Пересекая границу реальности

— Я не уйду, Сантьяго. — Голос Магнуса спокоен и сдержан. — Я просто хочу пока поговорить. Мне нужны ответы на вопросы. Поэтому будь любезен, отзови своих собратьев. Я не идиот, чтобы прийти к тебе, не предприняв определенных мер предосторожности. Магнус стоит один среди нескольких вампиров, которые глядят на него с плохо скрываемой ненавистью. При этом один из них валяется неподалеку, катаясь по земле и зажимая глаза руками. Алек успевает в полной мере оценить усилия Рафаэля по сдерживанию своих подчиненных: наглый примитивный совершенно спокойно требует разговора с самим главой, наплевав на иерархию вампиров, и при этом, судя по всему, успел вывести из строя одного из них. Как он это умудрился сделать, тоже тот еще вопрос. Магнус тем временем совершенно не собирается останавливаться. — Внушение не подействует, Сантьяго. Я полностью описал всю ситуацию и оставил себе подсказки. Ты их попросту не найдешь. Смерть тоже не выход. Такие записки я оставил не только себе, но и всем моим друзьям, коих у меня немало. Поэтому перестань строить из себя скромняшку и выходи. Я не кусаюсь, в отличие от твоих товарищей из стаи или стада — как там называется ваше объединение? Рык раздается возле самого уха Магнуса, но тот и бровью не ведет. — Есть что сказать по существу дела? Нет? Тогда я все еще жду вашего вожака. — У нас это называется клан, — злобно поясняет ему один из вампиров, демонстрируя свои длинные клыки. — Запомни, смертный: никогда глава не выйдет к тебе. Ты пустое место, пыль под его ногами. С такими как ты Рафаэль разговоров не ведет. — А с такими как я? — невинно интересуется Алек, бесшумно подкравшийся к чересчур смелому кровососу. — Лайтвуд, — цедит сквозь зубы вампир. — Вступаешься за смертного? С каких пор древний начал интересоваться делами примитивных? — А с каких пор молокосос вроде тебя осмелел настолько, что считает себя вправе задавать мне вопросы? Отойди от него. Вампир нехотя начинает отходить, пока Алек заходит Магнусу за спину и встает почти вплотную. Красивый юноша выходит из отеля и, склонив голову в приветственном жесте, приглашает Алека следовать за собой. — Глава примет вас у себя в кабинете, мистер Лайтвуд. Вы можете взять с собой друга. — Друга, значит, разрешил взять? Ну надо же, какой толерантный у вас начальник, — бубнит Магнус, покорно следуя за юношей в сопровождении десятка вампиров. — Сбавь обороты, Магнус. Я тебе потом все объясню, — пробует утихомирить его Алек, стараясь следить за всеми десятью стражниками, которые их сопровождают. Даже такое число кровососов не проблема для Алека, будь он один, но всей скорости и умений не хватит, чтобы защитить Магнуса. Века учат тому, что есть время, когда нужно отступить. Шестеро вампиров отделяются от группы и устремляются наверх по лестнице, пока остальные направляются в конец коридора. Лифт, распахнувший двери им навстречу, удивленно крякает, когда туда забиваются юноша, так и не посчитавший своим долгом представиться, Магнус, Алек и четыре вампира. Еще больше лифт удивляется, когда в нем впервые за долгое время нажимают кнопку этажа. С пронзительным стоном сомкнув стальные двери, давно не смазываемый механизм начинает с лязгом накручивать цепь, и Магнус никогда бы не признался, но когда чудо инженерной мысли начала двадцатого века, жалобно причитая, открывает свои двери, он облегченно выдыхает. — Согласен, — немного склонив голову набок, говорит юноша. — Но мы никак не можем расстаться с этим произведением искусства. Он наполнен для многих из нас самыми теплыми воспоминаниями. — Кристофер, завязывай с драмой. Когда строили этот отель, ты беспробудно пьянствовал в тропиках, — раздается голос Рафаэля. — О, Рафаэль, — все так же манерно тянет Кристофер. — Хули ты всегда все портишь? — добавляет он грубым голосом, полностью избавившись от жеманности. Но Рафаэль