Мой личный маньяк

Настоящее время.       Грег считал себя тренированным человеком. Все нормы положенные полицейскому он сдавал если не на «отлично», то, по крайней мере, на «хорошо», но сегодня, сейчас, пока они с Шерлоком неслись по улицам, Лестрейд осознал, что находится не в такой хорошей форме, как всегда полагал.       Этот чёртов тощий наркоман нёсся как молодой гепард, его прокуренные легкие каким-то чудом дышали ровно, глубоко и без одышки. Инспектор чувствовал, что ещё немного — и позорно начнёт отставать. А то и вообще упадёт. Плохо ещё было от того, что он не знал, сколько им ещё осталось и не мог рассчитать силы. Но также он знал, что отпускать Холмса одного нельзя. Не зря же он спросил про пистолет и подкрепление. Видимо, их ждёт явно не пикник на обочине…       Когда Лестрейд уже был готов взмолиться о пощаде, Холмс чуть замедлился, а вскоре, и вовсе остановился.       Грег, чувствуя что сердце сейчас разорвётся на две части и просто вылетит через уши — так билась в них кровь, упёрся ладонями в колени, молясь всем силам небесным и земным, чтобы успеть отдышаться, пока Холмс потащит его дальше.       Попутно, Грег осматривал асфальт, выискивая на нём крышку канализационного люка. Он не спрашивал Холмса, но был уверен, что понял его правильно — «из под земли» означало, что пропавший доктор томится где-то в лабиринте канализации. Уж почему это так, Лестрейд не знал, но надеялся, что детектив выскажет свои соображения, прежде чем они полезут под землю. Но, к удивлению инспектора, никаких колодцев в зоне видимости не было. Они стояли у какого-то бетонного забора, чуть выше человеческого роста, выкрашенного в телесный цвет со светлой полосой наверху.       — Я заходил к нему, Грег, — сказал вдруг Шерлок, указывая на этот забор. — Мы у больницы, где работает Джон, только с другой стороны от центрального входа.       Лестрейд не стал спрашивать. Он чувствовал струны души Холмса и знал, когда нужно просто молча внимать. И не ошибся.       — Это случилось… За пять дней до отпуска и похищения Джона.       Шерлок стоял за углом больницы и мял уже пятую сигарету. Доставал из пачки, теребил в пальцах, вставлял в рот, снова вынимал, и так до тех пор, пока «раковая палочка» не превращалась в труху и он вынимал следующую.       «Страх — иррационален», — повторял себе детектив. Ну что такого произойдёт, если он просто подождёт здесь доктора Ватсона? Сейчас как раз время пересменки, он должен скоро освободиться. Дело техники: подойти, поздороваться… ну, пригласить выпить. Да, он решил не втягивать врача в свои приключения… но у того же не жизнь, а болото. Тоска. Одиночество. Как у Шерлока по сути. Может, эти редкие встречи, болтовня ни о чём, смогут помочь им обоим?       Сегодня он не похож на того пропащего наркомана, как в их первую встречу. Холмс оценил, что за все их беседы, Ватсон не поднимал вопрос его зависимости и не призывал бросить. Просто говорил о разных мелочах и делился своим теплом.       «Ладно… ещё одна сигарета и иду его искать», — решил детектив. Но делать этого ему не пришлось. Двери больницы распахнулись и Джон возник на пороге… с другим пациентом. Точно так же, как и тогда с Шерлоком. Они стояли ровно на том же месте, и врач точно также дружелюбно смотрел на этого… — «банковский клерк, ненавидит свою работу, возможно, пережил развод» — быстро сделал выводы детектив.       — Врачам не рекомендуются личные отношения с пациентами, — донёсся до Шерлока мягкий голос Джона, — но, поскольку вы теперь не мой пациент, может, попробуем стать друзьями?       Холмс застыл. Одеревенел. Наверное, примерно так ощущает себя жена, узнавшая об измене горячо любимого мужа. Да ещё на супружеской постели.       Прежде Шерлок не понимал, почему это вызывает такую эмоциональную реакцию. Теперь он приблизился к осознанию.       — Буду рад, док, — улыбнулся этот хлыщ, — но завтра у меня начинается отпуск.       — Оу… У меня тоже.… через пять дней.       — Отлично отгулять! Вернёмся — состыкуемся!       — Ладно. Где меня найти ты знаешь. Живу я тут, неподалёку. Дом, работа, работа, дом. Каждый день один маршрут. Задумаешь навестить — найдёшь без проблем, — и протянул руку.       