Без права на славу

      На месте их уже ждали. Честера — заботливые руки медиков, Дану с Гудбаем — их старый знакомый, доктор Рега. За его плечом ненавязчиво маячила незнакомая девушка лет семнадцати откровенно пацанской наружности, с небрежно собранными волосами дикой черно-сине-зеленой расцветки, и с явным интересом присматривалась к агентам.       Нексу выпрыгнула из спидера, шагнула навстречу встречающим:       — Здравствуйте, док! У нас раненый после пневмоторакса, на базе зашили, но надо бы…       Она сбавила темп, скользнула по незнакомке взглядом — оценивающим, но в глазах агента эта оценка не отразилась — и вернулась к доку:       — …Присмотреть. Что касается ваших новостей, — лицо Нексу помрачнело. — Вы мне расскажете?..       — Я рассказал, что знал, — мягко отозвался Доминго, развел руками. — Мне и добавить-то нечего. Вот разве рисунок вам показать…       ...Огги стояла чуть в стороне, наблюдала за бывшей напарницей Клауса и ее спутником и пыталась выстроить в голове примерную схему разговора. Агент… ох, сит, во что она опять суется! Причем на этот раз совершенно добровольно.       Вмешиваться в разговор и вообще как-то привлекать к себе внимание девушка не торопилась. Вот разберутся со своими делами, тогда можно будет и поговорить.       — Он здесь? — изумилась Дана, выразительно глядя на врача. Следователь, искусно маскировавшийся под дурно воспитанного крайт-дракона, не изъял картину?..       — Нет, что вы, — улыбнулся Рега. — Давайте зайдем в дом, я покажу вам голофото. Каюсь, не удержался и оставил для архива. Простите мой врачебный цинизм, но случай крайне интересный, можно даже сказать, в чем-то уникальный…       Нексу покосилась на Гудбая и неуверенно кивнула. «Зайдем, конечно же… Почему нет?»       Ее злило то, как другие подходили к произошедшему. Для следователя это был путь наверх, к очередному званию, попытка выслужиться и получить профит, пусть даже для этого придется утопить парочку коллег. По крайней мере, вел он себя так…       Для дока — интересный случай в практике.       Для Службы в целом?..       А для Службы само пребывание Кайласа в рядах оказалось, пожалуй, хорошей оплеухой.       Гудбай ответил ей ободряющим взглядом, едва заметно улыбнувшись.       Огги молча и тихо следовала за Регой. Ей тоже было крайне интересно, что изобразил Клаус на своей последней картине, но шансы на то, что ее не попросят подождать за дверью, были исчезающе малы.       Осторожно, едва касаясь, девушка дотянулась в Силе до агентессы и ее спутника. Это был хороший момент, чтобы понять, что они по-настоящему чувствуют в отношении погибшего.       Нексу шагнула за доком.       На обычно спокойном Дженерисе, в мирном поселении, ее что-то смутно беспокоило. Словно мелкий камушек в ботинке. Она даже обернулась на пороге и скользнула взглядом по переулку, пытаясь понять, что же здесь не так.       На них никто не смотрел. Если не считать водителя медицинского спидера, который равнодушно пялился на гостей дока и ждал разрешения вернуться на стоянку до следующего вызова.       «Ладно…»       С их крайнего визита обстановка в клинике ничуть не поменялась. Против ожиданий Нексу док не свернул в приемную. Он прошел дальше, завел их в собственный кабинет и сообщил:       — Сестра принесет чаю, а я вынужден временно вас оставить — пациенты требуют внимания… Мисс, вот моя дека, а вот и фото. Удивительный рисунок.       «Да уж…»       Дана опустилась в ближайшее кресло, сжимая в руке датапад.       От картины мурашки бежали по коже.       Тьма была вокруг, и ничего, кроме тьмы. Даже оттенки и полутона принадлежали ей.       Диск луны выглядывал из мрачных облаков, но его свет казался зловещим. И с этого диска смотрела девушка, известная Кайласу под именем Дана Рейли.       Девушка, которую он…       Любил?..       Использовал?..       «Люди умеют совмещать такие вещи», — на губах Нексу дрогнула едва заметная циничная усмешка.       Кайлас Вару, Клаус Варма, Тамир Мартье.       Дантуин. Планета, куда Кайлас так настойчиво ее звал…       …Один из оплотов повстанцев.       «Ты работал против Империи», — Дана осторожно прикоснулась к фотографии. — «Чем ты занимался на самом деле, бросив меня на базе?.. Кому и какую информацию ты повез?..»       Агент и сама не могла бы сказать, что чувствует.       Было горько. Странно. Обидно. Объяснимо.       «Это война…»       Кайлас играл на выбранной стороне. По стечению обстоятельств она сама оказалась на другой. Кем она была для художника? Инструментом, одним из средств маскировки или чем-то большим — уже никто не ответит.       Делать выводы и накручивать себе нервы на палочку можно было до посинения. Рассуждать о доверии после всего, что произошло — было глупо.       Нексу свернула картинку и оторвалась от деки. Медсестра расставляла чашки на широком докторском столе.       Гудбай подпирал стенку рядом с девушкой, опустив ладонь на ее плечо и заодно подглядывая в деку. Спокойное лицо ничего не выражало, и даже чутье Нексу на настроение напарника на этот раз молчало. Слишком неоднозначные эмоции вызывала и картина, и ее ныне покойный автор.       Воспользовавшись подходом «все, что не запрещено, разрешено», Огги просочилась в кабинет вместе с остальными и сейчас пользовалась тем, что гостям дока было не до нее. Устроившись на ручке кресла, она прислушивалась к Силе, практически не глядя на агентов. Картинка вырисовывалась неоднозначная. Нельзя было с уверенностью говорить даже о том, желала ли она смерти своего коллеги… Огги казалось, что нет. Но сбрасывать со счетов все варианты было нельзя, как бы ни хотелось думать о людях хорошо.       Что-то было в агентессе неправильное… Присмотревшись чуть внимательней, Огги с некоторым удивлением уловила такие знакомые следы. Это не было похоже ни на остаточную Тьму Берто, ни на следы вспышки негативных эмоций. Это была живая, полноценная Тьма, та, что хищно выглядывала из глаз имперца-Гонщика, тянулась плащом за Роквэлом, черным вихрем окружала ее прежнего учителя.       Одаренная?..       Щупальце Силы, легко касавшееся агента, немедленно отдернулось за щит.       Похоже, безопаснее будет по умолчанию принимать, что перед тобой одаренные, чем вот так нарываться. Агентесса не подала вида, что почуяла что-то, но это было отнюдь не показателем того, что она на самом деле ничего не ощутила. И то, что Тьма в ней была скорее легким покрывалом на плечах, едва проступающим, в отличие от яркой ауры того же Энворда, тоже ни о чем не говорило…       Огги подавила желание немедленно смотаться. Этим бы она только вызвала лишние подозрения. Раз уж она с ними пересеклась, стоит хоть что-нибудь выяснить.       — Мисс, прошу прощения, что тревожу, но мне хотелось бы с вами поговорить, — негромко обратилась она к агентессе, когда медсестра вышла.       Нексу молча прислушивалась к присутствию напарника. Для этого даже не нужна была Сила — он стоял совсем рядом, на расстоянии живого тепла.       — Я вас не знаю, — спокойно отозвалась Дана, с любопытством рассматривая девушку. Док не свел бы ее с противником, этот вариант можно было сразу исключить. Может быть, в других обстоятельствах, будучи прижатым к стенке — мог бы… Но и тогда дал бы понять, что дело нечисто. Уж настолько-то Нексу в людях разбиралась. Хотя думать так о себе после Кайласа было, пожалуй, опрометчиво…       — Но, судя по всему, вы знаете меня.       — Меня зовут Огги, — она наглухо закрывалась, начисто лишая себя возможности что-то почуять, но и не давая себя читать. Впрочем, если перед ней более сильный форс, поможет это, как мертвому бакта-танк.       — Мне о вас известно только то, что вы были знакомы с Клаусом Вармой.       