You carry your hell in yourself
Изабель поворачивается на другой бок, смотрит на спящего Себастьяна, думает, каково это, убить собственного отца? Каково это - навести дуло пистолета на лицо родного человека и выстрелить? Ей, правда, хотелось убить Роберта. Она мечтает об этом, но каждый раз задумывается, что будет после. Ведь после «престол» займет Алек, ее брат, родной ей человек. И этот родной человек со временем станет таким же как и их отец. Он будет таким же, как и Роберт, она чувствует. Брюнетка проводит пальцами по волосам Моргенштерна, поправляя светлые пряди. Парень морщится во сне и накрывает лицо одеялом. Иззи еле слышно фыркает, но убирает руку, подумывая, как долго они будут вместе. Лайтвуд вздрагивает, когда телефон оповещает о сообщении, слишком уж было тихо в комнате. Мама: «Нужно поговорить. Ты должна кое-что узнать» Откидывает телефон, а сама старается поскорее одеться.***
Натали стояла посреди кладбища, руки спрятав в карманах, чтобы не было видно отбитые в мясо костяшки. Она не должна быть тут, однако она здесь, перед могилой своих, казалось бы, матери и отца. В четырнадцать лет ей сообщили, чья она на самом деле дочь. Роберт тогда вызвал её в кабинет и сказал что-то вроде: «какую месть ты бы предпочла?» «Какую месть? За что?» — Спросила лишь тогда, подозрительно суживая глаза. «Ты здесь не родилась, крошка. Ты из роддома и никогда не спрашивала себя, кто твои родители?» — Разложил на столе фотографии неизвестных ей личностей, — «Это — Джинни Монтроуз, а это — Альберт Монтроуз. Красивые, правда?» — Она разглядывала тогда их во все глаза, пытаясь запомнить каждую деталь. «Да, они красивы» — Задумчиво ответила Натали. Роберт тогда усмехнулся, своими глазами сверкая. «Они те, кто отобрали тебя у твоих настоящих родителей, они те, кто сдали тебя сюда, чтобы погасить свои долги. Ты не их дочь. Ты теперь ничейная дочь…» — Натали помнит. Хорошо помнит, как сидела тогда, уткнувшись в изображения тех, кто по ее мнению, сдал её сюда. Если б она знала правду! Настоящую, без прикрас! Но она верит. И будет верить, потому что без этого смысла мстить не будет, а месть - её цель, это её смысл жизни, ибо ждала этого с самого раннего детства, ибо жаждала отмщения всем, кто был причастен к той самой организации. Роберт поплатиться за всё, но не один он должен платить по долгам. Женщина посмотрела на надгробные снова и вытянула из своего кармана одноразовый телефон. Ей этого не хотелось, но теперь она должна дойти до конца. Она сделает то, что нужно, потому что от нее зависит намного больше, чем многие думают. — Начинайте подготовку. Сейчас. — Сказала, как только гудки закончились и послышался грубый голос: «Алло. Я слушаю».***
Мериза металась по кабинету своего бывшего мужа, проклиная всё, на чём свет стоит. Изабель сидела на кресле, скрестив руки на груди, нетерпеливо постукивая каблуком туфли по паркету. — Мама, ты хоть понимаешь, что ты делаешь?! — Прошипела девушка, вставая с места. — Это кабинет Роберта! Роберта, понимаешь? — О, не волнуйся, знаю я, чей это кабинет! — Зло прищурилась Мериза, доставая из шкафчика массивную папку. — Мама… — Осторожно начала Иззи, но её тут же перебили. — Ни один мужчина не дорос, чтобы мною помыкать, сводить с ума и нагло убивать морально! Ни один. Так что, Изабель, просто помолчи, пока я тебе расскажу то, что можно счесть за предательство. — В последний раз обвела взглядом комнату, ища скрытые камеры. — Кто тебя сюда впустил? — Устало спрашивает дочь, опять присаживаясь на кресло. — Алек. — Алек? — Алек. — Информативный разговор, ничего не скажешь. Брюнетки закатили глаза почти одновременно. Слишком много сходства между ними. — И что ты ищешь? — То, что уже нашла. — Говорит женщина, бросая на стол еще одну папку с бумагами. — Ты знаешь, что твой отец неизлечимо болен? — Да всю жизнь! — Фыркнула младшая Лайтвуд, однако с интересом наблюдала за движениями матери, что так усердно перелистывала листы, взглядом цепляясь за слова. — Твой отец болен раком. Ко всему прочему, он нашел компромат на Натали, а что интереснее, я нашла её следующую цель. — Изабель возвела голову в потолок, пробурчала что-то вроде: «убейте меня».***
