What happened?

В ту же ночь Бобби подписал бумагу о том, что берет ответственность за Сэма на себя и, прийдя снова в палату, попросил собираться. Сэм, все это время напряжённо наблюдающий за всем происходящим, лишь вздрогнул от неожиданного появления другого человека, глянул из-под одеяла и снова зарылся туда по самую макушку, устраиваясь на коленях брата. Он так не произнес ни единого слова, даже несмотря на осторожные просьбы Дина рассказать, что стало причиной истерики; только мотал молча головой, а при упоминании того, что случилось несколько часов назад, как-то напрягался и виновато глядел из-под густой челки, за которой с детства привык прятаться. Дин сам собрал вещи брата, нехотя расцепив объятия и мягко убрав цепкие руки Сэма с себя. Казалось, мальчик просто дико боялся отпустить брата, даже с пониманием того, что тот будет находиться в метре от него. Страх не позволял добровольно разжать пальцы. Поэтому пришлось приложить силу — маленькую, да. Почти для намёка, что нужно отпустить, но пришлось. А как только получилось, Сэм залез под одеяло у изголовья и выделялся маленьким дрожащим бугорочком. Надев на одно плечо легкий рюкзак, в котором лежало, от силы, несколько вещей, Дин вновь подошёл к Сэму; тот, к тому времени, выглянув из-под своего убежища, уже попробовал встать с кровати, держась за спинку, но ноги, лишившись движения на слишком долгое время, отказывались так быстро напрягаться. Вся реакция, натренированная за время обучения и, непосредственно, самой охоты, обострилась, позволяя Дину вовремя схватить рисково пошатнувшегося брата за руку и прижать к своему боку, давая нужную сейчас опору. В машине Дин сел вместе с братом назад, сразу же обнимая его за плечи и подставляя плечо, на которое мальчик, секунду поколебавшись, положил голову; его глаза вновь начинали слипаться, он зевал и спустя всего несколько минут уснул. Сэм, этот неугомонный и веселый мальчишка, никогда раньше так много не спал. Если бы сейчас все было хорошо, он бы с каким-то детским интересом наблюдал за деревьями за окном или с радостью поиграл бы в города. Дин вдруг вспомнил, что когда-то Сэм придумал одну игру на случай, если они опять уезжали из какого-то города, и дорога была неблизка и грозилась перерасти в мучительно-долгую: все просто — кто-то из них, чаще Сэм, быстро называл любое слово, увиденное, например, на рекламной вывеске или витрине, и сразу начинал считать до десяти, а второй должен был так же найти любое слово на своей стороне. Кто не успел до десяти — тот проиграл. Дин начинал эту игру только тогда, когда Сэм слишком сильно расстраивался из-за очередного переезда и просто молча пялился в окно. Это его словно оживляло. Особенно, если он выигрывал, поэтому Дин зачастую незаметно поддавался, чтобы порадовать брата. Из воспоминаний вывело какое-то неразборчивое бормотание; Сэму явно было не очень удобно лежать на плече, поэтому Дин, недолго думая, осторожно обхватил его плечи и уложил мальчика себе на колени, отмечая, как тот вздрогнул и завозился от неожиданной смены позы. А после начал успокаивающе перебирать лохматые волосы, бездумно смотря в окно. Он заметил, что уснул, только когда Бобби мягко потормошил его по колену. — Просыпайся, Дин, мы приехали, — Дин что-то сонно пробормотал, с трудом разлепляя глаза. Осмотрелся мутным взглядом по сторонам, опустил взгляд вниз и невольно улыбнулся: Сэм, как котёнок, требующий ласки, прижался всеми конечностями к телу старшего брата, обвив его, словно лианами. Будить и возвращать его в реальность, где сейчас так больно, хотелось в последнюю очередь. Это было бы слишком жестоко. — Бобби, можно мы не будем его будить, пожалуйста. Я сам отнесу его в комнату! — Конечно, я возьму вещи, — Бобби вышел из машины и осторожно забрал из рук Дина рюкзак. — Идите наверх и отдыхайте. Вам и так сегодня досталось. Дин только вымученно кивнул, чувствуя просто дикое желание вернуться в царство Морфея. И так, чтобы больше никто не будил. Он вылез из машины, придерживая спящего Сэма одной рукой, а второй, как можно тише, закрывая дверцу. Поход наверх показался бесконечным. Ступать так, чтобы старые половицы не скрипели слишком громко оказалось не такой простой задачей. А в комнате, когда Сэм с рук перекачивал на свою кровать и был укрыт одеялом, Дин уже думал тоже ложиться, но резко затормозил; взгляд снова зацепился за красную машинку. Он слабо улыбнулся, подошёл и взял её, бездумно покрутив в руках, тем самым сбросив большее количество пыли, а после снова подошёл к брату и положил игрушку рядом с его рукой. — Спи, Сэмми... — прошептал совсем тихо, чтобы не перебивать успокаивающую песню сверчков. И упал на свою кровать, постепенно погружаясь в долгожданный сон.