только морщится от грубости его тона и смотрит прямо на Алека, полностью игнорируя Магнуса, которого такое положение дел абсолютно не устраивает. Магнус пытается сделать шаг вперед, но остается стоять, как только Алек властно притягивает его к себе за талию. — Сантьяго, — холодно приветствует Рафаэля Алек. — Как твой отпуск? — Я уезжал по делам, Алек. Но ты пришел поговорить не о моих впечатлениях о поездке. Следуй за мной в кабинет. — Рафаэль снисходительно кивает Алеку и уходит вглубь коридора. Алек делает шаг вперед, но Магнус словно прирастает полу. Один быстрый вопросительный взгляд — и Магнус с горечью отвечает: — Он предложил тебе, Алек. Я подожду своего приглашения. Я никому не позволю обращаться со мной как с пустым местом, особенно если этот кто-то походя убивает людей. Я человек, я родился таким, это не вопрос выбора. Мне не за что извиняться, нечего стыдиться. У вампиров есть традиции и устои, у людей тоже есть: мы не склоняем головы перед такими, как он. Четыре вампира позади Магнуса, три слева и три справа. Чуть поодаль стоит юный Кристофер, который, судя по статусу, самый опытный из всех. У них нет шансов против клана. — Ты не понял в первый раз, глупый примитивный? — издевается один из стражников. — Ты здесь только потому, что древнему интересно поиграть с тобой. А когда он наиграется, я найду тебя и… — Магнус Бейн, прости мое негостеприимство. И прости моих людей, — голос Рафаэля дрожит, а Алек замирает: Рафаэль рушит многовековые устои ради примитивного, который уже заставил его два раза сменить место обитания и, судя по всему, снова станет причиной переезда. — Я забыл, кто ты. Спасибо, что напомнил. Я должен тебе разговор, поэтому, пожалуйста, следуй за мной. Магнус лишь кивает и делает шаг вперед, а потом резко разворачивается и вплотную подходит к вечно нарывающемуся кровососу. — Когда ты придешь за мной, я буду готов. — Магнус выплевывает слова прямо в лицо, а затем спокойно поворачивается спиной к опешившему вампиру и быстрым шагом идет за Рафаэлем. — Помни, что не только он будет готов, молокосос, — добавляет масла в огонь Алек и, обидно щелкнув по носу совсем растерявшегося кровососа, догоняет все еще хмурого Магнуса. Кабинет Рафаэля производит впечатление своей монументальностью и основательностью, но сейчас сам Рафаэль чувствует себя в нем немного неуютно. Он жестом предлагает гостям кожаные кресла, стоящие в ряд вдоль низкого стола, торцом примыкающего к длинной стороне высокого совершенства из темного дерева. — Ты не мог бы вызвать Рагнора? Нам понадобится портал, — просит Рафаэль Алека, садясь напротив них, а потом переводит взгляд на Магнуса. — Я убил твоего отца, Магнус, разорвал ему грудную клетку и вытащил его сердце, которое забрал с собой, чтобы после пронзить его колом. Твоего отца превратили в вампира, но это сделал не я. Его превратили против его воли, но он не захотел быть созданием ночи, которое боится солнца и пьет кровь невинных. Тогда он сделал свой выбор, а я… я исполнил его просьбу. Я помню каждую секунду, проведенную с твоим отцом, и никогда не забуду эти мгновения. Понимаю, что ты можешь думать обо мне, но я помню все убийства, которые совершил в своей жизни. Я не испытываю к людям ни презрения, ни ненависти, может, только раздражение по отношению к отдельным представителям вашего рода, но не больше. И да, я не знал, что он был твоим отцом, хоть это и не снимает с меня ответственности. Прости меня, что не успел спасти твоего отца и других людей. — Кто? — Надломившийся голос Магнуса звучит глухо и непривычно. — Это длинная история. Позволь я сначала покажу тебе его могилу. Магнус молча кивает и погружается в свои мысли, пока позади Рафаэля воздух не начинает искриться разноцветными искрами. А потом в комнате появляется Рагнор, который первым делом, не обращая внимания на Рафаэля и Алека, устремляется к Магнусу. Медленно