***
Вскоре парень уже оказывается дома. Он убирает в шкаф шоколадку, купленную для Салли и опять падает на кровать. Как же херово… Нужно принять какое-то решение.? Что ему делать дальше, например. В голову кроме оригинальнейших подкатов в сторону Фишера у Джонсона не приходит. И что, оставлять всё как есть? Точнее, действовать так, как подсказывает парню его «шестое чувство»? Он решает не думать об этом, а просто импровизировать, ведь делать ничего более парнишке не остаётся. Помимо того, он ещё и прогнал своего друга к чёрту в свою комнату, и ему очень неприятно, что он это сделал. Он, конечно, не хотел, но всё же, с Салли надо быть поаккуратнее. Мало ли что взбредёт. Парень всё же решается встать с кровати, но не получается. При этом одновременно стены и потолок давят на создание, как будто крича, что он сделал не так, и что возможно это была его роковая ошибка. Металлист пытается успокоить себя, но не выходит. Он поворачивает голову и видит ту самую пачку карандашей. Дотягиваюсь до прикроватной тумбочки, парень достаёт оттуда пачку сигарет, зажигалку и что-то таинственное, завёрнутое в бумажное полотенце. Наконец брюнет встаёт и кладёт всё это барахло на стол. Он поджигает сигарету, затягиваясь. Докурив её до фильтра, Металлист тушит её об запястье, что вызывает самые необычные ощущения, что у него были. Окурок благополучно вылетает за дверь, а на месте маленького ожога надувается небольшой пузырь и появляются своего рода кровоподтёки. Как же ему нравится это чертовское тушение сигарет об свою руку. Это больно, да. Потом болит, особенно если намочить — тоже да. Но всё равно Ларри получает от этого некий кайф. Затем парень убирает свои «ESSE» и зажигалку в прикроватный ящик, а сам встаёт около загадочного свёрнутого куска бумаги. он осторожно разворачивает его. И там находится что-то плоское, не совсем похожее на другие предметы — ключ к его спасению. Ключ, который всегда спасал парня от депрессии, переизбытка чувств. он всегда помогал, когда некому было выговориться. Так же рядом с этим «ключом» лежал настоящие два ключа. Один был от комнаты Ларри, другой — от комнаты Салли. Это вещи могли пригодиться ему в будущем, но не сейчас. Сейчас ему нужен свой ключ спасения, и Ларри осторожно берёт в руки тонкое лезвие с дырочками в серединке — от бритвы. Он садится на кровать, совершенно забыв, что может кто-нибудь войти, или же вообще за такие действия буквально отпиздить его — парню плевать.Просто… Не… Сейчас…
Подросток начинает вдавливать предмет в запястье, как раз где вены выпирают, он нажимает и ведёт дальше, выцарапывая что-то на своей руке. Порезы были не такие глубокие, но из них всё равно текла кровь и они уже начинали болеть. Лар уже вывел три кривые буквы. Из них самая первая была самая сложная — 'С'. Она шла как круг, и никак было рисовать её палочками, но и с этим паренёк справился. В конце он решил вырезать сердечко, получилось довольно криво, конечно, но получилось же. Дальше парень начал делать необратимое: он с силой давил на уже прорезанную кожу, тем самым делая порезы довольно глубокими. Но они ему были ни к чему. — Мне нужны всего лишь шрамы… — судорожно шептал парень, когда вылил себе на руку пол пузырька антисептика и теперь уже забинтовывая руку. Парню ничего больше не оставалось, как протереть кровавое лезвие смоченной антисептиком салфеткой, потом выкинув её, положить обратно лезвие и спрятать его туда же от греха подальше. Ларри пришлось одеть свою красную толстовку: в ней бинты не видно, да и если кровь пойдёт не так заметно будет. Парень снова убрал коробку с цветными карандашами к себе в прикроватный столик и отправился к младшему в комнаты. Выходить из квартиры, конечно, не нужно было: чаще всего Лиза и Генри ночевали у Генри в квартире. Лиза всегда говорила, что они просто смотрят фильмы, которые