Короткие истории

Нимфадора была несуразным, угловатым подростком с выбритыми висками и чёлкой, свисающей прямо на подведённые чёрным карандашом глаза. Она громко смеялась, запрокинув голову вверх, и спутывала длинные пальцы с облупившимся лаком в волосах Сириуса, перебирая его пряди. Ходячая неуклюжая катастрофа, Нимфадора могла сломать стул, просто задев его. По всему её телу были синяки, к большей части которых Сириус не имел никакого отношения. Как же сильно они выделялись на фоне своей семьи. Их давно перестали приглашать на балы, потому что они заваливались слишком поздно и были уже ужасно пьяны. Возможно, им просто завидовали, потому что их брак был по любви, и плевать, что разница в возрасте достигала едва ли не пятнадцати лет. Сириус старался не писать ей слишком часто в Хогвартс, либо же связывался совсем другими путями. Он знал, что новость о том, что шестнадцатилетняя волшебница вышла замуж за тридцатилетнего – слишком сладкая и громкая для сплетников. Особенно, если фамилия обоих была из списка священных. Но Нимфадора слишком хорошо ставила таких людей на место, так хорошо, что факультет только из-за неё и терял очки за незаконные дуэли, а лица многих девушек были в ярких пятнах от красок — просто шутки, подкинутые им в сумки, и подобных происшествий было ещё много. Но благодаря способностям метаморфа, а также карте мародёров, которую ей подарил Сириус, поймать Нимфадору за руку было не так просто. Она была огнём, и без неё Сириус умирал от холода. Навязчивые мысли о ней душили, он отсчитывал дни до её приезда, когда снова сможет почувствовать прикосновение её рук, когда они сядут на байк и бросятся в горящие огни Лондона. — Ты просто одержим, — покачал головой Регулус и взмахнул палочкой, перенося фишки на игральный стол. — Я никогда так не любил, — Сириус затушил сигарету в стакане, где когда-то был виски. — Я даже не верил, что человек может испытывать такие чувства. Регулус засмеялся, и каждое его «ха-ха» было чётким, не сливающимся в одно длинное придыхание. Будто он тренировался, старался, чтобы всё в его жизни было идеально. Идеальная репутация, идеальная работа, идеальный дом, а он сам идеальный наследник семьи — родители решили сделать младшего брата наследником семьи Блэк вместо непутевого старшего. Сириус подавлял в себе внезапные приступы обиды и злости. — Буду с тобой честен, ты просто большой ребенок, который нашёл такого же буйного и протестующего ребенка, но в отличие от тебя, братец, — Регулус сложил карты веером и внимательно их рассмотрел, — «смутьянка» Дора может вырасти в Нимфадору — женщину, достойную её уровня, и что же тогда ты будешь делать? — Для начала обыграю тебя, — Сириус небрежно бросил карты перед братом. — Стрит флеш. Регулус снисходительно улыбнулся и медленно стал раскладывать свою комбинацию перед Сириусом. — Роял. Стрит. Флеш. Полагаю, сегодня платишь ты? Когда Нимфадора была рядом с Сириусом, её волосы меняли цвет от ярко-рыжего до розового за какие-то секунды. Вот и сейчас она, повиснув у него на шее и рассказывая о том, как закончился этот учебный год, успела сменить целую палитру оттенков. — Они внесли правило, запрещающее метаморфомагам, — закатила глаза Нимфадора, — обращаться в учителей и других учащихся! Но мне будет достаточно и Филча вместо Дамблдора и всех преподавателей вместе взятых. Они точно запомнят последний год! Сириус смеялся и подсказывал Нимфадоре, как лучше воспользоваться ситуацией, чтобы нанести максимальный ущерб школе. Они почти всегда придумывали планы вместе, пока Сириус не начинал целовать её в шею, а она — стягивать с него одежду. Нимфадора часто ходила по дому голой, провоцируя Сириуса. Разбрасывала одежду прямо на ходу — «хлебные крошки», по которым её можно было найти. Он не хотел отпускать её, когда пришло время вернуться в Хогвартс. Ей приходилось переодеваться в школьную форму около четырех раз за день, потому что каждый раз, когда Сириус притягивал её к себе, его рука залезала ей то под юбку, то под блузу, вновь и вновь разжигая желание. Он так сильно ждал, когда Нимфадора закончит Хогвартс, что не мог поверить, что этот момент когда-нибудь наступит. Те долгие часы одиночества и скуки, которые он изредка скрашивал игрой в покер или выпивкой, душили Сириуса. Он то и дело перечитывал письма от Нимфадоры, засыпал и просыпался с мыслями о ней. — Ну, и что теперь будем делать? — пьяно улыбнулась Нимфадора. Шапочка выпускника валялась на полу, а смятая мантия оголила плечо. Она провела рукой по колючей щетине Сириуса и заглядывала ему в серые глаза, в уголках которых были морщинки. — Посылать всех к черту и не вылезать из постели, — Сириус усадил Нимфадору на стол, её руки сбросили фужеры с недопитым шампанским, тарелки и бутылки. И пока всё звенело и падало, она смеялась, обхватывая Сириуса ногами за талию и прижимая к себе. Они оба совсем не думали о будущем и были словно парящими бабочками, живущими одним днём. Но им было хорошо вместе. Но, возможно, хорошо было только одному Сириусу. Однажды он вернулся домой и никто не встретил его, крепко заключая в объятия и прыгая на руки. Нимфадора исчезла, будто испарилась. Все её вещи остались в доме, Сириус даже не смог к ним притронуться. Они продолжили валяться там, где когда-то их разбросала хозяйка. Никакой записки, никакого следа. «Да разве можно поймать метаморфа?» — иронично сказали ему в аврорате, когда он обратился за помощью. «Она бросила тебя», — твердили все без разбора. Но Сириус не мог в это поверить, он пытался найти её сам. Но на третий год поисков его руки опустились. Он сильно состарился, от него стало нести алкоголем и во многие бары Лондона его перестали пускать. — Хватит, Сириус, — Регулус поднял брата с пола и потащил на кровать. — Где, где её вещи? — сквозь призму сна бормотал Сириус, едва шевеля ногами и не узнавая родного дома. — Прошло уже три года, пора двигаться дальше. — Что ты сделал?! — закричал Сириус и попытался остановиться, но сопротивляться было тяжело. Его тошнило, голова кружилась и болела. — Я помог, хватит тебе уже страдать! — он бросил брата на кровать и помог ему снять ботинки. — Я ненавижу тебя, ненавижу, — беспомощно взвыл Сириус. — И я тебя, — Регулус направил палочку Сириус в сердце. — Знаешь, я ошибался. Я впервые в своей жизни ошибся, решив, что Нимфадора может измениться и направить тебя на верный путь. Но вы оба — ошибки, позор рода Блэков, и, видимо, только я могу это изменить. Передай от меня привет Нимфадоре. — Не называй её Нимфадорой, — прошипел в ярости Сириус, и яркая зёленая вспышка осветила комнату.