***
— Почему ты не можешь их отследить, Рагнор? Это ведь твой близкий друг. — Кристофер старательно контролирует голос, но Магнус впервые видит его таким поникшим и потерянным. — С ними маг. — Рагнор злится, в который раз растирая ладони, чтобы попробовать снова. — Хватит, побереги силы. Ты сможешь почувствовать Алека, если будешь поблизости? — Магнус, в отличие от бессмертных, максимально собран и спокоен. Смахнув с большого рабочего стола своего сознания все лишнее и оставив только два изображения, он не спешит заполнять поверхность крупными и мелкими деталями. Спешка может оказаться губительной, и он хорошо знает это. — Возможно, — уклончиво отвечает Рагнор. — Но для этого нужно подобраться на достаточно близкое расстояние. — А магию сможешь почувствовать? — Да, смогу, — уверенно отвечает Рагнор. — Ты сможешь сузить район поисков? — Да. — Магнус коротко кивает. — Я это сделаю. Понадобится время, но я смогу. — У нас нет времени, Магнус. Камилла убьет Рафаэля, а древний прикончит Алека. — Паника Кристофера становится почти осязаемой, и Магнус непроизвольно отстраняется, словно боится заразиться. — Да, возможно. Они уже могут быть мертвы, поэтому я не понимаю, нахуя ты вообще приперся сюда, Кристофер, — жестко отвечает ему Магнус. — Уебывай в клан и становись главой. А я продолжу поиски так, как умею. Это все, что мы можем с Рагнором. Есть план лучше — поделись, а не капай нам на мозги. Гнев искажает лицо Кристофера, но затаенная боль в темных глазах Магнуса холодным душем отрезвляет его. Не он один переживает. — Я был не прав, прости. — Голос звучит ровно и сдержанно. — Что нужно от клана и от меня? — Куда Раф мог пойти с Алеком? Прямой взгляд Кристофера на Рагнора и секундная пауза. — Я хочу спасти Сантьяго, Рагнор. Мне плевать на ваши тайны, я расскажу все, что знаю. — Голос Кристофера звучит глухо, но полон отчаянной решимости, и губы Рагнора искривляет горькая усмешка. Разглашение секретов будет стоить Кристоферу должности, а возможно, и свободы на ближайшие сто-двести лет. — Я, Рагнор Фелл, доверенное лицо Александра Гидеона Лайтвуда, даю тебе, Кристофер Линдберг, как временному главе нью-йоркского клана, разрешение от его лица на раскрытие тайны перед примитивным. — Рагнор протягивает свою руку, и темно-серые глаза Кристофера светлеют, на несколько мгновений превращая его в совсем молодого наивного юношу, каким он был два столетия назад. — Спасибо, — отвечает он и пожимает протянутую руку, а потом пристально глядит на Магнуса, безэмоционально наблюдающего за всеми действиями бессмертных. — В обмен на помощь с демоном Алек попросил нас следить за безопасностью двух примитивных: Изабель Честертон и ее брата Макса, который сейчас живет в Нью-Джерси. До нашей поездки в Детройт за Изабель начали следить. Мы вели этого человека до отеля, но это ничего нам не дало. Мы пробили его по базе. Это ее бывший одноклассник, скорее всего, влюбленный в нее паренек. Но он снова объявился два дня назад. Рафаэль мог лично проследить за ним, а потом позвонить Лайтвуду, чтобы вместе попробовать вытрясти из него побольше информации. Я не знаю причины внимания к этим примитивным, Сантьяго тоже. Это была услуга, которую мы обещали древнему. Это все. — Есть что добавить, Рагнор? — равнодушно осведомляется Магнус, ни один мускул на лице которого не дрогнул во время рассказа. Выразительный взгляд Рагнора на Кристофера — и тот понимающе кивает. — Я, Кристофер Линдберг, обещаю сохранить твою тайну, Рагнор Фелл. Клянусь, что я отдам жизнь, но не раскрою твой секрет, маг. — Изабель и Макс — потомки Алека. Они Лайтвуды по крови, Магнус, последние его потомки. Все остальные были убиты. Именно поэтому он переехал в Нью-Йорк. Мы не успели спасти других, не нашли убийцу, поэтому все, что могли сделать, — следить за Изабель и Максом. А потом здесь объявился демон, случились Камилла и древний. Все закрутилось и… — Нет, — прерывает его Магнус. — Вероятность, что эти дела связаны, минимальна. Не засоряй мой мозг ненужными подробностями, Фелл. Мы все вместе потом разберемся с этой проблемой, не сейчас. Рагнор ежится, когда в глазах напротив видит ледяные грани темных кристаллов, которые впиваются в кожу, но принимает правила игры. Слишком многое поставлено на карту, чтобы начинать разбираться в мотивах их поступков и корить себя за ошибки. Есть здесь и сейчас, поэтому Рагнор задает разумный, с его точки зрения, вопрос: — Почему ты так уверен? — Невысокий, метр семьдесят, серые глаза, медные волосы, телосложение среднее, зовут Тревор Кейдж, — описывает подозрительного мужчину Магнус, и Кристофер пораженно кивает, подтверждая его слова. — Он давний поклонник Иззи. Не сказать, что надоедливый, но периодически крутится вокруг нее. Она рассказывала мне о нем. Он не опасен. Расскажи вы мне все раньше, сэкономили бы время. — Магнус не может удержаться от упрека. И Рагнор выдыхает, признавая правоту Магнуса. — Есть еще что-нибудь? — устало интересуется тот, но оба бессмертных отрицательно качают головой. — Хорошо. Мне нужно поговорить с Иззи, потом с Тревором, а вы пока вдвоем рассортируйте чеки и записки. Кристофер, возможно, мне придется привлечь Люка. Кристофер кивает, запоздало осознавая, что Магнус не спрашивает его разрешение, ставя сразу перед фактом, а тот тем временем продолжает: — Позвони Морису: может понадобиться и его помощь. Остальным ни слова. Эти двое сейчас в бегах. Раф сказал, что никто не осмелится им помочь: риск слишком велик. С другой стороны, если некоторые вампиры пользовались услугами «парка развлечений», то у древнего есть на них