Пересекая границу реальности

С самого раннего возраста Алеку внушали, что чем проще план, тем он надежнее. Этим правилом он руководствовался на протяжении всей своей долгой жизни, и еще ни разу оно не давало сбоев. Вот и сегодня вечером, наскоро обговорив с Рафаэлем детали операции (Рафаэль качественно отвлекает, Алек в это время убивает), он со спокойной совестью отправляется вместе с ним на разведку. С легким презрением глядя на суетливые действия копов и отрядов SWAT, Алек намечает себе пути отхода, прикидывает примерное место нападения и сопоставляет его с положением полицейских, которые засели в засаде. Лишь маленький червячок сомнения временами начинает подгрызать его каменное спокойствие, но Алек быстро затыкает его. Ему не о чем беспокоиться. Жаль, что Рафаэль параноит больше обычного. Поэтому, чтобы успокоить мнительного Рафаэля, Алек нехотя отключает телефон, так как «данные по геолокации могут стать уликой в деле против них». Рафаэль с присущей ему подозрительностью осматривает окрестности, недовольно хмыкая каждый раз, когда видит что-то опасное с его точки зрения. А так как такого, по его мнению, предостаточно, то все его бесконечные хмыканья сливаются в однообразное раздражающее мычание. Время течет нестерпимо медленно для двух вампиров, поэтому они от нечего делать пытаются поболтать, разыгрывая из себя двух знакомых, но выходит это со скрипом. — Как там у тебя дела с Бейном? — забрасывает удочку Рафаэль. — Нормально, — слишком бодро отвечает Алек, прикидывая, насколько это слово далеко от того, что сейчас происходит между ним и Магнусом. — Он довольно умен, — небрежно замечает Рафаэль, проверяя реакцию собеседника. — И упрям, как осел. — Алек усмехается, вспоминая все выходки своего напарника. — Он тебе нравится? — рискует Рафаэль, но Алек только с недоумением смотрит на него, а потом спокойно поясняет: — Он примитивный, и он мне полезен. У клана к ним другое отношение? — Нет, наоборот, мы пытаемся свести контакты с людьми к минимуму. Люди становятся все опаснее для обитателей сумеречного мира. Мне приходится прилагать все усилия, чтобы наше существование осталось тайной. Именно поэтому меня удивило твое поведение. Насколько мне известно, ты уже лет сто не общался непосредственно с примитивными. И вот ты в Нью-Йорке, интересуешься братом и сестрой Честертонами, а потом и вовсе вводишь в курс дела Бейна. Не подскажешь, что тебя подтолкнуло? — Ты будешь удивлен тем, что может иногда подтолкнуть тебя к странным на первый взгляд решениям. Но ты еще молод. Сколько тебе, двести или больше? — Двести восемьдесят четыре. По сравнению с тобой совсем еще дитя. — Давно управляешь кланом? — Семьдесят три года. — Нужно отдать тебе должное, ты управляешь дольше всех, кого я когда-либо знал, а знал я немало. В чем твой секрет? — В паранойе, как ты это называешь. Я же предпочитаю термин «разумная предосторожность». Честно говоря, твой секрет не менее интересен. Такие, как ты, редкость в нашем мире. И, что еще более интересно, почему ты изменил свое поведение? — У меня были свои причины, — снова уклоняется от прямого ответа Алек. — Бейн не только умен и упрям, он еще и очень опасен. — Ты повторяешься, Сантьяго. В отличие от тебя, мне не нужно все повторять по два раза, — не может не поддеть Рафаэля Алек. — Не беспокойся, я полностью контролирую ситуацию. Века научили Алека виртуозно лгать, и он этим пользуется. Рафаэль отступает, не добившись ничего определенного. Его шпионы тоже не могут прояснить ситуацию: все действия Алека не выходят за рамки совместного расследования. Но Рафаэль доверяет своим инстинктам, а они упрямо нашептывают, что между этими двумя есть что-то большее, нежели простое сотрудничество во имя общего блага. Но его инстинкты также весьма красноречиво дают понять, что древнего лучше не злить, поэтому шпионы не подходят близко и вынуждены довольствоваться малым. Тем временем Алек замечает оживленный диалог между высокой женщиной