Бродячая кошка соседнего двора

      Моника проснулась за двадцать минут до этого раздражающего звонка будильника. Она лежала поперёк кровати в красноватом узорчатом платье, подёргивая то правой, то левой ногой. Тёмными кружевами на бледной молочной коже кружила солнечная тень замысловатого края платья. Знаете, сегодня солнце было особенно настойчивым: ярко-жёлтыми лучами расцвечивая комнату, оно золотило нос Моники, заставляя лениво морщиться утреннему свету. Ещё пара минут, и она переворачивается на спину, сонно протягивая «а-а-ах».        Сегодня она не заглядывалась на своё отражение, всячески избегая пересечься с ним хоть взглядом в случайном зеркале. Моника задумчиво провела ноющей от боли рукой по колючим волосам, подумав о том, что впервые она идёт в школу без привычных двух тёмных кос, переплетенных между собой на затылке. Пусть она и не сильно следила за исполнением школьного устава, но мнение родителей действительно всегда заботило девушку — глаженая тонкая блузка цвета беж, тяжёлая зеленоватая юбка, заплетёные косы и пара стучащих каблучками лаковых ботинок — и ни ногой из дома без.        Усталый взгляд встретил красное «31 мая», разбегаясь по душной кухне.        14 тонких девичьих рук, обрамлённые плотной тканью от плеч и до кистей, захлопнули шкафчики для обуви. Пьянящий весенний зной топил в своих волнах школу и её учеников, раскрывал наотмашь окна. На свету школьные стёкла покрывались пыльной дымкой, влекомой солнечными лучами.        Пару раз Моника оборачивалась, но провожающие её взглядом глаза тут же прятались в толпе таких же. Ко рту уже подступила та самая назойливая сухость, заставляя сглатывать каждые пару секунд неуспевающую накопиться слюну. Под ногами то и дело противно попискивал линолеум, а коридор душно наполнили охи. Девушка зашла в класс, левой рукой оттягивая сбившуюся на бёдрах юбку. Девичий остренький шёпот клубами нитей переплёлся по классной комнате, на что Моника сбивчиво кинула руки в недовольном жесте. Она просидела так бóльшую часть занятий, порой смахивая подушечками левой руки спадающую чёлку с глаз, но вновь возвращая руки в прежнее положение. Среди шарящих по телу девочки взглядов она надеялась найти пару щенячьих глазок, исподлобья скосившихся на неё, но они без памяти затерялись в толпе. — Извините, учитель. А где… Пэйдж? — она сглотнула. — Из вашего класса. — Зачем интересуешься? — Мы с ней подруги, но её номер телефона я не взяла… — Моника нервно скомкала в мокрых пальцах подол юбки, заводя глаза к потолку. — Приходили её родители с заявлением, ещё два дня назад. Она взяла академический отпуск на год по состоянию здоровья, — незаинтересованно прохрипел мужчина в ответ, выдвигая тяжелый ящик стола. — Ты к тому времени выпустишься.       Моника не ответила, она только склонила в благодарном жесте голову на одну сторону, нетерпеливо разворачиваясь к двери. Она ещё слышала невнятное мужское бормотание за спиной: «В последнее время она была сама не своей», пока в её одинокой комнате не запахло уксусом.