компромат, поэтому они нам точно не помощники. Можем нарваться на одного из таких ублюдков. Две недели, как они ушли из Детройта. Если они осели в Нью-Йорке, значит, на то есть причины. На пустом воображаемом столе к двум фото Алека и Рафаэля Магнус добавляет пустую карточку с надписью «старый урод» и изображение Камиллы, а потом, подумав еще немного, помещает между ними еще один прямоугольник, на котором мысленно пишет «раненый маг». — Судя по количеству крови, маг был серьезно ранен, но смог создать портал для себя и двух вампиров. Это странно. Почему они не ушли из Нью-Йорка? Зачем оставаться в городе, в котором толпа сверхъестественных существ ищет тебя? И каким образом раненый маг смог поддерживать защиту на укрытии так, что ни вампиры, ни оборотни, которых задействовал Люк, не смогли ничего отследить? — Если защита была установлена первоначально, то нет нужды ее поддерживать некоторое довольно продолжительное время, — задумчиво тянет Рагнор. — А это значит…? — А это значит, что мага больше нет в живых либо он настолько слаб, что не может переместить этих двух куда-либо, — заканчивает он свою мысль. — Поэтому эти двое остаются здесь. Стоит им начать передвижение, как их тут же заметят. Камиллу так точно. — Тогда почему они переместились сюда? Почему не в Канаду, не в Африку, не в Антарктиду? Это было бы более разумно, — вмешивается Кристофер. — Хороший вопрос. Будь ты тяжело раненым магом, который связался с двумя вампирами, куда бы ты перенес вас троих? — отвечает за Рагнора Магнус. — Согласен. — Рагнор втягивает воздух, словно гончая, почуявшая добычу. — Единственный шанс выжить для чародея — попасть к себе домой, где у него есть все необходимое для лечения и стоит защита. Если он достаточно умен, то должен был сделать так, чтобы его смерть стала невыгодной для древнего. Подобного рода сотрудничество — это обоюдоострый меч. Скорее древний убил бы Камиллу. — У которой есть Годфри, о котором мы позабыли, — присоединяется к охоте Кристофер. — Он превращен ею и Кларком, следовательно, в меньшей степени подчинен древнему. Годфри мог стать ее страховкой. Отдай она ему команду обнародовать компромат на древнего в случае ее смерти, он бы подчинился. Если их связь сильна, то Годфри обязательно почувствовал бы ее смерть. Древний, скорее всего, знает о ее страховке, но сделать ничего не может. Возможно, Камилле пришлось объединить усилия с магом, чтобы создать достаточный противовес силе древнего. Тогда маг мог стереть ее воспоминания о местонахождении Ли, и вуаля! — все трое находятся в вершинах треугольника, уравновешивая друг друга. — Но она все равно остается самым слабым звеном из них троих, — задумчиво произносит Магнус, а потом всех троих одновременно осеняет. — Рафа, — рычит Кристофер. — Если маг слаб и не может создать портал, то древний не оставит его одного: слишком велика вероятность предательства. Сама Камилла выбраться не сможет, да ее и не отпустят. Внушение древних сильно, но непредсказуемо. Одно дело, когда тебе нужна единичная услуга: здесь можно не церемониться. Но Камилла делала грязную работу. Это длительное сотрудничество, а следовательно, нельзя превратить слугу в марионетку, он должен думать. Но там, где появляется хоть малейшая возможность для собственных мыслей, появляется и шанс на предательство. Поэтому Камилла смогла обезопасить себя. Но ситуация изменилась. Стоит магу умереть, она лишится защиты и древний убьет ее. Ей нужно усилиться. Ей нужен ее самый верный последователь, тот, кто не может не подчиниться, тот, кто сейчас обладает достаточными ресурсами для ее спасения. Сантьяго знает город лучше всех остальных, достаточно силен и влиятелен. Он ей нужен. Ради него можно рискнуть. Раф сможет вывести их из города, минуя всех дозорных вампиров. Я предупрежу клан о возможной встрече, но остается вопрос с Лайтвудом. Что с ним случилось? Почему он тоже пропал? — Остаются и другие вопросы, Кристофер. Даже слишком много. Как она выследила Рафаэля, если сейчас эти двое стараются не светиться? — Магнус выжидающе смотрит на двух бессмертных, упорно не допуская мысли, что Алек может быть уже мертв и все бесполезно. — Никак, это невозможно. — Кристофер пожимает плечами. — Не смотри так на меня, Магнус. В нашем клане нет предателей. Это не просто слова. Алек проверил всех, никто из них не был под внушением. — Рагнор, а его могли отслеживать с помощью магии или ты бы почувствовал? — Магнус продолжает накидывать варианты, не желая сдаваться. — Отслеживание было бы трудно не заметить, — не оставляет шансов Рагнор. — Ясно, — отвечает Магнус, и смуглые пальцы медленно достают телефон из кармана джинсов. — Чеки и записки у меня в офисе, первый ящик стола снизу. Вот ключ от него и от офиса. Кристофер, забери их и принеси сюда. Рагнор, мы можем пройтись? У меня в голове крутится одна мысль, ты мне понадобишься. — Пойдем. — Рагнор кивает и стискивает зубы, когда видит, как Магнус закрывает дверь лофта своим ключом. Алек не может умереть сейчас, только не тогда, когда он начал жить по-настоящему.***