в штатском и начальником спецгруппы. Рафаэль тоже замечает ожесточенный спор, который вот-вот готов перерасти в ссору. С такого расстояния даже Алек не может различить слова, поэтому ему остается только наблюдать, как женщина резко вторгается в личное пространство мускулистого мужчины и что-то угрожающе шепчет тому на ухо. Мужчина делает шаг назад, а затем разворачивается и уходит, опустив плечи. В это время победительница достает телефон, кривит губы, сбрасывает звонок и яростно тычет пальцем в экран, пока Майк не отрывает ее от этого занятия. Они еще минут десять обсуждают свои дальнейшие действия, а затем Майк уходит на свою позицию. Алек не сводит с него глаз, внимательно отслеживая мельчайшие нюансы поведения. Он молча наблюдает, уничтожая любые сомнения. Но червячок заметно подрос, и теперь с ним не так-то легко справиться. Кажется, что Майк испытывает те же самые чувства, потому что его рука в который раз тянется к нагрудному карману, и даже с крыши Алек может видеть, как он стискивает зубы, запрещая себе доставать телефон. Минуты тяжелыми каплями разбиваются о бетонную крышу здания, наполняя воздух тяжестью смятения. Алек совершенно спокоен снаружи, поэтому Рафаэль не замечает его неуверенности. Но собственное волнение совершенно не устраивает самого Алека, поэтому он поднимается и, покровительственно хлопнув Рафаэля по плечу, сообщает тому, что отойдет минут на пять. Игнорируя удивленный взгляд Рафаэля, он быстро перемещается на достаточное расстояние и включает телефон, который тотчас же обрушивается на него лавиной пропущенных от Магнуса. Алек слушает оставленное голосовое сообщение два раза, попутно сверяясь с часами и отмечая, что Рафаэль подслушивает разговор. — Ты включил телефон, — раздраженный голос Рафаэля огибает Алека, оставаясь для того невнятным шумом, ибо сейчас он пытается сопоставить все, что ему стало известно, с текущей ситуацией и наконец решить, что делать дальше. — Я просил отключить его. — Громкость нарастает, но Алек не реагирует, и до Рафаэля начинает доходить, что обстановка изменилась. Рафаэль встает перед Алеком и требовательно глядит на него, стараясь привлечь его внимание. — Не сейчас, — отмахивается Алек, но Рафаэль не собирается так легко сдаваться. — У копов намечается какое-то движение. Блондинчик, который живет вместе с Изабель, рванул к высокому шатену, который достал телефон, кого-то набрал, а потом рванул к своей командирше. Они там неплохое представление устроили, а потом шатен покинул свою позицию. Я отправился к тебе, а ты тоже включил телефон и стоишь с точно таким же видом, что и тот коп. Что происходит? Я имею право знать. — Нам понадобится помощь. Голосовое сообщение от Магнуса. Прослушай его, а я пока кое-кого вызову. Пока Рафаэль меняется в лице, слушая подробные инструкции от Магнуса, крыша озаряется приглушенным светом и из мерцающего кольца выходит Рагнор. — Что случилось? — спрашивает тот, но Алек не успевает ответить. — Полная херня! — раздается голос Рафаэля. — И тебе добрый вечер, Сантьяго. — Рагнор улыбается, но Рафаэль просто кипит от злости. — Что нам делать? — Вопрос на несколько секунд повисает в воздухе, но Алек уже оставил все сомнения. — Нужен портал к университету Лонг-Айленда. Там недомаг, который вызывает демона. Демон почти закончил свой ритуал вызова: пентаграмма начерчена, остался центр. И там человек, который посвящен в некоторые детали сумеречного мира. Подозреваемый недомаг — женщина по имени Дебора Макгроу, внучка библиотекаря. Вот фото. Скоро туда прибудет еще один примитивный, полицейский. Нужно успеть сделать все до приезда кавалерии. — Недомаг? Это какой-то новый термин? Ни один из магов не стал бы делать такое, Алек. Незарегистрированных магов просто не существует. Вы ошиблись. — Я верю Магнусу, Рагнор. Сейчас нам нужен портал. Быстрее. Рагнор поджимает губы, но его доверие к Алеку перевешивает, поэтому трое сумеречных исчезают с крыши, чтобы в то же мгновение