присаживаясь напротив него прямо на длинный низкий столик, Рагнор осторожно поднимает руки и вопросительно смотрит на Магнуса. — Что? — озабоченно спрашивает Магнус. — Мне нужно проверить тебя на наличие магии, Магнус. Это может быть непривычно, поэтому не пугайся, — мягко начинает Рагнор и получает утвердительный кивок, после чего с его рук слетают маленькие фиолетовые молнии, которые, встретив на своем пути препятствие в виде тела Магнуса, недолго думая рикошетят прямо в Алека и Рафаэля, который, влекомый любопытством, решил подойти поближе. — Ауч, — выдыхают оба вампира и ретируются в дальний конец кабинета. — Хм, — глубокомысленно изрекает Рагнор, и фиолетовые разряды сменяются красными, затем оранжевыми, синими и, наконец, желтыми. — Ты абсолютно неволшебный. Я бы даже сказал, что ты совсем обыкновенный. Ни следа магии в твоем теле, во всяком случае, на мою магию она точно не отзывается. Ладно, давай подлатаем тебя немного, и можно будет отправляться. Искры сменяются ровным зеленым потоком, который свободно проникает под кожу и заживляет ранения. — Спасибо, — с чувством благодарит Магнус, легко проводя руками по своему телу. — Мне намного лучше. — Меня зовут Рагнор Фелл, и я маг. Приятно познакомиться с тобой, Магнус Бейн, усмиритель демонов. — Рагнор улыбается ему, протягивая руку, которую Магнус тут же пожимает. — Куда открывать портал, Рафаэль? — Североамериканское кладбище погибших нижнемирцев. — Понял. Все готовы? — Подожди, — успевает остановить деятельного Рагнора Алек. — Магнус, иди ко мне. — Зачем? — подозрительно уставившись на него, спрашивает Магнус, но Алек не отвечает, а просто притягивает его, крепко прижимая к себе. Изящное движение руками — и перед Рагнором открывается портал ко входу на кладбище, в который по очереди входят сам он, Рафаэль и Алек с Магнусом, который удерживается на ногах после закрытия портала только благодаря Алеку, который все еще обнимает его и совершенно не собирается выпускать из своих объятий. — Всегда так плохо? — тихо интересуется у Алека Магнус, пока тот пристально оглядывает окрестности. — Только первые сотню раз, и то, если ты человек, — шепчет на ухо Магнусу Алек, уже примерно представляя, что тот на это ответит, но в который раз обманывается в своих ожиданиях. Магнус никак не комментирует очередную колкость с его стороны, просто кивая, а затем решительно выпутывается из рук Алека, который с большой неохотой отпускает его. Магнус подходит к Рафаэлю и вопросительно смотрит на него. — Далеко отсюда. Тебе придется долго идти, — отвечает на невысказанный вопрос Рафаэль и растерянно переводит взгляд с Алека на Рагнора. — Бери Рагнора и покажи ему место, потом возвращайтесь за нами. Мы пойдем по главной аллее. Придется еще раз использовать портал, — принимает решение Алек и без колебаний берет Магнуса за руку, крепко сжимая смуглую ладонь. Рафаэль коротко кивает и в ту же секунду срывается с места, захватывая с собой Рагнора. — Почему мы так не можем? — Магнус задает слишком очевидный для вампира вопрос. — Потому что Рагнор — маг. Ему ничего не будет от такой скорости, он принял меры. А вот тебя ждут перегрузки, Магнус. — Перегрузки зависят от ускорения. Если бы ты медленнее набирал скорость, то со мной ничего бы не случилось. — Все время забываю, что ты хорошо знаешь физику. Как-нибудь обязательно попробуем, но сегодня не будем рисковать. Пойдем, немного прогуляемся. — Расскажи, что это за место, — просит Магнус, пристраиваясь рядом с Алеком и не делая попытки вырвать руку. — Североамериканское кладбище погибших нижнемирцев. Здесь хоронят всех обитателей сумеречного мира. Оно возникло очень давно, еще когда колонисты не прибыли в Америку, поэтому здесь нет четкой системы. И если ты не знаешь, где могила, то найти ее без мага практически невозможно. Когда-то давно все нижнемирцы жили в мире между собой: хорошее