Вязкая тишина закладывает уши, и лишь иногда сквозь толстый слой ваты чуткое ухо может различить давно позабытый Алеком голос, который с насмешкой говорит ему: «Ты чудовище, Александр, прими это». Но Алек лишь упорно проигрывает в своей голове свежие воспоминания, чтобы попытаться найти выход. Сообщение от Рафаэля с просьбой о помощи, которое тот успел отправить одним нажатием, и автоматически включенное отслеживание его криптофона — вот и все, что успел сделать Рафаэль перед тем, как Камилла основательно промыла ему мозги. Хватило взгляда, чтобы понять, что эту битву с ней за Рафаэля он проиграет. Слишком сильной ощущалась связь между ними, и Алек подчинился и пошел на сделку, слишком уверенный в собственной силе, за что и поплатился. В отчаянном стремлении хоть как-то обезопасить себя Камилла привела в квартиру мага не могучего соперника, способного противостоять древнему, а безвольную марионетку. Нескольких мгновений хватило создателю Алека, чтобы перехватить контроль и обезвредить сильного противника. Алек усмехается. Всего пара секунд — и вот он, прикованный, пытается не пустить в свою голову известного сумеречного охотника, чье имя всегда произносили с благоговением. Кто же знал, что умерший за полсотни лет до рождения Алека выдающийся и прославленный Валентин Моргенштерн не погиб в неравном бою, а добровольно стал вампиром, чтобы обеспечить собственное бессмертие. Мутным взором смотрит Алек на своего мучителя, которому доставляет искреннее удовольствие наблюдать за его страданиями. Но лучше позволить Валентину наслаждаться зрелищем, чем пустить его в свою голову. Магнус занимает все мысли, его голос шепчет слова поддержки, его дыхание разгоняет кошмары, его сердце отмеряет время. Потеря контроля всего на секунду обречет Магнуса на смерть. — А ты крепкий орешек, — с восхищением говорит ему Валентин. — Почему бы не объединить усилия, древний? Ты и я вместе сможем как следует развлечься. Жизнь так уныла и однообразна, не отрицай этого. Всегда удивлялся, как бессмертные могут так долго жить без того, чтобы не сойти с ума от скуки. — Тогда зачем стал вампиром? — впервые подает голос Алек, затевая опасную игру. — Согласись, что бессмертие имеет свои плюсы. Иначе ты бы не дожил до времени, когда встретил своего смертного. — Валентин почти нежно улыбается ему. Лязг тяжелых цепей гонгом возвещает об окончании игры, которая так и не успела начаться.***
— Что-то слишком гладко все выходит, — задумчиво произносит Магнус, когда они выходят из лифта. — Посуди сам. Зачем магу вообще помогать древнему? Что мешает ему просто уйти? Неужели древний не справился бы без Камиллы? Я ставлю себя на место этого вампира, и все его действия кажутся такими нелогичными. — Потому что ты человек, ты не можешь понять его. — Не думаю, что ты прав. Мой опыт подсказывает мне, что мы мало чем отличаемся друг от друга. Ты маг, Рагнор. Что заставило бы тебя помочь вампиру-маньяку? Рагнор останавливается, глубоко вдыхая холодный воздух. Этот примитивный умеет задавать правильные вопросы. — Любовь. Это единственное, что может заставить мага забыть обо всем и броситься в омут с головой. — Неправильный ответ, бессмертный. — Магнус, стоящий перед ним, презрительно усмехается. — Именно поэтому ты такой слабый. Любовь не удержит мага рядом. Для существа, которое живет больше ста лет, даже самые сильные чувства не более чем приключение. Сколько любовников у тебя было, Рагнор? Сколько ты страдал, когда каждый из них умирал? Как долго твои чувства были неизменными, когда твои возлюбленные были бессмертными? Подумай хорошенько, маг. Не любовь держит колдуна возле древнего. — Что ты делаешь? — Рагнор не на шутку пугается, заглядывая в пустые глаза, но Магнус делает шаг навстречу, и пустота напротив начинает затягивать. Он кивает и становится партнером в странной игре, затеянной отчаявшимся Магнусом. — Нет ничего, что привлекло бы меня на твою сторону, — выпускает своих демонов Рагнор. — Даже если бы ты держал мою жизнь в своих руках, я бы предал тебя при первой возможности. У магов нет суда, некому судить меня. Время играло бы на меня. Никто не может быть во всеоружии постоянно. Даже у самых древних и могущественных есть свои слабости. Как бы ни сильна была любовь, ничто не длится вечно. Я не встречал ни одного бессмертного старше ста лет, который отдал бы свою жизнь ради призрачной попытки спасти любимого. Магнус открывает двери и медленно бредет вдоль высоких зданий. — Но мне очень нужен маг. Без него будет не так легко организовать охоту, а мне нельзя светиться. Я, быть может, и силен, но кому нужны лишние проблемы? Думаю, пара-тройка достаточно сильных вампиров могут остановить меня. — Создай свой клан. — Рагнор пожимает плечами. — Еще чего. Это ответственность и обязанности. — Тогда пообещай мне что-нибудь ценное. — Мне нужен колдун на постоянной основе, платить за каждую услугу я не намерен. — Привлеки меня на свою сторону, используй шантаж, угрожай мне. — Глупый маг, кто сказал, что мне нужно будет привлекать тебя на свою сторону? — Магнус внезапно останавливается возле бездомного с собакой. — Ты когда-нибудь наблюдал за щенками? Когда сука ощенится, вокруг нее ползают ее дети. Но когда щенки открывают глаза, первый, кого они увидят, становится их мамой, их небом и землей. Зачем мне привязывать тебя, если я твой мир, твоя вселенная, за пределами которой нет ничего? Я твой бог, твой закон, единственное мерило добра и зла. Магнус достает деньги и молча отдает двадцатку бродяге и его псу. — Бог забывается, добро и зло исчезают, когда сердце отравляет любовь, — неожиданно для самого себя добавляет Рагнор. — И я дал бы тебе эту любовь. Что для меня чужие чувства, когда на кону стоит удовольствие от охоты? Неправильную любовь, но такую нужную. Оба выдыхают, и Рагнор растягивает губы в горькой усмешке. — Бойтесь своих желаний. Камилла хотела, чтобы ее полюбили. Она добилась своего. Нет никакого треугольника. Нет союзов и нет коалиций, все это так ненадежно. Камилла — заложница, которая не в силах уйти от древнего и его мага. Как только колдун разлюбит ее, ее миссия будет окончена. Поэтому она пыталась создать еще вампиров. И Терезу она пыталась натравить на древнего, только не ожидала, что та придет одна, без клана. — Ей нужен не только Рафаэль, ей нужен Алек. Он древний и сильный. Но почему от него нет ни слова? Что же с ними случилось? — Сбавь обороты, Магнус. Мы найдем их.***