Ощущения были сродни тем, с которыми ступаешь на тонкий лед. Провалится, не провалится? Треснет сейчас или даст сделать пару-другую шагов над ледяной бездной?       — С Клаусом Вармой я была знакома меньше трех часов, — по-прежнему расслабленно отозвалась Дана. — Я знала человека по имени Кайлас Вару.       — Он же Тамир Мартье, — подхватила Огги. — Много имен… а человек один.       Девушка поймала на себе взгляд второго агента и невольно поежилась. Глаза мужчины были холодными и очень недобрыми. Адресно недобрыми. Он молчал и, казалось, не проявлял никакого интереса к разговору, но это было угрожающее молчание.       — Тамира Мартье я тоже никогда не знала, — Нексу едва заметно улыбнулась, но веселья в этой улыбке не было ни на кредит.       Агент накрыла ладонью пальцы пилота. Она не видела глаз Гудбая, но внимательно смотрела на Огги. По ее реакциям кое-что становилось понятно.       Еще не хватало пугать эту нескладную, худенькую девушку…       Не по доброте душевной. Просто — пока было не за что.       — Я знала Кайласа Вару. Каким был Клаус Варма… Видела. Каким был Тамир… Это загадка для меня.       — Похоже, это для всех загадка, — осторожно отозвалась Огги. — И желающих ее разгадать накопилось порядочно.       Она отметила это разделение. Значит ли это, что Клаус (Кайлас, Тамир, кем он там еще был…) вел себя настолько по-разному под различными масками? Или — успел настолько измениться с того момента, как не отыскал ее на разрушенной базе?       Одновременно Огги наблюдала за взаимодействием агентов. Девушка, похоже, была в паре главной, что странно: ее спутник казался старше. Но поди разбери агентов и их внутренние взаимоотношения…       — Так сложилось, что я немного дольше вашего знала Варму. Вы — знали Кайласа. Если вы тоже хотите понять, каким был Тамир Марьте…       Не сказанное, но вложенное в вопросительный взгляд «Поможем друг другу?» повисло в воздухе.       — Предположим… — Дана удивленно приподняла бровь. — Буду благодарна, если поясните, что значат ваши слова о Клаусе.       Строго говоря, это было вовсе не ее дело. С кем он общался после отлета с базы, чем занимался… Но знать почему-то хотелось. Остро. Где-то там, возможно, был и ключ к пониманию.       — Он выкрал меня и еще одну девушку с выставки на Кореллии, куда так и не добрались его картины, — чем чаще звучала эта история, тем большим бредом казалась. — По его словам, в рамках защиты от СИБ. Как было на самом деле, нам уже, увы, никто не расскажет… Какое-то время мы провели на его корабле.       Не имея возможности прислушаться к Силе, Огги вглядывалась в лицо собеседницы. Она озвучивала известные Службе вещи, и агентесса вполне могла быть в курсе относительно деятельности напарника. А могла и не быть. Но, как бы там ни было…       Хочешь, чтобы с тобой были искренни — будь искренен.       На этот раз брови агента взлетели вверх. В зеленых глазах протаивало, словно ручей, пробивающий весенний лед, сначала неверие, потом изумление.       — Значит, я была права…       Нексу не стала пояснять, что подразумевали эти слова.       Пока она продолжала выполнять их общее, сит побери, задание, Кайлас занимался своими делами. Работал против Империи. Спасал вот таких девчонок от СИБ… Кстати, вполне симпатичных девчонок. И сообразительных.       По губам Нексу в который раз скользнула циничная усмешка.       — Служба не охотится на детей. И не ест их на завтрак…       Немудрено, что он так взбесился, когда понял, что влюбленной девочки, готовой ходить за ним хвостом, уже нет. Летящие тебе на башку ракеты отрезвляют… А уж когда увидел рядом Гудбая, человека, способного оценить ситуацию со стороны…       Вот это уже было похоже на правду.       — Мы действительно не представляли интереса для СИБ, — Огги едва заметно улыбнулась. «Ну да, как же…» — Во всяком случае, до знакомства с ним.       