Ведунья Гаяна

— Давай, Гаянка, до дна пей, до дна! — орала правая голова Горыныча.       Я, не обращая на эти вопли ровным счётом никакого внимания, выпила одну треть огромной пивной кружки и вздрогнула от ядрённого вкуса гномьего самогона. Нет, этот напиток просто нечто: пьянеешь буквально с одного глотка. — Гроза, не лезь, — пьяненько хихикнула я и качнулась. — Гаяна, я просил меня так не называть! — заорали все три головы почти хором.       Я икнула, покосилась на огромную бадью с медовухой и в предвкушении потёрла лапки. Змий, заметив мой голодный взгляд, брошенный в сторону его любимого угощения, тут же спрятал вкусняшку себе за пазуху. Но словив мой недовольный взгляд, невинно захлопал всеми шестью глазами и сказал: — Негоже молодой девице алкоголем баловаться. — Гномий самогон, значит, можно, а медовуху нет?! — негодующе завопила я и полезла в драку. — Что тут происходит?! — гаркнула Ядвига, как она просила себя называть. Имя Баба Яга ей решительно не нравилось, так что пришлось исполнять её приказ. — Он мне медовушку не даёт, — завыла я не хуже банши и кинулась старой женщине на грудь. — Ты чего это девоньку обижать вздумал, старая ящерица?! — проникшись моей бедой, разозлилась Яга (ой, ну, то есть Ядвига). — Да кто её обижает! Она сама кого хошь обидит, — поникнув и виновато спрятав бесстыжие глаза, пробормотал: — «Старая ящерица», — и выпустил пар из ноздрей.       Это он так смущение показать хочет, ага! Так я и поверила его «искренним порывам души». Вон как глазюками блестит, смешно ему, охальнику. Ну, я ему! Пусть только попробует ещё что-нибудь такое вытворить: глаза за уши заведу и лапы бантиком свяжу.       «О, а я ведь не признанный поэт», — от этой мысли я хихикнула, потом подумала и показала змию фигу. Пусть знает наших. — А ты, девка, иди-ка на свежий воздух, протрезвей слегка. Разговор есть, — слишком уж серьёзно сказала обитательница избушки на курьих ножках.       Я решила, что лучше послушаться её, и направилась в сторону двери, но, не дойдя пары шагов, умудрилась насупить на любимый хвост Баюна, из-за чего схлопотала на свою несчастную головушку кучу проклятий и брани.       Обиженный до глубины души кот повернулся ко мне не самым красивым местом и, недовольно бурча что-то про глупых бездарный ведьм, тревожущих покой ни в чём не повинных котов, направился за печку. Наверное, боевые раны зализывать.       Я вывылилась из избушки и тут же получила по-осеннему холодным ветром в лицо. Воздух в груди как-то резко закончился, и мне пришлось прирывисто вдохнуть, чтобы выравнять дыхание.       Над Заповедным лесом сгущались тяжёлые, словно налитые свинцом, лиловые тучи. Порывы ветра бросали в лицо опавшие листья и мелкий мусор, а где-то вдалеке встревоженно выли бездулы. Не к добру это, ой, не к добру.       Я побродила по дворику ещё с лучнину и направилась в дом.       Задумчивая Ядвига сидела за столом, и как только я вошла, кивнула мне, чтобы я присела рядом. — Ты хотела о чём-то поговорить? — спросила я, всё больше нервничая. — Да, дело касается Альприки. Знаешь её? — спросила Яга и выжидательно посмотрела на меня.       Я несколько раз проговорила это имя про себя и выудила из закаулков памяти скудную информацию об этой ведьме.       Итак, живёт она, по-моему, в Пекельном царстве. Это уже говорило о том, что она далеко не добрая волшебница. Она вроде как считается одной из сильнейших ведьм за последний круг жизни и является у себя дома вовсе не простой женщиной. На этом мои отнюдь не безграничные знания закончились.       Ядвига продолжала настороженно на меня смотреть, и я неуверенно кивнула, мол, знаю, знаю, продолжай давай. — Ну так вот, Альпирика с Вием решили в Явь с войной нагрянуть. Тяжёлые времена нас ожидают, девонька. Я на седьмицу улетаю, совет у нас, у ведьм. Люди простые поди ничего и сделать не могут, а мы порешим чего. И я сразу назад. А ты пока за домом моим да за лесом пригляди, уж не побрезгуй, а коли помощь моя понадобится, возьми зеркальце связное, да капни водицы живой и имя моё скажи — тут же я и отвечу и помогу, чем смогу. Хорошо, Гаянушка? — сейчас Ядвига выглядела непривычно взволнованной, и я не смогла ей отказать.       Уже год жила я в Заповедном лесу. Ядвига — добрая женщина, не разу меня не обидела, а, наоборот, защищала и учила. Много чему она меня выучила: и силу конролировать, и нечисть разную поднимать, и ветра успокаивать, и с водицей играться, и огонь приучать, и землю слышать. Не могла я ей отказать, она мне семьёй стала, которой у меня никогда не было.       Я тепло улыбнулась Яге и кивнула. Женщина всрепенулась, её изумрудные глаза благодарно вспыхнули, на губах расцвела благодарна улыбка. — Спасибо, милая, ты меня прости, не хотела я, чтобы так вышло, но зато, как прилечу, отдадим тебя в школу Семаргла.       Что-то мне это не нравится. Эта школа, в которой нечисти больше, чем где-нибудь еще. Если я не ошибаюсь, они там вообще учатся. Я с мольбой посмотрела на Ядвигу: — А может, не надо? — Надо, Гая, надо, — неприклонно заявила женщина и пошла собираться.