Когда герой становится врагом

У каждого человека есть вещи, которых он боится. Например, смерть, и неважно собственная ли или же близкого человека. И это нормально. Страх всегда ассоциируется у нас с чем-то отвратительным, вредным и трусливым, однако это не так, вернее, не всегда… Фобии бывают разными, чаще всего их делят на рациональные и иррациональные. К рациональным относятся те, что имеют под собой реальную, конкретную опасность, они часто предостерегают нас и не позволяют совершать безрассудства. Иррациональные же – бесполезные и мучительные. Но, на мой взгляд, есть и такие, что не попадают ни в одну из этих категорий. Для меня, подобными являются страх смерти, не той, что случится по какой-либо конкретной причине, а смерти как естественного завершения любого жизненного цикла, самого факта ее неизбежности, и, пожалуй, страх безумства. Просто это те вещи, не опасаться которых мы не можем, но и повлиять на которые мы, к сожалению, не в силах… Страх потери рассудка. Именно этими тремя словами можно было описать то, что сейчас происходило с Гарри. Что вообще значит «потерять рассудок»? Никогда прежде он даже не задумывался о подобном. Наверное, это означает потерять самого себя, забыть, кто ты есть, и стать кем-то другим, чужим, пугающим, незнакомым… Поттер обхватил голову руками и сильно сжал волосы, может, чтобы хоть как-то прийти в себя, а может и просто, чтобы подтвердить реальность творившегося с ним кошмара. Сейчас, впервые столкнувшись с подобным, парень поразился самому себе: он, раньше боявшийся смерти, теперь думал, что она лучше и милосердней безумства. Смерть – это всего пара мгновений и тебя нет, наверное, за это время даже не успеваешь осознать произошедшее. Безумство же совершенно иное: оно незаметно подкрадывается и начинает медленно поглощать тебя. Когда же ты наконец заметишь его, будет уже слишком поздно, потому что даже в самом начале поздно. И ты живешь с этим, осознавая, что теряешь себя, но изменить ничего не можешь, а потом каким-то утром проснешься уже не ты, это и будет концом. Жить, зная все это, зная, что ты уже не совсем ты… Это было ужасно и так страшно… Холодный пот пробил его. Гарри зажмурился. Сердце билось, словно в конвульсиях, отдавая куда-то в виски. Янус Тики, заметивший, что с мальчиком творится какое-то безобразие, был вынужден прервать свой дивный монолог, который, к сожалению, кроме него никто не слушал. - Мистер Поттер! Эй, мистер Поттер! Придите в себя, - тряс юношу за плечи целитель, ведь применять магию сейчас было слишком рискованно. – Все хорошо. Слышите? Все в порядке. Уж не знаю, что вы себе навыдумывали, но уверяю вас: это не так, - «наверное» - мысленно добавил он. - Сумасшедший… не хочу… - тихо, почти неслышно пробормотал мальчик. - Что? – замялся мужчина. - О ком вы? Кто сумасшедший? – но, почувствовав, как вздрогнул парень на последнем слове, Янус и сам уже догадался, о ком тот говорил. – О, нет, нет, Гарри. Даже не думайте об этом: с вами все в порядке. Вы абсолютно здоровы. Не переживайте. - Но… - юноша поднял полный сомнений взгляд, - если я, как вы говорите, абсолютно здоров, то почему я вообще нахожусь в больнице? - Магическое истощение, - было ему ответом. - А как же блок? - и, увидев непонимание в глазах напротив, поспешил добавить, – Магический который, ментальный. Я точно его ощущаю. Он мешает воспоминаниям. И стойте… Истощение? Откуда? - Гарри замер и вопрошающе посмотрел на своего собеседника, наконец прекратив нервно комкать в руках простыню. - Мистер Поттер, спокойнее, пожалуйста, - целитель немного осадил юношеский пыл. Он уже собирался продолжить разговор, когда дверь вновь скрипнула, и в комнату заглянула средних лет женщина. - Мистер Тики, там… в общей палате… э-эм… - Гарри так и не узнал, что же там случилось, ведь стоило даме наткнуться взглядом на него, как она тотчас же замолчала и неожиданно расплылась в улыбке. – Мистер Поттер, вы уже проснулись? О-ох! Знаете, я так рада! Как же я рада! Спасибо вам огромное! Как себя чувствуете? Вы совершили такой подвиг! Вы теперь герой! Я