Похоже, все-таки не знала. Или мастерски играет удивление.       — Позвольте уточнить… Были правы в чем?       Раз уж это прозвучало вслух, можно было рассчитывать на хоть какой-нибудь ответ, отличный от «не ваше дело».       Нексу ответила откровенностью на откровенность.       — В это время мы должны были выполнять задание. Сложное и опасное… На время его выполнения Вару стал моим командиром.       Пальцы агента мягко, успокаивающе поглаживали руку пилота.       — В какой-то момент он оставил меня в одиночестве. Сказал, что так нужно. Этого требовало дело, нужно было лично передать важную информацию… Похоже, вместо этого он полетел спасать вас от СИБ.       Вот значит куда он рассчитывал успеть… И не успел. Вот только по времени чуть не сходилось. Огги воскресила в памяти услышанный на борту разговор.       Тогда Клаус был искреннен. Призраку Силы много не поврешь. Только кому лучше стало от его искренности…       — Не совсем, — Лиовэн отрицательно качнула головой. — Нас он вытащил позже. До этого — спасал кого-то еще. И… очень жалел, что не успел вернуться вовремя.       — Спасал кого-то еще — от СИБ? — усмехнулась Нексу.       Она видела перед собой девочку семнадцати, от силы восемнадцати лет, которой так легко запудрить мозги. Куда легче, должно быть, чем обученному агенту…       — Он и не мог успеть, — вздохнула девушка. В обманчиво мягких словах таилось что-то жесткое, не совсем доброе. То ли тень свежей обиды, то ли сожаление о собственной былой наивности.       — Он был так занят…       — Этого я уже не знаю, — мягко отозвалась Огги.       Она знала, что Клаус является по сути предателем и изменником, но только сейчас, глядя на сидящую напротив девушку, в полной мере осознавала вес этих слов. Потому что за ними была не просто абстрактная Служба, а живой человек. С горечью в голосе и затаенной болью во взгляде.       И все-таки Клаус был искренен в своем желании найти и уберечь ее… Что совершенно спокойно уживалось с фактом предательства. К сожалению, бывает и так.       Пожалуй, она бы даже могла доказать этой девушке честность ее бывшего шефа… Вот только смысла в этом было чуть менее чем нисколько. А еще бесполезно было спрашивать у нее что-то насчет картин. Потому как было ясно, что такими сведениями Клаус с ней точно не делился.       — Нужно отдать ему должное, — Нексу аккуратно положила на стол деку Реги. — Он был гениальным пилотом. Возможно, он действительно рассчитывал успеть. Но зачем?.. Он был… Повстанцем. После ваших слов у меня нет в этом никаких сомнений. А еще он был гениальным агентом…       Дана задумалась, выковыривая из памяти то, что буквально на днях пыталась упрятать поглубже.       — Просто для примера. Когда мы виделись в последний раз, я знала только то, что вижу перед собой соратника и командира, с которым у нас вышла… Размолвка по личным причинам. Я спросила, что он делал на Дантуине. Он ответил. «Выполнял дополнительное задание в рамках основной работы». Сказал чистую правду. И все равно солгал. Он знал — или предполагал — как я это пойму… Сейчас, когда я знаю, что он работал против Империи, я могу оценить эту шутку. Вы очень верили ему, мисс?       «Да нет, не был он повстанцем». Он зачем-то пытался водить за нос всех сразу, и кончилось это закономерно. А еще у него были картины… Вот только чем они были, поводом для охоты, или — предлогом? Правильно сказал док, он очень много знал…       — Верила, — отозвалась Огги. — Пока он был рядом — верила.       Трудно было не верить. Особенно когда очень хотелось.       Дана — в который раз — усмехнулась. Присутствие Гудбая действовало на нее умиротворяюще, хотя разговор задевал раны, отнюдь не успевшие зажить до конца.       — Один мой наставник… На самом деле, лучший из всех… Подарил мне поговорку. Это странный и редкий язык, в Галактике им пользуется от силы несколько тысяч человек. «La confianza mata al hombre». В переводе на бейсик это значит: «Доверчивость — убивает». Я совсем недавно поняла, насколько он был прав.       Огги насторожилась, услышав знакомый язык. Как все-таки тесна галактика, если вдуматься…       Стоп. Темная одаренная, агент СИБ. Наставник, лучший из всех. Поговорка на языке Дома Солнца.       Пару секунд она смотрела на собеседницу с непередаваемым выражением лица. Нет, не бывает таких совпадений. Это уже было что-то из разряда совсем невероятного. Она, пожалуй, сама не знала, во что сложнее поверить: в то, что агентессу тоже учил Берто, или в наличие в галактике еще одного имперца, имеющего отношение к имперским спецслужбам и владеющего этим языком.       — Мудрая поговорка, — согласилась девушка, справившись с первым удивлением. — И язык красивый…       — Да, — согласилась Нексу. — Он же учил не путать доверчивость и доверие… Будет честно, если я попрошу вас рассказать, что вы знаете о Клаусе Варма? Человек, которого помню я, был…       Она запаузила, пытаясь отделить собственную оценку от объективных фактов. Не получилось.       — Сильный. Уверенный в себе. На него… Можно было положиться. И он никогда не пошел бы на самоубийство.       Огги на миг прикрыла глаза, пытаясь представить Клауса таким. Получалось плохо.       — Я помню бесконечно усталого человека, отчаянно стремящегося быть кому-то нужным и защищать даже там, где защита не нужна. Обреченного, и потому почти не считающегося с собой, чтобы успеть сделать что-нибудь еще, пока не пришел срок… И вы, и доктор Рега говорите, что он не мог пойти на самоубийство. Тот человек, которого видела я… мне кажется, мог.       — Доктор видел Клауса, — напомнила Нексу, щурясь на девушку. Если принять ее правоту, приходилось и принимать на себя вину — частично или полностью — за смерть художника. Именно то чувство, от которого она бежала как от огня, и которое догоняло ее снова и снова.       Коктейль получался ситским. Взрывоопасным. «Он бросил меня, он предал Империю, он подставил меня и своей смертью, и последней картиной», — твердил один внутренний голос, и к нему тут же подключался второй. Во многом солидарный с Огги. «Ему нужна была помощь, и он отчаянно искал ее у тебя, а ты…»       От этого голова шла кругом. Агент не могла расставить акценты и приоритеты. Логика не работала, противоречивые эмоции разрывали изнутри.       Теплая рука Гудбая оставалась тем якорем, который привязывал Нексу к реальному «здесь и сейчас», не позволяя крыше улететь в безумный перебор вариантов «что было бы, если бы».       Но окончательно выручил ее док.       — Доктор видел, — подтвердил он, появляясь в кабинете. — А позвольте полюбопытствовать, в чем суть этого разговора?       Даже без Силы Огги чувствовала, что с разговором пора завязывать. Потому что единственное, что ей пока удалось — с цинизмом ласкового вивисектора расковырять чужие душевные раны. И не выяснила почти ничего, что могло пригодиться. Капитан, скорее всего, даже из этого что-то да вытянет, конечно… Как бы там ни было, док действительно появился очень вовремя. В том числе и потому, что второй агент явно собирался сделать с ней что-нибудь нехорошее, и останавливало его, пожалуй, только нежелание убирать ладонь с плеча напарницы.       — Попытка понять, — осторожно отозвалась Огги. Вопрос дока очень походил на вежливо выраженное «Какого сита вы травите душу моей пациентке?».       Рега сел за стол, утонул в глубинах мягкого кресла и взялся за чашку с чаем.       — Для меня очень важно понять… Как минимум, мотивы бывшего напарника, — поддержала собеседницу Нексу. — Мне не предъявили претензии по поводу Мартье только потому, что его не раскусила вся Служба. Но я, находясь рядом, должна была что-то сообразить… Если последствия его деятельности неожиданно всплывут, хочется быть готовой.       — Преждевременно, — доброжелательно посмотрел на нее врач и перевел такой же дружелюбный взгляд на Огги. — А вы, мисс, определились с тем, что именно желаете понять?       — Ради чего все это было, — задумчиво отозвалась Огги. Для чего были написаны картины, поднявшие на уши половину имперских спецслужб. Зачем была затеяна эта игра на все стороны сразу, подмявшая под себя кучу людей, которые были совершенно не при чем…       Сама она не жаловалась: если задуматься, от того, что Клаус решил ее стащить, она только выиграла в конечном итоге. Но вот его напарницу было по-человечески жаль.       — Возможно, эта картина сможет ответить на ваш вопрос? — прищурился док и передал Огги деку с изображением. — Если предположить, что вся серия была такого же плана… Мисс, — он обратился к Нексу. — Вы хотели бы, чтобы эта картина висела где-нибудь в галерее?       — Это непринципиально, — покривила душой Дана. — Написано красиво… Талантливо. Вы и сами видите. Но я не уверена, что хочу видеть свой портрет в этой серии.       — Он уже там, — усмехнулся Рега. — К сожалению или к счастью, кто знает…       — К счастью? — Нексу наконец возмутилась в открытую. — Извините, док. Меня смущает сюжет и подбор цветов. И то, что картина вошла в коллекцию с таким названием, тоже.       Огги краем уха слушала их беседу и смотрела на картину. «Голодная Тьма», значит?.. От яростных волн и черного неба действительно веяло характерным мраком. И с диска луны смотрела Темная одаренная. Если это серия… Мог ли оказаться на картинах кто-то, кто очень не хотел там оказываться? Мало ли в высших кругах Империи одаренных, не желающих как-либо себя афишировать? Это бы объяснило, почему на уши встала и СИБ, и Инквизиция.       Картина давала ответ на вопрос «Почему?». Но вот мотивы по-прежнему оставались неясными. Зачем это все понадобилось Клаусу? Или — кто стоял за ним? Они тогда упоминали некоего учителя…       — Спасибо, — девушка вернула деку Реге. — Это многое объясняет.       Последние слова агентессы служили отличным подтверждением тому, что такие… разоблачения? — далеко не всем по вкусу.       Пока Огги рассматривала картину, Нексу размышляла над тем, почему док так очевидно помогает этой девочке рыться в прошлом Кайласа. Выкрал с выставки, держал на своем корабле…       «Зачем?»       У нее, конечно, есть повод любопытствовать. Но проявляет она далеко не праздный интерес.       — Мисс, вы кто? — прямо спросила Дана, пока опасаясь пускать в ход свои совершенно не изученные способности. В прошлый раз Тьма ясно дала понять, на что способна, и какой образ действий предпочитает.       — Сложный вопрос, — честно отозвалась Огги. — Вы в каком контексте интересуетесь?       Ответов у нее было много и разных.       — В гастрономическом, — широко ухмыльнулась Нексу. — Извините, мисс. Но вы откровенно идете по следу агента-изменника. Моего бывшего напарника. Мне кажется, я имею право знать, кто вы, на кого работаете и зачем это делаете.       — Я член команды, которая вывезла его с Дантуина сюда, — врать и выкручиваться не имело смысла. — Действую по поручению капитана.       Упоминать о том, в чем именно заинтересован капитан, Огги не стала.       — Что за команда и зачем вы это сделали? — немедленно переспросила Нексу.       Док внимательно наблюдал за обеими девушками, не делая ни одной попытки вмешаться.       — Команда корабля «La Casa Del Sol», — Огги по-прежнему сообщала уже известные Службе сведения. — Решение о вывозе принимали старшие, мне их мотивы неизвестны.       Она не знала, что на такой вопрос отвечал сибовцам капитан, но вряд ли это были действительные причины.       — Моя логика дает сбой, — призналась агент. — Вы сказали, что Кайлас забрал вас с выставки и держал на своем корабле. Теперь выясняется, что вы член ко…       Нексу закашлялась. До нее дошло.       «Casa».       Слепой беловолосый мужчина за столиком летнего кафе…       — …команды «Каса» и вывезли его с Дантуина. У меня возникает впечатление, что вы связаны теснее, чем желаете показать.       — Все верно, — кивнула Огги. Похоже, придется изложить всю цепочку событий, пока ее не заподозрили в чем-нибудь совсем страшном. — Он вывез меня и Карен Шарк с выставки, оставил на Дантуине и улетел заметать следы. В его отсутствие за мисс Шарк прилетела «Каса», меня подобрали за компанию. Карен передали человеку, нанявшему команду для ее поисков, мне предложили остаться. Позже мы вернулись за Клаусом.       Комментировать тесноту связей с Вару она не стала. Для этого пришлось бы рассказывать многое из того, что озвучивать не хотелось.       — Если вы летаете на «Каса», с моей стороны было глупо цитировать вам его поговорки, — вдруг широко улыбнулась Нексу. — Ладно. Допустим. Кайлас оставил вас на Дантуине… А где именно? Что вы там видели? Кто там был?       Огги понимающе улыбнулась в ответ. Все-таки не ошиблась… На миг стало тревожно и тоскливо.       — Он высадил нас на берегу озера у скал. Лес вокруг, водопад, пещеры… Кроме нас там никого живого не было.       Ну не рассказывать же ей про призрака. Она-то, конечно, поймет. А вот тетушка визита ударной группы Инквизиции не оценит.       — А что было? — терпеливо повторила агентесса. — Инфраструктура? Дроиды? Еще что-нибудь?       — Природа, — пожала плечами девушка. — Девственная.       Она что, подозревает, что он высаживал их на повстанческой базе?       — Девственная природа, — пробормотала Нексу себе под нос. — Местность, где ни разу не ступала нога мужчины…       Док подавился чаем. Старую студенческую шуточку он раньше не слышал.       — Допустим. Значит, ваш капитан послал вас… Беседовать со мной? — удивилась Дана. — Вы идете по следу покойного. Предположительно, покойного, — поправилась она. — Само по себе это лишено смысла, если не искать нечто вещественное. Людей, объекты… Что вы ищете?       — Его картины. Две из коллекции, что еще не найдены.       Возможно, говорить этого и не стоило, но достаточно убедительной лапши для развешивания на агентские уши у Огги не было. А так — кто знает, не сработает ли у собеседницы чувство солидарности в отношении неизвестных одаренных, удостоенных сомнительной чести быть увековеченными на картинах Мартье.       — У меня нет зацепок, — Нексу с сожалением повела плечом. — Единственное место, которое я могу назвать, тот же Дантуин… Но вы говорите, что там ничего нет. Я смогу увидеть… Берто? Он здесь?       У Даны появилась тема для разговора с бывшим наставником. Впрочем, бывают ли бывшими учителя и ученики?..       Хм. А ведь Дантуин они и не проверяли. Часть картин действительно утащили оттуда. Но не все. Могли ли они быть там же, но в каком-то более надежном месте? Под охраной тетушки, например… Но это можно было проверить потом.       — Нет, его здесь нет, — Огги на миг опустила взгляд. — У него отдельное задание.       В голову пришла очередная полубезумная мысль. Но озвучивать ее стоило разве что капитану.       Нексу не поверила. Почему-то. Может быть, потому, что ей не смотрели в глаза.       «Допустим…»       Агент кивнула.       — Извините, мисс. У меня больше нет вопросов… Если не считать крайнего. Вы же наемники, верно? Кто заказал вам эти картины?       — Я не могу на него ответить, — с сожалением отозвалась Огги. — И не потому, что не хочу. Контактами с заказчиком занимается капитан.       — Побеседуем, — кивнула Нексу. — Спасибо, мисс.       Док едва заметно качнул головой. У себя в клинике он не признавал только пыток и убийств. Перестрелки вопросами к запрещенным действиям не относились, и Доминго простодушно радовался, что девушки умудрились не поцапаться.       — И вам спасибо, — Огги улыбнулась уголками губ. — До встречи.       Короткий прощальный поклон адресовался больше доку, но ее почему-то не покидало ощущение, что и с этой парой они еще пересекутся.       — До встречи, — задумчиво пробормотала Дана и оглянулась на дока. — Мы, наверное, тоже пойдем… Раненый не доставит вам хлопот?       — Нет, мисс, ни в коем случае. Его хорошо заштопали, остается только наблюдение и контроль, — улыбнулся Доминго. — Покажете свои отметины?       Дана покрутила носом, как кошка перед миской с невкусной едой.       — Там уже не на что смотреть. Я сняла повязки, и…       — Как сняли повязки? — всполошился Рега и полез из-за стола. — Пойдемте, я должен это видеть… Есть же мази, есть гель, у вас шрамы, кожу стянет, что делать будете?.. Я выпишу вам все, что нужно…       Дана зажмурилась, сосчитала по себя до трех и тоже поднялась из кресла, так и не выпустив руку Гудбая.       Альдераанец, весь разговор прикидывавшийся угрюмой тенью Нексу, невозмутимо увязался следом, пользуясь тем, что его держат. В конце концов, чего он там не видел…       В перевязочной Дана, мило улыбнувшись напарнику, ускользнула за ширму. Между суровой необходимостью обработать открытые раны и демонстрацией того, что осталось после, была существенная разница.       С точки зрения Нексу.       Так что на долю пилота пришлось только торопливое и укоризненное бормотание дока.       Гудбай привычно подпирал стенку. В лохматой голове бродили мысли разной степени циничности и здравости. Некоторые из них, казавшиеся в целом разумными, на поверку были опасно близкими к тем, за которые он еще не так давно мог если не двинуть в морду, то прицельно плюнуть ядом — наверняка. Поневоле вспоминались всякие древние философы с их формулировками в духе «не суди, да не осужден будешь»…       Напоминание оказалось очень своевременным. Пилот ждал…       — Да, запомнила, — Нексу выскочила из-за ширмы, на ходу натягивая куртку. Следом высунулся док.       — Навестите меня в следующий прилет, обязательно, — попросил он.       — Непременно! — пообещала девушка и кинулась к напарнику с видом «забери меня отсюда». — Извини, что заставила ждать, мы недолго…       — До встречи, доктор, — Гудбай улыбнулся напоследок и быстро вынырнул за дверь, утянув за собой напарницу.       — Как ты? — осторожно поинтересовался он, когда клиника осталась позади.       — Хреново, — честно призналась Нексу, на ходу прижимаясь к плечу напарника. — Но это ерунда и пройдет. Теперь, когда я знаю, чем он на самом деле занимался… Так лучше. Легче. Жизненный опыт иногда не приходит, а настает…       Она усмехнулась, по-кошачьи потерлась щекой о куртку пилота.       Альдераанец ничего не ответил, только чуть сжал ладонь напарницы.       — Куда теперь? — задумчиво уточнил пилот, ухитряясь мечтательно таращиться куда-то поверх крыш невысоких домиков и одновременно коситься на Нексу.       — А куда хочешь? — не без озорства поинтересовалась девушка.       На самом деле, нужно было доложить куратору… О многом. Сообщить текущее местонахождение и получить инструкции.       Все это могло подождать.       Гудбай все еще смотрел куда-то вдаль.       — Ты любишь горы? — прозвучало вместо ответа.       — Я… Не знаю, — смешалась Нексу. Она родилась и выросла на Корусанте, там хватало высот, но не было гор. За время обучения и службы агенту приходилось лазать по скалам, но времени полюбоваться красотами, а уж тем более, их полюбить, однозначно не было.       — Полюбишь, — многозначительно пообещал пилот. — Я тут видел одно место, пока на посадку заходил…       — Как это прозвучало, — развеселилась девушка. — То есть, без вариантов. «Пока не полюбишь — не улетим!»       Она вздохнула и расправила плечи, словно сбрасывая невидимый груз.       — Полетели. С тобой — хоть на край света.       Гудбай удовлетворенно улыбнулся.