Джейс бросил Алеку яблоко, а сам обратился к Максу: — А девушка-то красивая? Я же должен знать к кому я тебя отпускаю. — Строго спросил он, подмигивая Алеку, что закатил в который раз глаза. — Ну, красивая. — Нехотя признался паренек. — Опиши её. — Уже встрял в разговор Александр, приглаживая рукой свои тёмные волосы. — Ну, волосы, глаза. — Покачал головой Макс. — Отлично. Наверное, ещё руки по бокам висят, я аж свою разлюбил. — Хохотнул Джейс. — Блин, да вы что просто по-братски не можете помочь, а? Ещё и братья называются. — Тут даже Александр улыбнулся. — Давай мы будем называть имена, а ты будешь говорить: она или не она. — Предложил блондин, поглядывая на обоих парней сразу. — Аида… — Осторожно предположил он, видя как его старший брат нахмурил брови. — Не-а. — Весело промычал младший Лайтвуд. — Айрис! — Повернул голову к другому брату, посмотрел прямо в глаза Макса, что раздраженно поджал губы. Снова в точку! — Вот это да! Обе девушки в точку! — Прокричал Эрондейл, вознося руки к потолку, не хватает только злобного смеха. — Да пошёл ты. — Тихо пробурчал Александр, хлопнув дверью напоследок за собой. — Что это с ним? — Удивлённо протянул малый. — Эт бы сам знал.***
— Айрис, что происходит? — Не выдерживает пытливого взгляда фиолетоволосой. Девочка то и дело бросала на Киру странные взгляды, будто хотела что-то сказать, но не решалась. — Ничего. — Невозмутимо ответила она, вытаскивая из шкатулочки очки в тёмно-синей, блестящей оправе. — Не раздражай меня, просто скажи, что ты натворила, а я постараюсь это исправить. Честное слово. — Да ничего такого не случилось. — Проговаривает девочка, подавляя рвущуюся улыбку. Кира скашивает взгляд, медленно проходясь по одежде подопечной. Взгляд снова возвращает к страницам книги, которую уже пару месяцев не может дочитать. — И кто он? — Типа не заинтересованно спрашивает она, уже зная ответ на свой вопрос. — Кто он, кто? — Не понимает Айрис. — С кем ты идёшь на свидание в двенадцать часов ночи? — Переворачивает страницу, всё также не смотрит в сторону нарядившейся девочки, что полчаса назад прибежала за шмотками Изабель, которая благосклонно отнеслась к «краже» своего имущества. — Ну… Это парень. — Вау. Я уж думала это девушка. — Саркастично заметила Кира. Айрис фыркнула. — В любом случае, ты не пойдешь со мной, ибо это будет за пределами организации. А за пределами организации мои личные дела, так что… видно не судьба. — Рассмешила. Ха-ха, — Сухо и весьма наигранно рассмеялась пепельноволосая. — Я просто знаю, что ты не рискнешь снова сбежать из здания. — Аида покачала головой. Телефон пиликает, сообщая о новой смс-ке. Думает, снова написал некто, кого она знать не хочет. Даже предполагать не станет. Тяжело вздыхает и поднимается с кровати. Тянется за телефоном и открывает список сообщений. «Алек Лайтвуд» — Высвечивается у нее на дисплее и Кира так и застывает, пораженно смотря на экран. — Что, тот идиот написал? — Айрис предполагает, что это тот самый незнакомец, который пишет время от времени. Как же сильно она ошибается! Ебать. — Что-то в этом роде. Сукин сын написал. — Пораженно открывает пустой чат лишь с одной его фразой. «Спишь?» — Читает она. Потом смотрит на Айрис. — Вали отсюда. Чтобы к утру была в комнате. У себя в комнате. — Шипит Аида, прогоняя ошарашенную девочку за дверь.***
