You can close your eyes to the things you don't want to see, but you can't close your heart to the things you don't want to feel.
Кира даже не сразу поняла как очутилась в этом самом переулке с этим самым письмом. Ее пальцы свело, но не от холода. Совсем нет. Это звенящее напряжение во всем теле буквально заставило ее замереть на месте. Перед ней человек, который испортил всю ее жизнь, который хочет ее смерти, который жаждет крови своей собственной, родной сестры. — Натали… — Хрипит Монтроуз, цепляясь колючим взглядом в расслабленную женщину. — Сестренка? — Хихикнула блондинка. — Вот мы и встретились, малышка.***
Аида глубоко вздыхает и спустя минуту входит в тренировочный зал. Как и следовало ожидать, Лайтвуд… тренируется. Сейчас обед, а она торчит в чертовом зале, с чертовым Алеком, а в чертовом помещении ни одной души, разве что туда-сюда иногда пробегают подростки или парочки, что запираются в душе, чтобы уединиться, конечно же. И пусть ей кто-либо скажет что это не высшая степень смущения. — Не думал, что ты придешь. — Задумчиво заметил парень, не поворачивая головы к ней. Девушка замялась на месте, вспоминая какого черта делает здесь. — О чем ты? Разве что-то изменилось? — Недоуменно задает вопрос, прекрасно зная, как его это выбесит и прямо сейчас созерцает как его челюсти ходят ходуном, плотно сжимаясь. Да, ее это тоже взбесило бы. Отрицать, что нисколечко не помнит — просто невозможно. По одной простой причине: она до сих пор прокручивает в голове все те события, что случились в тот самый вечер. Ей бы хотелось знать, что он думает о ней, что все еще хочет, что тот самый раз был не последним. Но в глубине души отчетливо понимала, он сын Роберта, он наследник поста и он останется здесь, чтобы не произошло. Они в любом случае не будут вместе. — Нет, что ты. Только шарф сними. — Он наконец перевел свой взор на нее, глаза его смеялись. — В этом нет необходимости. К тому же… у меня горло болит. Приболела. — Только после минуты поняла, что сморозила. — Неужели охрипла? — С еле заметной улыбкой спросил он, а Монтроуз мысленно хлопнула себя по лбу. — Мы будем тренироваться?! — Вскипела уже, сразу же поняв, что не имеет на это никакого права. Какая же она идиотка. Идиотка с большой буквы. Алек поднял руки вверх в знак поражения, и подал палку. — Надеюсь, твои мышцы в состоянии пережить эту тренировку, — съязвил он, а девушка, неожиданно для себя, улыбнулась. — Можешь не волноваться по этому поводу. Я еще в состоянии пробежать не менее километра… — … под моим руководством. — Закончил брюнет, а та прикусила губу изнутри. Кира отступила назад и наконец сосредоточилась. Кажется, она в прошлый раз все-таки выиграла его. Правда говоря, какой ценой… Нет, он не может ей взять вот так резко и начать нравиться! Это противоестественно! — Ненавижу тебя. Пожалуйста, сгори в аду. — Шепчет тихо, но парень это услышал. — Какая ты грубая… — Насмешливо нахмурил брови, делая первый выпад — Я сказала «пожалуйста», — Отскакивает назад, выставляя палку вперед. Ей становится больно, когда по неосторожности забывает поставить блок. Снова бьет, снова удар за ударом. Впрочем, как и прежде. Ничего не изменилось. Ничего, кроме того, что стоит ей оказаться придавленной будь то к стене или к полу, как в голове проносятся тысячи картинок прежней ночи. Стоит ей быть к нему в максимальной близости, как его руки коим-то образом проходили вскользь по ее телу. Он ее опрокидывает на спину, забывая о своей палке, та ударяется головой и внутри боль проходится по всем конечностям и страшный гул голосов заставляют ее стонать от этого мерзкого чувства. Спустя минуту собирается с силами и встает на ноги. Разве что палка так и осталась лежать на твердых матах. Кира заносит кулак для удара с целью отвлечь, а после сделать удар ногой. Она ненавидит рукопашные бои. Просто терпеть не может. Ранее, лет в тринадцать-четырнадцать пепельноволосая