Райские цветы

       Вэй Ин обошел комнату и остановился перед столом, чтобы взять несколько листов бумаги. Легкое рычание сорвалось с губ, когда он обернулся. Он запустил руку в волосы и сильно взъерошил их, рыча, пока короткий вой не вырвался из горла.        — Кое-кто из нас пытается сконцентрироваться, Вэй Ин, — вздохнул его приемный брат.        Вэй Ин повернулся к Цзян Чэну, надув губы.        — Я не понимаю, как можно быть таким спокойным, когда мир близится к концу, — посетовал он.        — Это не конец света. Я всегда знал, что однажды я должен буду вступить в брак…        — С Лань Чжанем?! Я уверен, что ты никогда не рассматривал его среди всех возможных вариантов.        — Второй Нефрит из Лань, возможно, лучший вариант на сегодня…        — Есть много красивых девушек из хороших семей!        — A они достойны быть женой главы клана? — поднял брови Цзян Чэн, вставая из позы лотоса, в которой он находился минуту назад.        — Более достойны согреть твою постель, чем этот кусок льда.        Цзян Чэн пожал плечами.        — Твою постель.        — Что? — омега нахмурился, приближаясь к нему.        — Оперативность в выборе Первой наложницы может означать только то, что от тебя ждут брачной ночи…        — Это то, что обычно…        — Твоя постель, — повторил Цзян Чэн. — Ты — тот, кто будет иметь дело с холодностью Лань Ванцзи.        Вэй Усянь ошеломленно посмотрел на него. Внезапно его глаза погасли, и жалкий стон сорвался с губ.        — Ты жесток, брат! — пожаловался он, падая на землю и катаясь, как маленький ребенок. — Как ты мог сказать что-то настолько холодное? У тебя нет сострадания к своему брату! Мы через многое прошли, а сейчас ты просто думаешь о том, чтобы оставить меня на произвол судьбы!        — Твоя печальная судьба — быть моей чертовой наложницей, Вэй Ин! — наконец подскочил Цзян Чэн. — С чего ты взял, что я хочу прикоснуться к тебе?        Вэй Ин перестал кататься по деревянному полу и привстал, опираясь на локти, чтобы посмотреть на него.        — Что ты имеешь в виду? — проворчал он. — Я самая красивая омега в мире. Ты должен быть счастлив, что я согласился стать твоей наложницей!        — Как будто ты мог отказаться, — усмехнулся Цзян Чэн.        — Я мог бы сбежать, — предположил он, его глаза загорелись от энтузиазма. — Я мог бы забрать свои вещи и выбраться отсюда на своем мече и… и… и мне больше не нужно было бы видеть лицо Ванцзи… хотя это было бы досадно, — добавил он с надутыми губами. — Потому что у него действительно красивое лицо.        — Что ж, ты будешь любоваться на него всю оставшуюся жизнь, — зарычал альфа и встал, чтобы пойти к двери.        — А ты не думал, что я могу оказаться бесплодным? — отважился сказать Вэй Усянь, когда сел, скрестив ноги.        — С чего вдруг? — озадачился Цзян Чэн. — В последние годы у тебя не было проблем с течкой, и ничто не указывает на то, что у тебя могут быть проблемы…        — Это случается. Некоторые омеги не плодовиты. Некоторые просто… бесполезны.        — Единственные стерильные омеги, о которых я слышал, не были такими рождены.        — Но это случилось! Если я стану бесплодным, Лань Чжань вернет меня в Лотосовую пристань, и я нигде не смогу показаться. Мне придется покинуть клан и стать бродягой, без дома и семьи…        Цзян Чэн закатил глаза на драматический тон, которым вещал его брат.        — Ты придурок, — фыркнул он, прежде чем развернуться и открыть дверь.        — Ты не ценишь меня, Цзян Чэн! — рявкнул Вэй Ин, словно был маленьким ребенком. — Если бы ты хоть немного любил меня, ты бы избавил меня от такой судьбы. Кроме того, тебе так же придется согревать мою постель и снабжать всем, что Лань Чжань не сможет дать!        — Да я лучше отрежу себе обе руки, чем коснусь тебя! — крикнул Цзян Чэн и сразу же вышел из комнаты, хлопнув дверью.        Вэй Усянь поморщился, когда дверь за его другом закрылась, сотрясая стены. Как только он остался один, на его губах появился смешинка, но вскоре он стал серьезным.        У него также не было ни малейшего желания иметь близкие отношения с Цзян Чэном. Они выросли как братья, и когда в 16 лет у него началась первая течка, Цзян Фэнмянь позаботился о том, чтобы достать подавители, чтобы контролировать его и избегать несчастных случаев. Вэй Усянь был уверен, что если бы в какой-то момент Цзян Чэн и он проявили чувства друг к другу, глава Цзян не противился бы их браку. Что нельзя сказать о госпоже Юй, конечно. Однако, даже если один из них был альфа, а другой омега, между двумя молодыми людьми никогда не возникало романтических мыслей. Яньли рассказывала, что не все альфы были довольны ароматом определенной омеги: хотя и существовало распространенное мнение, что запах омеги в течку неизменно вызывает гон альфы, независимо от того, видели ли они друг друга до этого или нет. Правда заключалась в том, что некоторые альфы не реагировали на близость определенной омеги только потому, что их запах вызывал отторжение, а не возбуждение. Романтики связали такие аномалии с истинными, предначертанными судьбой, но это были просто глупости, которые были придуманы, чтобы утешить отвергнутых омег и бессильных альф, насколько знал Вэй Ин.        Теперь, когда он подумал об этом, Лань Ванцзи никогда не реагировал на его запах, даже когда он был в течке. Подавители контролировали основные симптомы, но всегда оставался слабый аромат, который невозможно скрыть. Хотя в те дни Вэй Ин предпочитал избегать компании, в конечном итоге он не раз отбывал наказание в библиотеке под присмотром Второго нефрита. Вэй Ин не мог даже вспомнить, чтобы альфа морщил нос от его запаха.        Думая об этом, молодой омега нахмурился, прежде чем пробормотать:        — Как отреагирует Лань Чжань, когда узнает, что я собираюсь стать его наложницей?

***

       Лань Ванцзи не поднял глаз от книги в руках, когда его брат вошел в комнату.        Лань Сичэнь молча передвигался по комнате, умело и нежно подготавливая чайный сервиз. В конце концов, он повернулся к младшему брату и подошел к столу с подносом, на котором был готовый набор для чаепития. Он милостиво опустился на колени перед столом, уселся на каблуки и с той элегантностью, которой был известен, потянул широкие рукава своего белого ханьфу, чтобы разлить чай в две фарфоровые чашки.        Все еще читая, Лань Ванцзи взял чашку перед собой и поднял ее в знак благодарности, прежде чем поднести к губам. Его темные брови слегка дрогнули, и, наконец, он отвел взгляд от книги и посмотрел на старшего брата.        — Я знаю, — улыбнулся Первый Нефрит. — Я думал, что твоя помолвка будет благоприятным поводом, чтобы изменить привычный вкус. Любимый чай мамы показался мне хорошим выбором.        — Мама делала его более острым, — многозначительно сказал Ванцзи.        Цзэу-цзюнь нахмурился, размышляя над комментарием и делая еще один глоток.        —Я не помню, — он покачал головой через мгновение. — Я был уверен, что приготовил его так же, как она…        — Острее, — повторил младший, снова смотря в книгу.        Лань Сичэнь подавил вздох поражения: если А-Чжань сказал, что он острее, значит, он острее. В конце концов, у Лань Чжаня была потрясающая память.        — Я уберу его и приготовлю обычный чай…        — Нет, — Лань Ванцзи остановил его, взяв чашку, прежде чем брат смог забрать ее. — Все в порядке.        — Вкус другой, а идея была…        — Другой — это хорошо.        Старший поднял бровь, и его губы изогнулись в улыбке.        — Ты доволен, — нежно указал он. — Я рад. Я думал, что ты не будешь доволен событиями.        Ханьгуан-цзюнь слегка нахмурился и сделал еще один глоток чая.        — В конце концов, — продолжил Лань Сичэнь, не получив ответа, — я сомневаюсь, что Цзян Ваньинь был лучшим выбором для свадьбы. Брак между двумя альфами всегда сложен и…        — Альянс. У Цзян Ваньиня и у меня будет союз, — посчитал целесообразным уточнить младший брат.        — Конечно. Как Минцзюэ и я, — кивнул старший, сочувствующе. — Но между вами нет долгих лет дружбы, которая сыграла бы на руку, и я беспокоюсь, что может наступить момент, когда сосуществование станет… невыносимым. Особенно с Вэй Усянем посередине.        Упоминание об омеге заставило Лань Ванцзи прекратить чтение, чтобы посмотреть на старшего брата. Медленно он закрыл книгу и положил ее на стол.        Лань Сичэнь вздохнул, довольный, что они, наконец-то, добрались до интересующей его темы, которую он хотел обсудить с братом.        Цзэу-цзюнь знал своего младшего брата. Хоть два наследника Лань и были альфами, Лань Ванцзи был наиболее доминирующим, поэтому он провел большую часть своей юности в уединении — единственный метод, который был найден старейшинами, чтобы предотвратить сожительство с другими альфами и омегами, которые могли спровоцировать негативную реакцию и возможные конфликты. Следствием этого стало то, что Лань Ванцзи смог контролировать своего альфу более эффективно, чем кто-либо, поэтому его истинная натура часто оставалась незамеченной. С годами стало ясно, что Лань Ванцзи будет позитивно реагировать только на присутствие своего старшего брата из-за того, что он его знал и не считал угрозой — Лань Сичэнь не был уверен, как относиться к последнему. Это было равносильно тому, что Лань Ванцзи считал его подчиненным с точки зрения доминирования.        — Я не могу понять, почему ты принял этот брак, этот союз, когда есть кто-то, кто тебе нравится.        — Неудобный.        Лань Сичэнь слегка поднял брови.        — Ты имеешь в виду, что Вэй Усянь тебя не устраивает? Он будет носить ваших детей.        — Мое мнение не имеет значения. Вэй Ин неудобный.        — Ты имеешь в виду мнение наших старейшин, — понял старший брат. — Конечно. Ты являешься вторым наследником нашего клана, и старейшины не согласились бы упустить возможность получить хороший политический вес, позволяя тебе жениться на Вэй Усяне. Но он приемный сын Цзян Фэнмяня. Может быть…        — Приемный. Возможно, незаконнорожденный. Еще раз: неудобный как муж.        — Но не как первая наложница, — Лань Сичэнь кивнул. — Ты много думал об этом, верно?        Лань Ванцзи поднял чашку и сделал глоток чая. Он поставил ее на стол и посмотрел на брата.        — Пять лет, — признался он.        Лань Сичэнь чуть не подавился чаем и бросился вынимать из рукава платок, чтобы вытереть губы.        — Ты действительно много думал, — вздохнул он, когда снова смог спокойно дышать. — Думал ли ты, что в день свадьбы… Вань Инь должен… взять Вэй Усяня, чтобы утвердить союз?        — Да.        — Твой… альфа может не согласиться.        — По этой причине ты будешь присутствовать.        Цзэу-цзюнь был ошеломлен. Ему никогда не приходила в голову мысль, чтобы засвидетельствовать брачную ночь брата: традиция свидетелей вышла из моды несколько десятилетий назад, хотя некоторые семьи настаивали на том, чтобы практиковать ее. Тем не менее, Лань Сичэнь знал, что брат принял это решение для его сдерживания, если он потеряет контроль над своим альфой. Было более чем ясно, что Лань Ванцзи тщательно продумал каждую деталь, чтобы заполучить Вэй Усяня.        — Иногда, — вздохнул он с полуулыбкой, — у меня ощущение, что я тебя совсем не знаю.        — Мгм, — пробормотал Ванцзи и снова взял книгу, медленно открывая ее.