время для сумеречных, плохое — для их врагов. — А сейчас? — Сейчас все относительно стабильно, никто не претендует на главенство, все живут обособленно и пути разных рас редко пересекаются. И хоронят своих падших отдельно, но здесь не так. Здесь маг лежит рядом с оборотнем, а фейри рядом с вампиром, поэтому тут давно никого не хоронят. Это кладбище называют старым, даже заброшенным, потому что есть еще одно: Новое Североамериканское кладбище погибших нижнемирцев. Там все в духе времени: четкие зоны, отдельные входы, разные часы посещений. Рафаэль сделал правильный выбор. Для таких, как он с Рагнором, существует только одно кладбище для нижних в Северной Америке. — Для Рафаэля с Рагнором? А для тебя? — Для меня, наверное, тоже. Это долгая история, хотя, наверное, у нас других и не бывает. — Алек печально усмехается. — Я расскажу ее тебе потом. Сегодня не время. Мы идем по главной аллее, но это только название. Там дальше, примерно милю спустя, дорога разветвляется, и ты попадаешь в самую старую часть кладбища. Никто точно не знает, сколько там захоронений, даже самые старые из нас. Но человеку безопаснее там, чем где бы то ни было. — Почему? — Из-за того, что все могилы вперемешку, никто не нападет на тебя, кем бы ты ни был. На новых кладбищах любой, отличающийся от тех, кто там похоронен, будет мгновенно убит. — Почему Паймон не сказал мне, что Сантьяго похоронил отца? Да и вообще, как он узнал про его убийство? — Демоны видят твое прошлое, но не всё. Это многофакторное явление. Степень четкости видения зависит от силы демона, от силы того, чье прошлое он пытается рассмотреть, а также от яркости воспоминаний. Твой отец был не только твоим ярким воспоминанием, но и Рафаэля тоже. Если бы Сантьяго не придавал этому убийству никакого значения, то демон не увидел бы его. — Я был глуп. — Ты был храбр. В конце концов, именно ты не дал пройти ему в наш мир, хоть и несколько необычным способом. Фелл ищет сейчас что-нибудь, что поможет нам понять, что с тобой произошло и что нам делать дальше. — Нам? — Нам, Магнус. Боюсь, ты практически навечно теперь связан с сумеречным миром. А вон и два его представителя. Выдержишь еще один портал? — Не думаю, что у меня есть выбор. — Тоже верно. Иди ко мне. И Магнус, не возражая, сам обнимает Алека за талию, утыкаясь носом в его грудь, пока тот успокаивающе поглаживает его по спине. Перемещение вторым порталом практически лишает Магнуса сознания, но Рагнор снова помогает магией, пока Алек пытается бережно усадить Магнуса на густую темно-зеленую траву, покрывающую небольшую поляну. Но Магнус вырывается и на подгибающихся ногах спешит к маленькому белому надгробию, на котором высечена всего одна надпись: «Джеймс Скотт, 27.11.2013». — Папа, — шепчет он и оседает возле гладкого камня, не замечая, как слезы стекают по щекам. — Прости, я так подвел тебя, я так виноват перед тобой. Прости, папа, прости. Нужно было остановить тебя тогда. Если бы я знал… Магнус сидит на коленях возле надгробия, совершенно забыв о трех сумеречных, которые уже давно исчезли, оставив его наедине с его болью и слезами. Вампиры уходят недалеко, но Рагнор окружает горе Магнуса коконом неслышимости: то, что он сейчас говорит, предназначено только тому, кто никогда его больше не услышит. Звезды мирно переговариваются между собой, наблюдая за тремя мужчинами, каждый из которых думает о своих утратах, о тех близких, которых он похоронил, о тех, по кому он скучает, но по кому так давно не плакал. Время стирает черты любимых, распыляя воспоминания о них. Кому знать об этом, как не бессмертным? Когда они снова появляются на маленькой лужайке, затерянной между вековых деревьев, то видят Магнуса, который рассказывает своему отцу о том, как он сейчас живет. — Катарина живет в нашем доме, я уговорил ее остаться там. Все еще хочет, чтобы я женился, ну, ты знаешь ее. Я сейчас