Ретроспектива
Локи очнулся на кровати в гостевой комнате храма — и остался лежать неподвижно, из-под полуопущенных век оценивающе разглядывая обстановку. «Это место мне незнакомо… И куда же Тор притащил меня на этот раз?» — обреченно подумал он и, убедившись, что в помещении больше никого нет, на пробу аккуратно пошевелил конечностями. Вдруг неподалеку послышались тихие твердые шаги — он замер в напряженном ожидании, гадая, кого принесла нелегкая. — Локи, хватит играть в спящую красавицу: я знаю, что ты не спишь, — раздался знакомый насмешливый голос со стороны двери — и Локи, вздохнув, открыл глаза и недовольно посмотрел на мага, который стоял, нарочито расслабленно прислонившись к косяку, и не предпринимал никаких попыток подойти ближе. Бог безмолвно выгнул бровь, требуя ответа на невысказанный вопрос, — и Стрэндж спокойно объяснил, понимая его недоумение: — Около суток назад тебя, всего в крови и без сознания, посреди ночи притащил в храм Тор и весьма настойчиво «попросил» о помощи, — на этих словах трикстер усмехнулся, узнавая безапелляционную манеру брата. — Как я понял из его путаного рассказа, во время нападения тебя ранили отравленным кинжалом, и яд перекрыл ток магии, блокируя регенерацию. Я зашил рану и смог с грехом пополам купировать действие яда, но не до конца — дальше тебе уже придется выкручиваться самому. Локи прислушался к ощущениям и, сконцентрировавшись, почувствовал слабый отклик магии глубоко внутри. «Не врет», — подумал он и, раздраженно цокнув языком, начал медленно распутывать клубок, шаг за шагом постепенно высвобождая плененную энергию. Виток, еще виток. Стивен, не вмешиваясь, молча наблюдал за ним, погрузившимся в транс. Последний виток — рассыпались оковы, и освобожденная магия радостно забурлила, наполняя хозяина привычным ощущением огромной силы. Он свободно вздохнул и плавным движением сел на кровати, оценивающе разглядывая спокойного мага: — Почему? — его тихий голос звучал уверенно и властно: спали все маски, и вместо ироничного безумца перед Стрэнджем предстал бог, прекрасно осознающий свое могущество. Стивен прищурился и твердо ответил, смотря ему прямо в глаза: — Потому, Локи, что, независимо от ситуации, я был врачом — врачом и останусь. Тебе нужна была помощь — и я ее оказал, потому что мог, потому что на тот момент ты не пытался меня убить, потому что Тор просил. И не важно, человек ты, бог или Сатана. Локи с нечитаемым выражением лица пристально разглядывал мага, выискивая малейшие признаки лжи или сомнений — и не нашел ничего: только непоколебимую уверенность в своих словах. Он был порядком удивлен: трикстер никак не ожидал, что смертный, который не дале как пару лет назад объявил его врагом народа и, застав врасплох, отправил в долгий полет по безвременью, вдруг окажется тем, кто фактически вытащит его с того света, не боясь и ничего не требуя взамен (в этом он уже успел убедиться). Несмотря на сущность трикстера и стереотипные представления о его подлости, хитрости и беспринципности, у Локи был свой кодекс чести: в частности, он умел быть благодарным — особенно в подобных ситуациях. Неуловимое движение кистью — и над его раскрытой ладонью завис маленький зеленый огонек: — Я признаю Долг жизни перед тобой и призываю свою магию в вечные свидетели. Принимаешь ли ты мое обещание, Стивен? — торжественно произнес бог и дунул — огонек медленно поплыл к магу через всю комнату. Стрэндж прищурился, никак не показывая своего изумления. Он уже давно понял, что Локи не так прост, как кажется, и старался лишний раз с ним не пересекаться, лишь наблюдая издалека. Но сейчас, когда судьба буквально столкнула их лбами при весьма неожиданных обстоятельствах, он счел за благо повнимательнее приглядеться к бывшему врагу — и увидел не капризного ребенка, не сумасшедшего божка, не веселого проказника — а древнее многоликое могущественное существо, обладающее огромной силой и властью. И этот королевский жест доброй воли, это непривычное обращение (Локи сроду не называл его по имени) красноречивее самых искренних слов говорили о его уважении к «чернокнижнику» и признательности ему. «Такими подарками не разбрасываются. Отказ здесь равен оскорблению», — осознал Стрэндж и, придя к решению, ловко поймал огонек и уверенно ответил: — Принимаю, — огонек мигнул и рассыпался искрами — тонкая полупрозрачная нить соединила их руки, скрепляя нерушимый договор, — и растаяла в воздухе, оставив после себя лишь узкие, почти незаметные зеленые змейки браслетов на запястьях — безмолвный символ данной клятвы. Спустя пару минут такой игры в гляделки Локи встал и, вальяжно потянувшись, щелкнул пальцами, превращая простую льняную рубашку в привычный зеленый сюртук. — Если понадоблюсь — ты знаешь, где меня искать, — бросил бог напоследок и, не прощаясь, исчез в яркой вспышке света. «А спасибо так и не сказал», — усмехнулся маг своим мыслям и, взглянув на браслет, стремительно вышел из помещения.Конец ретроспективы
Стивен вынырнул из воспоминаний, как раз когда Локи остановился перед огромной резной дверью из темного дерева и легко толкнул тяжелую створку, пропуская гостя вперед. Оказавшись в уютной светлой гостиной, обставленной в стиле ампир, он сел в приземистое мягкое кресло, махнув рукой Стрэнджу на такое же кресло напротив, и откинулся на спинку, сцепив руки в замок на коленях. Он ни о чем не спрашивал, прекрасно зная, зачем пожаловал маг, и лишь выжидающе смотрел на него, давая возможность собраться с мыслями. Тот сел и задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. Несмотря на клятву, он по-прежнему категорически не хотел обращаться к богу за помощью — по многим причинам — но объективно понимал, что других вариантов у него попросту не осталось: время поджимает, и Локи — его последняя надежда. Он устало потер виски и, тяжело вздохнув, начал издалека: — Локи, ты знаешь, как и почему я стал магом? — Предполагаю, что карьера врача не задалась, — осторожно ответил трикстер, подбирая выражения: он чувствовал, что для Стивена эта тема отнюдь не относится к числу приятных, и совершенно не хотел спровоцировать конфликт неосторожным словом — сейчас явно не место и не время. — Почти угадал, — Стрэндж невесело усмехнулся на такую формулировку и пояснил: — Чуть больше трех лет назад я попал в аварию и сильно повредил руки, в результате чего ожидаемо не смог продолжить практику хирурга. Я пережил несколько операций, но ничего не помогало: все было бесполезно. А потом я попал в Камартадж, где меня обучили магии, — и там передо мной встал выбор: либо направить все внутренние резервы на восстановление нервных окончаний и тем самым перестать быть магом — либо принять титул Верховного чародея и распрощаться с карьерой хирурга. Я выбрал второе, о чем ничуть не жалею, — он покачал головой, вспоминая. — Но сейчас вследствие стечения обстоятельств возникла необходимость в моих прежних навыках — а для этого мне надо вернуть рукам работоспособность хотя бы на сутки. Я не смог найти ни одного адекватного способа, не включающего в себя кровавые ритуалы с многочисленными жертвоприношениями, — и надеюсь, что ты сможешь мне помочь, — он говорил сухо, сжато, не размениваясь на эмоциональные подробности, отбросив всякую гордость, — а Локи не задавал лишних вопросов, довольствуясь предоставленной информацией. Бог молча выслушал Стивена и, пристально глядя ему в глаза, уточнил: — Но ведь тот выбор никуда не делся: ты по-прежнему можешь предпочесть руки карьере мага, — на что тот покачал головой и тихо объяснил: — Я не могу оставить свой пост. Понимаешь ли, если вдруг Тор сейчас неожиданно решит уйти в отставку, трон нового Асгарда займешь ты — а у меня преемников нет. Как ты мог заметить, магов на Земле вообще немного осталось — буквально единицы, так что настолько радикальный вариант в данном случае неприемлем. Локи кивнул и задумался: он предвидел ответ Стрэнджа и задал вопрос больше из любопытства, желая спровоцировать его на дополнительную