— Мне нужно выбраться из города, Алек. И я бы давно это сделал, если бы мой маг не получил рваную рану в бок. Видишь ли, ситуация такова, что я не могу в данный момент прикончить Камиллу. Ее оберегает сильное заклятие, которое убьет любого, кто посмеет причинить ей вред. Для меня она тоже угрозы не представляет. Поэтому мы с тобой заключим сделку. Камилла убьет Рафаэля, а ты — Камиллу. А я затаюсь на ближайшие пару сотен лет. И да, твой маг вылечит моего. Что поделать, я привык к его услугам. — Нет. — Я не спрашиваю тебя, Лайтвуд. Я сообщаю тебе детали плана. Тебе есть кого терять, мой маленький сумеречный охотник. — Ты сказал, что на Камилле заклятие. Я не хочу умирать. — Тогда найди того, кто сделает это за тебя. — Фелл вылечит твоего мага, тот снимет заклятие, и я убью Камиллу. Но Рафаэль должен остаться жив. Таковы условия, — продолжает настаивать Алек, отчаянно цепляясь за крохи надежды, которые скупая судьба неосторожно просыпала на землю. — Сантьяго, Фелл и ты. Трое будут знать обо мне. Меня это не устраивает. Никто из вас не должен выжить. Тогда Бейн будет жить. Я сотру ему память, и он вернется к своей скучной человеческой жизни. Такова цена, вампир. — Моя жизнь в обмен на его. Это будет честно. Рагнор сотрет память ему и Рафаэлю, — продолжает торговаться Алек. — Как благородно с твоей стороны. Но ты забываешь об одной маленькой детали. Думаю, что ты будешь более сговорчивым, когда так обожаемый тобой примитивный будет стоять здесь и ты сможешь увидеть, как я превращу его в вампира — своего подручного, полностью подчиненного мне. — Он под защитой, тебе не достать его, — как можно увереннее отвечает Алек, но неприятный холодок пробирается под кожу, когда он видит, как Валентин сочувственно глядит на него. — Видишь ли, мне не обязательно это делать. Он сам придет ко мне. — Рагнор не отпустит его. — Хочешь поспорить, Алек?***
Несмотря на поздний вечер, участок полон полицейских, которые снуют из стороны в сторону, подозрительно поглядывая друг на друга. Слухи о допросе Кимберли распространились, как лесной пожар в жаркий сухой день. Магнус замечает нескольких знакомых ему оборотней, которые приветственно кивают ему, пока бывшие коллеги с опасением поглядывают на него. Никто из них не рискует подойти к Магнусу — таким нереальным он выглядит, направляясь к своей подруге, которой также пришлось допоздна задержаться на работе, чтобы быстрее подготовить результаты. У него так мало времени, но мечтательное выражение на лице Изабель согревает сердце. И Магнусу немного жаль, что он не может так, как раньше, сесть и строго поговорить с этим несуразным Саймоном, который послужил причиной хорошего настроения. Но у него еще будет время после того, как он спасет своего любимого и разберется со всеми чудовищами. Разговор с Изабель подтверждает догадки Магнуса, который уже успел позвонить настойчивому поклоннику и настоятельно посоветовать ему больше не поступать подобным образом. — Все в порядке, Магнус? — окликает его Люк, пристально вглядываясь в уставшие глаза, и Магнус отрицательно качает головой, беспомощно разводя руками. Люк тяжело выдыхает, когда он сжато излагает суть дела, и на несколько мгновений зелень волчьих глаз перекрывает человеческую радужку. Телефонный звонок прерывает двух мужчин, но Магнус уже знает, что это Кристофер переживает за него, поэтому, вежливо кивнув Люку, решает успокоить своего друга. Незнакомый номер вкалывает в сердце ударную дозу адреналина, и, ведомый инстинктами копа, Магнус жестами запрашивает отслеживание номера. Через десять секунд запыхавшийся Магнус стоит в окружении Люка, двух его оборотней, Изабель и Саймона, который точными и аккуратными движениями стремительно налаживает технику. — Я слушаю, — спокойно говорит Магнус в динамик, и холодный голос, растягивая гласные, наносит первый удар: — Вечер добрый, мистер Бейн. Или мне можно звать вас Магнусом? Думаю, близкое знакомство с вашим любовником дает мне такое право. — Валентин забавляется, с удовольствием наблюдая, как Алек в ярости рвется к нему. — Как вам будет угодно, — небрежно роняет Магнус, мгновенно улавливая настроение диалога. — Чем обязан, мистер…? — Блад. — Валентин улыбается. — Видишь ли, Магнус, твои действия сильно навредили мне, лишили меня развлечений и поставили мою жизнь под угрозу. Горячо любимый тобою Алек присоединился ко мне, чтобы обсудить возможные варианты компенсации, но мы никак не можем прийти к компромиссу, а я наслышан о твоих выдающихся дипломатических способностях, поэтому счел возможным позвонить тебе лично и пригласить тебя и мистера Фелла ко мне на переговоры. — Мудрый шаг, мистер Блад. Я с удовольствием посещу ваше пристанище, но я бы хотел услышать от мистера Лайтвуда кое-какие указания относительно предстоящих переговоров. К тому же, боюсь, что я вынужден настаивать на присутствии мистера Сантьяго. — С тобой приятно иметь дело, Магнус, — произносит Валентин, перемещаясь к Алеку. — Алек, будь добр, подай голос. — Моргенштерн, — громко кричит скованный Алек, и тяжелый удар тут же обрушивается на его голову. — Отлично, — равнодушно продолжает Магнус, который отчетливо слышит звук удара, пока Люк осторожно придерживает телефон, норовящий выпасть из его дрожащих рук. — Надеюсь, мистер Блад, в