Пересекая границу реальности

Вампиры не любят солнечный свет, а Алек любит темноту. Вот и сейчас, лежа на кровати, он не спешит, позволяя себе насладиться отсутствием света. В современном мире свет преследует тебя везде, от него не скрыться: яркие кричащие рекламные щиты, уличные фонари, фары машин, витрины магазинов. С каждым прожитым десятилетием таинственный мрак ночи уходит, истончается, уступает свои права свету, который беззастенчиво этим пользуется, обостряя страх перед пугающей чернотой ночи, понуждая людей ненавидеть полную секретов тьму. Ослепленные светом, люди расправляются с обителью Гекаты, как с отъявленным негодяем, не замечая ее завораживающей красоты. Иногда ему кажется, что он может пролежать так целую вечность. Именно поэтому появление такой мысли — это сигнал, понуждающий Алека собрать волю в кулак и выйти из темноты. Душ плохо отвлекает от саднящей боли в горле, хотя до момента, когда жажда станет нестерпимой, еще далеко. Раздражение Алека после душа только усиливается, стоит ему вспомнить, кто стал его причиной, а стук в дверь поднимает уровень его недовольства до угрожающей отметки. За дверью оказывается Рафаэль, мрачный вид которого забавляет древнего. Ночь становится интереснее, когда Рафаэль после молчаливого приглашения Алека заходит в комнату, излучая уверенность для всех, кроме Алека, который определенно ощущает его напряжение. Так же молча Алек предлагает ему присесть и, явно не собираясь облегчать положение Рафаэля, начинает разглядывать вампира, игры которого могут дорого обойтись не только ему лично, но и клану в целом. Рафаэль не отличается классической красотой, но даже взгляду древнего есть за что зацепиться. И Алек пристально всматривается в глаза Рафаэля. Они обычного карего цвета, но есть в них что-то отличающееся, что-то, что пока Алек не может ухватить. — Я приношу тебе свои извинения от себя лично и от клана, — голос Рафаэля, мягко перекатывающий согласные, заполняет лофт. — Я сожалею, что тебе были доставлены определенные неудобства. Пауза. Рафаэль ждет. Он сделал свой шаг, теперь очередь за Алеком. Время отсчитывает секунды, но Алек безмолвствует, позволяя напряжению между двумя вампирами в темной комнате достигнуть пика. Алек хорош в играх, поэтому Рафаэль не сможет отделаться простыми извинениями. — Я думаю, что должен максимально прояснить ситуацию. — Рафаэлю сегодня не до игр. Ему нужна помощь, поэтому эта партия будет выиграна Алеком всухую. Это может раздражать, может выводить из себя, но все, что сейчас ему доступно, — это смягчить последствия и надеяться, что инстинкты Алека будут сильнее желания поквитаться с ним. — Вчера был убит примитивный. Это второе убийство за неделю, если верить прессе. Обе жертвы были обескровлены. СМИ пугают жителей сказками про вампиров, но мои источники указывают на то, что это был демон. — Никакой реакции от Алека не следует. А может, его инстинкты спят настолько крепко, что их уже нельзя разбудить. Он охотился на нежить двадцать четыре года, семь с лишним веков он является нежитью. Вывод практически очевиден, но Рафаэль решает идти до конца: — Мой курьер вчера отправился к тебе. Запах крови и серы привлек его к тому тупику. Он описал мне ситуацию, и я решил отозвать его. Мой клан никогда не рискует, Лайтвуд. В ту ночь полиция усилила патрули