***
Кира снова стояла напротив мишени, снова надевала прозрачные очки, снова засовывая наушники, снова прицеливалась. Она встает в стойку, вытягивает руки, сжимает рукоять. В данный момент у нее в руках спортивно-целевой пистолет. Этот, например, МЦ-55. Патроны кольцевого воспламенения малого калибра. Отличается повышенной точностью изготовления, регулируемым прицелом, облегченным спуском, деталями для балансировки, «анатомической» рукояткой. Здесь, в этом тухлом полуподвале есть еще одна комната, специально для стрельбы. Обычно в это время, 01:34, никого нет. И повезло, здесь отличная звукоизоляция. Убивай, не убивай, а тебя все равно никто не услышит. Девушка передергивает плечами, слегка покачивает в такт музыке в ее наушниках. Под песню «Hit the road Jack» она была готова хоть станцевать, хоть на стол в столовой встать и продефилировать. Но в данный момент единственное, что она сделала — это выстрелила. Патрон отлетает в сторону, а пуля попадает практически в цель. Кира чертыхнулась и снова навела оружие. Прицел, сосредоточение, спуск, выстрел. Снова в семерку попала. Она опять стискивает челюсть, прицел, сосредоточение, спуск, выстрел. Девятка по горизонтали. Руки слегка гудят. На протяжении часа она стояла практически в одной позиции, не меняя ее, а сейчас наконец отошла в сторону. Поменяла быстро магазин уже который раз, отложила на металлический столик. Рука медленно подобралась к ножику в форме бабочки. — Ты отвратительно стреляешь. — Девушка механически выбросила оружие в сторону говорящего и только через секунду поняла, кто это был. — Омерзительно мимо… — Алек с легкостью уклонился от летящего в него предмета. Не то чтобы Кира хотела чтобы «бабочка» достигла нужной цели, но сейчас эта мысль навязчиво поселилась в ее голове. Однако, да, ей все-таки было немного обидно. — А я терпеть не могу, когда меня прерывают, Лайтвуд. — Раздраженно прошипела она, а сама еле сдерживала себя, чтобы не скривится. Стоило ей повернуться к нему лицом, как в нос ударил знакомый горьковатый запах. Он ее преследует, не иначе. Брюнет был одет довольно элегантно. Черные брюки, ботинки того же цвета и черная рубашка, с закатанными рукавами. И, твою мать, ей очень хотелось провести пальцами по венам на его руках. Почему? Да черт его знает! — Не думаю, что за это кого-то убивают, Монтроуз. — Учтиво заметил Алек, а сам подошел ближе, беря в руки пистолет, коим несколько минут назад стреляла пепельноволосая. Проверяет все ли на месте, вытягивает правую руку с оружием и стреляет. Кира смаргивает наводнение, уставилась на результат. Что ж, он мастер не только в стрельбе из лука. Круглое отверстие виднеется прямо в центре мишени. Парень отошел в сторону, за спину Аиды. — Твоя очередь. — Прошептал он прямо за несколько миллиметров от ее уха. Ей всего лишь надо выровнять дыхание, всего лишь замедлить биение своего сердца, всего лишь успокоиться. В конце-концов она же не такая как те шлюхи, она же не они. Ее он совершенно не интересует. Также как она его. Это правильно, они всю жизнь презирали друг друга. Она ненавидит его, ненавидит его надменный взгляд, усмешку, кровь на его руках, ненавидит сейчас и будет ненавидеть в будущем. Он ее тогда в детстве подставил, он тогда подал «руку помощи», тогда же и толкнул ее в бездну страхов. Лучше бы он тогда дал ей умереть.***
«Из пепла в пыль» Кире пятнадцать лет. Девушка смело идет по канату. Стоит только посмотреть вниз, как ее уверенность падет, также как и она сама несколько лет тому назад. Дня два назад убили ее подругу. Чертовски хорошую подругу. Кира Юкимура пала в бою. Нет, не в бою, в бойне, в нечестной, отнюдь не равной бойне. До скрежета зубов Монтроуз останавливала слезы и только потом шла на могилу, только тогда обращала внимание на белые розы, залитые кровью подле ее похоронного камня. А сейчас Аида идет прямо по узкому канату, изредка выставляя руки для баланса. Ее столько раз учили этому трюку, что теперь ей все-равно. Пусть упадет и разобьется к чертям, но так не выйдет. Тело натренированное так, что делает все на рефлексах. Нога не соскользнет, рука зацепится за нить или что-то там еще. Еще одно задание и только. Она столько раз вставала с колен не для того чтобы снова пасть на лопатки. Жестокость одного, не сделает Киру бесчувственной к страданиям других. Ей хотелось верить в это, но каждый раз убеждалась в обратном. Она перелезает на крышу соседнего дома, достает телефон, на который фотографирует компрометирующие данные одного из членов корпорации. Телефон же оставляет под одной из кусочков черепицы. — Нужные вам данные прямо на крыше… — Девушка притрагивается к уху, проверяя микрофон, но в ответ тишина. Ладно, допустим не хотят отвлекать. Аиде не составляло труда пролезть в оконную раму, оставив там маленькую камеру наблюдения. Сама