Без права на славу

      Разбудил девушку тихий хруст. Источником хруста оказался не кто иной как Гудбай, увлеченно что-то грызущий.       — Доброе утро, — сообщил пилот.       Нексу, не открывая глаз, протянула руку в его сторону, нащупала что-то мохнатое, отпустила кошачий хвост и щелкнула пальцами:       — М-м?.. Доброе утро. А мне?       — Обязательно, — отозвался пилот. — Еда местная, вкусная. Меняю на показ повязок.       — Это грабеж! У тебя комплект в корабельной аптечке, достань да посмотри, — проворчала Нексу, просыпаясь окончательно, подбираясь и готовясь драпать.       К сожалению, делать ноги было некуда.       Оттягивая ужасный момент перевязки, Дана зевнула, деликатно прикрывшись ладонью, и заглянула под курточку.       — Да ладно, там… Э-э… Все нормально. Лучше, чем вчера.       Повязка выглядела неплохо. Можно было даже предположить, что процесс заживления идет более-менее успешно.       — Ладно, живи пока, — смилостивился Гудбай и вручил девушке ее долю завтрака. — Что там с нашим финтом ушами?       В ожидании ответа экс-террорист занялся подготовкой истребителя ко взлету. Вот только движок оживать отказался.       — Что за… — мрачно бросил пилот и попытался перезапустить машину. С тем же результатом.       Дана аккуратно расстегнула кобуру бластера, и, откусывая от булочки с начинкой, потянулась за декой.       — Нам испортили корабль? — проглотив откушенное, уточнила она, быстро просматривая лог аукциона.       Лог радовал глаз. За ночь цену на браслет существенно накрутили. Не до заоблачных высот, но на пару-тройку месяцев безбедной жизни хватило бы.       — Похоже на то, — голос у Гудбая стал очень недобрым. — Движок не отзывается. Нексу, свали-ка подальше от трапа…       Пилот вытащил из-под куртки «ешку», видимо, добытую у имперцев, свободной рукой отстегнул от пояса аптечку и легко перебросил Дане.       — Да? — осведомилась девушка, глядя на упавшую на колени аптечку. — А может, сначала запустим экран внешнего обзора на ресурсах резервного блока питания СЖО? Его-то крайне трудно испортить снаружи, куда труднее, чем движок. Узнаем, кто ждет за бортом.       Запихав в рот остатки завтрака, Нексу пристегнула медкомплект к поясу.       — Нексу, ты молодец. А я идиот, — искренне сообщил Гудбай и плюхнулся обратно в кресло. — Не люблю, когда кто-то сует руки в то, на чем я летаю…       Вскоре на обзорном экране во всей красе предстала пустующая посадочная площадка. И бредущий по своим делам одинокий техник.       — Я лентяйка, — серьезно поправила его девушка. — И никогда не выбрала бы в напарники идиота… Такс, здесь пусто. Значит, либо снайпер за пределами видимости, либо стелс-пояса, либо банальная попытка задержать нас на планете… Но оценить повреждения движка все равно нужно. Вон, смотри, техник идет. Пусть поможет с ремонтом? Чтобы испортить движок, надо хоть немного шарить в технике…       — А пусть, — согласился Гудбай. — Пойду ловить, пока не удрал.       — Давай, — кивнула Нексу и вытащила бластер. Внешний обзорный экран — это хорошо, но слепые зоны под брюхом истребителя пока никто не отменял.       — Если не вернусь, завещаю тебе хейпанскую настойку, — с этими словами пилот опустил трап и выскользнул наружу.       — Эй, приятель, ходи сюда, дело есть, — услышала Дана его голос. Если кто и сидел на них в засаде, то немедленно снимать Гудбая явно не собирался.       — Если не вернешься, уши оборву, — пробормотала девушка, переключив обзор на пилота. Экстренно вмешаться она в любом случае не успеет, но…       Пока экстренного вмешательства и не требовалось. Гудбай мирно беседовал с техником, после чего оба полезли к движку. Возился с машиной в основном технарь, бывший террорист же в основном контролировал его деятельность и поглядывал по сторонам.       Ощущение близкой опасности, казалось, взялось из ниоткуда. На обзорном экране по-прежнему не было ни малейших признаков посторонних, однако Дана отчетливо чувствовала угрозу, близкую, почти осязаемую, дышащую в спину. Или это было настоящее чужое дыхание?..       