и проверяла всех подозрительных людей. Я не думаю, что мой посланник смог бы найти правдоподобное оправдание тому, что его чемодан полон донорской крови, особенно если учесть, что часом ранее жертву осушили, как чашку чая. Чемодан с донорской кровью я принес тебе сегодня лично. — Рафаэль замолкает, ожидая, что Алек наконец-то соизволит прервать свое молчание, но ни слова не звучит в ответ, поэтому он продолжает: — Это криптофон. — Он кладет на журнальный столик выглядящий вполне обычно смартфон. — Все вампиры моего клана пользуются только подобными устройствами. В этот криптофон я вбил свой номер. Пароль — 0000. Настоятельно рекомендую его сменить. Я никогда не пользуюсь обычными телефонами: безопасность клана занимает первое место среди моих приоритетов. Все карты Рафаэля выложены на стол, партия почти сыграна, но Алек не спешит давать ответ. Он медленно поднимается с дивана, не отрывая взгляда от Рафаэля, сидящего напротив, и так же медленно подходит к нему. Алек возвышается над ним и смотрит на него сверху вниз, занимая откровенно доминирующую позицию. Рафаэль заставляет себя встретить его взгляд. Он хочет встать, но остается сидеть без единого движения. Глаза напротив навязывают свою волю, у них нет цвета: тьма зрачка заполонила радужку. Эта тьма проникает под кожу, заполняет все тело, затапливая разум, в котором огненными вспышками пульсирует чужое желание, и Рафаэль выполняет это желание, опуская взгляд в пол. — Рад, что мы все прояснили, — усмехается Алек. Это было даже слишком легко. — Есть еще одна тема, которую я хотел бы обсудить, — просит Рафаэль. Ему указали сегодня на его место, отныне он может только просить. Это ранит гордого Рафаэля. Его губы кривятся, лицо искажает болезненная гримаса. Нужно сдержаться, но сейчас он физически не может скрыть своего отвращения и ненависти. — Оставь этот тон, тебе не нужно просить меня. — Алек внимательно всматривается в лицо Рафаэля, которого только что унизил. — Подчинение — всего лишь разовая акция. Мы расставили точки над «и». Твои ответы полностью удовлетворили меня, но я должен быть уверен. Рафаэль нехотя кивает, понимая, что в подобной ситуации он повел бы себя точно так же. Чувство отвращения к самому себе не исчезает, но немного притупляется. У него еще будет время зализать раны, нанесенные его самолюбию. — Мне нужна помощь в деле, связанном с убийствами примитивных. Если это демоны, то может понадобиться твоя консультация. Я знаю, что ты печешься о безопасности нескольких примитивных. Мои люди, с твоего позволения, могут позаботиться о них, пока ты будешь занят. Я думаю, мне не нужно лишний раз заверять тебя, что никто из моих людей не причинит им вреда. Алек чуть приподнимает уголки губ: едва заметный сарказм, который сквозит в последних словах Рафаэля, сигнализирует древнему, что он полностью вернул себе самоконтроль и ядовито-мрачное настроение. — Думаю, я вполне могу стать твоим консультантом, — равнодушно отвечает Алек. — Передай мою благодарность твоим людям. Я принимаю помощь твоего клана и обещаю взамен свою. Рафаэль облегченно выдыхает: разозленный древний опаснее сотни демонов. После сегодняшнего разговора Алек не стал союзником, но он не стал и врагом. А значит, теперь можно полностью посвятить себя разрешению непростой ситуации с убийствами примитивных.