редко бываю дома, но там все так же, как будто ты и не уходил. Даже твоя доска с расследованиями осталась, а на двери твоего кабинета так и висит табличка: «Собственность Террелла Гилмора, не входить». Мы так скучаем по тебе, папа. Магнус чувствует, как на его плечо опускается большая прохладная ладонь, и медленно возвращается в реальность. Алек просто стоит рядом с ним, и Магнус понимает, что он не один. Эту тайну ему не придется хранить в одиночестве: есть человек, который всегда будет готов выслушать. Магнус встает с колен, разворачивается лицом к Рафаэлю и кивает ему. — Я готов выслушать тебя, Рафаэль. — Камилла Белкорт, одиночка, как и Александр. Ей сейчас триста сорок четыре года. В две тысячи двенадцатом жила в Торонто. В это время главой клана там была Тереза Янг, у которой был примитивный возлюбленный Годфри Ли. У Терезы с Камиллой были давние споры, впрочем, как у всех, кто живет больше двух столетий. Белкорт решила досадить сопернице и влюбить в себя ее человека, но тот оказался верным, поэтому Камилла использовала на нем внушение, что уже нарушает наши законы. — Каким образом? — Годфри был под защитой Янг. Таким людям нельзя вредить, похищать, использовать на них внушение. О внушении могли бы и не узнать, но Ли заранее предупредил, с кем собирается на встречу, поэтому Тереза быстро сложила два и два и объявила поиски. Наша вампиресса разозлилась на предусмотрительного человека, сумевшего обставить ее, и в порыве гнева убила его, но, видимо, не до конца, потому что смогла превратить Годфри в вампира. А так как собственными силами она бы не справилась, следовательно, кто-то помог ей: один или двое. Превращение примитивного в вампира против воли — это страшное преступление, поэтому Тереза объявила сезон охоты открытым. Белкорт сбежала, прихватив с собой новоиспеченного вампира, а затем просто исчезла, растворилась. Для хищника ее уровня это проще простого. Мы думали, что она затаилась на сотню-другую лет, чтобы потом, когда страсти поутихнут, выползти на свет божий, но мы крупно ошиблись. — Почему Камилла не справилась бы с превращением сама? Это так сложно? — Само превращение не сложный процесс, но для него нужен вампир возрастом не менее пятисот лет. Алек может превратить тебя в вампира в одиночку, а я нет. Только вместе с другим вампиром, с которым в сумме наши вампирские года перевалят за нужную отметку. Таких вампиров не может быть больше пяти. Чем больше вампиров, тем более расщепленное сознание получается у новорожденного вампира, поэтому предпочтительнее двое. Идеально, если обращающий вампир будет один, но таких всего несколько десятков и они уже давно никого не обращают. Во всяком случае, я о таком не слышал. Поэтому у Белкорт был соучастник. — А если бы вы поймали Камиллу, то как доказали бы, что обращение в вампира произошло против воли? Ведь вампиры тоже могут быть под внушением. Или нет? — Могут. Но внушение всегда может снять более сильный и опытный вампир. В нашем примере это была бы сама Тереза. Ей на тот момент было больше четырехсот. — Ясно. Что случилось дальше? — Вампир в бегах не может надеяться на помощь клана в городе, поэтому очень сильно ограничен в запасах крови. Ему приходится охотиться по старинке, нападая на примитивных, выпивая у них кровь, а потом стирая им память. Это муторное занятие, особенно если тебе нужно кормить новообращенного. Поэтому во всех крупных городах все главы внимательно отслеживают статистику преступлений, чтобы вовремя успеть. Но с этой стороны Камилла сумела обставить так, что комар носа не подточит, а вот с финансовой стороной дела оплошала. Чтобы прожить, она внушала различным примитивным переводить ей на счет деньги, и все бы ничего, но ее сгубила жадность. Она добралась до высокопоставленных лиц, а это уже не прошло незамеченным мимо полиции и клана. У меня появились подозрения, что Белкорт в