовить раствор фурацилина. — Сейчас прополощешь горло и выпьешь микстуру от кашля. — Да бог с ними, с лекарствами. Что там с экспертизой? — Лена переводила взгляд с Вали на Игоря. — А ты что, уже сама начала сомневаться в своей невиновности? — Шустов хитро улыбнулся. — Да не переживай, всё в порядке. Официально доказано, что ты не стреляла в Лебедева. Держи, вот, переоденься, — Игорь бросил на кровать пакет с вещами. — И там ещё термос с липовым чаем, как ты "любишь", с добавлением шиповника и калины. — Терпеть не могу эту гадость! — Шустова сморщилась от отвращения, вспомнив запах отвара. — Знаю. — Поэтому ты его и принёс? — Не только. Ещё потому, что он хорошо помогает при простуде — через пару часов будешь как новенькая. Лена недовольно фыркнула, а потом достала из пакета джинсы, носки и широкий тёмно-синий свитер. — Ты специально взял именно его? — Шустова попыталась повысить голос, но он всё ещё звучал хрипло. — А что тебя не устраивает? Это вискоза, хороший и качественный материал. Мне однажды подарили такой свитер, кажется, именно этот, и сказали, что вискоза гораздо теплее и практичнее шерсти. Бывшие супруги буравили друг друга возмущёнными взглядами. Валя смотрела то на одного, то на другого, держа в руках стакан с раствором фурацилина и железную посудину. — Так, я вижу, что вам есть, о чём поговорить, поэтому я пойду. Игорь, Галя скоро приедет, так что сильно не задерживайся. Леночка, а ты лечись, — с этими словами Валентина покинула камеру. — Решил на старые раны надавить? — Да нет, просто увидел его в твоём шкафу, и воспоминания нахлынули, поэтому задержался, и, как результат, не было времени искать что-то другое. — С днём рождения, любимый, — Елена поцеловала мужа и вручила ему пакет с подарком. — Спасибо, — Игорь принял пакет и достал из него тёмно-синий вязанный свитер. Внимательно осмотрев вещь, он натянуто улыбнулся. — Что не так? — девушка недовольно взглянула на мужа и сомкнула руки на груди. — Всё хорошо, отличный подарок. Шустов не посмотрел на супругу и молча направился в другую комнату. Лена не собиралась оставлять его в покое, очень уж её разозлила реакция мужа на подарок. А ведь она несколько дней потратила на походы по магазинам и поиски того, что преподнести любимому в день рождения. Игоря девушка догнала в гостиной и выхватила из его рук книгу, которую мужчина собрался читать. — Объясни, почему тебе не понравился мой подарок! — крикнула она и бросила книгу на диван. — Мне всё понравилось. Почему ты завелась? — Игорь взглянул на супругу и по её виду понял, что его слова её не убедили. — ...Ладно, у меня чешется кожа от вискозы. Но мне очень понравился свитер, правда. — Между прочим, этот материал более тёплый и практичный по сравнению с шерстью. Я думала о твоём комфорте, когда выбирала подарок, а ты в ответ состроил недовольную гримасу и сбежал в соседнюю комнату. Игорь тяжело вздохнул. Ему до жути надоели скандалы, которые Лена ему периодически устраивала, выбирая для этого самые нелепые причины. — Я не виноват, что у меня аллергия на синтетику! Почему ты вечно находишь повод, чтобы поскандалить? — Ах вот как! То есть это я нахожу повод? — Да, ты! — Шустов перешёл с просто повышенного тона на крик. — А сам-то! Ты же постоянно чем-то недоволен: то я на работе задержалась, то невкусный завтрак приготовила, то сыну твоему нагрубила. Знаешь, мне это надоело. — Так, может, если мы так друг другу надоедаем, нам лучше развестись? — Отличная идея! — ...Мы что, серьёзно, развелись из-за свитера? — спросила Лена, поражаясь всей абсурдности ситуации. — Нет, мы развелись из-за того, что ты начала устраивать мне истерики по любому поводу. — Что?! — у Шустовой от возмущения прорезался голос. — Это я устраивала тебе истерики?! Да это ты вечно был чем-то недоволен! — Не кричи, а то голос окончательно сорвёшь. — То есть теперь тебе ещё и голос мой не нравится? Знаешь что, Игорь, иди ты… — Лена встала с кровати и приблизилась к бывшему мужу. — Куда? — мужчина тоже сделал шаг навстречу и вопросительно посмотрел на задержанную. — Работать! — отрезала Лена и снова плюхнулась на кровать. Шустов вздохнул и направился к выходу, но не успел он переступить порог, как Лена снова его окликнула. — Игорь, спасибо. — За что? — капитан остановился в дверном проёме и обернулся. — За то, что принёс тёплые вещи, лекарства и чай. В общем, за заботу… — Шустова слегка улыбнулась. Мужчина ответил ей такой же улыбкой и, не сказав ни слова, вышел и закрыл за собой дверь.