откровенность, не переходя определенных границ. Трикстер действительно собирался ему помочь, как когда-то помогли ему: подлинная благодарность для него не пустой звук — и у него уже даже родился примерный план в голове… Но, не владея конкретными фактами, что-либо предпринимать глупо и опасно — так что после непродолжительных размышлений бог лишь коротко велел, кивнув на руки мага: — Покажи, — и замер в ожидании его реакции. Стивен заметно напрягся и нахмурился. Несмотря на то что требование Локи было вполне логичным, обоснованным и предсказуемым, ему было физически тяжело довериться настолько, чтобы добровольно позволить тому колдовать над его главной уязвимостью, слабостью, ахиллесовой пятой, которую он оберегал как зеницу ока от любого рода посягательств. Больше всего на свете ему хотелось сейчас сохранить свой хрупкий маленький мирок в неприкосновенности и просто уйти, навсегда забыв сюда дорогу, — но он не мог, не имел права, не смел: теперь от его решения, его готовности зависела отнюдь не его судьба, не его жизнь. Стрэндж знал, на что идет, — поздно отступать. Так что после недолгих колебаний он тяжело вздохнул и неуверенно положил едва дрожащие руки на столик, пронзительно глядя богу в глаза, — и его действия невольно вызвали у трикстера восхищение, хоть оно и никак не отразилось на лице: ему не понаслышке было знакомо то чувство беспомощности, открытости, которое во всей своей полноте сейчас испытывал маг, — так что он по достоинству оценил этот жест отчаянного доверия и своего рода настороженной покорности. Локи медленно подался вперед, избегая резких жестов. Яркие зеленые всполохи заплясали на кончиках его пальцев — плавное движение кисти — и над руками Стивена зависла красочная проекция, напоминающая дикий гибрид голограммы, рентгеновского снимка и детского рисунка. С минуту он пристально рассматривал ему одному понятные переплетения разноцветных линий, сосредоточенно хмурясь, — и, небрежным взмахом убрав изображение, откинулся на спинку кресла, в задумчивости проводя пальцем по губам. Стрендж, тихо выдохнув от облегчения, сам того не сознавая, фактически зеркально повторил его позу. Наконец Локи еле заметно вздрогнул и, очнувшись, оценивающе оглядел человека напротив, что-то прикидывая в уме: — Радуйся, чернокнижник, ты в кои-то веки обратился по адресу, — маг даже не поморщился на уже в общем-то привычное обращение. — Ситуация у тебя, конечно, та еще, но один шанс все-таки есть, — слегка насмешливо протянул трикстер и с самодовольным видом знатока снисходительно пояснил, заметив поднятую в немом вопросе бровь собеседника: — Кровь бога. И медицина, и наука здесь бессильны: помочь сможет только магия, и та лишь изнутри. Но такой трюк сожрет все твои внутренние ресурсы, выпив тебя до капли. А кровь бога заметно ускорит регенерацию и увеличит магический резерв. Стивен настороженно прищурился: слишком уж гладко все складывается — по крайней мере со слов Локи. Он не верил, что его проблему можно решить настолько просто, всего лишь поиграв немного в вампира. «Что-то тут не так», — подумал он, цокнув языком, и напряженно спросил: — Но…? — на что бог одобрительно кивнул и ответил: — Но если ты попросишь Тора нацедить тебе пару стаканчиков и пафосно выпьешь кровь под луной, — Стрендж фыркнул на этих словах, представив себя в весьма оригинальной ипостаси графа Дракулы, — то в лучшем случае выжжешь себе половину органов: кровь бога в чистом виде для смертного — сильнейший яд без противоядия, — трикстер помедлил немного — и ровно, вдумчиво продолжил, пристально глядя ему в глаза: — А вот моя, если связать ее моей же магией, не только не убьет, но и поспособствует исцелению: я ас только наполовину, — и замолчал, давая собеседнику время на размышления. А подумать, определенно, было о чем: слишком уж нетривиальной, слишком непредсказуемой — и, говоря откровенно, довольно сомнительной — была эта идея. Но принимать решения, не обладая всей информацией, — удел глупцов и