будущем вы не будете столь порывисты. В противном случае это может сильно затруднить переговоры. Теперь очередь Рафаэля. — Все, что хочешь, Магнус. Камилла, заставь своего питомца подать голос. — Добрый вечер, мистер Бейн, будем рады видеть вас сегодня ночью, — безэмоционально произносит Рафаэль после трехсекундной задержки, и Магнус мысленно отмечает, что он продолжает сопротивляться внушению Камиллы. — Время и место, — буднично осведомляется Магнус, замечая, что Саймон уже провел триангуляцию мобильного телефона. — Не будем терять времени, Магнус. Я пришлю координаты тебе сообщением. А пока будь добр, покинь полицейский участок и начни движение в сторону Бруклинского моста. Ты же не думал, что я не услышу всех твоих друзей? И да, мне нужно напоминать, что приглашение распространяется только на двоих? — Безусловно, — соглашается Магнус. — До скорой встречи, мистер Блад. — Ты не пойдешь туда один, — отрезает Люк, как только Магнус заканчивает разговор. — Конечно. Я пойду туда с Рагнором. Свяжись с Кристофером. Мы много раз уже обговаривали порядок наших действий, Люк. Никто больше не должен пострадать. — Что, черт вас дери, происходит? — вмешивается в разговор Изабель, но замолкает, когда две холодные ладони ласково прикасаются к ее щекам. — Иззи, я иду спасать своего любимого и своего друга, которые находятся в заложниках у людей, похищающих бездомных и выкачивающих из них кровь. Я не знаю, смогу ли выбраться живым, но нам нужно это сделать. Ты ничем не можешь помочь, это мое и только мое решение. Веди себя хорошо и сильно не грусти, если у меня не получится. Люк, проследи за ней. Обещай, что защитишь ее от себя самой. Саймон, было приятно познакомиться. Спасибо за помощь. Магнус резко разворачивается и уходит, оставляя Изабель в руках Люка, который уже подозвал своих людей. Как назло, Рамирес уехал в поле, поэтому Магнус надеется, что Изабель передаст ему привет. Уже перед самым выходом Магнус замечает Майка и, не обращая внимание на удивленные взгляды полицейских, быстрым шагом подходит к нему и порывисто обнимает. — Магс, ты чего? — пугается Майк, но Магнус только крепче прижимает к себе совсем растерявшегося полицейского. — Ты самый лучший полицейский, которого я когда-либо знал. Мне повезло, что ты мой друг, — скороговоркой выпаливает он и отстраняется. — До встречи, Майк. — Он улыбается и выходит из родного участка ровно тогда, когда на телефон приходит сообщение от Валентина. Мрачным изваянием через дорогу возвышается Рагнор, озаряемый светом уличного фонаря. — Никакой жалости, — одними губами произносит Магнус, и Рагнор согласно наклоняет голову. Двое мужчин быстрым шагом идут по ночному Нью-Йорку, сопровождаемые быстрыми тенями вампиров и оборотней, которые отстают ровно в квартале от назначенного места, растекаясь по городу и формируя кольцо.***
— Как видишь, Лайтвуд, я был прав. Магнус сам придет ко мне. — Валентин не скрывает своего превосходства, и Алек сдается. — Пощади его, — умоляет он, не понимая, почему всегда разумный Магнус согласился прийти в такую явную ловушку. — Просто дай ему уйти. Не трогай его. Я согласен на все. — Молодец, хоть и долго до тебя доходило. Но есть одно условие: ты впустишь меня в свою голову. — Я согласен, — обреченно произносит Алек, надеясь на честное слово сумеречного охотника.***
Магнус заходит в здание и поднимается на верхний этаж. Рагнор идет следом. Дверь бесшумно открывается, и Магнус делает шаг в пустоту, в которой ровно через секунду после закрытия двери возникает мужчина средних лет. Рядом с ним стоит Камилла, чью спину прикрывает Рафаэль. Выдох. Магнус видит, что он изменился, хотя отчетливо осознает, что Рафаэль узнал его. Вдох. Позади всех возвышается его Александр. — Насколько я понимаю, — переходит к делу Магнус, — Рагнор должен помочь твоему магу, Валентин. — С тобой приятно вести дела, Магнус. — Валентин улыбается и небрежным жестом указывает направление. Рагнор кивает и устремляется в комнату, но когда за ним хочет войти Валентин, то Магнус придерживает его за рукав. — Что ты сделал с Алеком? — требовательно спрашивает он у Валентина, который теряется от подобной наглости и смены настроения. — Отвечай немедленно, — срывается в истерику Магнус, залепляя ему звонкую пощечину, и тут же отлетает в противоположную сторону. — А я все думал, когда же у тебя сдадут нервы, — ухмыляется Валентин, подходя ближе. — Всего лишь человек. — Он наклоняется над тихо стонущим Магнусом. — Радуйся, что твой Лайтвуд выкупил твою жизнь у меня. Но еще одна такая выходка — и можешь попрощаться со своей никчемной жизнью. — Уже сделал, — тихо отвечает Магнус, медленно поднимаясь с пола. Озарение обрушивается на голову тяжелым кирпичом, и Валентин распахивает двери спальни, в которой уже никого нет. — Чем проще план, тем он надежнее. Чем увереннее в себе противник, тем легче обвести его вокруг пальца, — философски вещает Магнус. — Один — ноль в твою пользу, Магнус. — Валентин быстро приходит в себя. — Но теперь мой ход. Я так понимаю, мне отсюда не уйти, потому что ты готов пожертвовать своей жизнью. Но вот готов ли ты пожертвовать их жизнями? — Технически они уже мертвы, как и ты, как и она. Но да. Готов. Это простая арифметика, никаких сомнений. Вам не выбраться отсюда. — Я бы на тебя с удовольствием поохотился. — Пока что охотился только я на тебя и, как видишь, почти успешно. — Что же, я умею принимать поражения. Ты глуп, если считаешь, что я не смогу выбраться отсюда. — Кто знает, сколько тузов припасено у меня в рукаве, — флегматично тянет Магнус. — Подойди ко мне, — приказывает