появиться перед входом в университет. — Пять комнат, нужно проверить их все, — отдает приказания Алек, но Рагнор взволнованно делает шаг вперед. — Не нужно. Второй этаж, третья комната. Я чувствую магию. Это невозможно. — Рагнор, невидимость. Рафаэль, на тебе вход, — скороговоркой произносит Алек и устремляется на помощь. Дверь распахивается, и он понимает, что опоздал. В центре большой пентаграммы стоит демон, уже принявший физический облик, а перед ним на коленях — Магнус с опущенной головой. Связанный темными, почти черными путами, он словно ничего не слышит и не видит. Алек осматривает комнату и замечает тело крупной девушки, лежащее у кровати. Возле ее головы растекается темно-красное пятно, постепенно подбирающееся к краю меловой границы, которая уже вспыхивает редкими аметистовыми всполохами по краям, в то время как центр пентаграммы сияет насыщенным темно-фиолетовым светом. Алек обнажает клыки, бросаясь вперед, но вовремя подоспевший Рагнор уже вцепился в его предплечье, буквально повиснув на своем друге. — Отпусти, нам нужно помочь ему, — рычит Алек, но Рагнор отрицательно качает головой, опутывая его сверкающими нитями магии. — Правильное решение, — разносится по маленькой комнате безэмоциональный голос демона. — Примитивному таким образом вы помочь не сумеете, но я бы мог сохранить ему жизнь, если мы сможем договориться. — Нет, — отрезает Рагнор. — Никаких условий, никаких договоров. В моих силах изгнать тебя в ад, на самое его дно, и я это сделаю. — А как же этот красавчик, который так бездумно пытался мне помешать? Ты пожертвуешь его жизнью? Это же так негуманно. И словно в доказательство своих слов, он туже затягивает магические оковы на Магнусе, и болезненный стон вырывается из уст того. — Ты все равно его убьешь. — Рагнор непреклонен. — Ооо, видишь ли, Фелл, все немного сложнее. Повторюсь, мы можем помочь друг другу. К тому же, разве все твои друзья согласны с тобой? Все еще хочешь, чтобы примитивный умер? Тогда, может, посмотришь, кем ты жертвуешь? Дай мне показать тебе, в чем заключается парадокс сложившейся ситуации. Уверен, если мы будем рассуждать здраво, то сможем выйти из нашего затруднительного положения с наименьшими потерями для обеих сторон. — Да, — соглашается Алек. — Нет, — отвечают Рагнор и Рафаэль. — Один против двух, если бы мы голосовали. Но это не выборы. Один из вас дал свое согласие. Наслаждайтесь. — Демон усмехается и пропадает вместе с Магнусом. Время изменяет свое течение: секунды растягиваются, а часы сжимаются в замкнутом пространстве. Трое мужчин стоят в пустой комнате, которая ничем не отличается от сотен других в этом кампусе. Дверь открывается, и сквозь нее проходит массивная девушка, чьи черты лица больше напоминают мужские. Небрежно раскидывая одежду, она бредет к кровати, на которую летит сначала потрепанная книга, а затем приземляется и сама хозяйка. Девушка раскрывает книгу и по слогам начинает читать какую-то замудренную статью о влиянии архетипов на архитектурные предпочтения. Не прочитав и половины страницы, Дебора — а это именно она — снова листает злополучный сборник, пока не натыкается на ту самую статью. Чтение также продвигается с трудом, но на следующей странице обнаруживаются рисунки, и интерес Деборы усиливается. Медленно водит она по линиям рисунка, тщательно проговаривая слова, и ее глаза загораются азартом. И вот уже она на коленях скрупулезно вычерчивает опасные линии, стирая и снова проводя их куском мела. Работа закончена — перед Деборой расстилается идеально вычерченная пентаграмма, и, ни секунды не колеблясь, она начинает читать заклинание вызова. Слова даются ей с трудом — сказываются годы молчания из-за болезни. Латинские фразы звучат непривычно, очень по-английски, но их различить все еще можно. Наконец, она выкрикивает имя демона: «Раймон, Раймон, Раймон». Но обитатель преисподней остается глух к ее просьбам. Она пытается еще и еще, пока дыхание не сбивается и буквы не начинают