легковерных, так что Стивен счел за благо прояснить все до конца: — И что же ты предлагаешь? — Помощь я тебе предлагаю! — закатил глаза Локи и уже серьезнее изложил свою мысль: — Ритуал на крови. Я напрямую смешаю свою кровь с твоей, а моя магия нейтрализует все побочные эффекты и возможные последствия. Но на этом моя работа закончится — дальше все падет на твой организм: ему понадобится два-три дня, чтобы принять свою новую природу и перестроить все под себя, — так что на это время ты выпадешь из реальности. Плюс ко всему, тебе потом придется заново учиться контролировать свою силу, потому как сама суть твоей магии тоже существенно изменится. — Я смогу остаться в сознании во время ритуала? — осторожно уточнил Стрэндж — на что тот лишь насмешливо вскинул брови и с изрядной долей иронии ответил: — Разумеется, если хочешь в страшных муках скоропостижно скончаться от болевого шока. Но в таком случае я бы посоветовал просто спрыгнуть с башни Старка: так будет явно быстрее и эффективнее. Но, несмотря на сарказм и пренебрежение в голосе, в его глазах был четко написан немой вопрос — главный камень преткновения: «Рискнешь ли ты мне настолько довериться, чернокнижник?» Маг задумался, не желая очертя голову бросаться в сомнительную авантюру, не взвесив предварительно все немногочисленные «за» и многочисленные «против». Локи предложил откровенно опасную и в какой-то мере даже абсурдную идею — но в одном он был прав: других адекватных вариантов попросту нет. И как бы Стивену ни хотелось сейчас просто уйти и больше не возвращаться, он не мог, не смел отступить: жизнь Питера зависит от его действий. Но, несмотря на твердое желание помочь пареньку, он все еще колебался, не решаясь полностью довериться богу, добровольно отпустив контроль над ситуацией: слишком уж переменчивым было его настроение и слишком подозрительным — его великодушие. Стрэндж, прищурившись, внимательно разглядывал спокойного трикстера, опершись на колени и сцепив пальцы в замок, — и пребывал в столь нехарактерном для него состоянии растерянности. Мысли хаотично метались в голове, сталкиваясь друг с другом и переплетаясь между собой в самых диких сочетаниях, — а он все медлил, не зная, как поступить. Он устало потер виски, которые уже давно ломило от напряжения, — и растерянно замер, заметив тонкий зеленый браслет на запястье. «А ведь Локи не обманет, не опустится до черной неблагодарности в ответ на помощь. Потом — может быть, но не сейчас, — с неожиданной ясностью осознал маг, вспоминая клятву. — Он бы не давал обещание, если бы все равно не собирался его выполнять. С таким даже боги не шутят». Он пристально посмотрел трикстеру в глаза, выискивая хотя бы малейший намек на обман, — но нашел лишь слегка насмешливую уверенность и огромную силу, затаившуюся внутри. Он глубоко вздохнул, прогоняя прочь последние сомнения, и нарочито вальяжно откинулся на спинку кресла: — А знаешь, я, пожалуй, рискну, — голос его звучал спокойно и расслабленно, а в глазах горела решительность — и на самом их дне плескались благодарность и тщательно скрываемая надежда на благополучный исход. Назад пути больше нет. Ни одна эмоция не отразилась на лице Локи — но его взгляд как-то неуловимо смягчился. Он понимающе кивнул, принимая решение Стивена, и лишь коротко уточнил: — Когда? — Дай мне двое суток: я улажу все дела и приду, — помолчав пару секунд, ответил тот, и, дождавшись очередного кивка, аккуратно поднялся и открыл портал прямо посреди комнаты. Стрэндж благодарно склонил голову и, не прощаясь, шагнул в яркое кольцо света. Оставшись в одиночестве, трикстер сложил пальцы домиком и усмехнулся, совершенно не удивляясь ни его реакции, ни его словам. Чернокнижник, несмотря на предсказуемость человеческой природы, был ему по-своему интересен в силу своей необычности — а Локи привык платить другим их же монетой, отвечая подлостью на подлость и добром на добро: «Каждому воздастся по его вере». Сейчас он поможет магу — а там видно будет.