Валентин, и в ответ прилетает абсолютно не литературное: — Иди нахуй, древний обмудок. Улыбка, мимолетная, неуловимая, касается знакомых пухлых губ, и сердце заходится в бешеном ритме. Алек сопротивляется, его нужно спасти. Поэтому пальцы сжимают маленький кристалл изо всех сил, пока Валентин переваривает собственную неудачу. — Два — ноль, мистер Бейн. Пожалуй, я откажусь от прямого столкновения с вами. — Он отступает. — Алек, прикончи его. Но Алек остается на месте. Всего на долю секунды, но острый взгляд Рафаэля замечает эту задержку, а потом Алек начинает свое движение, полностью изменив свой облик. Мертвенно-бледный, с пустыми глазами, он не доходит до Магнуса пяти метров, а потом бросается на него со звериным рыком. — Нет, — разносится женский крик по пустынным апартаментам, и в дверях появляется Изабель, но уже поздно. Длинные клыки вспарывают кожу, и кровь крупными каплями падает на пушистый ковер. Темноволосая девушка и вампир, убивающий своего любимого человека. Рафаэль уже видел это, уже чувствовал. Анхелита, его храбрая возлюбленная, которая точно так же хрипела в его руках, пока он пил ее сладкую кровь. Удар — и Камилла отлетает в сторону, а пальцы Алека хватают лишь воздух. Тело Магнуса кулем падает на землю, и Изабель бросается к своему другу, не обращая внимание на хищников, которые стоят рядом. Но не успевает добежать. Рафаэль оказывается рядом с Алеком в мгновение ока и непонимающе глядит на него и на собственные руки, а потом и вовсе его утягивает в портал вместе с Алеком. Рев разносится по лофту, когда Валентин понимает, что Магнус снова обвел его вокруг пальца. Рев, под звуки которого Магнус, из раны на горле которого струится кровь, в отчаянном броске подминает под себя Изабель и взрывает свето-шумовые гранаты, довольно улыбаясь, когда глаза ослепляют взрывы нескольких солнц.***
— Где он? — рычит Алек и падает на пол у себя в гостиной, куда мгновением позже валится Рафаэль. — Ты убил его, — кричит тот, отплевывая багровую кровь и зажимая голову. Камилла только что рассыпалась пеплом. — Нет, рана серьезная, но не смертельная. Мне нужно было, чтобы Валентин поверил в его смерть. Где он, Рагнор? — Он жив, в тяжелом состоянии. Изабель тоже жива. Кристофер рядом с ним, — отчитывается Рагнор, пытаясь приблизиться к своему другу, но Алек не дает этого сделать. — Хорошо, — выдыхает он и опускает голову на руки. — Хорошо, — повторяет он, вспоминая испуганные темные глаза и свое отражение в них.***
Алек сидит в одиночестве уже несколько часов кряду, гипнотизируя ключ, который он вручил Магнусу несколько недель назад. Он выгнал всех, как никогда нуждаясь в одиночестве. А потом его настигает запах крови, той, что он испил сегодня ночью. — Что ты тут делаешь? — взрывается Алек, резко распахивая дверь, за которой стоит его бывший парень. — Пришел за своим ключом, — как ни в чем не бывало отвечает Магнус и, сверкая белоснежным пластырем на шее, заходит в лофт. — Магнус, нет, пожалуйста, уходи, — просит Алек, не понимая, что происходит. — Почему? — удивляется тот. — Все хорошие живы, все плохие мертвы. Мы победили. Мне еще предстоит тяжелый разговор с Изабель, но мы это утрясем. Алек, не закрывайся от меня. — Магнус пытается поймать руку Алека, замечая тень в его глазах. — Почему ты пришел? — снова спрашивает Алек. — Потому что люблю тебя, — просто отвечает Магнус. — Я думал, это очевидно. — Любишь, значит. Даже такого? — спрашивает Алек и возвращает себе свой истинный облик. Страх и воспоминания еще слишком свежи. Это видно, хоть Магнус и старается сдерживать свои эмоции. — Я люблю тебя, — упорно повторяет он, а потом добавляет: — И я хочу тебя. — Хорошо, — решается Алек. — Иди за мной. Он останавливается возле тяжелой двери, ведущей в спальню, и оборачивается. — Ни единого слова, если решишь зайти сюда, — предупреждает он. — Одно только твое слово — и ты окажешься за пределами этой комнаты. — Мы расстанемся? — осторожно уточняет Магнус. — Нет, не расстанемся. Но я хочу, чтобы ты хорошо подумал, с кем ты встречаешься. Дверь открывается, и Алек шагает вглубь спальни, а Магнус стоит на тонкой границе света и тени, боясь сделать последний шаг. Отчаянно хочется закрыть глаза, но он сдерживает себя. Как там говорилось в его дурацком предсказании? Не бояться ночи, не закрывать глаза? Он резко выдыхает, а потом протягивает руку и делает шаг, пересекая границу света и тени, оказываясь по другую сторону реальности. Узкая полоска света, выбивающаяся из-под двери, гаснет, и комната погружается в непроглядную тьму. Темный бархат окутывает тело, заглушая все звуки, кроме оглушительно бьющегося сердца. Страх или страсть, желание отдаться или стремление убежать? А может, он просто слишком много думает? Магнус немного закусывает губу, хорошо представляя, в какой части комнаты находится и какие предметы его окружают, но не делает ни единой попытки сдвинуться с места, потому что в глубине затаился хищник. Его взгляд неприятно холодит кожу, он ждет, когда жертва испугается, поддастся первобытным инстинктам и убежит. Магнусу кажется, что если как следует вглядеться в черноту ночи, то он сможет увидеть бледное полотно кожи и две пропасти вместо глаз. Ни единого сомнения, будь рядом с ним его Александр с теплыми ореховыми глазами, мягкой улыбкой и прохладной кожей, к которой Магнус уже привык. Но разве тот, кто прячется сейчас, не является его Алеком? В конце концов, когда внешность имела значение? Крепкие зубы выпускают из плена нижнюю губу, и Магнус выдыхает. Ледяные пальцы лениво рисуют узор на шее, резко отрывая пластырь с еще