Дана потратила долю секунды, чтобы бросить взгляд на кота. Кошки весьма опасливы и не любят посторонних, это аксиома. Особенно там, где успели обжиться, и где умильная морда — отнюдь не условие получения еды.       Еще секунда ушла на то, чтобы сунуть за пазуху обе деки. Еще секунда — на то, чтобы вытащить бластер и податься на выход. Интуицию Нексу не игнорировала никогда, и что бы им не грозило, лучше было держаться рядом.       Кот, прижав уши, во все свои желтые глаза таращился на опущенный трап. И когда Дана бросилась наружу, недобро, страшно завыл. Сквозь комбез в бок Нексу что-то остро ткнулось, окружающий мир тут же нехорошо покачнулся. И почти сразу девушку ухватили чьи-то крепкие и совершенно невидимые руки.       Резкая боль в обожженном боку, и особенно — в сдавленном объятиями плече, перебила даже застилающий глаза туман.       Нексу не смогла сдержать вопль.       Боль отрезвила, истошный крик поднял внутричерепное давление — незначительно (и тем не менее, отыгрывая для агента еще доли секунды). Нексу довернула руку с бластером, убедилась, что ствол уперся во что-то плотное, и при этом это «плотное» — не ее собственное бедро и не деталь истребителя, и дважды нажала на спуск.       Невидимый противник взвыл. Удерживающие ее руки судорожно дернулись и разжались. По трапу вниз скатилось что-то тяжелое, оставляя за собой кровавый след — видимо, выстрелами задело крупные сосуды.       — Гудбай! — рявкнула Дана, опускаясь на колени и судорожно открывая аптечку. Бластер она положила рядом, под правую руку.       «Антидот — с красной полосой, с красной… Будем думать, что это красный…»       Мир качался.       Инъектор оказался достаточно крупным объектом, чтобы найтись наощупь. Сменить ампулу (кажется, Меллерт заряжал туда обезболивающее), попасть в собственное бедро…       Бросив инъектор, Дана нащупала бластер и попыталась встать.       Попытка особым успехом не увенчалась. В том числе потому, что ее вновь держали, на этот раз — с уже знакомой аккуратностью.       — Нексу, смотри на меня. Слышишь? — голос Гудбая уплывал и приплывал обратно. — Свежие раны есть?       Агент подняла глаза и честно попыталась сфокусировать взгляд, но пилот все равно троился.       — В норме… — пробормотала она, обращаясь к тому Гудбаю, что маячил посередине. — Где он?.. След… Кровавый… Найди? Ранен в ногу… Если не истек еще…       — Никуда не денется, — лица пилота Дана не различала, но то, что проскальзывало в ледяном голосе, не обещало невидимке ровно ничего хорошего.       Перенеся напарницу в кресло, Гудбай нагнулся за инъектором, выщелкнул пустую ампулу с красной полоской. Произнесенное им ругательство Нексу перевести не смогла. Уследить, как он вынырнул наружу, тоже.       Зашипел, поднимаясь, трап.       — Надо… Методичку написать… — пробормотала Дана, тупо глядя в потолок кокпита. Потолок шел волнами и колыхался. Пришлось закрыть глаза, чтобы не добавлять Гудбаю поводов отмывать истребитель.       Антидот — не панацея. Скорее необходимое зло. Как гласила старая песенка корусантских студентов, «по химическим составам это шило — лучше мыла», но, нейтрализуя большинство известных ядов, коктейль лупил по организму с нежностью монтировки и прицельностью репитера.       Здоровый человек переносил его без проблем, а вот укатанное ранениями и лошадиными дозами стимуляторов тело агента очень хотело родиться обратно.       — Сначала допрос… Потом контрольный в голову… — агент с трудом закончила мысль, искренне надеясь, что про допрос напарник все же не забудет.       И не нарвется на друзей подстреленного невидимки.       Какое-то время спустя Гудбай вернулся. Стер с трапа пятна крови чей-то курткой перед тем, как поднять его за собой, бросил тревожный взгляд на Дану.       — Улетаем, — тихо сообщил пилот. Пальцы заплясали по приборной панели, оживляя корабль — теперь уже безо всяких проблем.       — Нас вели с самого прилета. Видели, как мы улетали в пустыню, в кантине решили, что мы отмечаем удачную ходку. А тут еще твой браслет засветился. Хотели тихо порыться на корабле и свалить. Технарь должен был отвлекать меня, тебе достался транквилизатор. Урроды…       Последнее слово Гудбай произнес едва различимо.       — Жаль технарь ушел — недостаточно хорошо приложил его…       «Значит, раненый — не ушел…»       Нексу слабо улыбнулась в потолок.       — Кто-то же должен рассказать о том… Что с нами лучше не связываться?       К возвращению пилота Дане полегчало, но не слишком существенно.       — Ты мудр, о Великий…       Еще Нексу крайне интересовало, не прихватил ли Гудбай стелс-пояс, или что там было у наглеца с транком.       — Трофеями разжился?       — А то. Должен же он был как-то рассчитаться за нанесенный ущерб, — криво ухмыльнулся пилот. Истребитель вновь поднимался в окончательно посветлевшее коррибанское небо.       — Да, ломать нам корабль — это была плохая идея… — Нексу сонно щурилась. Спать не хотелось, равно как и шевелиться. Потом она проверит, кто активнее всех накручивал цену на аукционе. Уже с Дженериса.       — А если ты о своих нервах, то этот гад за них уже расплатился… Собрался пообниматься с чужой девушкой и получил болт — такое разочарование…       — И правильно, нечего тянуть клешни к чужим ученицам, — добродушно проворчал Гудбай. — Собственных заводить надо.       — Я имела в виду, он не знал, что я твоя ученица, — педантично заметила Нексу, ценившая точность в определениях. — Он явно другое подумал… Кстати, мы же на Дженерис рулим? План не изменился?       Уточнение, внесенное Гудбаем, заметно подпортило агенту настроение. И дело было отнюдь не в пилоте. Как и любая девушка, Нексу способна была думать о десятке вещей сразу, и мысль о том, что будет, когда повязки наконец снимут, постоянно болталась на краю сознания.       «Отдыхать буду на Бестайне. Где-нибудь на самом безлюдном острове».       — Я бы его с удовольствием изменил, — признался пилот. — Пока ты не придешь в норму. Только, сдается мне, мы даже в самом тихом и безлюдном месте найдем себе приключений.       На Дану выразительно прищурились.       — А раз уж пошла такая пьянка, искать приключения лучше с пользой для себя, любимых.       — Я буду заниматься работой с информацией, — заверила его Нексу, коварно не пояснив, насколько широко это понятие и что именно оно в себя включает. Агентесса не была склонна к долгим рефлексиям и легко переключалась. Особенно, когда впереди маячило интересное дело.       Но интуиция подсказывала, что к этому разговору они еще вернутся.       «Не поняла?» — уточнила Дана у интуиции, но та, по обыкновению, отмолчалась.       — А ты, о Великий, с присущей тебе мудростью и тактом, возьмешь на себя техническое обеспечение операции… Включая пищевое довольствие, да? — на пилота уставились умильные зеленые глаза. Готовить на истребителе было просто негде и не на чем, а совершать вылазки в кантины в одиночку явно не стоило.       — Обязательно, — на удивление легко согласился Гудбай. — Меня пока вот что интересует… Ты упоминала, что за учеными вроде Роувэла и Джейса хвостиком ходят твои коллеги в количестве минимум одного человека. Если вдруг встретим, что делать будем?       — Как что? — Нексу так изумилась, что даже приподнялась в кресле. — Я на службе пока еще. Объяснимся как-нибудь… Надеюсь, тебя в Службе не каждый фелинкс в лицо знает?       — Мне до таких высот еще жить и жить, — усмехнулся пилот. — Я о другом. У твоего начальства не возникнет лишних вопросов относительно того, как соотносится наблюдение за террористами с интересом к ученым-ситховедам?       — У меня нет допуска для работы с архивами о Силе, — вздохнула Нексу. — Мне и знать-то не полагается, что они есть. Но объясниться я смогу. Благодаря сведениям, полученным на Явине. Если не возражаешь…       — Тот убивающий без рук имперец… — вспомнил Гудбай. — Нимай Вондар. И судя по тому, что мне рассказали, именно имперцем он не был. С его слов, он в одиночку справился со взводом штурмовиков и угнал их челнок, который потом на Явине и грохнулся.       — И твой шеф предпочел его выпустить. Самостоятельно, оценив угрозу базе, или под действием Силы, — продолжила выводы Нексу. — Но это моим коллегам знать не обязательно. Если возражений нет, я могу дать им наводку на Вондара. Наводке этой кредит — красная цена, он давно сделал ноги, но использовать для аргументации можно.       — Давай. Кто знает, где еще всплывал этот деятель, и что из этого можно будет вытянуть.       Небо снаружи стало совсем темным.       — Раз уж я вышла на его след, нам расскажут, — Нексу подумала и добавила: — Кое-что. Но если он в розыске, будет логично перебросить его мне. Правда, он настолько силен, что я его не потяну, и начальство это понимает… Скорее всего попросят оставить дело Вондара и продолжать заниматься террористами. Хочешь его найти?       — Найти можно. Связываться — не думаю, — покачал головой Гудбай. — Он единственный, кто может объяснить, что на самом деле произошло на Явине между ним и Роффом, это так. Вот только если он решит, что мы представляем угрозу… А я бы на его месте так и решил. Информация того не стоит.       — Он силен… — пробормотала Нексу. — Но всегда найдется тот, кто окажется сильнее. Если задача не решается за один ход, ее можно решить за два или три хода.       — Когда у нас за спиной будет что-нибудь существеннее собственной наглости и удачи — другое дело, — улыбнулся экс-террорист. — Задача не первоочередная, займемся по мере возникновения возможностей.       — Что может быть существеннее? — изумилась сонная Нексу.       — Наглость и удача замечательно смотрятся в сочетании с чем-нибудь… — мечтательно протянул Гудбай и задумался. — С чем положено ходить на ситхов и прочую нечисть?       — С турболазером, — предположила девушка, закидывая здоровую руку за голову и ничуть не менее мечтательно глядя в потолок. — С репитером. С джедаями. У тебя нет знакомых?       — Знакомых репитеров — точно нет, — ухмыльнулся пилот. — Джедаев, увы, тоже… Стоп. Уайт упоминал, что альдераанцы, которые брали Роффа, имели какое-то отношение к джедаям.       — Альдераанцы, — протянула Нексу. — Технически можно попробовать их выманить. Но если нам нужна огневая поддержка против Нимая… То можно стравить их напрямую, исключив собственное непосредственное участие. Просто выступить в роли операторов наведения.       — Хороший вариант. Как бы их еще при этом заставить пооткровенничать на интересующую нас тему…       Вырвавшись из атмосферы, истребитель набрал скорость. Координаты прыжка, похоже, Гудбай рассчитал заранее, потому как в гипер кораблик прыгнул сразу же, едва перестало действовать гравитационное поле планеты.       — А этот момент мы продумаем, — пообещала Нексу. — А теперь я посплю немного, ладно? Что-то мне… Не того… Ну, то есть, поспать бы. На Дженерисе некогда будет. И тебе советую. Автопилот порулит.       — Отдыхай как следует, — с неожиданной мягкостью улыбнулся Гудбай. — До Дженериса двадцать семь часов.       Прежде, чем закрыть глаза, Дана успела подумать, что в последнее время она подозрительно много спит. Организм предпочитал выздоравливать во сне. К сожалению, ни транки, ни антидоты, ни прочая химия на пользу не шли. Оставалось только зализывать раны и отлеживаться в сухом прохладном месте.       …Мрак дожидался там, за пеленой сомкнутых век.       На этот раз пробуждение особых изменений в обстановке не принесло. За транспаристилом так же струился гипер. Разве что кресло пилота тоже было разложено — Гудбай совету внял. Автопилот справлялся, полет шел гладко…       Нексу осторожно перевернулась на живот и опустила подбородок на скрещенные на подголовнике руки. Ожоги отнеслись к экзекуции относительно спокойно.       Было немного неудобно, но так она могла смотреть на напарника сквозь прищуренные веки.       