попросила маму отвести ее на занятия по тхэквондо, на что женщина пристально на нее посмотрела и сказала “Милая, у тебя прекрасное личико и не менее прекрасная, утонченная фигурка. Тебе стоит заниматься балетом, никаких боев”. Да, Кира все-таки сходила на балет, только продержалась там недолго. Всего одну неделю. Жаклин же принялась за ее обучение практически сразу, специально по просьбе девушки. Однако, единым стилем Кира не занималась никогда. Всегда были разного рода миксы из Айкидо и Тайским боксом или же просто связка разных движений и ударов из бокса и других боевых искусств. Тут уж правил нет. Все зависит от вкуса того или иного человека. И сейчас ей приходится снова ставить блок, и хоть Алек не бьет сильно, не пытается принести особой боли — все же чувствительно, боль перекатывается туда-сюда, даже кровь, казалось, нагрелась, будто изнутри сжигала, превращаясь в кипяток. И это он еще не прикасался к синякам, которые совсем недавно поставила ей кураторша. Шарф постоянно мешал, сковывал движения, хотелось плюнуть и скинуть его с себя. Как жаль, что она ниже его на полголовы, если не больше. Девушка била и в живот, и по ногам, в болевые точки, целилась в солнечное сплетение, но ей приходилось тратить намного больше энергии, чем Лайтвуду. Это не слабо усложняло задачу. Он в последний раз бьет по ее коленям и та обессилено припадает к полу, выставляя руки вперед. Поднимает голову и вымученно, устало смотрит на него. Пожалуй, старается сделать взгляд более злым, агрессивным, чем есть на самом деле. Тяжело дышит, тыльной стороной ладони вытирает пот со лба. — Дай воды, — получается почти приказ. — Я больше не могу. — Алек чуть прищуривает глаза, наклоняет голову набок. И получается у него это почти презрительно. Так, как он довольно часто раньше смотрел на Клэри или на Саймона. Так, что за один этот его взгляд она готова снова взять себя в руки, встать в боевую стойку и бить-бить и бить до изнеможения. — Красная Шапочка сдалась? — Вскидывает брови, уголок губы приподнимается. От своего нового прозвища хочется кричать и кусаться, лишь бы не улыбнутся. Красная Шапочка и Серый волк… пожалуй, интересное сочетание, учитывая, что Аида в детстве очень любила эту сказку. — Нет, Красная Шапочка устала носится с Серым волком, ибо ей уже как двадцать минут надо быть у бабушки. — Кира думала, что парень проигнорирует это, но он улыбнулся. По-мальчишески, почти как Макс и также обворожительно, как это делал Джейс. Алек наклонился к ней достаточно близко, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. И несмотря на то, что ей бешено хотелось обвить своими руками его шею, приподняться, чтобы поцеловать, ей пришлось задвинуть все свои глупые желания как можно дальше. Для их же безопасности. В особенности, ее. И… он всего лишь ей подал руку, в конце концов! Потянул на себя, и та не рассчитав силу, впечаталась в его грудь. Сердце сделало кульбит от неожиданности, а может… и не из-за неожиданности. — Мне пора, Александр. — Проговорила строго, отскакивая в сторону, сразу же уходя из зала. Сзади послышался тяжелый, досадный вздох. Боже, как она его понимает!***
Изабель сидела напротив Киры, буравя взглядом чашку перед собой, совсем не обращая никакого внимания на подругу. Аида даже не пыталась узнать причину такого молчаливого состояния Иззи, дабы не спровоцировать вопросы и рассуждения, кто тот самый парень. Только почему то пепельноволосой казалось, будто та все прекрасно знает, лишь хочет чтобы ее предположения подтвердились. Сидеть и молчать было для нее в новинку, раз уж так смотреть, то буквально каждый за столом думал о чем-то своем. Даже неугомонная Кларисса особо ничего не говорила, изредка прося передать соль, перец или что-то в этом роде. Конфет на столе, как всегда, и в помине не было, а чашка кофе была наполовину пуста. Мать сидела за соседним столом, и, удивительно, разговаривала не только с Меризой, а