Соль со льдом

      Кира слегка вздрагивает, когда слышит факт, который подтверждает наявность своего страха наяву.       — Она жива, дорогуша. Твоя сраная сестра цветет и пахнет, как никогда! — Аида теребит пальцами по барной стойке, боковым зрением видя, как Александр сосредоточенно смотрит вперед, то бишь на нее.  — Но мне присылали свидетельство о ее смерти, я видела ее труп, видела, как ее хоронили.  — Мы заключили с ней потрясающую сделку, а потом тело, смерть — это все мелочи. Захочешь расспросить о «смерти», тогда спросишь у Натали. — Монтроуз нахмурила брови и стиснула зубы. Если уж она и встретится со своей сестрой, то все что она сделает это спросит «почему» и убьет. В ее снах это происходило в разных вариациях: с ножом, с пистолетом, голыми руками…  — Вас хотят убить из-за знание того факта, что она возвращается, и к тому же, вы ее не убили, как вам было приказано? — Больше утвердила, чем спросила Кира.  — О, поверь, я больше, чем просто знаю, где она и что она… — Пояснил Армани, а пепельноволосая скривилась, знает, что тот никогда не расскажет ей все что нужно, возможно, только часть этого маленького рассказа правда.  — Может вы изволите говорить быстрее и понятнее, все-таки ваша жизнь частично принадлежит мне, но этого достаточно чтобы помочь вам или наоборот.  — Ты не мое спасение. Кто ты вообще такая? Каков твой псевдоним?  — Женевьева. — Отвечает она, видя как мужчина копошится в своей памяти, пытаясь вспомнить ее. Но он и не вспомнит, ведь это не ее псевдоним.  — И все-таки, Натали возвращается, но уже не одна. У нее есть работодатель, люди, опытные люди… и я один из них. — А Аида думает, глупый он или гений. Проверяет он ее или нет. Провоцирует? Микель усмехается. Усмехается мерзлотной усмешкой. Такой мерзлотной, что буквально блевать хочется. Вместо того чтобы плюнуть ему в лицо, она тянется под барную стойку, там, под самим углом должен быть тонкий нож. Настолько тонки, что не сразу можно нащупать, но внешность всегда обманчива. Этот маленький кинжал невероятно острый. Вот только в положенном месте его нет.  — Нож ищешь? — Обманчиво ласково поинтересовался мужчина. — Ты не волнуйся, камеры выключаться уже через тридцать секунд, если не меньше, если не больше. Ну, знаешь, совершенно случайно они выключаться. — Совершенно спокойно продолжил он, а Монтроуз пусто глядела на тень за колоннами, где уже никого не было. Ей не было страшно, но и спокойно ей тоже не было. Только теперь в голове у нее вертелось только одно: «Гений он или псих». С ее стороны недочет. Теперь у нее даже примерного образа, как выйти из этой ситуации нет.  — Какова ваша цель?! — Шипит она.  — Ну, во-первых, Аида, твоя сестра придет за тобой, во-вторых, распад центральных городов государства ей будет очень кстати на пути к ее цели. — Кира на несколько секунд даже затаила дыхание, когда поняла, что он знает ее настоящий псевдоним. Стоит ли ей предпринимать что-то дальше, она не знает. Теперь ей хочется, чтобы Александр увел ее отсюда под мнимым предлогом помириться, случайно выстрелив в Армани. Только этого не случится. Наверняка уже прошло тридцать секунд, а в зале не заметушились, никто не реагирует. Он блефует. Однозначно. Или же в это хочется верить. — А теперь, дорогуша, выводи меня из здания. Только попробуй завести меня в ловушку. Я знаю, где стоят все патрульные машины, в каких углах стоят ваши шпионы. — Мужчина наклонился к ее уху, приставив тот самый тонкий нож к ее поясничному сплетению нервов.  — Что если я не подчинюсь? — Вопрос банален до ужаса. Прямо из разряда «зе детектив-крайм новел».  — Твой мама будет очень расстроена приходом некоторых личностей, чтобы убить ее. — Сказал Микель и повел Аиду в сторону, давая ей свободу движений, чтобы та могла показать ему дорогу. — Знаешь, я так долго думал, а может все-таки взять тебя в плен и все такое? А потом понял, ты же ничего не знаешь. Ты же простая пешка в их системе такая же, каким был я. Тебя саму подстрелят, ведь, так ты не сможешь в суматохе ничего сказать мне. — Кира стиснула зубы. Он прав и она это прекрасно знает. В поле зрение случайно попадается Алек. Он что-то говорит какому-то парню. Они, кажутся довольно заинтересованы обществом друг друга. Так считает Аида. Но это только до того момента, как видит предостерегающий взгляд Лайтвуда и выставленную руку в жесте галочки с двумя переплетенными пальцами. Внезапно его собеседник бьет его по носу и тот бьет в ответ.  — Что за…? — Хочет начать Армани, но собирается незначительная толпа, которая пытается спихнуть Микеля в сторону. Мужчина не теряется и подставляет нож. Но совершенно не заметил, как Александр падает рядом с ногами Киры и что самое интересное, он успевает втиснуть в боковую часть туфли нож, как предполагает Монтроуз с датчиком слежения. Она идет медленно, то и дело поправляет туфлю. Неудобно — это еще мягко сказано. Ей до одури хочется вцепится в глотку Микелю. Хочется заставить его встать перед ней на колени. Однако, она не понимает, какого черта «сумеречные охотники» ждут. Какого черта Армани все еще жив?! Кира помнит три входа в этом здание. Помнит, ведь только вчера смотрела все входы и выходы, буквально учила схему этого «дворца». Сейчас она знает куда идти, но пока не понимает еще одной вещи, с хрена ли она все-еще жива?! Если он прекрасно знает, где стоят машины так называемого врага, то почему бы ему как можно скорее не избавится от нее. Сейчас стоило бы как можно больше задавать вопросы, но ей пока хочется продумать, что делать дальше. И она ведет его совсем не туда, куда думала изначально. Кира идет к подвалу, откуда идет выход наверх, на другую улицу. Она выведет его отсюда. Но она не даст ему уйти, не сейчас, не в этот раз. Кира останавливается прямо напротив двери с тремя замками.  — Что стоим? Времени мало, давай открывай. — Монтроуз сглотнула и осмотрела замки. Дело не в том, что пепельноволосая не может их открыть, ведь она может это сделать за несколько минут. Дело совсем в другом.  — Я не умею открывать такие замки… — Шепнула она, поворачиваясь к Армани. Мужчина скрипнул зубами и отодвинул в сторону, сам решил заняться замками. И тут в поле зрения впадает рукоять пистолета. Совсем простого, но пистолета. Неужели он настолько уверен, что она ничего ему уже не сделает, что даже не прикрывает оружие. Аида откидывает туфли в сторону и совсем невесомо вынимает пистолет из внутреннего кармана пиджака.       — Чего тебе?! Как таких как ты вообще могут отсылать на похожие задания?       — Ну, не знаю… — Начала она, и через секунду навела пистолет прямо на висок Микеля. Девушка проверила магазин с патронами и уже вплотную приставила оружие к затылку.  — Шустрая. — вслух оповестил свои мысли он. И в следующее мгновение он вскидывает руку с тем самым ножом, целясь ровно в сонную артерию. Кира отпрыгивает назад, совершенно забывая про пистолет, который благополучно отлетает назад, как только мужчина бьет ее под дых, ножом проходясь по предплечью. Сдавленный вскрик неожиданности и ее глаза застилает туманной пеленой. Аида уворачивается один раз, второй, третий раз делает щит рукой, потом бьет локтем, где-то под ребром; специально падает на пол, где достает из туфли нож Лайтвуда. А платье. Платье неудобное, Она не может в нем нормально идти, не то чтобы бежать. Ее хватают за пучок, тем самым распушая волосы. Теперь нет той красивой аккуратной прически. Кто-то представляет нож к ее горлу и она наконец понимает, какую важную деталь она опустила. Круэла.       Она опустила тот факт, что она здесь на приеме в честь Круэли Делевини, или же теперь Круэлы Армани. Аида совсем забыла про нее.       — Не дергайся, малышка, это произойдет быстрее, чем ты думаешь. — Проговорила женщина, стоящая впритык к ее спине с ножом впритык к ее горлу. Ну и где, черт побери, Лайтвуд?!       