***

Рогозина отправилась в Министерство, как только стало известно, что Шустова не стреляла в Лебедева. Поскольку дело касалось сотрудников правоохранительных органов, управление собственной безопасности МВД контролировало процесс расследования, и отпустить задержанную без официального разрешения начальник ФЭС не могла. — Галина Николаевна, Вы же знаете, что я всегда Вас поддержу, но дело очень серьёзное и, как мы знаем, Елена Шустова была задержана небезосновательно. И я больше чем уверен, что начальник УСБ, который с минуты на минуту будет здесь, не позволит просто так её отпустить. Получив доказательства невиновности Елены, Рогозина в первую очередь направилась к Султанову и получила его одобрение, но он не обладал должными полномочиями, чтобы дать разрешение на освобождение задержанной. — Руслан Султанович, отсутствие пороховых следов на руках Шустовой позволяет утверждать, что все улики, доказывающие её виновность, были сфабрикованы. — Ну так докажи это, — сказал Султанов, глядя в глаза подчинённой, и в этот момент открылась дверь. В кабинет вошёл статный мужчина в форме и, не произнеся ни слова, сел напротив Рогозиной. — Добрый день, Семён Анатольевич, — поздоровалась Галина Николаевна, но собеседник не спешил отвечать той же любезностью. — На каких основаниях вы хотите отпустить убийцу майора Лебедева? — резко спросил мужчина. — Я бы не был столь голословным, товарищ генерал, — Султанов вмешался в беседу. — Позволю себе заметить, что виновность Елены Шустовой так и не была доказана. — На месте преступления найден её волос, помада с её отпечатками и, самое главное, выстрел был произведён из её табельного оружия. Какие ещё доказательства нужны? — Лебедев и Шустова работали над одним делом и, что очевидно, пересекались лично, поэтому волос мог попасть на одежду случайно. Шустова каждый день ходит на работу и с работы и могла потерять помаду в любой день. В журнале зафиксировано, что капитан сдала табельное оружие, когда уходила с работы — это произошло в 20.00, а Лебедев был убит в полночь. Прошу принять во внимание, что, исходя из показаний дежурного, Шустова не возвращалась в отдел, — на одном дыхании отчеканила глава ФЭС. — И самое главное — на руках подозреваемой не обнаружены следы пороха, а на записи с видеокамеры видно, что убийца не в перчатках. — Позвольте поинтересоваться, почему экспертиза была проведена только пару часов назад, хотя подозреваемую вы задержали вчера вечером? — Это моё упущение — я не проконтролировала работу своих экспертов. И я, и мои подчинённые готовы понести ответственность за эту ошибку, но её не должна нести Шустова. Она невиновна, и Вы сами это прекрасно понимаете. — Нет, не понимаю. Вина Шустовой была практически доказана, пока не появилась эта экспертиза. Если я не ошибаюсь, Елена работала у вас несколько лет назад? — На что Вы намекаете, генерал? — Рогозина поднялась с места и перешла на повышенный тон. — Вы хотите сказать, что мои сотрудники сфабриковали результат экспертизы, чтобы прикрыть бывшую коллегу? — Полковник, успокойтесь. Никто не сомневается в вашей непредвзятости и справедливости, — генерал глубоко вздохнул и нехотя продолжил. — Против капитана Шустовой достаточно улик, коллеги позиционируют её как циничную, вспыльчивую и, скажем так, не очень любящую свою работу. Возможно, на этой почве у них и произошёл конфликт с убитым. — Да что вы говорите?! — Галина Николаевна вспомнила слова Лены о том, что в грязных делах полковника Дьяконова замешаны сотрудники отела и кто-то из МВД, и решила, что пора этим воспользоваться. — А если мы допросим всех, кто так или иначе пересекался с Шустовой по работе: подозреваемых, свидетелей, пострадавших, адвокатов, коллег из ФЭС, коллег из ОВД Кировского района Новосибирска, где она работала до замужества и переезда в Москву? Интересно, совпадут ли показания всех этих людей с показаниями коллег, о которых Вы упомянули? Генерал Коваленко внимательно смотрел в глаза полковника, та, в свою очередь, тоже не отводила взгляд. Галине Николаевне показалось, что собеседник занервничал. — Подписка о невыезде и отстранение от работы в ОМВД до окончания следствия, — отчеканил он. — И если Шустова сбежит или натворит что-то ещё или если мне хоть на одно мгновение покажется, что ФЭС необъективна в расследовании, дело у вас заберут.