«Спишь?» — Набирает он смс той, чей номер у него, оказывается, есть. Юноша обматывается полотенцем, топает обратно в комнату и действительно собирается лечь спать. Но моментально забывает о своих планах, когда дисплей телефона загорается, оповещая о пришедшем смс. «Нет» — Читает он. Алек еще полминуты пялится в экран своего телефона, пытаясь понять, что значит это короткое «нет». Нет — не сплю. Или нет — я не буду с тобой разговаривать, пошёл нахер. И всё-таки пишет следующее: «выходи на стадион». Он прекрасно знает, как Аида хочет погулять по улицам, ибо просидеть целых два месяца взаперти — занятие не ахти. Даже ему это не о силам. К тому же, ей лучше согласиться, так как уже завтра приезжает Роберт, и это означает, что таких шансов выбраться наружу больше не будет. «И что мне за это будет?» — Он даже прочитал это с саркастической интонацией. «Прогулка по Бруклину и, возможно, по Манхэттену». — Пишет незамедлительно. «Жди». — Коротко и ясно, что очень прекрасно. Аж в рифму получилось. Блять. Во что он только что влез?!***
Сердце бешено колотится в груди, потому что это абсолютно ненормально даже для них. И Кира не хочет чувствовать это непонятное волнение, мешающее дышать и заставляющие её нервно теребить застежку легкой кофточки — только не из-за его нахождения рядом с ней в двенадцать часов ночи субботы. — Не слишком ли рано для поездок? — Интересуется она, пряча руки в карманы и рассматривая стоящего рядом с машиной Алека. Когда он успел выгнать машину из гаража? И то, что они сейчас будут делать, явно не очень хорошо. Комендантский час и эти шныряющие охранники, и это запрет на выход из здания… — В самый раз, — Он кивает на открытую пассажирскую дверцу, — только ты должна пообещать не сбегать от меня никуда. Не хотелось бы потом бегать за тобой по всему городу, чтобы убить. — Неужели всё так плохо и тебя сегодня обломали? — Задаёт вопрос из чистой вредности, не рассчитывая на какой-либо ответ. И все же невольно замирает на пару мгновений. — Залезай в машину, Кира. — Нетерпеливо просит он. Изначально она надеялась найти отговорку и не поехать с ним Бог знает куда, но после нескольких минут рассуждений поняла, как много потеряет, если однажды не переступит через свои предубеждения и страхи. Ведь правда, она могла остаться и не встретиться той ночью с Натали, но она бы никогда не узнала, что чувствует по отношению к своей сестре, не узнала, что возможно случилось с Натали, не узнала бы, каково это пойти против правил и получить настоящую дозу адреналина. Конечно, ей хотелось пообещать себе никогда больше не идти против правил, но сейчас, сидя в одной машине с тем самым Алеком Лайтвудом, с которым, казалось бы, лучше не связываться, с которым, казалось бы, ничего общего не может быть. Она внимательно наблюдает за каждым его движением. То как он сжимает или проворачивает руль, то как переключает музыку на плеере в новенькой машине, то как смахивает темную челку с глаз, то как откидывается расслабленно на сиденье, обитое черной кожей. Почему-то ей сразу захотелось закурить сигаретку, как после отменного секса с отменным парнем. Знаете, как это обычно бывает? «Девушка в красном халатике попивает из хрустального бокала красное вино, а после садится у окна с приоткрытой форточкой и закуривает элитную сигарету, поглядывая на спящего, наверняка, незнакомого ей парня, с которым провела весьма бурную ночь. Обязательно у того парня должно быть идеальное тело, без изъянов, одним словом.» Вот примерно так. Да как бы в ситуации с Кирой все несколько иначе. Вот совсем иначе. «Как долго в его власти будет самоконтроль? Как долго он будет глушить в себе жажду крови? Как долго будет в состоянии гасить пожары в груди твердыми ледниками? До каких пор…» — Думает она, отворачиваясь от окна, снова смотря на Алека. Кира ненавидит сладости. Но Алек устроит самую сладкую смерть, и медленное угасание в его руках станет для девушки тягучим наслаждением. Она в этом уверена. Поэтому спрашивает: — Покажи на что ты способен на самом деле, Александр. Я хочу знать все. — Просьба на грани приказа. Однако он её не послал, лишь повернул голову в ее направлении, даровав одну из лучших улыбок в своем арсенале. — Что ж… в нашем распоряжении всего лишь ночь. — О нет, целая ночь. — Поправила девушка, надеясь на то, что это не последняя их совместная прогулка. Но это тайная надежда, о которой пусть никто больше, кроме нее не знает. — Мы должны вернуться до рассвета. — Как