Микель встает с колен и ослепительно улыбается. Вырвать бы глотку. Ей до одури хочется вцепиться тому в волосы, зарыться в них ногтями, оставив там свои следы и клочок за клочком вырывать эти омерзительные светло русые волосы.       И к удивление всей компании, заверещала сирена. В зале крики, а тут, возле комнаты рабочего персонала, лампа мигает красным цветом. Круэла на мгновение ослабляет хватку и Аида с успехом выворачивает ей руку, бьет уже ранеными костяшками в грудную клетку, выбивает воздух из легких, бьет в живот ногой ровно до тех пор пока та не оседает на пол, где глаза закатывает, лежит неподвижно, а Армани не стреляет ей в плечо. Из глаз брызгают слезы и совершенно случайно, больше на автомате Кира вскидывает руку с ножом, который ранее был приставлен к ее горлу, и бросает. Бросает и попадает, наверняка, нож же тонкий, так и застревает где-то в районе ребер, между пятой и шестой косточкой. Мужчина прицелился снова, но в этот раз рука его тряслась, а Кира, прижав руку к ране метнулась в сторону, туда, где Микель выпустил из рук совсем недавно нож.       Кровь сочилась из раны, но медленно, ведь в том месте проходили вены. Густая, фиолетово-красная кровь обволакивала внутреннюю часть руки, что несомненно вызывало дискомфорт. И Кира всеми силами пыталась не обращать внимание на колющую боль, на неприятную субстанцию, которую нет времени убрать, перемотать раны. Есть время только на то, чтобы нанести удар куда-то в запястье, лишь бы не дать выстрелить ему еще раз. Она так и делает. Нож застревает в кости и из раны начинает плескать кровь уже у него. Микель выпускает из руки пистолет, а сам едва ли может дышать. Ей жаль. Ей очень жаль, что попала ножом чуть ниже сердца, стоило лучше постараться. Стоило рассчитать удар и попасть куда надо. Пепельноволосая чуть было не ползает от усталости, но ей приходится не обращать внимания на свое состояние и так же быстро ногой подтянуть к себе пистолет. Девушка слышит сзади женский стон и стреляет уже она. Теперь она попадает в цель, в голову, оставляя аккуратную дырку прямо посередине лба.       Мужчина тяжело дыша вытаскивает оба ножа, пытается метнуть их, попасть в Аиду, но оба раза промахивается. Битва заняла всего минут пять, может семь, уж точно не больше. Однако, есть впечатление, будто она провела целый день, занимаясь в тренировочном зале. Она знает, что ей просто повезло, ведь Армани хорош в своем деле, но его проблема в том, что переоценил свои силы и недооценил свою соперницу.       Тут, посреди помещения, которое освещается каждые три секунды красным цветом нет никого кроме нее и Микеля Армани. Теперь уже никого. И вот его конец. Скоро он увидит свет в конце туннеля, а может и не увидит вовсе ничего. Смотря, как посчитают нужным Небеса. Не так ли?  — Ты же обещала! Ты же клялась! — Закричал он из последних сил. Микель то думал, что она по рукам и ногам связана, ведь его должница, а нет, ошибся…  — Да? Правда? — «Изумилась» она.  — У нас же есть договоренность, там наши подписи! — Отчаяние, да, это было в его голосе. И как же приятно его слышать от агента, который опытнее тебя, которые повидал больше, который убил в несколько раз больше. Девушка вытащила из чулка салфетку, где и было все написано. С улыбкой на лице она порвала его на несколько частей, потом еще и еще, а следом взяв зажигалку, что лежала спокойно под батареей — подожгла.  — Вот и все… Ничего нет. — Она бы отпустили бы его, однако, он представляет угрозу, он опасный. Кроме того, он чуть не убил ее.  — Что ж, тогда убивай. Убей меня! — Гордо, напыщенно произнес он, как малый ребенок.  — Храбрость — это когда ты знаешь, что можешь потерять в итоге, но все равно это делаешь. Ты знал, чем в итоге тебе все это обратиться, но все-равно сделал. Глупец. У меня нет более благородного выхода, кроме как позволить тебе умереть с честью… — Аида выстрелила незамедлительно. Выстрелила два раза подрагивающей рукой и снова зажала рану.