и Жаклин, которая непосредственно участвовала в разговоре. Айрис не было. Где она — Аида не знала, да и не хотелось. Что-что, а вот следить за похождениями своей четырнадцатилетней подопечной в ее планы не входило. — Хочешь погадаю? — неожиданно спрашивает Банши, берет в руки чашку, всматривается в кофейную гущу, несмотря на протесты Монтроуз, и говорит: — Сегодня ты встретишь кого-то… Человека, которого ты презираешь. — Кира прикрывает глаза. Прекрасная лицензия. — Ты же понимаешь, что под это описание подходит кто угодно? — Со скептицизмом проговаривает она. Лидия хочет что-то еще сказать, но ее прерывает грохот от столкновения двери со стеной. Аида вздрагивает, тянется за ножом, под кофтой, уже привычка. Однако там всего лишь разъяренный Себастьян, что размашисто идет, руки в кулаки сжимая. Изабель поджимает губы, пальцами сильнее цепляясь за край стола. Джейс откидывается на спинку стула, руки скрещивая, смотрит на свою сестру, бросив один единственный взгляд на Киру, где отчетливо виднелся вопрос “Какого хуя тут происходит?” Но его недоумение быстро переходит в удивление, когда Моргенштерн поднимает с места брюнетку, которая опиралась как могла, до тех пор, пока он не обхватывает ее талию своими руками и не тянет на себя, до тех пор, пока не прижимается своими губами к ее, до тех пор, пока она не перестает упираться руками в его грудь, до тех пор, пока его язык не раздвигает ее губы и не впивается настойчивым поцелуем, до тех пор, пока она отвечает взаимностью, до тех пор, пока ее руки не оказываются у него на плечах. Эрондейл уже отодвигает стул, хочет встать, но Алек, непонятно откуда взявшейся, усаживает своего сводного брата обратно. Клэри сидит с улыбкой на лице, а Мартин спокойно попивает лимонад из цветной трубочки. Аида тяжело вздыхает, пытаясь отодвинуть воспоминания недавней ночи. От смущения заправляет светлую прядь волос за ухо. Сказать, что она удивлена — попросту не может. Это было очевидно давно. Еще тогда, когда Себастьян впервые очутился в этом адском месте, когда впервые зашел в зал в свои четырнадцать с пистолетом в руке. С пистолетом, блин, в руке. Еще тогда, когда Изи впервые бросила на него беглый, но заинтересованный взгляд и усмехнулась. “Еще один психопат, убивший родного отца. Ничего нового”, — тогда проговорила она, в тайне надеясь заполучить все его внимание. И Кира была безумно рада, что ее мать не видела поцелуя Лайтвуд и Моргенштерна, потому как ушла вместе с другими “новоиспеченными подружками”. Стол был полностью пуст. Изабель отстранилась от блондина, заглядывая тому в глаза и улыбаясь. — Неплохо целуешься. — Заметила брюнетка, поглаживая подушечками палец его напряженные плечи. — Наконец-то, — фыркнула Аида, случайно произнеся слово вслух. Блять. Блять и снова блять. — Наконец-то свершилось. — Поправила себя, когда на нее уставилась не одна пара глаз. С-с-сука. — Разве никто этого не ждал с тех пор, пока они не начали пялиться друг на друга из разных концов комнат и бесится, когда к кому-то подходила особь противоположного пола? — Сухо сглотнула девушка, надеясь, что все обойдется. — Ну… они подходят друг другу по гороскопу… — Неловко отметила Лидия, приглаживая свои рыжие волосы. Изабель прикусила губу, сверкая глазами в сторону Аиды. — Ты же понимаешь, что я знаю, кто ОН? — Пепельноволосая кашлянула в кулак и взяла все свое самообладание в руки, спокойно глядя в глаза подруги. Уточнять про кого говорила брюнетка — не стоит, ибо знает, чем все обернется. Конечно, ей хотелось посмотреть на Алека, на его реакцию. Монтроуз открывает рот, чтобы хоть что-то сказать, но ее спасает, как удивительно, Лидия. — Я тоже знаю, кто он. Это Саймон, как это может быть непонятно?! — Оба Лайтвуда замирают. Прекрасно. Просто отлично. — Это правда? — Задает вопрос соседка, бросая взгляд на последний, самый дальний столик в столовой. Аида смотрит прямо перед собой, забывая моргать. Встает со стола, задвигает стул, пока на нее пялятся. — Не важно. Я пойду. — Ногти впились в ладонь и уже через минуту там будут следы “полумесяцы”. — Как ты могла вернутся к этому мудаку?! Как?! — Изабель хватает за руку пепельноволосую, заставляя ту посмотреть ей в глаза. — Заметь… Я ничего не сказала. — Дает намек девушка, выходя из столовой.***