звучать приглушенно. — П (Р)аймон, — выплевывает она, и спустя несколько секунд в центре пентаграммы начинает клубиться темный дым, из которого проступает силуэт демона. — Паймон, — шепчет Рагнор и на мгновение прикрывает глаза. Рагнор хорошо знает его, хоть никогда не встречал до этого. Паймон — сильный демон, всецело преданный Люциферу, демон, который ломает волю человека. Они так похожи в своей сущности: женщина-маг с мужской физиономией и демон, который выглядит как мужчина с женским лицом. Внимательные глаза демона пристально смотрят на Дебору, которая призвала его. Секунды достаточно ему, чтобы увидеть ее прошлое, и плотоядная ухмылка искривляет пухлые алые губы. Ласковый нежный голос льется в уши ничего не подозревающей восторженной Деборы, искушая и соблазняя, и вот зачарованная, она с радостью дает разрешение на убийство бездомного, требуя взамен лишь мягкую игрушку. Двое заключили соглашение, но демону нужно время, правильное время, чтобы начать свой ритуал. Словно в ускоренной съемке, дни сменяют ночи, пока наконец в изголовье кровати не появляется пушистый медведь. Два вампира и маг не могут отвести взгляд от разворачивающейся перед ними картины. Темная фигура крепко держит в своих руках тело пожилого мужчины, и капли крови беззвучно падают на асфальт, пока в своей комнате Дебора играет с мишкой, сидя на кровати, а на экране ее ноутбука в качестве заставки стоит фото Ричарда Донована. Снова Дебора в модной одежде смотрит на себя в зеркало, в гладкой поверхности которого отражается мучительная смерть Питера Брукса и довольное лицо демона. Время летит слишком быстро. Дебора танцует под веселую музыку, что-то напевая веселым голосом, пока в темном тупике раздаются предсмертные хрипы Йена Далтона. Но в первый раз Паймон встречает препятствие, которое в данный момент с громким криком бросается на демона. Отчаянные карие глаза — последнее, что демон дает увидеть перед тем, как показать новую сцену. Тяжеловесные часы ужасно смотрятся даже на сильной руке Деборы, а ее счастливая улыбка резко контрастирует с гримасой боли, которая исказила лицо истекающего кровью Киллиана Хьюза, сжимающего в пальцах телефон, на заставке которого счастливо улыбаются его жена и дети. Кровавыми пятнами сверкают крупные рубины в ушах Деборы, и пара капель того же цвета падает на белую линию парковки. Но в этот раз все по-другому. Рябь проходит по изображению, и через секунду тело Томаса Найта лежит возле машины, а демон снова видит вездесущего детектива, который очертя голову бросается на помощь незнакомому человеку. Магнусу даже удается увернуться от двух ударов, но третий точно прилетает в грудь, а сам он летит в припаркованный поблизости автомобиль. Шаг, но Паймон путается в электродах, которые торчат из его спины и обвиваются вокруг его тела. Резким движением он вытаскивает их и видит Алека, который с беспокойством глядит на Магнуса, скрючившегося возле помятой машины. Гнев вампира — достаточная причина, чтобы уйти. К тому же дело сделано. Яркое осеннее солнце освещает комнату, в которой лежит тело Ричарда Донована. Он жив, но находится без сознания. Он одет в красивую одежду, на его руке дорогие часы, а в ухе сияет алая серьга. Единственное, что портит картину, — веревки, стягивающие запястья и щиколотки, и грязная тряпица во рту, заменяющая кляп. Страх плещется в темных глазах Ричарда, когда он, очнувшийся в центре пентаграммы, слышит обвинения Деборы в черствости и бездушии, в бесчисленных изменах, в том, что предал ее любовь. А затем Ричард замирает, потому что его сумасшедший палач оглашает приговор: его сердце будет принадлежать ей. Сегодня вечером оно, лживое и изменчивое, перестанет биться в его груди. Тщетны попытки Ричарда вырваться, отчаяние накрывает его с головой. Ричард мычит и умоляюще смотрит на человека, на которого до этой минуты он даже не обращал внимания. Но Дебора уходит, оставляя его наедине со своими страхами, а Ричард даже не может