В отличие от Шерлока, этот герой её пожал.       — Береги себя, Стив. Я буду рад ещё раз увидеть тебя. — Та же интонация, что и с ним тогда. Те же слова. Даже улыбка… Та же самая.       Шерлок прислонился к стене, дыша глубоко и резко, как после удара в живот. Да он и чувствовал себя примерно также. Неужели Джон со всеми так прощается? И его слова… неужели тогда он никак… ну совсем никак не выделил его, Шерлока, из общей массы? Неужели только Холмсу привиделась возникшая между ними близость?       Стив улыбнулся и двинулся прочь. Джон смотрел ему вслед, не торопясь уходить. Шерлок понял, что это его шанс. Он отлепился от стены и направился к Ватсону. У детектива слегка кружилась голова, но идти он старался ровно и твёрдо. Ватсон услышал его, обернулся. Несколько мгновений они смотрели друг на друга.       — Могу я вам чем-то помочь? — спросил Джон.       Шерлока как кипятком на морозе окатили. Дикий, обжигающий до боли жар и сразу — выморозило до самого основания. До самых оболочек мозга.       Холмс покачал головой. Может хоть по голосу вспомнит? Но он не мог исторгнуть из себя ни звука.       — Уверены? — озабоченно спросил доктор, — вы очень бледный. Здесь отделение терапии, давайте я вас до приёмного провожу.       Шерлок чувствовал себя так, как наверное ощущают зомби. Тело ещё движется, но внутри всё умерло. Он снова мотнул головой, развернулся и пошёл прочь. Опомнился когда действительно добрёл до приёмного.       — А, это ты. Привет, наркоша.       Детектив поднял голову. У двери курил тот давешний врач, что не хотел его впускать. Марк, кажется.       — Хорошо выглядишь, — Марк поднял лицо к небу и выпустил струйку дыма, — пришёл нашего святошу навестить, да не выгорело?       Как так вышло, что этот тип, видевший его пару минут — узнал, а Джон… Джон… забыл????       — Ты на него не обижайся, — Марк сделал ещё одну затяжку и погасил сигарету о стоявшую тут же урну, со специальным ободком для окурков. Снова выдохнул дым и продолжил, — У Джонни сейчас такая жопа в жизни, он на автопилоте существует. Ему жена подлянку устроила… из дома выгнала, дочь отобрала, хочет последние штаны отсудить. Я ему предлагал — проститутку снять. Ну, не такую, знаешь, из дешёвых, а почти из службы эскорта. Девушку с пониманием. Не просто подолбить, а чтобы она его погладить могла, поласкать… Показать, что он ещё живой и всё может наладиться. Когда меня мой парень… — тут Марк глянул на Холмса, и, видимо, не увидев шока или отвращения, продолжил, — бросил… мне помогло. А то знаешь… в такой депрессухе был, чуть не суициднулся.       Холмс ничего не сказал и на это.       — Пять лет отношений. Жили у меня. Я вкалывал, а он весь такой творческий… музыку писал, песни… в клубе пел. Там я на него и запал. А тут возвращаюсь вечером после смены, вымотанный и несчастный, мечтая о чашке чая и объятиях… а у меня из мебели только стены. И записка. «Разлюбил, нет больше смысла, бла-бла-бла». Такая вот она, сцука, любовь. Бывает.       Марк похлопал Шерлока по плечу.       — Так что, Джонни нужно понять и простить. И как следует отлюбить. Может, даже против воли. Я бы и сам не против, да он на тысячу процентов натурал. Послал меня. Вежливо, но послал. Как самого, так и идею с проституткой.       Холмс чуть развернулся и посмотрел на руку врача, всё ещё лежащую на его плече. Перевёл взгляд на его лицо.       — Будь я чуть посмелее… — продолжил врач, — я бы его силой в машину посадил, отвёз бы в какой-нибудь шикарный отель и там… нет, насиловать бы не стал… но привязать бы пришлось. Я бы его просто погладил-поласкал, дал разрядку. Уверен — ему это сейчас нужно. Нужно как никогда и никому! Он мне сам говорил, что ему минет ни разу в жизни не делали. Ни разу! — Марк с силой пнул ни в чём не повинную мусорку. — У него дочери четырнадцать, двадцать лет брака, ты можешь такое представить?       Шерлок мог представить много чего, но пока только слушал.       — Но он же мне этого не простит! В полицию заявит… И мне хана. И ему тоже, если в ближайшее время ничего не сделать, понимаешь ты, кудряш молчаливый?!       