не зажившей раны. Маленькая капля крови медленно ползет вниз, и те же холодные пальцы поднимаются вверх, встречая ее на своем пути, собирая темную жидкость. Время растягивается, разменивая секунды на пульсацию в ране, а в следующее мгновение все еще горячая кровь размазывается по его губам и едва уловимый запах железа достигает ноздрей. Сильная рука оттягивает волосы вниз, заставляя запрокинуть голову. Магнус теряется в пространстве. Алек сзади или сбоку? Кончик языка, скользящий по нижней губе, насмехается над жалкими попытками Магнуса предугадать следующие шаги бессмертного существа. Он закрывает глаза и в красках видит, как Алек облизывается, и едва заметная дрожь пробегает по спине. Предвкушение или опасение? Но Алек не дает ответить и на этот вопрос, стремительно проводя пальцами по пуговицам рубашки, которая спустя секунду бесшумно падает на пол. Скорость имеет свои преимущества. Магнус протягивает руку вперед, но пустота смеется над ним. Ее острые зубы прикусывают кожу на лопатке, ее ладони сжимают бедра. Давление усиливается, но руки отстраняются, стоит ощущениям подобраться к опасной грани, и Алек в очередной раз оставляет полуголого Магнуса наедине с молчаливой мглой. Магнус знает, что он слышит его сердце, пропускает через себя ритм его дыхания, видит, как тело реагирует на его действия. Магнус — открытая книга, которую легко прочитать. Стимул и незамедлительная реакция, которая следует за ним, рассказывают Алеку о всех сомнениях, которые мучают его возлюбленного. Острые края ногтей проезжаются по груди сверху вниз, и Магнус делает маленький шаг вперед навстречу руке, которая в наказание за своеволие в мгновение ока оказывается на шее. Но упрямый Магнус делает еще один шаг, старательно игнорируя предупреждения воспаленного сознания, которое подсовывает яркие видения того, как эти же руки несколько часов назад сжимали его горло. Хватка усиливается, но уверенность в своем выборе ведет его тело, и теплая ладонь осторожно прикасается к знакомой груди, которая сейчас мертвой плотью чувствуется под пальцами. Магнус улыбается, и чувствительные подушечки ловят едва уловимую дрожь. «Ты мне нравишься», — говорят руки Магнуса, ласково поглаживающие холодную кожу. «Мне плевать, что ты вампир», — вторят рукам губы, оставляющие влажный след на щеке. «Я весь твой», — обещают глаза, смотрящие прямо на Алека. Но существо перед ним трудно убедить. Алек отступает, чтобы возникнуть сзади и легко сжать шею длинными пальцами одной руки. «Я доверяю тебе», — признается тело Магнуса в собственной глупости, вжимаясь спиной в мраморную твердость груди. «Но мне не нравятся такие игры», — отстукивает азбукой Морзе пульсирующая по венам кровь. И Алек понимает и ослабляет хватку, давая возможность вдохнуть полной грудью. Горячая ладонь находит ледяную и сплетает две противоположные сущности в одно целое. Быстрый мозг Магнуса не успевает проследить траекторию, и пространство вокруг него перестает существовать, растворяясь во всепоглощающей тьме. И только сильные руки его партнера становятся опорой в стремительно вращающейся действительности. Магнус готов поклясться, что губы напротив растягиваются в знакомой усмешке, и неожиданно для самого себя улыбается, позволяя Алеку стать единственной константой в этом новом мире. Магнус едва сдерживает нервный смешок, когда понимает, что остался без своих джинсов, пока Алек, молниеносно подняв его в воздух, разрушал понятия пространства и времени. Обнаженная спина соприкасается с приятной гладкостью простыни, и в системе координат любящего математику Магнуса появляется горизонтальная ось. Но он не хочет возвращаться в привычный трехмерный мир, поэтому протягивает ладонь в поисках центра своей вселенной. Страх почувствовать лишь пустоту начинает незаметно подкрадываться, но отступает, стоит лишь острым зубам осторожно прихватить кончики пальцев. Магнус без усилий выдергивает свою руку, предлагая Алеку равноценный обмен на свои губы. И, когда тот принимает условия сделки, Магнус полностью отдает себя поцелуям со сверхъестественным существом, чье сознание начинает погружаться в водоворот эмоций, плещущихся через край. Обрыв совсем рядом, но инстинкты Магнуса заходятся в истошном крике, поэтому он чуть сдерживает свои порывы, опасаясь навредить любимому. И в этот же момент Алек замечает изменившиеся звуки биения сердца. Он сразу приподнимается, и Магнус мгновенно понимает свою ошибку. «Пожалуйста», — мысленно умоляет он, оказываясь наедине с безмолвной тьмой. Совершенно потерянный, он едва сдерживает слезы, обвиняя собственную голову в неправильных решениях. «Дай мне еще один шанс», — слышит Алек невысказанные желания, и длинные пальцы нежно пробегаются по горячей коже. «У тебя их миллионы миллионов, — рассказывают их прикосновения. — Просто позволь мне быть рядом. Не думай». И Магнус легонько кивает, прижимая большую ладонь к своей щеке, непроизвольно запрокидывая голову, когда чувствует тяжесть чужого тела на своем. «Ни единого слова», — предупредил его Алек перед тем, как Магнус шагнул во мрак спальни, и выполнять этот приказ с каждой секундой становится все легче. Каждое соприкосновение разгоряченной кожи с прохладой забирает осмысленные фразы из сознания, оставляя Магнуса бессловным, но не беззвучным. Едва слышные стоны постепенно сменяются чувственными и хриплыми, когда создание, для которого не существует понятий скорости, выносливости и силы в общечеловеческом смысле, показывает ему, что значит любить. Сейчас Магнус чувствует себя центром всего мира. Все для него. Губы, которые исследуют его