сдвинуться с места. Все, что сейчас у него есть, — это светлый пол, согретый осенним солнцем, и несколько часов жизни до мучительной смерти. Время ускоряет свой ход, и трое мужчин видят, как Ричард изредка проваливается в забытье, чтобы вынырнуть из него и снова столкнуться с ужасом скорой смерти. Солнечные лучи оставляют невесомый поцелуй на смуглой щеке, мокрой от слез, и покидают комнату. Сумерки сгущаются, и Ричард почти смиряется со своей судьбой. Тяжелые шаги отдаются ударами в груди, но Дебора не подходит к нему, а молча забирается на кровать и почти засыпает: до вызова демона еще есть время. А потом дверь почти слетает с петель и в комнату влетает Магнус. Дебора даже не успевает встать с кровати, как Магнус всаживает в нее электрический разряд и бросается к Ричарду, который утыкается ему в плечо, словно все еще сомневаясь в реальности происходящего. Ловкие пальцы быстро справляются с веревками, но Ричард слишком ослаб, чтобы идти. Он слишком крепко обвивает шею Магнуса, закрывая ему обзор. Магнус пытается вертеть головой, но все равно упускает момент, когда Дебора приходит в себя. Почти двухметровое тело кидается на Магнуса, который успевает защитить Ричарда, забывая про себя. Широкая ладонь бьет наотмашь и разбивает губу в кровь. Второй удар — и у Магнуса рассечена бровь, а он все еще не может освободить обе руки, за которые цепляется испуганный Ричард. Наконец, одним движением он отцепляет от себя Ричарда и швыряет того к входной двери. Цена за спасение велика, и третий удар приходится прямо в живот. Магнус сгибается пополам, но Деборе рано праздновать победу. Он стремительно откатывается в дальний угол комнаты, стараясь перевести дыхание, и Дебора замирает в нерешительности. Ричард сидит возле входной двери, сжимая голову руками, а Магнус тяжело дышит в противоположном углу. — Соберись, красавчик, — хрипит Магнус. — Если выполнишь все в точности, то я схожу с тобой на свидание, — пытается шутить он, но даже эти слова даются с большим трудом. — Давай, Ричард, поднимайся и беги. Позвони в полицию и сообщи им о своем местоположении. Ты должен встать, принцесса. Дурацкое прозвище не хуже пощечины приводит в себя Ричарда. Он распахивает глаза и медленно встает, не спуская глаз с Деборы. — Беги и не оглядывайся. Без подмоги не возвращайся, — приказывает Магнус, кошкой подкрадывающийся к Деборе. Ричард поворачивается и, подволакивая ногу, выбегает в коридор, а за его спиной Дебора, устремившаяся было за ним, останавливается на полпути и пытается сбросить Магнуса, напавшего на нее со спины и безжалостно сжимающего ее горло сильными руками. Воздуха не хватает, и она просто со всей силы врезается в спиной в стену. Смуглые руки разжимаются, и Магнус соскальзывает на пол. Кровь из рассеченной брови начинает заливаться ему в глаз, сломанные ребра острыми крючьями впиваются в тело, а в голове шумит. Алек сжимает кулаки, осознавая, что до конца представления еще далеко. А пока Дебора тяжело дышит, держась руками за горло, и с ненавистью глядит на окровавленного и избитого Магнуса, который уже достал револьвер и целится ей прямо в лоб. — Отойди, повернись лицом к кровати и подними руки, — командует Магнус, рывком поднимаясь. — Не сделаешь этого, и я выстрелю тебе прямо в лоб. Ричард подтвердит, что это была самооборона. Поэтому не глупи. Дебора послушно кивает и отходит к кровати, и Магнус делает шаг вперед, а потом еще один и еще. — Нет, — шепчет Алек, но знает, что уже не в силах ничего изменить. Магнус стоит в центре пентаграммы, и Дебора щелкает пальцами. Позади Магнуса начинает сгущаться туман, а сам он не может сделать и шага за очерченный контур. Леденящий душу хохот раздается позади него, а прямо перед ним лающий смех искажает черты Деборы, превращая ее лицо в уродливую маску. — Прикажи, моя госпожа. — И две ладони с темными когтями ложатся на плечи Магнуса, который отчаянно пытается пробиться сквозь силовой барьер. — Разреши мне убить этого