выйдет. — Покачал головой, загадочно улыбаясь. Но даже сейчас ей не хотелось знать, о чём он думает. Знать мысли другого человека интересно только в начале, потом становиться больно, а дальше скучно и безразлично. Она это знает по собственному недалекому опыту с Саймоном. — Итак… Куда мы всё-таки едем? — Не выдержала пепельноволосая, смотря, как они сворачивают на обочину рядом с лесом. — Лес? Боже, как банально. — Усмехнулась она. Он ничего не сказал, даже не посмотрел в её сторону. Но в голову сразу мысль стрелой пронеслась. Сегодня она будет сущим созданием из ада. Уж сегодня ей позволено. Когда машина полностью остановилась, девушка выбежала и скрылась за ближайшим деревом. Она хочет играть, ибо только сегодня у неё есть эта возможность. Сегодня её не будут осуждать, может быть, завтра, на следующую неделю, через год, кто его знает. Главное, не сейчас. Мама всегда говорила, будто у настоящей леди нет такой роскоши как вести себя по-детски, ведь ни одна королева не станет делать то, что противоречит всей её сути. Девушка — пленница своих желаний, своих переживаний и предубеждений, страхов и постыдных вещей. Слышит, как хлопает дверь машины и парень бесшумно продвигается к ней. — Раз уж на то пошло, давай поиграем в догонялки. — В лесу? — раздается совсем рядом с ней. Стоит только повернуть голову в сторону, как очутиться буквально прижатой к нему. — А что тебя смущает? Боишься проиграть? — Дразнит, ничего большего, но губы сами раздвигаются в предвкушающей улыбке. — Моя задача - добраться до обрывая, твоя — словить меня прежде. — Я даю тебе десять секунд убежать. — И отходит в сторону. — Отсчёт пошёл. — Кивает он, а та срывается с места. Бежит далеко, но так чтобы её было видно. Сзади слышит хруст веток и тут же сворачивает направо, подпрыгивает и цепляется за ветку, чтобы как можно дальше прыгнуть, уж в яму нет желания попасть. Припадает к земле, тяжело дыша и не слышит ничего, кроме быстро бьющегося сердца. Все-таки убежала. А не хотелось. Хотелось, чтобы ее словили. Осталось каких-то жалких десять шагов и будет окончание чащи, а дальше обрыв, с которого прекрасно видно Бруклин. Она снова прислушивается к звукам и осторожно поднимается из-за своего укрытия. Дыхание пришло в норму, как и сердцебиение, но обостренные инстинкты все еще действуют в темноте и тишине. Ничего. Думает, как далеко находится Алек. Может он совсем рядом, может он тут, за деревом стоит. Может. А может и нет… Снова прислушивается к своим ощущением и срывается с места, настолько быстро и настолько резко, что казалось адреналин возрастает вдвое. Десять метров. Всего лишь десять метров и она выиграла. Лишь стоит услышать тихий смех где-то рядом и понимает, что была слишком неосторожна в своих действиях. Последние четыре метра и ее валят на бок, на молодую траву, которая еще и толком вырасти не успела. Она проиграла. И это единственный случай, когда она радуется своему проигрышу. Невероятно.***
Айрис впервые за долгое время надела платье. Каждая клеточка будто светилась от радости. Кто бы мог представить — они и Макс идут на свидание. Казалось, будто всего день назад она смотрела на него в палате, на его капельницы и многочисленные синяки, гематомы и раны на его теле. Милое фиолетовое платьице в белый горошек под стать её волосам, а черные туфельки-лодочки удобно сели на её ногу. Кто бы знал, что у Изабель есть не только облегающие и вызывающие вещи. Хотя первые два платья были очень даже ничего, но размер вот только не подходил. А то оно и к лучшему. — Макс? — Спрашивает она у пустоты. Никто не отвечает и девушка продолжает свой путь по коридорам здания, которое пугало её до дрожи в костей. — Айрис? — Спрашивает некто, прислонившийся к стене и скрытый в тени. Высокая худощавая фигура и волосы в беспорядке. Знакомая фигура, но фиолетоволосая припомнить не может, кто это мог быть. — Кто ты? — Спрашивает почти пугливо. Ей даже страшно стало на секунду. Это явно не Макс, явно не один из его братьев. Из