Кира зашла в комнату, на ходу снимая всю одежду, что на ней была. Душ...душ… ей нужен холодный душ. Тело покрывается мурашками от перемены температуры, но та специально игнорирует сей факт. Умывается, ногтями проходится по голым плечам, оставляя красные отметины, вздрагивает от того, что случайно переключила на адски горячую воду. Шипит, когда обтирается полотенцем. Ей жарко и холодно одновременно. Краска сходит с лица, а губы стают слегка фиолетовыми. Ей надо, чтобы было холодно. Надо-надо-надо. Зачем, она понятия не имеет, но сейчас она отвлекается от своих мыслей, стуча зубами от холода. В голове пустота и так должно быть. Вот для чего контрастный душ. Чтобы забыться… Одевается, ходит по комнате из стороны в сторону до тех пор, пока не успокаивается. Дура. Что же она надела! Нельзя было с ним спать. Нельзя было думать о нем. Нельзя. Он сын убийцы, он наследник убийцы, он потенциальный убийца. Он не должен ей нравиться. Он под запретом, потому что Лайтвуд. И чертова Изабель. Чертова семья Лайтвудов. Поток мыслей прерывается тем, что Монтроуз взглянула на свой участок стола, где мирно лежал белый конверт, на котором красивым каллиграфическим почерком было выведено ее имя. Какого…? Подходит быстро к столу, хватает письмо и просматривает его со всех сторон. Откуда? Кто? Приглядывается к надписи внизу с именем отправителя. Все внутри холодеет похлеще, чем от душа. “От Сестренки”. — Гласила надпись совсем маленькими буквами. Она бы не увидела, если бы ее заинтересованность в деталях. Телефон пикнул, разрушив гробовую тишину и та потянулась за смартфоном, пытаясь унять быстро стучащее сердце. Однако, на экране черным по белому было уведомление от неизвестного номера. От того самого неизвестного номера. “Я знаю, ты очень хотела встретиться со своей сестрой, и именно поэтому, у меня есть для тебя подарок”. Пятится назад, завороженно оглядывая комнату. Где?! Где, сука, камеры?! Тянется опять к письму, смыкает пальцы на краях, хочет порвать его, не хочет смотреть. Нет. Не хочет. Не хочет. Не может. Но в следующее мгновение открывает его.***
В комнату заходит Айрис уже без стука, слегка напевая неизвестную песню. — Аида? — Остановилась напротив кураторши, что сидела подогнув ноги под себя, читая из листка бумаги. — Говоришь, можешь взломать Пентагон? — Поинтересовалась девушка, смотря как ее подопечная ежится под прямым взглядом. — Ну, на самом деле… — Неважно. Мне нужно, чтобы ты взломала наши камеры. — Девчонка сощурила глаза. — Это невозможно. — Сказала она, осматривая комнату, где должны были быть жучки. — Тут нет жучков. Успокойся. — Заверила Кира, разрывая лист А4 на мелкие кусочки. — В любом из случаев это невозможно. — Пентагон…? — Там была особая ситуация. И все-таки я должна иметь доступ к паролям от камеры, к программе, через которую камеры управляются. — Аида тихо зашипела, подскакивая с места, начиная трясти конверт, переворачивая его вниз. Об пол шмякнулась какая-то черная, маленькая вещь. — Ну вот! — Подняла вещь, вкладывая в руку подопечной нечто черное. — Флешка? Серьезно? — Спросила Айрис, крутя в руках флешку. — Там копия программы. — Коротко сообщила пепельноволосая. — Только взломать? — Наивно спросила девочка, проводя по своим фиолетовым волосам рукой. — Было бы неплохо. — Качнула головой Монтроуз, выуживая из-под кровати серебристую коробку, тут же скидывая крышку. — Так, подожди. Мне четырнадцать, тебе семнадцать… но ты хочешь сбежать отсюда, зная, что тебя ждет. По-моему, это мне семнадцать, а не тебе, ведь тут я прекрасно понимаю, что