сладкого примитивного. Превосходство сквозит в каждом движении Деборы, которая подходит прямо к краю пентаграммы и издевательски глядит на Магнуса. — Ни одно живое существо не сможет перешагнуть границу. Я тебя поймала, — дразнит она его. — Разреши мне полакомиться им, моя госпожа, и я выполню любую твою просьбу. Любая вещь, только пожелай, — продолжает увещевать Дебору демон, склоняясь почти к самой шее Магнуса. — Мне не нужны вещи, — отмахивается та от предложения. — Я хочу, чтобы Ричард любил меня. — Отдай мне жизнь этого человека, и уже завтра ты сможешь стать повелительницей всего на этой земле. Малюсенький простой ритуал — и тебе будут подвластны чувства людей, их эмоции и страхи. Что там Ричард. Одно твое слово — и тебя полюбят все на этой земле. Только представь себе: миллиарды примитивных склонят перед тобой головы в почтительном поклоне. Миллиарды глаз, которые смотрят на тебя с обожанием. — Да. — Дебора радостно хлопает в ладоши. — Я хочу этого. Я, Дебора Макгроу… Звук выстрела прерывает ее речь, а на низком лбе спустя мгновение красуется отверстие с рваными краями. Тяжелое тело откидывается назад и с глухим ударом падает на пол. А Магнус устало прикрывает глаза, готовясь к смерти. Темно-серые путы обвивают его тело, и демон, грубо дергая за свободный конец магического аркана, разворачивает Магнуса и ставит его на колени. Реальность снова вступает в свои права. — Как вам представление? Все еще хотите убить бедного мальчика? Ну же, Фелл, прикинем наши шансы на мирное урегулирование конфликта. Ах да, думаю, этот примитивный должен принять самое активное участие в обсуждении своей судьбы, так же, как и его любовник. Бывший, но все же. Здравствуй, Майкл. Какая приятная компания собралась! Просыпайся, милый, нужно поприветствовать гостей. — Демон радуется, и маленькая искра быстро пробегается по оковам, приводя Магнуса в сознание. А в это время смуглые руки Рафаэля обвиваются вокруг Майка и крепко удерживают его, словно в тисках, не позволяя пошевелиться. Магнус едва слышно стонет, а потом пробует встать, но новая порция боли сразу напоминает ему, какого поведения от него ждут. Все, что ему позволяют, — это повернуть голову и увидеть странное сумеречное трио. А потом он замечает Майка и снова дергается. На этот раз разряд сильнее, но Магнус лишь крепче сжимает зубы и в упор смотрит на демона, который играет с ним так, словно он неразумный щенок. — Упрямый, — почти ласково шепчет Паймон и делает шаг навстречу Магнусу. Но Магнус презрительно кривит губы, осматривая демона с головы до ног. — Ты не в моем вкусе, — небрежно роняет он, заставляя исчадие ада расхохотаться во весь голос. — Не правда ли, потрясающий экземпляр? Будет жалко, если такое чудо сгинет в аду. — Просто убей меня, — совершенно спокойно предлагает Магнус своему мучителю. — Не могу, — совершенно откровенно признается демон. — Если бы ты не убил эту дурочку, она дала бы мне разрешение и мы бы здесь не стояли. Ну, а сейчас мы с тобой застряли, поэтому давай спросим твоих друзей, что они выберут. Одно движение ногой, маленькая неточность в рисунке на полу — и ваш друг останется жив, а я просто уйду и не доставлю вам никаких неудобств. Или вы можете провести ритуал изгнания. Как минимум один из вас может это сделать. Но вот в чем засада: этот милашка провалится в ад вместе со мной, а уж там я с ним наиграюсь вволю. Ваш ход, дети ночи. Но выбирая, помните, на какие муки вы обрекаете человека, которого самолично втянули в сумеречный мир. — Александр, — просит Магнус, — посмотри на меня. Ты помнишь, о чем мы говорили. Простая арифметика. Это самый правильный выбор. Сегодня я уже сделал такой. Ты знаешь, что будет правильным. Просто потом сотри Майку память. Он не должен ничего помнить. — Маленький отчаянный человечек, ты не знаешь, на что себя обрекаешь. Но ты, Лайтвуд, можешь представить. Неужели ты позволишь ему страдать из-за тебя? Всего одно движение, древний. Но Алек отрицательно