мальчикам смотреть не положено, но какие к чёрту фильмы? Оба парня догадывались, чем могут заниматься взрослые люди в пустой квартире, но напрямую не спрашивали. да и тем более, зачем им это знать? Им и так хорошо: их очень часто оставляют дома одних, и мальчики могут делать что захотят. Тем более, Лиза и Генри постоянно работают, и у парней открылась полная свобода действий. Парень стучит в комнату к голубоволосому. Тот не открывает. Ещё немного подождав, Ларри без спроса открывает дверь, а Сал в это время что-то судорожно прячет, и, быстро захлопнув шкаф, поворачивается к брату с кривой, видно, что натянутой, улыбкой. — Ты что-то хотел? — Салли лыбится, как маньяк, и подходит ближе к старшему. Одного только взгляда хватает, чтобы понять свою ошибку. — Чувак, ты совсем не умеешь врать, отвечаю. Мог бы сказать, что ты типо голый, чтобы я не заходил — брюнет облокачивается на стену, складывая руки на груди. — Тогда ты бы точно зашёл — монотонно произносит Сал, отчего у другого внутри всё сжимается, а парень отворачивается и продолжает что-то искать теперь уже на столе между бумаг, мусора и других документов, разбросанных по поверхности. — С чего ты взяла, Принцесса? — Ларри лжёт. Сам-то он знает, что уж точно бы не удержался и взял этого парнишу целиком, целиком и полностью. — Да потому что так и есть блять, и вообще, прекрати меня так называть — выплёвывает Сал, продолжаю своё занятие. — Иначе что? — Металлист подходит к брату почти впритык. Руки у него в карманах, а пахом он еле дотронулся до зада своего друга. — Иначе твой зад будет настолько сильно болеть, что ты неделю не сядешь — усмехается голубовласка — И учти, я смогу оддерживать такое твоё состояние хоть целый месяц, мне не сложно. Одарив Металлиста пошлой улыбкой, младший продолжает заниматься своими непонятными для другого делами, а Ларри сгорает. Он то-ли горит от злобы, то-ли от смущения, но скорее всего тут всё вместе, но вот смущения гораздо больше. Он не знает что ему сейчас делать. Может повалить этого нахала и показать, кто тут главный. Что ж, импровизировать так импровизировать. Ларри мигом удаляется из комнаты, оставляя открытую дверь, но Сал даже не замечает. у брюнета созрел отличный план — просто гениальный. Он достаёт ключ от обоих комнат. Свою он быстро запирает снаружи, а зайдя в комнату Салли, неслышно запирает её изнутри, отгораживая какие-либо выходы «из под него». Ложа ключи на полку шкафа, он приближается к брату. У того уже горят нервы, что он не может найти что-то важное, но подростку всё равно. Потом найдёт… Металлист берёт за плечи младшего и ложит его на кровать, не давая на неё упасть. Салу, конечно, такое поведение совсем не нравится и он хотел бы въебать этому придурку, но не выйдет: его уже прижали. Салливан лежит на своей же кровати, охуевший от ситуации, а на его жопе красуется Ларри, радуясь, как маленький ребёнок. — Ухуу, ты теперь моя лошадка! — Ларри иногда немного поднимается, а потом снова плюхается на младшего, от чего его вовсю трясёт. — Лар… ри… это не смеш… но… — пытаясь внятней и как можно убедительней говорить, Фишер ещё и пытается выбраться. — Смешно. Очень даже смешно. — усмехается братец пялясь в затылок Фишеру — Теперь ты понял, кто сверху? — Ларри довольно любится, готовясь слезть, как только его сразу же переворачивают. — Нет не понял, братец — голос звучит так маняще, что хочется отдаться, что и делает Ларри — «Вот мудак, он ещё и уйти не пытается, ну я ему устрою» Своими ногами Сал осторожно раздвигает ноги Ларри и устраивается между ними. Он снимает протез, кладёт его на стол рядом и заглядывает в карамельные глаза, прижимается своим пахом к паху Ларри, и просто любуется. Посчитав, что он достаточно возбудил старшего, Сал вскакивает, хватает ключ, открывает дверь и выбегает на улицу, прячась в домике на дереве.