Нью-Йорке, поэтому я вызвал Терезу и мы отправились по наводке из детективного бюро, с которым мы давно сотрудничаем. Мы с Терезой опоздали всего на пару часов. В том заброшенном здании лежал твой отец. Он умирал, до краев наполненный кровью вампиров. Процесс уже пошел. Янг рванула в погоню, а я остался с ним. Мне пришлось честно рассказать, что его ждет, и он сделал выбор. Его почти обескровил Годфри, который ни на йоту не научился контролировать свои инстинкты. Камилла его даже не обучала! Я не знаю, в какой слепой надежде она решила превратить и твоего отца в вампира. Видимо, не подозревала, что мы близко. Я сломал ему шею, а потом разорвал грудную клетку и вытащил сердце — все так, как рассказал тебе демон, ничего не забыл. У меня остались его вещи. — Часы на цепочке и бумажник? — Да. Больше ничего не было. Он не рассказывал о себе почти ничего, а по документам я не нашел ни одного его родственника. Не знаю, почему в архивах не было сведений о тебе. — Потому что его звали Террелл Гилмор. Джеймс Скотт — имя для прикрытия. Он не хотел, чтобы кто-то из его семьи пострадал из-за расследований. Он совсем ничего не говорил перед смертью? Рафаэль хмурится и отводит взор, но Магнус настойчиво заглядывает ему в глаза. — Боюсь, что тебе не понравится. Он сказал: «Жаль, не могу перед смертью сказать Мэгги, что буду скучать». Магнус делает шаг назад, и Рафаэль с сожалением глядит на него. Магнус пытается улыбнуться сквозь слезы. — Мэгги — это я. Когда он забирал меня из борделя, я был в платье, поэтому сказал, что меня зовут Мэгги. Папа изредка так называл меня, это было наше с ним прозвище. Спасибо, Рафаэль. Прости, что плохо думал о тебе. Я запомнил все, что ты сказал. — Нет, Магнус. Даже не думай. — Рафаэль правильно истолковывает его потяжелевший взгляд. — Не думай отомстить Белкорт. Той ночью погиб и мой близкий человек. Тереза Янг была убита Камиллой и ее сообщником. Мы дружили с Терезой больше ста лет. Я не уберег никого. Эта вампирша опасна, очень опасна. Мои люди постоянно мониторят обстановку, ее ищет детективное агентство. Не развивай самодеятельности. — Я не собираюсь ей мстить, я собираюсь ее поймать. Судить ее будете вы и по своим законам. Если ее так долго не могут найти, значит, делу нужен свежий взгляд. Рафаэль замирает, пристально вглядываясь в лицо напротив, взвешивает «за» и «против» и приходит к выводу, который совсем не устраивает Алека. — Нет, Сантьяго, — вступает он в спор. — Ты не будешь помогать ему. — Он все равно займется этим делом, так что будет лучше, если мы будем рядом, — не соглашается Рафаэль. — Я собираюсь нанять тебя, Бейн. Завтра зайду обсудить детали. Готового разразиться гневной тирадой в адрес чудом выжившего Магнуса и не менее гневной отповедью очевидно сошедшему с ума Рафаэлю Алека заставляет смолкнуть на полуслове Магнус, глаза которого снова горят упрямством. — Я должен сделать это, Алек. Ради тех, в чьей смерти она виновна, и ради тех, чьи жизни она собирается разрушить. Я пойму, если ты не захочешь вмешиваться. Это личное дело, оно касается только меня и Рафаэля. Алек переводит взгляд с Магнуса на Рафаэля, которые объединились против него, и усмехается. — Что ж, я давно не охотился на съехавших с катушек кровожадных вампиресс. Видимо, пришла пора. Ты ведь не успокоишься, да? — Да, не успокоюсь, пока она не понесет наказание. — Если вам понадобятся услуги высококвалифицированного мага, а они вам понадобятся, Алек знает, где меня искать. Если мы закончили, то пора возвращаться, — вносит свою лепту Рагнор. — У меня есть просьба, — тихо обращается к нему Магнус, и Рагнор понимает его без слов. Простой жест ладонью, пара искр белого цвета, слетевшая с кончиков пальцев, — и вот уже на белом надгробии красивым росчерком струится другая надпись: «Террелл Гилмор, 17.04.1958 — 27.11.2013». И строкой ниже: «Родился, жил и умер человеком».