Правда за гранью.

Фост очнулась на своей кровати. Она не понимала как здесь оказалась и ничего не помнила, как будто девушка выпала из реальности. В этот миг к ней зашёл М.С., когда он увидел, что Фост проснулась, тут же позвал остальных. Все были с серьёзными лицами, минут 5 в комнате стояла душащая тишина, а потом Ребел спросил: Р. — Что произошло вчера, после того как ты ушла из клуба? Ф. — О чём ты? М. — Неужели ты ничего не помнишь? С. — Просто когда мы обнаружили, что тебя нет, пошли искать и нашли рядом с трупом убитой девушки, а в руках у тебя был окровавленый нож. Его слова пробудили в Фост память и она начала вспоминать, глаза девушки наполнились ужасом, а руки взялись за голову. За все время опроса ребята чувствовали себя неуютно (что мягко сказано) особенно Ребел, он думал: «Я чувствовал что что-то с ней не так, ещё тогда в комнате, но все равно поверил и…» Но как только Реб увидел её лицо, после слов Свифта, все мысли улетучелись, а в грули начало нарастать уже знакомое беспокойство. Ф. — Нет я не убивала её. Р. — Но поче… Ф. — Но я видела того кто это был. Слова подруги породили во всех сомнения: М. — А почему мы нашли тебя с ножом в руках или почему он тебя не убил. Ф. — Я не знаю, но я точно помню что парень, который убил эту девушку, ну… Короче, мы с ним встречались раньше. Р. — Где? Ф. — Вам точно всё рассказать? С. — Ну выкладывай мы никуда не торопимся. Ребята всё ещё сомневались в её словах, но её до ужаса испуганное лицо и дрожащий голос, можно сказать, заставили слушать. Ф. — Я всё равно попытаюсь по короче. Я жила как все обычные дети, но на кануне моего 5 дня рождения случилось ужастное событие, которое изменило всю мою жизнь. В ночь на мой день рождения к нам ворвались какие-то люди, я, услышав шум, спустилась вниз в гостинную и… Фост замолчала как бы справляясь с чувствами. Молчание продолжалось несколько минут, а потом Свифт не вытерпел: С. — Ну и что было дальше? Ребел дал ему подзатыльник и дал ещё один после того как Фост тихо проговорила: Ф. — Всех моих родных раздирали на части. Было много крови. Я слышала как папа кричал, спрося чтобы никого не трогали, мама плакала и просила пощадить её детей, а двух моих братьев сначала испотрошили, потом расчленили и раскидали по разным углам. Я… Я не могла ничего сделать, я просто смотрела на всё это и не могла пошевелиться и… и… (Шмыг) Потом я убежала и вернулась с помощью, но там никого уже не было. Р. — Прости, нам очень жаль. Тот парень, неужели он…? Ф. — Да он был одним из них. Она помолчала минуту и добавила: Ф. — С тех пор вид семейных фотографий или насилия, меня либо приводит в полный ужас, либо я становлюсь полностью невменяемой, будто меня выбрасывает из реальности на какое-то время. Врачи это называют — «Психическое растроиство на почве стресса», а её мой характер меняется в зависимости от настроения. Парни молчали, переваривая всю полученную только что информацию, и ещё Ребел вспомнил случай в его комнате, и знаете что? Он полностью ей поверил. Ну не может даже самый прекрасный актёр состроить такой ужас на своём лице или совершенное отстранение от мира. Панки переглянулись, они уже были готовы что-то ещё спросить, но в комнату вдруг вбежала Эйприл. Э. — Ребят у нас проблемы! Р. — Что случилось? Э. — Некогда! Объясню по дороге. Все выбежали из комнаты, только Ребел ещё задержался в комнате. Он взял руку Фост в свою, легонько сдавил и шепотом проговорил: Р. — Неволнуйся. Всё будет хорошо, я тебе верю. Фост сидела, погрузившись в свои мысли, могло показаться что она сейчас превратится в статую если её оставить, она вздрогнула от слов Ребела, подняла на него глаза и улыбнулась. От его слов ей сразу стало легче. Ф. — Спасибо. Он кивнул и вышел прикрыв за собой дверь, незабыв сказать чтобы она поспала немного, а с возникшей проблемой они и без неё разберуться. Уже засыпая Фост думала, обовсем, что произошло. О том парне, о прошлом, и о своих друзьях, особенно о Ребе из головы не выходили его слова и сейчас она задумалась, как же ей хорошо и спокойно рядом с ним. Она в душе уже осознала то насколько сильно она влюблена. Она погрузилась в сон, он был спокойный и счастливый и наверно последний перед главными событиями.