Короткие истории

Сложно представить кого-то в Хогвартсе, кто бы не слышал о Джеймсе Поттере. Один из выдающихся выпускников, о внимании которого грезила практически каждая девочка школы. И он, о, он точно об этом знал. То, как визжали однокурсницы, когда Джеймс во время игры пролетал мимо их ряда, то, как они тихо, томно вздыхая, обсуждали его за обедом и перед сном — выворачивало Беллатрикс. Закатывая глаза и скрещивая руки на груди, она всегда находила слова, чтобы заставить свою стайку «подружек» прекратить щебетать, но этого хватало ровно до момента, пока Джеймс случайно не посмотрит в их сторону. Тогда всё начиналось по новой. Это было похоже на войну, в которой Беллатрикс была одна против толпы. — Ты пойдешь завтра в Хогсмид? — приторным и рассыпчатым как сахар голоском поинтересовалась Долорес, аккуратно расчёсывая тяжелые кудри Беллатрикс. — Нет, — резким тоном, будто ножом, отрезала Беллатрикс, проводя пальцем по крутому изгибу палочки. Она прекрасно знала, почему Долорес поинтересовалась, ведь завтра в Сладком Королевстве будет сам Джеймс Поттер, душащий свои очарованием и щедро раздающий шутки. Кажется, что он никогда не выпустится, что стены Хогвартса будут вечно содрогаться от его имени, и даже его призрак будет летать по коридорам и задирать юбки зазевавшимся старшекурсницам. — Ох, так жалко, без тебя будет скучно. Беллатрикс передёрнуло от такого откровенного вранья, так что в руках начался зуд, требующий немедленного успокоения пощечиной. Долорес даже не постаралась уговорить её. Беллатрикс сжала кулаки так сильно, что длинные ногти болезненно впились в мягкие ладони, оставив глубокие белые следы-полумесяцы. Аккуратно балансируя на каменной кладке, служащей ограждением на школьном дворе, и разведя руки в стороны, Беллатрикс выдувала большие разноцветные шары. Она стащила у Риты остатки жвачки из тумбочки – в качестве компенсации за своё одиночество на целый день. Стояли заморозки, но Беллатрикс будто на зло всем гуляла без пальто и в легких школьных туфлях. Это её и подвело. Тонкая подошва туфель легко соскользнула с ледяной корки, которая покрыла за ночь камень. — Ого, отлично летаешь, — крепкая рука успела ухватить Беллатрикс за локоть, удержав от падения. — Не хочешь вступить в команду, малышка? — коронная улыбка Джеймса ужалила Беллатрикс хуже крапивы. Её чёрные глаза широко распахнулись, она ненадолго замерла, понимая, что случилось, а потом с нетребуемой на то силой отдёрнула руку. — Я тебе не малышка, Поттер. — Такая маленькая и такая злая? — он растерянно взъерошил волосы, явно не ожидая такого агрессивного ответа, привыкнув к кокетливым мурлыканьям. — Хотя Сириус меня предупреждал, что ты кусаешься. — И что же ты сейчас не с ним? Вы все-таки расстались? — протянула грустно Беллатрикс и опустила уголки обветренных губ вниз. — А где же твои подружки? — парировал Джеймс, будто зная, что верная свита бросила свою королеву. — Не твоё дело, — румяные от холода щеки Беллатрикс покраснели ещё больше. — Ну, ладно, не замерзай, — почувствовав вкус победы, Джеймс, смеясь, обмотал свой шарф вокруг её шеи. — Увидимся, малышка! У Беллатрикс так и поднималась рука, что-то кинуть ему в спину. Она нервно стянула с себя шарф в жёлто-красную полоску и порывалась уже бросить его под ноги, чтобы растоптать, но вместо этого прижала мягкую и колючую ткань к носу. Тем же вечером, когда одногруппницы вернулись из Хогсмида, Беллатрикс хвастливо размахивала перед их лицами этим же шарфом, рассказывая историю о том, как их обожаемый Джеймс Поттер настаивал, чтобы она надела его. Беллатрикс хотела всего лишь уколоть подружек, задеть их самолюбие, заставить скрежетать зубами от зависти, но вместо этого