качает головой. — Начинай ритуал, Рагнор. Мы не должны впустить его на землю. Позади него раздается сдавленный стон Майка, но Алек непреклонен, и Рагнор разводит руки в стороны, начиная ритуал изгнания. — Глупец! — Крик демона оглушает, но Магнус не сводит с него издевательского взгляда, растягивая перепачканные в крови губы в ехидную усмешку. — Разве? — уже откровенно хрипло хохочет он. — Уверен, что я долго буду вспоминать твою отвратительную рожу. Выражение твоей хари было просто неподражаемо. — Кого ты спасаешь, ради кого жертвуешь жизнью? — Демон пристально вглядывается в своего пленника. — Ради любовника, который при первой же оказии предал тебя? О, Майкл не рассказал тебе? Он тот, из-за кого ты потерял работу всей своей жизни, неразумный примитивный, тот, кто изменил тебе. — Нет, — шепчет резко побледневший Магнус. — Майк никогда не поступил бы так со мной. Длинные пальцы жестко фиксируют голову и резко поворачивают ее к двери. — Посмотри на него, посмотри в его глаза, и ты увидишь, что я не вру. Разве он стоит твоей жизни? Слезы, стекающие по щекам Майка, и его губы, шепчущие «Прости», ранят сильнее любой магии. Внезапно яркий светящийся сгусток вырывается из тела Магнуса и по темным путам устремляется к демону, который охает и чуть ослабляет хватку, а потом победоносно улыбается. Возможно, для него еще есть шанс на спасение: только бы сломать волю этого примитивного, пока чертов маг не закончил ритуал. Дно ада — пренеприятное место даже для демона, а выбираться оттуда придется столетиями. И Паймон начинает игру. — Мой неразумный друг, как мало ты знаешь о тех, кто тебя окружает. Посмотри на меня. Ты не просто упрямый, Магнус, ты сильный. И ты мне нужен. Просто скажи мне «да», и ты сможешь наказать всех, кто тебя обижал. — Нет. — Нет? — Демон меняет тактику: Магнус не Дебора, на сладкие речи он не купится. — Почему нет, сын индонезийской шлюхи? Разве тот, кто изнасиловал твою мать, тот, из-за кого она работала в борделе, должен свободно ходить по земле? Ты же помнишь свою мать, малыш? Помнишь, как ее убили? О, я вижу это как наяву. Маленький пятилетний ребенок, который не может ничего сделать. Ты можешь сейчас, Бейн. Скажи мне «да». — Нет, — мотает головой Магнус, но еще одно яркое пятно отделяется от его груди, чтобы быть поглощенным демоном, который довольно урчит. — Что происходит, Рагнор? Что он делает? — спрашивает Алек, но Рагнор не отвечает, полностью поглощенный ритуалом. Он торопится, надеясь, что этому храброму примитивному хватит сил, чтобы продержаться еще немного. Края пентаграммы уже погасли, середина сияет не так ярко. Осталось чуть-чуть. — Снова нет? Как же ты жалок, идиот. Что бы сделал твой приемный папаша, когда увидел бы тебя, стоящего на коленях, плачущего, будто маленькая сучка? — Ты ничего не знаешь о моем отце. — Как же ты далек от истины, глупыш. Посмотри туда, на чудовищ, которые согласны кинуть тебя в ад, посмотри на них внимательно, Магнус. Ты помогаешь не тем созданиям. Смотри на них, вглядись в их лица. Хочешь, чтобы они жили? Забавно, ведь один из них убил твоего приемного отца. Рафаэль, не тушуйся. Ты же помнишь того крепкого симпатичного шатена, который валялся у твоих ног, захлебываясь своей кровью, пока ты безразлично взирал на всю эту картину, сожалея о том, что придется выбросить свои любимые туфли, ведь не пристало главе клана, великому Сантьяго, ходить в обуви, выпачканной в крови какого-то примитивного? Ты все еще не хочешь наказать его, Магнус? Не хочешь увидеть его смерть, узнать, за что? Одно только слово. Скажи его. — Нет. — Голос Магнуса едва различим, но демон содрогается всем телом, когда огромный яркий светящийся шар, разрывающий грудь Магнуса, заканчивает свое маленькое путешествие прямо у груди исчадия ада. Два вампира с растущей тревогой наблюдают, как демон увеличивается на глазах, словно не в силах вместить всю ту силу, которую выкачивает из Магнуса. А тот стоит на коленях, и