вам просто безмерно благодарна! И все магическая Англия благодарна! И весь мир! Ох! Мистер Поттер, вы такой молодец! Спасибо вам! Вы настоящий... Она еще долго бы рассыпалась в благодарностях и восхваляла «новоявленного героя», прижимая руки к сердцу и благоговейно смотря на парня, чуть ли не кланяясь, если бы ее не прервал недовольный возглас Януса. - Миссис Страут! Не хотите ли завершить свою мысль, о том, что случилось в общей палате?! – с нажимом произнес он. - А? Что? В общей палате? – неразумение на ее лице сменилось пониманием. – А-а… Да знаете, ничего такого и не случилось. Я и сама справлюсь! Пойду тогда… - уже выходя, она добавила, – Я, наверное, сообщу близким. И… Поправляйтесь, Гарри, - опять солнечно улыбнулась и ушла. Гарри посмотрел на Януса. Было видно: мужчина недоволен тем, что его прервали. Целитель прочистил горло и наконец продолжил. - Истощение… Наверное, не помните, но его вы заработали в последнем сражении с Вол… - мужчина запнулся, сморщился, но, так и не переборов свой страх перед именем, продолжил чуть иначе, - С Сами-знаете-кем. Это было три дня назад… И вы, Гарри, одержали победу. Да, да. Победу! И не смотрите на меня так удивленно. Вы действительно победили его, тем самым окончив войну. За это я так же, как и миссис Страут пару минут назад, не могу вас не отблагодарить. Спасибо! Вы, действительно, стали настоящим героем. Что же касается ментального блока… - целитель тяжело вздохнул, будто собираясь с силами, - Его поставил я и, каюсь, сделал это без вашего разрешения, но поймите: вы никак не приходили в себя, а состояние ваше все ухудшалось, я не мог больше бездействовать… Конечно, я также не мог быть и уверен в своем предположении, что это сработает, но как видите мой целительский опыт и интуиция не подвели, - Янус как-то горько усмехнулся. – Вы находитесь здесь с самого окончания битвы вот уже три дня, и это ваше первое пробуждение, до этого момента вы находились в бреду, и вас мучили кошмары… Физических отклонений я не обнаружил, а потому сделал вывод, что причиной подобного состояния являются терзавшие вас воспоминания, о битве ли или еще о чем – не знаю, но они были, действительно, мучительны… И я решился их… блокировать. Поттер все еще не мог поверить в услышанное. У него в голове вертелось великое множество вопросов, но ни один из них так и не сорвался с языка, ведь дверь, обычно слегка поскрипывающая, когда кто-то заходил в помещение, вновь приоткрылась, и в проеме появилась тяжело дышащая, видимо, от бега девушка. - Гар-ри! – это была Гермиона, голос ее дрогнул. Она замерла, неверяще смотря на него. Стало заметно, что ее била крупная дрожь. – Гарри, – тихий шепот, и на подгибающихся ногах она медленно подошла к койке, а затем словно упала на нее рядом с другом. Девушка почему-то избегала смотреть ему в глаза, опуская взгляд на собственные руки, сжимающие ладонь Гарри в крепких, но дрожащих тисках. По щекам текли слезы. Она наконец подняла голову и приоткрыла губы так, будто собиралась что-то сказать, но с них сорвались только судорожные вздохи. Гриффиндорка зажмурилась и порывисто обняла его за шею, заходясь в рыданиях. - Герми! – удивленно выдохнул Гарри, который был очень рад ее видеть, но не в таком же состоянии. - Миона, тихо, успокойся, - он крепко обнял ее в ответ, начиная поглаживать по вздрагивающей спине, - Все, все, тихо. Все хорошо. Перестань… Давай, ну же. - Гарри… - проскулила она так, что у того сердце сжалось, - Гарри! С то-бой все хоро-шо… Я… прости-и… – глотая слезы и всхлипывая, завыла девушка. Он еще крепче сжал ее в объятиях, умоляюще глядя на целителя, безмолвно прося его о помощи. Но тот и сам понял, что стоит вмешаться и уже протягивал им какой-то порошок, наскоро растворенный в стакане воды. Гарри аккуратно отстранил подругу, чуть приобнимая и продолжая гладить по спине, и попытался напоить тем, что передал целитель. Это удалось, с трудом, но все же удалось. Вскоре девушка начала успокаиваться. Она посмотрела на Януса, и тот понятливо удалился, сказав напоследок, что Гарри должен будет