тело, то замедляясь и превращая удовольствие в сладостную пытку, то убыстряясь и опьяняя своей влажностью. Пальцы, которые осторожно ласкают грудь, а потом оглаживают бока и перемещаются на живот, несильно надавливая на косые мышцы, заставляя электрические импульсы устремиться по подвздошно-паховому нерву прямиком в промежность. Но древний только начинает свои эксперименты. Твердые подушечки проводниками ведут наслаждение к кромке эластичной ткани, избавляя Магнуса от неприятного чувства сдавливания. Но возбужденный член недолго остается на свободе, почти сразу попадая в плен к искусным пальцам, которым достаточно всего лишь пары движений, чтобы краткой болезненной вспышкой оргазм обрушился на дрожащие мышцы чередой мучительных судорог. Человек вздрагивает, когда влажная ткань стирает с его живота остывающую сперму. Удовольствие растворяется в воздухе, который с таким трудом проникает в легкие, сжимая грудную клетку тисками неудовлетворенного желания. Морской звездой покоится уставшее тело на смятых простынях, когда внезапно теплые губы предлагают еще один раунд, завязывая возбуждение тугим узлом в нижней части живота. Магнус скулит, не в силах сказать «нет» демону, который предлагает ему райское блаженство в обмен на его душу. И последнее оставшееся слово слетает с пересохших губ. «Да», произнесенное на грани слышимости, раскручивает новый виток спирали безумного наслаждения. Мысли разбегаются, когда Алек находит наиболее чувствительные места. Настойчивый язык скользит по подколенной ямке, и тонкая отзывчивая кожа откликается на незатейливую ласку. Та же участь настигает внутренний сгиб локтя. Протяжный стон разносится по комнате, стоит вампиру подключить зубы. Подрагивающие пальцы судорожно хватаются за пряди волос, как утопающий в море человек хватается за спасательный круг, и Алек позволяет причинить себе боль, разрешает притянуть себя ближе, дает возможность родным рукам проехаться ногтями по его спине в бесплодной попытке перевести сбившееся дыхание. Магнус отчаянно льнет к пухлым губам, которые забирают последние сомнения. И даже когда Алек вновь отстраняется от него, Магнус только разочарованно хнычет. Теплые губы и язык путешествуют по внутренней поверхности двух гладких бедер одновременно, словно древний раздвоился. Жалящими разрядами отдается несильный укус на правом бедре, пока сладкой истомой скручивают мышцы левого жадные поцелуи-засосы, а прохладные пальцы сжимают основание члена, не позволяя достигнуть пика. Сухой крик раздирает горло, стоит скользким от смазки пальцам прикоснуться к мышцам наружного сфинктера. Магнус не сразу осознает, что остается наедине с властной рукой. Нет ни языка, ни губ, ни тела сверху — контакт свёлся к площади подушечки среднего пальца. Тихий вдох совпадает с мягким проникновением, и Магнус распахивает глаза, чувствуя, как легко отвыкшие от секса мышцы позволяют развести себя в стороны. Медленно, но верно его тело теряет восприимчивость, нервные волокна извивающимися змеями сползаются к кольцу гладких мышц, которые сжимаются и разжимаются в такт поступательным движениям уже двух пальцев. Древний не пытается отвлечь его или сгладить неприятные ощущения, заставляя чувствовать каждое точное движение длинных пальцев. Снова и снова он оглаживает скользкие стенки, все ближе подбираясь к гладкой мускулатуре простаты, покрытой сетью замерших в ожидании нервов. Магнус делает вдох и летит в бездонную пропасть, когда большой палец начинает поглаживать простату снаружи, в то время как два пальца волнообразными движениями проходят по ее поверхности внутри. Стальной перчаткой ощущается рука Александра на основании члена, и Магнус рвано выдыхает, умирая от острого желания. Третий палец приносит тянущую боль, напоминая Магнусу, что он еще жив. Бетонной плитой лежит ладонь на его груди, не давая пошевелиться. И он теряется между болью и наслаждением, которое она приносит. Тяжесть руки исчезает вместе с пальцами, когда Магнус чувствует, как крупная головка давит на вход. Боль усиливается, стекая прозрачными каплями по щекам, впитываясь во влажные от пота простыни. Солоноватый привкус смуглой кожи растворяется на языке вампира, который терпеливо ждет разрешения от своего любовника. Податливое тело изгибается в сильных руках, умоляя продолжать, и он подчиняется, внимательно вглядываясь в темные глаза. Алек присваивает себе каждый хриплый стон, который слетает с полуоткрытых губ, задавая бедрами немыслимый ритм, сводя Магнуса с ума. Боль растекается по телу, превращаясь в усталость напряженных мышц, заходящееся в бешеном стуке сердце и царапающую сухость сорванного горла. Но Магнус практически не чувствует всего этого, полностью сливаясь с горячим жаром внизу живота. Гулкими ударами отдаются в голову жесткие толчки, ударами бубна пробуждая древние инстинкты, которые напрочь стирают любые мысли и вычеркивают эмоции, низводя высокоразвитое существо до уровня дикого зверя. Немой вскрик забирает последние силы, и бурный оргазм захлестывает тело, расплавляя его в своем всепожирающем пламени. Сознание проваливается в пустоту, пока сладостные судороги продолжают накатываться разрушительными волнами. Магнус приходит в себя чистым и на свежем постельном белье. Алек не дает ему произнести ни слова, крепко прижимая к себе. Сон быстро заявляет свои права на уставшего Магнуса, который расслабляется в кольце надежных рук. «Я люблю тебя, Магнус. Я так люблю тебя», — слышит он перед тем, как уснуть, и в первый раз за эту ночь осознанно нарушает запрет древнего, отвечая на признание: «Я тоже люблю тебя, Александр».