Взгляд агента неторопливо скользил по лицу пилота, не задерживаясь на одном месте — от пристального взгляда она сама бы немедленно проснулась.       «Однажды ты потерял эскадрилью… И теперь сдуваешь с меня пылинки и носишь на руках. Бережешь, как что-то очень дорогое…»       Он мог относиться к ней иначе. Она знала, как. У Нексу был широкий круг знакомств, она знала многих людей и могла предсказать, как повели бы они себя на месте Гудбая.       Спящий экс-террорист отнюдь не выглядел беззащитным, как зачастую бывает. Даже во сне на безмятежно-спокойном лице оставалась едва заметная улыбка. На переброшенной через грудь руке — следы недавней схватки…       Ритм дыхания неуловимо изменился, веки пилота дрогнули и на Дану уставился внимательный прищуренный глаз.       — Все нормально? — сонно, чуть хрипловато спросил Гудбай.       — Да, — Нексу улыбнулась. Тепло и с легкой примесью подначки.       «А что, смотреть на тебя можно, только когда что-то не в порядке?»       — Спи.       Агент завозилась, усаживаясь на разложенном кресле.       — Я тоже лягу. Минут через пять.       Чем собиралась заниматься Нексу, стало понятно тут же — когда на кровоподтеки на руке пилота легли пальцы с охлаждающим гелем.       Гудбай успел соскользнуть обратно в сон, и от прикосновения напарницы едва заметно вздрогнул. Пару секунд в его глазах стояло недоумение.       — Спасибо… — впервые за все время их знакомства Дана видела пилота смущенным. Нексу прищурилась.       «Если ты действительно платишь мне по их счетам и считаешь себя обязанным, потому что когда-то не смог и не успел… То я тебя сейчас тресну…»       — Поцеловать, где болит? — негромко осведомилась Нексу тоном практикующего врача. — Или геля хватит?       — Где болит — не надо, гель штука невкусная, — авторитетно заверил девушку Гудбай и завозился, поворачиваясь так, чтобы видеть напарницу, не выворачивая шею.       В других обстоятельствах она бы немедленно уточнила, где надо, но сейчас девушка преследовала несколько иные цели.       — А поцелуи агентов не сертифицированы как лекарственное средство, — невозмутимо кивнула Нексу. — Но кто тебе сказал, что я имела в виду руку?       В глазах агента плясал выводок юных ситов.       — Совершенно напрасно, — серьезно ответил пилот, даже не пытаясь спрятать улыбку. Ситенята в пристальном взгляде затеяли ответную пляску.       — А что ты имела в виду? — с присущей ему непосредственностью поинтересовался Гудбай.       — А это нам предстоит выяснить… — нежно сообщила Нексу. — Значит, таскать меня на себе, перевязывать раны, кормить с ложечки — это тебя не смущает… Зато порция заморозки на синяк из моих рук — это повод… Или мне померещилось?       — Померещилось, — уверенно сообщил Гудбай, вздохнул украдкой. — Если честно… успел отвыкнуть.       Нексу смешно фыркнула:       — Уфф… Тогда ладно. Тогда не страшно. Привычка — дело наживное. Растереть еще или так нормально?       — Раз наживное, будем наживать, — пилот смиренно улыбнулся и протянул напарнице руку.       Дана иронично прищурилась, ни на миг не поверив в это смирение, и подобралась поближе.       — Не мне бы это говорить, но лапы беречь надо, — проворчала она, тонким слоем нанося гель и принимаясь осторожно втирать его подушечками пальцев, едва прикасаясь к коже, расцвеченной всеми оттенками багрового. И синего.       — Особенно тебе. Почему сразу не показал? Вот укусить тебя некому…       — Нет мне оправдания, — сокрушенно вздохнул Гудбай. — Ты же не поверишь, что просто не обратил внимания. А кусать меня не надо, я старый, жесткий и несъедобный.       — Я же сказала, некому, — напомнила Нексу и растерла ладони, чтобы они потеплели. Для того, что она собиралась делать, заморозка уже была не нужна.       — Хотя… Филе, окорочка… Надо подумать… — агентесса ухмыльнулась и принялась тщательно и осторожно массировать мышцы на значительном удалении от кровоподтеков, там, где это не причиняло пилоту дискомфорта. Кровообращение улучшится, синяки рассосутся быстрее.       