будет, если сбегу. — Кажется, я тебя по-доброму прошу. — Сказала Кира, доставая из коробки синие джинсы, которые ни разу в жизни не надевала. Серый жакет набросила сверху на белоснежную рубашку. Собрала волосы, а после и вовсе нацепила парик до плеч, волнистый и красивого каштанового цвета. Линзы тоже коим-то образом тоже появились на глазах, радужка теперь коричневая. Кожа тоже переменилась, стала более темного оттенка, может, на тон темнее, чем у Айрис. — Что тебе мешает просто пойти так туда, куда тебе надо в таком виде без отключения камер? — Будет видно, кто выходит и заходит в ту или иную комнату. — Ладно-ладно. — Подняла руки в знак поражения. — Но насколько отключить камеры и куда ты пойдешь? А я? — Проговорила подопечная, вытаскивая из своего розового рюкзака ноутбук с кучей проводов и дисками. — И ты это все ты носишь с собой?! — Всплеснула руками, случайно выпустив из рук симку для второго, кнопочного, однозначно одноразового, телефона. — Я знала, что это когда-нибудь произойдет, а главное, ты попросишь именно меня. Я же чудо-подросток! — Открыла ноутбук, подключила его к другой странной штуке. — Я жду ответы на свои вопросы. — Легко намекнула девочка. Хотя, в данный момент Кира не считала ту младше себя по всем параметрам. — Мне нужно чтобы ты перезапустила камеры, чтобы их пришлось включить вручную. Мне достаточно будет и пяти минут. — Допустим… Но как ты выйдешь из самого здания, за территорию. Отсюда, если идти по лесу. — Это уже будет не твоя забота. Чем меньше знаешь, тем больше спишь. — Но если не узнаешь все, фиг заснешь… — Продолжила предложение, вставляя флешку. — Это для тебя опасно. — Удивительно, правильная убийца делает неправильные вещи. — Кира легонько стукнула Айрис журналом по голове. — Ты знаешь, что я права. — А если Изабель придет? Я не смогу ей соврать. — Запаниковала девочка, а Аида закатила глаза. — Не придет. А если уж на то пошло — закроешь дверь изнутри. — Айрис застучала по клавиатуре, настороженно наблюдая за происходящим на экране. — Ты готова? — Да, пожалуй. — Тогда отсчет пошел. Три… Два… Один... Давай! — Кричит девочка, нажимая на "энтер". Кира открывает дверь и быстро мчится на верхние этажи, удивительным образом не встречая на пути никого. Разве что некоторых особей, которым нет до нее никакого дела. Взбегает на лестницу, оттуда в коридор и через аварийный выход переходит в другое крыло, где размещенная комната Джейса. Открывает дверь почти стервозно, без стука, без предупреждения. И вот на нее уже смотрят две пары глаз. Кларисса… и Джейс. — Клэри, прости если сможешь. — Ты кто та… — Рыжая не смогла закончить предложение так как Кира успела нажать на ту самую болевую точку, чтобы вырубить ее. Беззащитная и слабая девочка… Это произошло слишком быстро, чтобы Эрондейл смог должным образом отреагировать. Монтроуз даже показалось на какую-ту долю секунды, будто он ее убьет, стоило ему посмотреть ей в глаза и стиснуть пальцы на ее руке приставив кухонный нож к шее. — Мне нужна помощь… — Прошептала девушка, пытаясь заглянуть в глаза блондину. Он должен ей помочь, а иначе она зря старалась, а главное подставляла Айрис. — С головой, что ли?! У тебя должна быть невероятно веская причина, чтобы так поступить с Клэри и заявится сюда в таком виде. — Уже спокойнее продолжил, но Кира видит злость в его глазах, вроде, даже начинает не просто волноваться, а думать, словно ошиблась, и через несколько минут ее отведут в кабинет Роберта, где ее сочтут предательницей. — Она вернулась. — Сказала эти два слова почти дрожащим голосом. — Еще как два месяца назад. — Ты не понял. Она тут и хочет увидеть меня. — Раз уж ее убьют и будут пытать, так пусть за что-то, не просто так. Поэтому говорит честно. Без промедлений, ибо нож все еще представлен к ее горлу. — Продолжай. — Джейс внимательно слушал, за что ему отдельное спасибо. — Я не предательница. Я убить ее хочу и ты это знаешь. Вы