кажется, что только магические путы удерживают его от падения. Бледный, уставший, отчаявшийся. Даже тысячелетнему демону не ясно, почему он все еще продолжает сопротивляться. — Ты такой жалкий! — продолжает Паймон, зная, что осталось совсем немного до того времени, как Рагнор завершит ритуал. Средние линии пентаграммы потухли, центральные начинают сжиматься, чтобы заключить его в ловушку. Но еще меньше времени понадобится, чтобы сломить волю Магнуса. Нужно только нажать на нужные точки. — У тебя никого нет: ни друзей, ни любимого человека, ни семьи. Да и о какой семье речь? Если бы твой приемный отец увидел тебя, такого слабого, не способного взять судьбу в свои руки и наказать его убийцу, он бы возненавидел тебя. Огненный шар выплывает из груди Магнуса, оставляя его висеть безвольной куклой с пустыми глазами. Искрящийся чистыми эмоциями радости и любви, сгусток чистой энергии начинает свой неспешный путь по черному концу магических пут. Глаза демона разгораются, предвкушая победу. — Будь твой отец здесь, он бы отказался от тебя, развернулся и ушел. Ты бы перестал быть его сыном, бесполезное никчемное существо, достойное лишь презрения. В пустых глазах Магнуса вспыхивает огонек, и яркий шар останавливается ровно посередине. — Мой отец всегда гордился мной и всегда любил меня, — чеканит слова Магнус, гордо вскидывая голову. — Ни за что в жизни папа не отказался бы от меня. Я всегда был и буду его сыном. Конец темной нити в руках демона внезапно оплетает его руку, проникая под кожу, а огромный сгусток энергии меняет направление движения, возвращаясь к своему хозяину. И теперь уже глаза Магнуса пылают гневом, который он выплескивает наружу, облекая его в слова. — Мои друзья любят меня, они помогают мне. У меня есть семья, пусть мы и не родные по крови. Ты ничего обо мне не знаешь! Яркие солнца эмоций рвутся обратно к хозяину, и Паймон подносит руку к груди, пытаясь их удержать, но тщетно. Магнус все еще стоит на коленях, но именно он смотрит на демона сверху вниз. Рука Алека ложится на плечо Рагнора, призывая того прервать ритуал. Рагнор пытается ее сбросить, но Алек настроен решительно. — Дай ему шанс, Рагнор. Он сильный. — Я никогда не скажу тебе «да». И каждый раз, когда ты будешь издеваться, я буду вспоминать тех, кому помог. Единственный, кто достоин презрения, это ты. Тоскливый вой демона пробирает до костей, когда из мощной груди выползает черная субстанция и устремляется к Магнусу. Паймон словно подкошенный падает на колени, в то время как Магнус заставляет себя подняться. — Пощади, — протяжно стонет демон. — Ты убиваешь меня. Остановись, иначе я развоплощусь и прекращу свое существование. Мне так больно. Магнус вздрагивает и в два шага оказывается возле своего мучителя, судорожно пытаясь разорвать связывающие их путы. — Нет, нет, нет, — шепчет он, не замечая своих слез. — Я не хочу больше убивать. — Что, черт возьми, он делает? — возмущается Рафаэль. — Пытается сохранить жизнь. Этому научил его отец, — отвечает Алек, закусывая губу. Маленький храбрый человек. Огромный черный шар направляется к груди Магнуса, пока тот безуспешно пытается избавиться от связывающей его с демоном нити. Он пытается оттолкнуть устрашающий сгусток черноты, но тот проходит сквозь пальцы, растворяясь в теле. Когтистая лапа взмывает в воздух и стирает слезы со щеки Магнуса, который не готов стать причиной еще одной смерти. — Прости, — шепчет Магнус, но демон только печально улыбается. — Люди сильно изменились с тех пор, как я видел их в последний раз. Ты удивил меня, смертный. Я рад, что стану твоей частью. Мгновение — и могучий демон начинает терять физическое тело, превращаясь в сизый дым, который окружает Магнуса, ласково касаясь его волос. Центр пентаграммы меркнет, и Алек бросается на помощь Магнусу, успевая в последний момент подхватить его тело. Магнус лишается сознания, как только маленькая фиолетовая искра опускается ему на голову, теряясь в густых черных волосах.