Особой необходимости в этом не было. Но легкие и чуткие пальцы агента делали свое дело на совесть.       — Опять же, отбитое мясо… Нежное, вкусное… — Нексу мечтательно улыбнулась и бросила на пилота быстрый ехидный взгляд. — Биточек по-альдераански.       — Я кому-то сам сейчас ухо отгрызу, — добродушно проворчал Гудбай. Обстановка, впрочем, к откусыванию ушей совершенно не располагала. — Нексу — страшный зверь. Вот так раз не покормишь — и тебя уже оценили с точки зрения пригодности на колбасу…       — Нексу неуживчивы, — немедленно согласилась Дана. — Иногда, встречая милую нексу, думаешь: «Чудо! Добрая нексу!». Но стоит косо посмотреть на ее хвост…       Агент подумала и уточнила:       — Или ей покажется, что на ее хвост косо посмотрели… Хвоста у меня нет, зато есть напарник.       Пальцы Нексу замерли. Впрочем, пострадавшую руку Гудбая она так и не выпустила. То ли забыла, то ли не посчитала нужным.       — В общем, как агента назовете… Так что терпи теперь.       — Надо было соглашаться на «Рыжее солнышко», — ухмыльнулся пилот. — Глядишь, летели бы на Набу собирать цветочки…       Здоровой ладонью Гудбай мягко накрыл руки напарницы.       — Солнышко? Ага. Осветить… Засветить… — задумалась Нексу. — Тоже вариант.       При всех ее агентских достоинствах, розоветь Дана еще не разучилась, и подозрительно смущенно спохватилась:       — Сит, я же тебе спать мешаю. Я-то высплюсь, а тебе еще бегать. Завтрак добывать, нападения на кораблик отбивать…       — Нам еще… — экс-террорист приподнялся на локте, чтобы увидеть нужный участок приборной панели. Ладонь с рук девушки для этого пришлось убрать.       — …больше двадцати часов лететь. Успеем выспаться с запасом, — утешил он Нексу. — Кстати, Дженерис — он зеленый и с живностью.       — Погуляем, — обрадовалась девушка, не без сожаления выпуская «пострадавшего» Гудбая. — А то остосители эти пески. Видишь, ты зря переживал.       Напарница склонила голову к плечу, глядя на пилота с выражением кошки, готовящейся протянуть лапу и изящно столкнуть со стола деку:       — Наберем цветочков. Тебе полный трюм или достаточно полного кокпита?       — Трюм у нас застолблен под красивый лум, — напомнил Гудбай, хитро косясь на напарницу. — А кокпит — под хороших девушек… Но цветочки обделять тоже нехорошо, мы их в щели повтыкаем.       — Кокпит занят, — Дана осторожно расправила мышцы, укладываясь обратно в кресло. На живот, чтобы можно было смотреть на пилота.       — В кокпите живет Нексу. Так что в трюм, всех в трюм. Кроме цветочков, так и быть. Снаружи тоже натыкаем?       Она была абсолютно серьезна. Внешне.       — Обязательно, — столь же серьезно отозвался пилот, прикрыв выдающие его глаза. — И тогда ни у кого больше не поднимется рука на наш кораблик. Вот как можно тронуть движок, из которого торчит хейпанский лютик?       Нексу смотрела на него долгое мгновение с непередаваемым выражением на лице, потом не выдержала и расхохоталась в голос, уперевшись лбом в подголовник.       — Как можно… Тронуть хозяев корабля… У которого из движка… Торчит… ЛЮТИК?!       Дана вскинула блестящие глаза на Гудбая.       — Распустим тебе волосы, сделаем плетеную полоску на лоб из разноцветных ниточек. Дадим в руки букетик, и будем продвигать в массы идеологию добра. А кто не проникнется…       Она сделала паузу и мечтательно посмотрела куда-то в полумрак кокпита.       Пилот, представив озвученную картину, расхохотался вслед за напарницей.       — Пожалей неподготовленную психику местных, — выдохнул Гудбай. — У них же случится тяжелый культурный шок и жестоко травмируется чувство прекрасного. И как нам потом с ними дело иметь?       — С осторожностью, — проворчала Нексу. — Люди в состоянии культурного шока непредсказуемы. Кстати, почему это травмируется?       Дана состроила умильную рожицу:       — Распусти хвост?       Гудбай выразительно приподнял бровь, однако шнурок, стягивающий волосы, развязал. Тряхнул головой, и темные пряди немедленно повисли на глаза. Сквозь импровизированную «шторку» на девушку смотрели с нескрываемым интересом.       