Холмс кивнул ему. В знак того, что понял. Принял к сведению. И благодарен за идею.       Марк провёл рукой по волосам. Вздохнул.       — Прости, что вылил это всё на тебя. От безысходности. Джона надо спасать, но как это сделать — не представляю. — Марк вымученно улыбнулся ему, — бывай, наркоша. Вздумаешь навестить меня — знаешь где найти. Ты, оказывается, вполне в моём вкусе, — убрал руку с плеча. — Только ведь не придёшь… Вижу, на Джонни запал. Такая сцука она… любовь. Настоящее время.       — Хочешь сказать, что маньяк-похититель, был этот Марк? — Грег ошарашено сглотнул. — Что он всё же осуществил свой безумный план?       Шерлок не ответил. Он шёл вдоль забора, ведя по нему рукой, самыми кончиками пальцев. Пока не обнаружил нужное место.       — Между корпусами-отделениями больницы существуют подземные переходы, — тихо проговорил Холмс. — Иными пользуются, иные приходят в заброшенность и забвение. — Тонкая кисть детектива нырнула в карман, выудила нечто, что совершенно не походило на отмычку (инспектор думал, что неплохо в них разбирается), но являлось ею несомненно.       Несколько движений ловких пальцев и, практически незаметная дверь в стене, открылась.       Холмс обернулся к Грегори.       — Если я прав, скоро мы всё выясним. Ты со мной?       Полицейский вздохнул.       — Зачем спрашиваешь? С тобой хоть к чертям в пекло, Шерлок! Чую, ждёт нас там конкретная такая задница. И поверь, узнал я её отнюдь не по улыбке вертикальной… Пятый день после отпуска. За два дня до второго исчезновения Джона       — Джонни, есть минутка?       Ватсон обернулся. Он только что закончил смену и торопился, но проявлять невежливость не хотел. Улыбнулся дежурной улыбкой.       — Только минутка, Марк. Что ты хотел?       Марк выпустил струю дыма, подняв лицо к небу.       — Здесь в трёх шагах есть бар. Хорошее тихое место. Предлагаю зайти и посидеть.       — Прости, но я…       — Джон, — Марк шагнул к нему, держа сигарету в левой руке, положил правую терапевту на плечо, — когда человеку хреново, ему нужно идти к другим людям. Напрасно ты думаешь, что всем плевать. Мне — не плевать. Я не прошу тебя напиваться. Посидим, поговорим.       — Марк, у меня нет времени, я…       — Ползаешь по канализации уже который день. Можешь объяснить, какого лешего ты там забыл? — врач приёмного покоя сделал затяжку, но дым выпустил снова в сторону.       — Откуда ты…       — Местные бомжи и наркоши частые клиенты моего «предбанника». Чтобы не загнулись, помогаю иногда… тем, кто может быть полезен. Информация в наши дни такой же ходовой товар как деньги.       Джон вздохнул.       — Что ты хочешь?       — А что ты? Сокровища что ли ищешь? Они эту сеть подземную лучше чем крысы знают. Только скажи что нужно — найдут.       Ватсон помолчал, глядя на Марка.       — С чего вдруг такая забота?       — А самому слабо догадаться? — врач сделал еще одну затяжку, куда глубже предыдущих, и закашлялся до слёз.       Джон отобрал у него сигарету, сделал движение будто хочет выбросить… но задержал руку, посмотрел, поднёс к губам.       — Я думал ты не куришь, — ошарашено проговорил Марк, — вон даже дым табачный не любишь.       — Ну… все когда-то начинают…       Врач приёмки вырвал у терапевта сигарету, швырнул на землю и погасил, наступив на алеющий кончик.       — Не дури. Пошли лучше.       — Пить не менее вредно, чем курить, — усмехнулся Джон.       Два часа спустя он сидел перед тем же стаканом, с которого начал вечер, опустошив его едва ли наполовину. Марк так тот вообще, похоже, не выпил ни глотка, хотя всё больше молчал, в то время, как Джона прорвало. Он не собирался рассказывать и половины того, что выложил, но начав, уже не смог остановиться.       — Нет там ничего, в канализации этой, — припечатал Марк, когда Джон закончил.       — Тогда… — Ватсон опустил голову, — у меня кончились идеи.       — У меня начались. Говоришь, стол модифицированный, рельсы, капсула?       — Думаешь выдумываю?       — Нет. Я знаю о чём ты говоришь. И тебе покажу.       Джон впервые глянул на Марка заинтересовано.       — Серьёзно?! Когда?!       — Хоть сегодня, — он сделал, наконец, глоток. — Но уверен, что этот твой «маньяк» больше туда не заявится. Если его не вынудить. И твоя идея с «кровавым нападением» вполне может его спровоцировать.       — Странно, что ты не обозвал меня психом, — Джон с силой сжал стакан.       — Бороться за любовь — величайший психоз всех времён, разве нет? — Ватсон отметил как потемнели у собеседника глаза. Хотя, возможно, это ему показалось из-за смены освещения.       — Какая там любовь… Я его не видел даже.       — Я своего тоже не видел сперва. Только слышал, как он на сцене пел. Ты своего осязал. Чем это хуже пресловутого «первого взгляда»?       Марк поднялся, слегка задев стол. Посмотрел как колеблется жидкость в стакане, как играют блики на стекле и в янтарном напитке.       — Я тебе помогу, Джон. Квартиру не жаль?       — Жаль, — Ватсон тоже поднялся. Допил свой стакан, стукнул им о столешницу. Никогда так раньше не делал, но очень хотелось. — Но почему?       Марк не стал спрашивать «что почему?» Посмотрел на Джона долгим, каким-то отчаянным взглядом.       — Такая вот сцука она, любовь. Настоящее время.       Прежде чем открыть дверь, Шерлок внимательно её изучил. Грег молчал и не мешал, хотя ничего необычного тут не было — дверь как дверь.       Оказавшись на территории больницы благодаря калитке и ловкости Холмса, они дошли до одного из корпусов, буквально утопавшего в зелени и умолявшего о ремонте. Вход был не заперт, что, похоже, озадачило Шерлока. Оказавшись внутри, он двинулся по коридорам и лестницам так уверенно, будто знал куда идти. Инспектор, держа пистолет наготове, двигался следом, не задавая вопросов, чтобы не нарушать тишину. И вот детектив остановился перед очередной, ничем особо не примечательной дверью и замер, внимательно разглядывая пол вокруг неё, её саму, её ручку. Грегори видел только клубы недавно растревоженной пыли, царапины и потёртости, но Шерлок явно замечал что-то куда более важное. И совсем не то, что ожидал.       — Ты спрашивал про подкрепление, — прошептал инспектор. Об этом следовало сказать раньше, но он ждал команды от детектива, в очередной раз позабыв, что в пылу дела тот не думает о таких мелочах.       — Не понадобится. Вернее — испортит, — всё так же глядя на дверь, ответил Холмс в полный голос, — я ожидал что будет много людей, но он там один, — и повернулся, наконец, к Грегу, — как зовут эксперта, что изучал кровь на месте преступления?       — Эм… прости не помню, но инициалы… МJ… Господи… ты же не думаешь, что это…       — Нет. Не его уровень. Но символично. МJ… — Шерлок рывком открыл дверь и звонко крикнул:       — Ни с места Марк Джойс!       Грегори шагнул следом, вмиг прикрыв детектива и приняв боевую стойку.       Первое что он увидел внутри помещения — пропавшего Джона Ватсона. С кляпом во рту. Полностью обнаженного и привязанного к какому-то странному приспособлению. Видимо, та самая, многофункциональная кровать, оказалась способна трансформироваться и в кресло. Оно стояло на длинной ножке, как обычный офисный стул, но колёсики упирались во что-то вроде рельс, что оплетали всю комнату. Да не комнату — зал. Набитый кучей непонятной аппаратуры. Пыльной, полуразрушенной, но, видимо, кое-что было в рабочем состоянии.       Упомянутый Марк Джойс стоял позади Джона. Грег оценил, что выстрелить, не задев заложника, будет крайне трудно. Оружия у преступника в руках не было. Точнее, не было пистолета. Но что-то он держал. Что-то длинное и блестящее. И улыбался, спокойно и дружелюбно.       — Раз уж вы знаете моё имя, может представитесь тоже? — тихо проговорил Марк.       — Отпусти Джона, эксперт-многостаночник, и суд учтёт добровольное…       — Стой где стоишь, — Марк поднес к горлу Джона то, что держал и пояснил: — скальпель очень острый. Как врач, я хорошо знаю где сонная артерия, а как эксперт по крови — пару приёмов очень быстро выпустить её из тела.       — Что ты хочешь? — как можно спокойнее спросил детектив.       — Познакомиться для начала. Итак, с кем имею честь?       Холмс назвал себя. Марк кивнул и наклонился к Джону:       — Оцени, кого ты спас тогда с аппендицитом. Знакомься: гениальнейший сыщик всех времён и народов. — Потом выпрямился и добавил, — и как давно ты меня раскусил?       — Не так давно, как следовало бы. В отчёте ты смухлевал?       — Обижаешь. Описал всё как есть. Ты его читал вообще?       — Значит, подменил образцы, которые…       — Да? — заинтересованно наклонил голову Марк, — что не так с образцами? К которым у тебя никак не может быть доступа, если только кое-кто из полиции не нарушил протокол. За что может здорово получить по шапке, если это откроется.       — Ничего. Мы познакомились. Дальше.       — Дальше ничего сложного, Шерлок. Видишь ли… я крайне на тебя обижен. Мы так хорошо поговорили, я тебе душу раскрыл… а ты взял и украл мой план относительно Джона. Приволок его сюда и развлекался.       Грег не сдержался и перевёл взгляд с преступника на детектива. Неужели это правда? Впрочем, профессионализм дал о себе знать — он вновь сконцентрировал внимание на парне со скальпелем.       — Я подумал… ну почему тебе можно получить Джона, а мне нельзя? Мы тут довольно неплохо проводили время, правда? — он нежно провёл свободной рукой по щеке пленника. Грег отметил, что тот не дёрнулся. Он во все глаза смотрел на Шерлока и даже пытался что-то мычать через кляп.       — Получил? Теперь отпусти.       — Конечно, детектив. Но сначала… прежде чем отдам его тебе и уйду в закат, я должен убедиться в серьёзности твоих чувств относительно него. Джонни и так сердце разбили и осколки растоптали, я не могу отдать его в… недостаточно бережные руки.       У Лестрейда стали затекать упомянутые конечности, но стрелять он по-прежнему опасался.       — Там справа от тебя, на полочке, бумажная упаковка, — сказал Марк. — Возьми её.       Шерлок послушался.       — Открой.       Грег сразу понял что это. Скальпель. Точно такой же, как и в руках Марка. Новенький и идеально острый.       — Хорошо, — Марк глубоко вздохнул, — проведи им на пробу по предплечью. Убедись, что это не игрушка.       — Не вздумай, — прошипел инспектор полиции, — заставь его хоть чуть высунуть голову, я сниму придурка.       — Сам не вздумай, Грег, — одними губами ответил Холмс. — Он врач.       Лестрейд понял. Марку достаточно одного нажатия на свой скальпель, под которым артерия Джона.       Холмс расстегнул пальто, снял его и бросил на какой-то агрегат, закатал рукав рубашки. Длинный тонкий разрез мигом пошёл капельками крови.       — Хорошо, — одобрил Марк, — теперь по груди вдоль рёбер, чуть глубже. Оцени силу давления, приспособься.       Грег сжал зубы. Он уже решил, что пристрелит этого психа в любом случае, пусть потом трибунал разбирается.       Теперь кровь побежала уже ручейками, впитываясь в ткань брюк.       — Ты прекрасно справляешься, Шерлок, — кивнул эксперт, — теперь последнее. — Он чуть пошевелил плечами, как бы разминаясь. — Знаешь как японцы делают сеппуку? На западе это называют харакири?       Шерлок полсекунды помолчал и выдал, как читая по справочнику:       — Смертник должен обмотать лезвие меча или ножа тканью, держа за это место вонзить в живот, сделать рывок слева направо, а затем вверх, чтобы внутренности…       — Молодец, зачёт, — прервал Марк. — Мы упростим. Используй скальпель. Слишком глубоко не требую. Помни, при твоём стройном телосложении до аорты недалеко, да и вообще: полая вена, печень, селезенка. Брюшина штука довольно нежная, так что будет больно — вполне достаточно чтобы ты потерял сознание в течении 20-30 секунд. Пока твой друг-полицейский будет озабочен доставкой тебя в больницу, я успею уйти. Ты получаешь Джона, он — доказательство силы твоих чувств, инспектор — гордость за спасение тебя, я — свободу. Все в выигрыше.       — Ты получишь камеру и долгий срок, — прошипел инспектор.       — Если моё предложение неприемлемо, — спокойно продолжил Марк, — я проделаю эту процедуру с Джонни. Но не хотелось бы, честно… Итак… на счёт «три». Раз, два…       Шерлок рванул с места едва Марк убрал лезвие от шеи Ватсона, предварительно буркнув что-то вроде:       — Позоджонне!       Только многолетняя практика общения с детективом помогла понять, что это означает «Позаботься о Джоне». Если Лестрейд и отстал от Холмса, то не более чем на полшага. Но психованного врача тот достал первым.