же тем временем пробралась под стол, где скрывалась сама контрабанда. В одном из свертков лежал ключик, которым она обязательно воспользуется. В компьютере же ничего интересного не было. Только мнимые файлы с порнухой, но и это не верх безумства. — Тут ни черта нет. — Зло прошептала она. Еле заметное красное свечение пришлось над ее головой. Лазер. На самом деле она прекрасно знала, что это все — осиное гнездо, и пришла не для того, чтобы потом уйти. Монтроуз долго думала стоит ли оно того, стоит ли Юкимура того, стоит ли того ее тезка, ее лучшая подруга. В конце-концов девушка боится пошевелиться. А как же родители? Мертвая сестра? Долг? — Уходи. Живо. У нас гости. — В наушнике послышалось шуршание, но было уже не до этого. — Здание заблокировано. Через окно давай. — Но и окно защелкнулось с едва слышимым щелчком. Киру передернуло. Пистолет лег в руку, как влитый. Также тихо как и до этого, она вышла за дверь, которая в свою очередь захлопнулась . Тут же паника затопила сознание. «Хотела умереть? Получай!» Аида быстро взбежала наверх, где ее, по всей видимости, поджидали. — Нет! Уходи. Через лестницу и наверх. Быстрее! — Пепельноволосая вытащила наушник, со злостью отбросив в сторону. Четверо амбалов со спокойным видом перекрыли путь к отступлению, а вот женщина напротив, нанимательница убийцы Юкимуры стояла с невозмутимым видом. Юкимура вспыхивает в ее памяти болезненным спазмом. — Знаешь, а ведь здание это лишь малое, что я могу взорвать. — Задумчиво проговорила она, затянувшись сигаретой. Ее черные волосы так подходили под шоколадный цвет кожи, что хотелось обязательно покрыть ее тело каким-то неподходяще белым цветом. Так просто, без надобности. — Знаете, а ведь мне все-равно. — В том же тоне ответила Кира. — Верни, что украла у меня. — Ключик? Вам нужен ключик? — Напускно удивленно спросила она. — Так отберите. — Вызов? Это был вызов? Двое охранников сделали шаг вперед. — Нет, пусть владелец возьмет у меня его. — Злость. Сейчас Монтроуз затопила злость. — Девочка, я не люблю, когда мной играют! Отдай чертов ключ! — Женщина приблизилась за несколько шагов. Темные глаза смотрели проницательно, выжигающие. И она, будучи готовой проиграть, станет бесстрашной. Ей плевать. Пусть ее убьют, оставят подыхать, как собаку. Ей уже, правда, все-равно. Не хочет она. Не хочет переходить грань, как тогда, с тем мальчиком и его родителями, как с другими, как раньше, как совсем недавно. Так ведь? Ей же впрямь все-равно? Она хочет в это верить. — Забери его у меня. — Четко сказала Аида, подходя ближе к бизнес-леди. Та вскинула брови, только потянулась к карману, как сочная оплеуха оставила след на шоколадной коже женщины. — Да как ты смеешь?! Убить ее! — Кричит она, и Кира бежит в сторону. Ну, хоть побегает перед смертью… Первый амбал нагнал ее, когда девушка пыталась вскарабкаться на стеллажи с какой-то техникой, но ее оттуда дернули со всей силой, на которую были способны. Так, что она ударилась откинутой головой о бетонный пол. Так, что искры в глазах замигали, а во рту начал чувствоваться легкий привкус крови. И она, на самом деле, не хотела сопротивляться. Мужчина схватил ее за горло, зажимая пальцы на затылке. По рации прозвучал неопределенный код и тот с еще большей готовностью продолжил душить Монтроуз. Инстинкты срабатывали некоторые время, она отбивалась, извивалась, но была благодарна, что ее не отпускают, что все закончится. Так продолжалось недолго. Вот-вот и закроет глаза, если бы не что-то или кто-то не перерезавший горло охранника. Прищуренный взгляд Лайтвуда так и норовил въестся в её кожу. Он постоянно так делает. Никогда ничего не говорит, но смотрит долго. До жути долго, так, что ломить начинает все тело. А Кира сплевывает кровь, проверяет наявность рук чужого на своей шее, вот только их нет. И плакать хочется. Спас он ее, сволочь, от смерти. — Зачем? — Без сил спрашивает она, а он усмехается. Зачем он не дал ей умереть? И он понимает вопрос. Сам задумывался об этом не раз. Даже думал не спасти ее, дать умереть легкой смертью. — Слишком легко… — «Слишком легко вот так умереть, слишком быстро, скучно». — Ее пробивает дрожь от его голоса, интонации, и от всей фразы в целом. Сукин сын.***
Кира взяла в руки оружие и направила на мишень. Пульс, чтоб вас в Тартар посадить на цепь! Пульс неимоверно зашкаливает, надо только вздохнуть, успокоиться. Парень подходит ближе, будто специально. — Выше. — Шепчет он перед тем как поправить пистолет в руке Монтроуз. — Держи крепче, и целься чуть выше обычного. — Только сосредоточиться! Но как, если от дыхания рядом и тяжелыми руками вдоль своих, тело прижатое к твоей спине не хочет уходить, а так и стоит, как бы направляет. И эти, блядь, воспоминания… Выкинуть бы их. Аида стреляет. Попадает в цель, прямо рядом с выстрелом Лайтвуда.