Нексу открыто залюбовалась:       — Красиво. У меня культурный шок. Если ты в таком виде пройдешься по Дженерису, нам не хватит трюма. Даже если штабелями и утрамбовать.       — Зато мы решим вопрос с пропитанием на несколько месяцев вперед и меня перестанут расценивать как потенциальное жаркое, — нахально ухмыльнулся пилот, отбрасывая волосы назад. В обрамлении чуть растрепанных прядей лицо Гудбая казалось мягче.       — Жаркое? — удивилась Нексу. — Кажется, я говорила про отбивную…       Посмеиваясь, агент осторожно протянула руку к голове пилота.       — А тебе никогда косички не заплетали?       Это было смешно, забавно и удивительно. Так, что захватывало дух.       Его жизнь была ценой ее триумфального возвращения к своим. Ее жизнь могла бы стать его пропуском обратно к повстанцам. Могла бы — в буйной голове Нексу скрывалось немало интересного.       Но мысли о премии, повышении и прочих побрякушках казались дешевыми и пустыми в сравнению с возможностью сидеть рядом с Гудбаем, беззлобно подначивать альдераанца и твердо знать, что…       »…Что на него можно положиться?» — «И это тоже».       — Как правило, всем хватало здравомыслия не пытаться, — отозвался Гудбай, внимательно следя глазами за рукой Даны. Так смотрят домашние хищники, решая, позволить себя погладить на этот раз или сделать с тянущейся конечностью что-нибудь другое. Выжидательная улыбка, однако, смягчала взгляд.       — Безрассудство и отвага! — продекламировала Нексу, и с видом лихим и безрассудным осторожно запустила пальцы в густую гриву пилота.       — Научил на свою голову, — довольно проворчал Гудбай. — Причем в прямом смысле слова…       — Если мне ничего не откусят, у тебя сейчас будет много косичек, — обрадовала его девушка, устраиваясь поудобнее. — Такую красоту в хвосте держать — преступление перед человечеством. Можно? Я потом расчешу…       «Может быть».       — Развлекайся, — обреченно вздохнул пилот, подвигаясь, чтобы девушке не нужно было далеко тянуться. И философски заключил:       — Будем считать это элементом маскировки…       Нексу увлеченно портила — или, как она сама бы это назвала, моделировала — Гудбаю прическу и тихо мурлыкала что-то себе под нос, жалея только о том, что косички нечем закрепить. Резинок и заколок у нее с собой не было.       Получалось интересно.       Две косы покрупнее она пустила от висков к затылку, и там соединила их в одну, которая тут же разошлась на десяток мелких косичек. Оставшиеся волосы свободно падали на плечи пилота.       — Ты с ними будешь такой незаметный… — обнадежила Нексу напарника. — Никто и внимания не обратит…       — …потому что все будут таращиться исключительно на косички, — тихо фыркнул Гудбай, стоически перенесший деятельность напарницы. И нехотя признал:       — Знаешь, это ведь и в самом деле годная идея…       Пилот аккуратно перехватил ладошку Даны и вложил в нее шнурок.       Довольная Нексу закрепила прическу и сообщила:       — Если хочешь всерьез изменить внешность, у меня и косметика есть… Немножко.       Гудбай сделал страшные глаза.       — Надеюсь, до таких мер дело не дойдет, — он криво ухмыльнулся. — Начну пугаться собственного отражения в блистере, врежемся еще куда-нибудь… Такие штуки лучше приберечь на действительно крайний случай.       — Тебе не нравится, — показательно огорчилась Нексу и неторопливо вернулась в лежачее положение. — Пойду насплюсь. С горя. Стараешься-стараешься, а тут… Пугаются… Всякие… В блистере… Фыр!       — Мне нравится. Правда, — заверил девушку Гудбай, вытягиваясь в кресле. Так было проще незаметно дотянуться да плеча напарницы. — Но наспаться — это всегда полезно.       — Я в последнее время и так только ем и сплю, — беззлобно проворчала Нексу с закрытыми глазами. — Еще немного, и меня можно будет не выносить из кокпита, а выкатывать…       Агент улыбнулась. Так же незаметно.       Мысленно она уже составляла план переговоров с Роувэлом.