Короткие истории

Сумасшедший смех Беллатрикс напоминал Регулусу искреннюю радость ребёнка, и от этого холодные мурашки пробегали прямо под кожей. Эйвери опять наказывали, снова и снова он становился козлом отпущения, хотя его вины в последней миссии было ни больше ни меньше, чем у других пожирателей. Кажется, только Регулус с Мальсибером сочувствовали бедняге, однако последний делал это слишком заметно: в его глазах читался чистый ужас и страх, а руки дрожали – было видно по палочке, которая тряслась подобно ветке на ветру. — Теперь я, я! — с остервенелой жадностью закричала Беллатрикс и замахнулась. Очередная красная искра не заставила себя долго ждать, как и сорванный крик Эйвери. Пожиратель ползал под ногами и рыдал, кажется, он несколько раз умолял о пощаде и даже о смерти, но все слова сливались в одно неразборчивое скуление и вой. Беллатрикс явно получала небывалое удовольствие, наблюдая за этим. Её палочка снова указала на Эйвери, но Барти вовремя перехватил её за кисть и с усилием опустил вниз. — Каждый по одному, Белла! — прошипел он. Беллатрикс отдёрнула руку и обиженно надула губы. Будто бы ей не разрешили съесть ещё один кусок пирога. В самом деле, какая мелочь. Очередь дошла до Мальсибера. На этот раз смех доносился с каждого угла комнаты. Если Мальсибер не выполнит приказ Тёмного Лорда, то присоединится к своему дружку. Его лицо было необычно бледным и мокрым от пота. Эйвери удалось выдавить из себя нечто, напоминающее мольбу о пощаде. Но подгоняемый остальными Пожирателями, его друг выкрикнул: «Круцио». Правда, ничего не вышло, как и со второй и третьей попытки. Беллатрикс залилась таким громким и истеричным смехом, что нельзя было расслышать крики боли Эйвери и Мальсибера вместе взятых. Долохов сразу же толкнул Мальсибера к его дружку и также быстро произнёс непростительное. Чтобы круциатус сработал, нужно испытывать наслаждение от наносимой жертве боли. И Мальсибер не смог, тем самым нарушив приказ Тёмного Лорда. Это развлечение могло продолжаться до утра или пока парни не потеряют рассудок, но Тёмный Лорд проявил великодушие и убил их раньше. Показательное наказание за проступки свершилось. Регулус докуривал вторую сигарету. Паршивое чувство беспомощности и безысходности пожирало изнутри. Сколько ещё ему удастся водить всех за нос? Никакой он не Пожиратель, а те идеалы, которые казались ему твёрдой опорой, оказались не надежнее карточного домика. Регулус больше не верил ни Тёмному Лорду, ни родителям, ни новому Ордену, ни пророчеству. Кажется, мир разделился на две половины и если он закричит, что не поддерживает ни одну из них, то сможет объединить заклятых врагов в желании перегрызть глотку Регулусу Блэку. Он не хотел умирать ни за кого и ни за что, как это сделал Сириус. Однако понимал, что зашёл слишком далеко, чтобы можно было сказать «нет», собрать вещи и уехать в Америку, дожидаясь, когда в Британии всё успокоится. Пальцы водили по предплечью, повторяя узор чёрной метки. Регулус пытался найти способ, чтобы избавиться от этого проклятья, но сбросить оковы тёмной магии можно было лишь вместе с рукой, - жестокая плата за свободу. Даже после смерти змея оставалась на руках Пожирателей, но не в случае Мальсибера и Эйвери, конечно. Тёмный Лорд собственноручно снял свой отличительный знак и отдал трупы на ужин оборотням. Сивый давно не ел мяса волшебников, так что едва не подавился собственной слюной от такого подарка. Мысли о том, когда всё пошло не так, особенно расцветали в темноте, ночью, когда Регулус лежал в постели просто потому, что делал так раньше. Он перестал спать уже несколько лет, с тех пор как Люциус Малфой ворвался к нему в дом и с трепетным страхом затараторил о том, что Тёмный Лорд вернулся. Регулус пробовал использовать «свободное» время с пользой, но, когда у тебя бессонница невозможно толком бодрствовать. Впрочем, не он единственный от неё страдал. По виду Лестрейнджа старшего и Снейпа можно было сказать, что и они под властью одного недуга, разве что оба стали пить зелья для сна. Регулус же боялся, что может выпить больше нормы. И совсем не случайно. Реймонд Нотт, застёгнутый до последней пуговицы и брезгующий пожимать руки, старательно и образцово выпотрошил маггловскую семью, держащую небольшой кабак. Смрад от трупов не перебил ему аппетит, так что перед уходом Нотт захватил пару сладких кексов. Если бы Регулус мог, то замучил бы его Круциатусом до сумасшествия, но смерть одного Нотта ничего бы не изменила, ведь таких как он было ещё много. У кого-то даже была семья. Малфой убивал не глядя, но довольно чисто, если жертва не сопротивлялась. Надо было отдать ему должное, он один из немногих, кто не был садистом. В какой-то момент Регулусу стало казаться, что смерть преследует его, куда бы он ни пошёл. Он стал видеть и ощущать её присутствие всё чаще: в скрипе дверей и на пожелтевших страницах любимой книги, в седине старых знакомых и в морщинах женщин, которых когда-то считал красавицами, да даже в собственном отражении. Ему было около тридцати, но у него складывалось ощущение, что душа принадлежит семидесятилетнему старику. Никакой алкоголь и никакие сигареты не могли развлечь Регулуса или хотя бы заставить забыться. У него никого не было. Все, кого он любил, давно умерли. Тяжёлый дрожащий вздох. Нефритовая бутылка с горьким зельем выпита до дна, остался лишь жёлтый след вокруг рта и пара пятен на голой груди. По короткому кивку Кричер, изо всех сил затянул жгут. «Диффиндо» С глухим ударом отсеченное предплечье упало в ванну, заливая темно-алой кровью белую эмаль. Зелье не давало Регулусу потерять сознание от боли, он громко повторял и повторял одно и то же заклинание, держа палочку у кровоточащего локтя. Даже когда кровь уже перестала идти, и рана затянулась, он повторял и повторял. На сухих губах оставался горько-солоноватый привкус от слёз и зелья. Напуганный Кричер старательно пытался вытереть с лица молодого хозяина капли крови, окропившие лицо, повторяя что-то успокаивающее. Как будто Регулус снова был пятилетним мальчишкой, разбившим коленку. Но детство давно закончилось. Сухой рассудок взывал к растерянному Регулусу, откуда-то из под сознания, заставляя покинуть ванну, а потом всё обдумать и сходить с ума. Он двигался медленно, но этого хватило, чтобы тем же вечером исчезнуть вместе с домовиком из Британии. Где спрятался последний наследник Блэков, никто так никогда и не узнал.