зайти к нему, когда они закончат. В комнате воцарилась тишина, изредка прерываемая тяжелым дыханием Гермионы, которая постепенно возвращала себе самообладание. - Герми, что… - он не успел договорить, когда был прерван. - Гарри, нет, - остановила она, вновь беря его за руки и опуская взгляд. – Не перебивай меня сейчас, пожалуйста. Я должна многое тебе рассказать, ведь мистер Тики поделился со мной, тем,.. что тебя… мучает. - Хорошо, - быстро согласился он, видя нервозность подруги, хотя и был не совсем согласен. - Хорошо… - как-то бездумно повторила та. – Я… - она зажмурилась, в уголках глаз опять появились слезы. - Прости… - пара капель все же скатились по щекам. Она ненадолго замолчала, но, когда Гарри попытался что-то сказать, вероятно, чтобы успокоить ее, девушка прикрыла его губы своей ладонью, вновь останавливая парня, - Нет! Ты обещал, – с нажимом произнесла гриффиндорка, недовольно глядя прямо в глаза, - Все в порядке, - уже мягче добавила она. Гарри некоторое время внимательно вглядывался в лицо напротив и, наконец увидев, что девушка взяла себя в руки, согласно кивнул, как бы разрешая ей продолжить. Гермиона убрала руку от чужого лица и, не разрывая зрительный контакт, вновь заговорила: - Война окончена. Мы смогли. Ты смог! – гриффиндорка мягко, но тускло улыбнулась. – Не буду рассказывать все подробности: ты и сам все вспомнишь, когда Тики вернет тебе воспоминания. Но главное – мы победили! Все закончилось, - она аккуратно сжала ладонь парня. – Ты молодец, Гарри. – Юноша смущенно, но радостно улыбнулся ей в ответ. - Ты тоже, - проговорил он. Все то, о чем ему только что поведали, он уже знал и, каким-то образом, смог утрясти в голове пока успокаивал подругу, заходящуюся в истерике. Теперь эту информацию он воспринимал спокойно. Девушка вновь улыбнулась, но в этот раз как-то криво. Гарри заострил на этом свое внимание, но снова перебивать ее не хотелось, поэтому он промолчал. Миона тем временем продолжала: - Мы победили, но победа… далась нелегко… очень тяжело, - Грейнджер вновь отвела взгляд. – Я понимаю, что ты сейчас в смятении и многого не пони… не помнишь, но я хочу сказать это, пока ты не вернул воспоминания. Я должна сказать, а ты - понять и осознать, до того, как вернешь их… Гарри, ты ни в чем не виноват! Ни в чем! Ты должен это понять! Слышишь? Должен! – Девушка резко взяла голову друга в свои руки и повернула ее так, чтобы их лица были точно друг напротив друга. Ее взгляд буквально прожигал в Гарри дыру, пока тот не додумался кивнуть ей в ответ, показывая тем самым, что он постарается сделать то, о чем она просит. Только после этого маленькие ладошки переместились на плечи юноши, слегка сжимая их. – Хорошо… Знаешь, мы ведь все знали, что это не игра, и каждый из нас за то время, пока мы шли к этому, уже успел ощутить ужас войны. Мы думали, что готовы, но это оказалось выше наших сил. Нет, не победить, но принять эту «победу» со всеми ее последствиями, жертвами, потерями… - гриффиндорка сморгнула накатившую слезу. – Все так отчаянно сражались… не за идею, а за будущее, за родных и близких, за самих себя и свою свободу… Все мы… Я видела тебя там. Мы боролись за близких и свободу, а ты боролся за всех нас... Ты не жалел себя, я знаю, что ты был готов умереть за победу, за нас… Спасибо… И простите все те, кто отдал свою жизнь в сражении… да и вообще: я правда благодарна вам, но для меня ты главный герой, самый главный, Гарри. Это не из-за пророчества, не из-за того, что ты – «Избранный», я просто видела… тебя… там, и это все решило… - Гермиона вновь обняла его за шею и заплакала, уткнувшись куда-то в загривок. – Спа-асибо, Гарри! Пусть кто… что угодн-но говори-ит, для меня ты-ы гер-рой, - плач сильно мешал ей говорить, но она не могла замолчать, не сказав самого главного, - Я р-рада, что ты в пор-рядке. Что с тобо-ой все хоро-ошо. Р-рада… Спаси-ибо! – дальше она продолжить уже никак не могла, беспомощно цепляясь за больничную пижаму друга и сотрясаясь в рыданиях. Гарри крепко сжал ее в своих объятиях, переваривая только что услышанное.