все это знаете. — Ты не убьешь ее. По нескольким причинам. — Не убью, ты прав. Но я должна знать, что происходит. Я всю жизнь пыталась узнать правду, узнать ее мотивы и у меня есть шанс. — Однако, убить тебя она может легко. — Может убить, ты прав, но я должна. Я не могу. — Где же твое хваленое хладнокровие, а, Аида? — Язвительно спросил парень, но наконец ослабил хватку. — Я пойму, если ты меня сдашь, если не согласишься, но тогда я буду жалеть об этом всю недолгую жизнь, которая у меня после этого разговора останется. К тому же это последний шанс узнать, чего она на самом деле хочет. — Ты можешь подставить меня. Ты можешь здесь всех поставить под удар, Аида! Не будь дурой! Из-за тебя может пострадать Айрис… и Жаклин, между прочим.— Он отступил назад, однако нож держал в руке наготове. Она не может его винить в этом. — Джейс… Это может предотвратить убийства невинных людей. Мою одноклассницу, мою подругу убили! Ее убили просто так! Из какой-то там, блять, мести! И в этом виновата моя сестра. — Сказала девушка, понимая, что часы тикают, время бесчестно бежит. — Что? Что я должен сделать? — Вздыхает он, не смотря на Киру, полностью обращая свое внимание на Клариссу. — Я знаю, что у тебя сегодня задание. Я хочу “как бы” заменить Клэри на этом задании. Я выйду так с тобой под руку из здания, мы доедим центра, или куда там тебе нужно, а после я уйду туда, куда мне нужно. Ровно через час я буду там же, где ты меня оставишь. — Если ты не вернешься через час. У меня есть одноразовый телефон. Позвонишь мне или я напишу, позвоню тебе. Ты помнишь коды. — Если же ничего не выйдет? — Эрондейл стал ходить взад-вперед. — Скажешь как есть, но приделаешь кучу своих деталей, изменишь как сможешь для своей безопасности. Тебе поверят. — А твои родные, хм? Подумала о них? — Монтроуз нахмурилась, поджала губы. — Это моя проблема уже, не твоя. — Ты реально идиотка, если думаешь, будто это прокатит. — Джейс… — Ладно. Твои проблемы. — Качнул головой, надевая пиджак с потайными карманами, где зачастую лежит оружие. — Но Клэри… — Сейчас все будет. — Машет рукой, доставая из кармана снотворное на этот самый случай. Знала же, что некогда пригодится. Шприц с жидкостью ввела под настороженным взглядом блондина, предусмотрительно делая все медленно и аккуратно.***
Она это сделала! Она жива, черт побери! — Спасибо, Джейс, я перед тобой в неоплатном долгу. — Это уж точно. Только не забывай, что сейчас тут решается не только одна твоя жизнь, тут я имею ввиду не только себя. — Ты бы поступил также, будь ты на моем месте. — Я бы не был столь эгоистичен. — Не говори так. Кровь за кровь, око за око. — Эту самую фразу она однажды услышала из уст Натали, но та была полностью и безоговорочно права. — Тебе пора. Поспеши, ибо это очень важно. Важнее, чем ты, наверняка, думаешь. Кира хмыкнула, про себя проклиная этот чертов день и всю ситуацию в целом. Из-за нее умер не один человек, Джейс прав — она эгоистка. Однако сейчас это ее не особо расстраивало. Девушка в последний раз смотрит на координаты в телефоне, тут же идя в нужный переулок. Голова отключилась в этот же момент. Она хочет увидеть сестру, но не хочет признать это. Морально и, наверное, физически она не готова, но если это единственный раз, когда та может увидеть Натали… это не важно. На улице, несмотря ни на что, прохладно. Серый жакет был не предусмотрен для ночных прогулок. Явно не предусмотрен. Кира даже не сразу поняла как очутилась в этом самом переулке с этим самым письмом. Ее пальцы свело, но не от холода. Совсем нет. Это звенящее напряжение во всем теле буквально заставило ее замереть на месте. Перед ней человек, который испортил всю ее жизнь, который хочет ее смерти, который жаждет крови своей собственной, родной сестры. — Натали… — Хрипит Монтроуз, цепляясь колючим взглядом о расслабленную женщину. — Сестренка? — Хихикнула блондинка. — Вот мы и встретились, малышка.