вызвала странный интерес. — И что же ты, вернешь ему? — хлопала длинными ресницами Рита. Беллатрикс усмехнулась, она забралась на кровать и вытянула тонкую руку, распустив шарф во всю длину. — Можешь сама ему передать, — её пальцы разжались. Беллатрикс полагала, что всё вернётся на свои места уже завтра, каждый будет сидеть в своём углу. Однако на следующий же день Джеймс со свитой из Сириуса и Ремуса отодвинули в сторону Риту и Долорес под предлогом отсутствия свободных мест. — Что тут у тебя? Не слишком много? — Джеймс бросил косой взгляд на тарелку Беллатрикс, где лежал одинокий тост с маслом. — Так ты точно никогда не вырастишь, малышка, — он подмигнул и взял её тарелку, щедро накладывая горку угощений: омлет, вафли, бекон, творожный пудинг и самые разнообразные фрукты. Если бы можно было цокнуть языком настолько громко, чтобы оглушить этим толпу, то Беллатрикс непременно бы так и сделала. Она не могла точно сказать, что её бесило больше: то, что её зовут «малышкой», ехидный взгляд кузена или то с каким энтузиазмом лёгкая рука Джеймса подчищала стол. Перекинув ноги через лавку, Беллатрикс поднялась с места и повернулась в сторону оттесненных подружек. В этот момент она и заметила, что большая часть зала сейчас внимательно наблюдала за мародёрами и ней. Это было слишком приятно. Беллатрикс стоило сделать короткий кивок Рите и Долорес, чтобы те молча поднялись с места, бросив недоеденный завтрак. Джеймс не отступал от своей цели, определить которую Беллатрикс не могла, но он явно настойчиво следовал какому-то плану. Он поймал её после первого же занятия, подложив в сумку пакет с десятком тостов с маслом. «Приятного, малышка», — гласила записка с криво нарисованным, подмигивающим оленем. Беллатрикс закатила глаза и порвала послание, но от голода всё-таки разделила поздний завтрак с не менее голодными подругами. Иногда у Беллатрикс возникала мысль, что Джеймс её преследует, потому как он всегда знал, где её найти. Сидела ли она в библиотеке или отравлялась в совятню послать родителям письмо — по пути она обязательно перекидывалась парочкой острот с Джеймсом, которого это, кажется, только веселило. И если Беллатрикс пыталась его игнорировать, то он принимал это за вызов и не отступал, пока не выведет её из себя. — Как же ты меня достал, — шипела Беллатрикс, стоило ей хотя бы услышать рядом громкий смех Джеймса. Пусть ей было тринадцать лет, выглядела и вела она себя взрослее, и ей хотелось, чтобы обращались к ней соответственно. Она не терпела по отношению к себе каких-либо сюсюканий, непременно ставя каждого забывшегося на место. И только Джеймс Поттер упрямо позволял себе смеяться над её серьезностью, неустанно напоминая, что она — «малышка». — Ну что, малышка, пожелаешь мне удачи? Беллатрикс хмыкнула и скрестила руки на груди. — Ага, сделай одолжение, сломай ногу. Начинался заключительный сезон игры в квиддич. По жребию выпала игра команды Рейвенкло против команды Гриффиндора. Всех школьников волей и не волей отправили следить за матчем. Погода была мерзкая: стояли тучи и дул холодный ветер, так что Беллатрикс лучше бы провела этот день в стенах Хогвартса, выпивая огневиски, который ей удалось выкрасть у Рабастана. Но вместо этого она, дрожа, как осиновый лист, безразлично наблюдала за ходом игры, которая постепенно набирала обороты. Улюлюканье и выкрики школьников не прекращались, яркие флаги маячили в глазах, ещё хуже это делали игроки, на бешенной скорости рассекая воздух и перекидывая друг другу мячи. Вдруг и Беллатрикс, устало наблюдавшая за происходящим из под опущенных ресниц, с истеричным смехом подскочила с места, когда бладжер столкнул Джеймса с метлы. Команды Гриффиндора проиграла.