***

Всю дорогу до места преступления они проходят, не сказав ни слова. Но в этот раз молчание не давит на барабанные перепонки оглушающей тишиной, а дарит возможность каждому хотя бы на время затеряться в потоке мыслей. Этот тупик для людей, спешащих по своим делам, ничем не отличается от сотен других, разбросанных по Нью-Йорку. Двое высоких мужчин, стоящих в кирпичной нише, надежно скрыты от глаз любопытных прохожих. Запах крови едва уловим, но Алек отчетливо видит, что след заканчивается между старых кирпичей, на одном из которых он замечает пентаграмму. Осторожно, едва касаясь, Алек прочерчивает пальцами ненавистные ему линии. Рисунок прост, но необычен. Пересечение линий завораживает, образуя сразу несколько изображений, каждое из которых притягивает взор, затягивает в глубины тьмы. — Быстро наверх, — раздается резкий окрик Рафаэля, и Алек вздрагивает, а затем, цепляясь за выступающие кирпичи, за несколько секунд оказывается на крыше здания. Рафаэль уже там, смотрит вниз, изящно переплетая испанские выражения, которые призваны отразить его текущее состояние. Алек прекрасно владеет испанским, но до высокохудожественных ругательств Рафаэля ему далеко. Он осторожно смотрит вниз, пытаясь понять, что явилось причиной того, что Рафаэль изверг из себя неповторимый образчик испанской словесности. Обыкновенный зевака из примитивных фотографирует место преступления, чтобы потом впечатлить своих друзей в соцсетях. Ничего примечательного. — Ты так боишься, что тебя могут увидеть рядом с местом преступления? Что вообще с тобой происходит? — Вопрос более чем логичный, потому что поведение Рафаэля, по меньшей мере, обескураживает. — Это чертов Магнус Бейн, — выплевывает Рафаэль имя. — И? — Алек все еще не понимает. — Он тебя знает? — Он причина того, что мой клан был вынужден два раза за семь лет сменить убежище. Он проклятье моей жизни, отрава моего существования. Полгода я о нем ничего не слышал. Что, спрашивается, он здесь вынюхивает? — Рафаэля практически разрывает от клокочущих в нем ярости и гнева. Алек бросает еще один быстрый взгляд вниз. Примитивный, держа фонарик в зубах, методично счищает засохшую кровь из трещин между кирпичей в пакет для улик. — Ладно, я видел все, что мне нужно. Думаю, мы поступим следующим образом. Ты отправишься к месту убийства первой жертвы. Мне будут нужны фотографии и все, что ты сможешь достать на жертву. Я отправлюсь домой, попробую разобраться с этим делом. Рафаэль берет себя в руки и кивает, переводя взгляд вниз. Проследив за его взглядом, Алек видит, как человек поднимает руку, чтобы поймать такси, а затем внезапно поворачивает голову и смотрит прямо на него. Этот примитивный не может его разглядеть, Алек в этом уверен, но почему-то стойкое ощущение, что тот смотрит ему в глаза, никуда не уходит. Мгновение спустя мужчина внизу отворачивается и садится в машину. — Берегись Магнуса Бейна, Лайтвуд. Он не так прост, как кажется. Сильный соперник. — Рафаэль внимательно смотрит на Алека, но тот лишь пожимает плечами. — Завтра вечером у меня, — бросает он перед тем, как развернуться и уйти.

***

— Иззи! — говорит Магнус, как только его подруга берет трубку. — Мне нужна твоя профессиональная помощь. Он все еще не принял решение. Тёмный переулок только увеличил и без того большие опасения, связанные с этим делом. Судя по пентаграмме, преступление смахивает на ритуальное, но если то, что он соскреб из швов, было кровью Йена, то Кларисса может быть права. С другой стороны, вампиры вроде не должны уметь ходить сквозь стены. «Сначала нужно убедиться, что это кровь Йена, а потом принимать решение». Странно, но даже эта рациональная мысль совершенно не помогает успокоиться. — Как давно я у тебя не был. — Обстановка кажется Магнусу родной и привычной, но взгляд то и дело натыкается на небольшие изменения, каждое из которых нашептывает ему: «Ты больше не принадлежишь этому месту, ты чужак». Единственная константа среди всех этих нововведений спешит к нему на невозможно высоких каблуках, одной своей улыбкой прогоняя мрачные мысли, и при её появлении шепот смолкает, отходит на задний план, а Магнус