тени неуклюжим, каким-то слишком напыщенным шагом, выходит Саймон. — Боже, Саймон. Ты меня напугал. — Вздыхает облегчённо, пока к ней все ближе. — Это ведь ты взломала тот код и просмотрела все документы организации. — Что? Нет! — Ты взломала компьютер организации и удалила папку с важными сведениями… — Продолжал парень. — Нет! Не я. Я ничего не взламывала. Зачем мне вообще смотреть документы организации?! Чёрт побери! — Но ты взламывала компьютер. — Потому что не могла вспомнить свой пароль и мне пришлось зайти через другую приватную запись, через другой компьютер. Так бывает, Саймон. Ты-то должен знать, как никто другой! — Кричит она, когда не видит в глазах Льюиса и толику поддержки, хоть немного веры. — Я же говорила тебе, малышка, и ты скоро у меня будешь… — Проговаривает Бладрейна, выходя из-за колонны. Из тени выходят два охранника и устремляются к попятившейся Айрис. — Я ни в чем не виновата! Не виновата! — Кричит, пытаясь уцепиться руками за холодную стену, когда её руки выворачивают, чтобы надеть наручники. — Не рыпайся, пташка, больнее будет… — Улыбка женщины не сулила ничего хорошего. Где Аида? Где Макс? Где они?!***
Кира смеется. Смеётся по-детски. Толкает Алека в бок, потому что встать с холодной земли не может. Он закатывает глаза, когда руками обхватывает её и, прижимая к себе, встаёт. — Если честно, я хочу на кладбище сходить. — Признается Аида, смахивая с лица свои уже порядком потрепанные волосы. — Да, самое время сходить на кладбище. — Саркастично отвечает Александр, всё ещё держа её за талию. — А впрочем, я не против ещё побегать. — Весело говорит девушка, поворачиваясь к нему лицом. Сейчас ей безумно хотелось поцеловать его, как ни крути. Ей нравилось то тепло, которое чувствует благодаря ему. Только мысль о том, что она уедет в любом случае, а он останется здесь, отдавалась неприятным эхом по всему телу. Рано или поздно всё это закончится. Она опускает момент, когда рука брюнета перемещается на её щеку, а потом пальцами убирает заправляет одинокий локон волос за ухо. Она, кажется, даже замирает, стоит ему приблизить свое лицо к её. «Ну же! Поцелуй же меня!» — Хочет заорать, что есть силы, чтобы этот сукин сын наконец поцеловал её. Смотрит в её глаза, внимательно следит за её реакцией, и отстраняется. Девушка порывисто выдыхает. Какого черта?! Алек отходит в сторону с еле заметной улыбкой на губах. За что? — Говоришь, на кладбище хочешь? — Спрашивает он, издевается, гад. — Ты издеваешься? — А что, так заметно? — Прикусывает губу, чтобы не засмеяться. Монтроуз подходит ближе к нему, приподнимается на носочки, тянет руками его к себе за шею, и наконец целует. Кончиками палец прокручивает прядки темных волос парня. Его же руки пробираются к ней под футболку, поглаживают кожу, пуская мурашки по телу. И вот она теперь прижата к стволу дерева, обвивая ногами талию парня. Но, знаете, это не был тот поцелуй, как описывают в книгах, как показывают в фильмах. Далеко не целомудренный. Нет, это был грязный поцелуй, пошлый поцелуй с ласкающими пальцами под одеждой, это были пошлые стоны, которые совсем не вписывались в понимание старшего поколения, совсем не вписывались в образ сдержанного Алека Лайтвуда. Кира даже хотела поскорее разделаться со всей одеждой, чтобы поскорее получить долгожданную разрядку. Ей удалось коим-то образом снять футболку с Лайтвуда, успела провести языком по одной из его татуировок, но чёртов телефон все планы перечеркнул буквально нахуй. — Что за чёрт? — Пробурчала пепельноволосая, откидываясь на дерево тяжело дыша. Алек отошел в сторону, как ей показалось, со смущенной полуулыбкой. Отвечает на звонок резко рявкая «Да! Слушаю». Поворачивает голову в сторону девушки и та уже понимает, они едут домой. И причина не из лучших. Он кладет трубку и молчит. — Не тяни. Пожалуйста. — Просит осевшим голосом. Если это была её последняя прогулка, так тому и быть, просто пусть наконец скажет это. — Ты нужна сейчас Айрис. Её обвиняют в предательстве…