Короткие истории

Таблетка экстази начинает действовать через тридцать минут после принятия, а если её измельчить в порошок и вдохнуть через нос — пятнадцать минут. Эффект от последнего будет ярче, но короче. Ремус предпочитал оба варианта. Он выпивал таблетку перед тем, как пойти на вечеринку, а потом запирался в исписанном граффити, пропахшем мочой и наркотиками туалете, где через скрученную рваную купюру вдыхал кристаллы счастья. Рекомендуют не смешивать наркотики и алкоголь, но Ремусу всегда нравилось отшлифовывать всё стаканчиком у бара. Тёплая волна накрывала его после того, как последняя капля виски оседала на языке. Сердце ускоряло ритм, а дыхание не просто сбивалось, но переходило на стон наслаждения. — Луни, да у тебя зрачки как Луна! — смеялась Лили, которая сама таяла под наркотическими волнами в объятиях Джеймса. Но она была не права, то была вовсе не Луна: холодная одинокая и угрожающая — это было Солнце. Ремус чувствовал его тепло на кончиках своих пальцев, в своих венах и даже на посечённых концах волос. Оно грело всеохватывающим чувством любви и нежности, которых так не хватало, которых просто чертовски не хватало. На отходах Ремус всегда ел шоколад — он помогал не упасть в яму уныния глубже. После таких душевных вечеринок ему становилось хуже, чем обычно: выброшенные мозгом запасы седатива — гормона счастья, были критически низкого уровня. Но это не останавливало Ремуса, он снова и снова принимал экстази, чтобы ощутить хотя бы на пару часов то, что он не чувствовал и не почувствует никогда в трезвом состоянии — покой. Мысли о собственном недуге наконец замолкали, мысли о собственной бесполезности — замолкали, тревожность и депрессия — замолкали. — Чувак, твоих проблем по мохнатой части недостаточно, чтобы нас напугать, — твердили ему Сириус и Джеймс в унисон. Но Ремус всё равно не мог в это поверить, что-то внутри грызло и не позволяло в это поверить и прекратить самоедство, которым он в прямом смысле занимался, когда обращался в оборотня. — Это твоя кровь, твоя! — кричал Джеймс, обнаруживая Ремуса плачущим и с кровоточащими ранами, в визжащей хижине. Мародёры наловчились залечивать его раны, так что это стало делом техники. Но после каждого обращения Ремуса охватывала дрожь и паническая атака. Даже видя на своём теле раны и ощущая от них жгучую боль, он продолжал думал, что то была кровь кого-то другого, кто случайно решил заглянуть в визжащую хижину, и кто поплатился за это жизнью. — Мистер Люпин, — незнакомец, промокший до нитки, стоял на пороге его дома и тыкал в лицо удостоверение аврора. — Вам известно, что в ночь на тридцать первое октября семья Поттеров была убита? — Что? — Ремус пошатнулся назад, грудь будто проткнули ножом. — Мы задержали виновного, и нам будет нужна Ваша помощь. Вы ведь дружили с Сириусом Блэком? Сегодня утром его поймали в маггловком районе, где он убил Питер Петтигрю. Аврор открывал рот и с каждым словом убивал то последнее живое, что позволяло Ремусу дышать. То, что слышали сейчас его уши, то, что видели его глаза — всё это было словно не с ним, словно он наблюдал со стороны. Его отвели в министерство, где он подтвердил личность Сириуса, и с тем был отпущен на волю. Ремус простоял у министерства добрый час, будто ожидая дальнейшей инструкции к действиям. Было бы намного легче, если бы ему сказали, что он должен делать. Нельзя отнимать у человека всё и сразу, а потом ожидать, что он продолжит нормальную жизнь. Трясущаяся рука Ремуса не могла попасть в исколотую вену. Крепко сжимая в крошащихся зубах натянутый жгут, Ремус снова и снова протыкала руку иглой, но не попадала в вену, и горячая кровь уже струйками стекала по локтю и капала на грязный кафель. Но Ремус будто не замечал этого. Задержав дыхание, ему все-таки удалось сделать укол. Шприц так и застрял в его руке, когда героин охватил сознание мутной дымкой. Он лежал грязный, худой до костей, в пятнах крови, но с блаженной улыбкой на лице. Ремус снова был окружен друзьями: Лили, Джеймс и Питер были живы, были рядом, Сириус никого не предавал и не сидел в Азкабане, и никакого Тёмного Лорда не существовало. Они были живы и счастливы.