расслабляется: дом это не вещи, дом — это люди. — Магс, ты так хреново выглядишь, — безапелляционно заявляет Изабель, осматривая его с ног до головы. — Конечно, не так плохо, как сегодня утром, но все равно до звания главного красавчика полицейского участка не дотягиваешь. — Всё так плохо? — Магнус картинно прижимает руку к сердцу и прикрывает глаза, всем своим видом выражая безмерную скорбь от утраты этого звания. — Ну-ну, — утешает его Изабель, демонстрируя не меньшие актерские способности. — Мы всё исправим. Никто не сможет отвести от тебя взгляд. Хотя нужно бы отказаться тебе помогать. За полгода только звонки и переписка. Ты ни разу не встретился со мной. Тебе просто невероятно повезло, что я такая понимающая подруга. — Полностью согласен с тобой и готов умолять о прощении любыми способами. Но сейчас мне правда нужна твоя профессиональная помощь. — Иными словами, Магнус Бейн, ты считаешь, что в вопросах красоты и стиля я профессионалом не являюсь. — И теперь уже Изабель экспрессивно вскидывает руку в жесте, призванном отразить всю глубину боли от нанесённого оскорбления. — В вопросах красоты и стиля ты гуру, — отвечает Магнус, замечая лукавый взгляд из-под опущенных ресниц. — Ах ты ж, льстивая бестия! — Побойся Бога, Изабель, тебе я могу говорить только правду. Его подруга так заразительно смеётся, что к ней нельзя не присоединиться. — Ладно, рассказывай, что там у тебя стряслось и для чего тебе понадобилась моя профессиональная помощь. — Иззи, ты можешь определить, кровь это или нет? — Магнус протягивает ей пакет для улик. — Без проблем, — отвечает Изабель, и начинается волшебство. Она отсыпает немного бурого вещества в пробирку и добавляет туда немного прозрачной жидкости — по всей видимости, перекиси водорода. На поверхности начинает образовываться мелкая пена, а Изабель, удовлетворенно усмехнувшись, выносит вердикт: — Это определённо кровь, Магнус. Могу я поинтересоваться, откуда и зачем? — Изабель не договаривает вопрос, но они могут обойтись и без слов. — Кровь с места вчерашнего убийства. — Магнус вздыхает. — Я не уверен, Иззи, нужно ли мне соваться в это дело. Ты можешь определить, чья это кровь? Говоря конкретнее, можешь установить, принадлежит ли эта кровь Йену? — Могу фактически, но не юридически. Во что ты пытаешься вляпаться, Магс? — Я не знаю, как мне поступить. Я думаю, размышляю, оцениваю все варианты, но никак не могу понять, какое решение мне следует принять. — Можешь рассказать? Но Магнус только печально качает головой. — Может быть, позже. — А чего хочешь ты сам? — Спать. Я почти сутки на ногах. Изабель не может сдержать тёплой улыбки. Магнус выглядит таким милым и по-детски насупленным, что хочется закутать его в плед и напоить горячим шоколадом. — Если не знаешь, чего хочешь ты, попробуй представить, как на твоем месте поступил бы человек, которым ты стремишься стать. Что касается ответов на твои вопросы, я не могу выдавать информацию по текущим делам, мне жаль. Магнус кивает и решает довериться своим инстинктам: он знает, как поступил бы его отец. — Мне нужно позвонить одному человеку, Из, я скоро вернусь, — говорит он и исчезает за дверью, чтобы в уютном закутке набрать номер человека, поставившего его перед трудным выбором. — Добрый вечер, Кларисса, — уверенно начинает он. — Это Магнус Бейн, частный детектив. И если вы ещё не обратились в другое детективное агентство, то я бы хотел предложить свои услуги. — Клэри, мистер Бейн, называйте меня Клэри. Я рада, что вы позвонили, и мне очень нужна ваша помощь. Чувство облегчения обрушивается на Магнуса, смывая все его сомнения и страхи. Он принял правильное решение. — Итак, Клэри, теперь ты мой клиент и я официально берусь за твое дело. Завтра мы можем встретиться в моем офисе, а пока не могла бы ты прислать всю известную тебе информацию по Йену на мою почту? Адрес я тебе скину. И да, зови меня Магнусом. — Спасибо, Магнус. Я все сделаю. До завтра, — прощается Клэри, которая все эти пять часов провела в ожидании звонка. Что-то внутри подсказывало ей, что Магнус — именно тот человек, который сможет помочь. И она надеется, что не ошиблась.