Короткие истории

Нарцисса думала, что ценит себя больше. Прохладный ветер до мурашек продувал обнаженные плечи. Он ворвался непрошенным гостем из прикрытого окна и широкого его распахнул, надувая тонкую тюль, словно паруса. Но Нарцисса не только не думала закрыть окно, она даже не смела подтянуть на себя одеяло. Её полуприкрытые пустые глаза всматривались в безжизненную темную стену, пока Люциус за её спиной развлекался сам с собой. Она чувствовала, как трясся матрац, слышала, когда Люциус кончал, и не понимала, что делает с этим человеком в одной постели. Когда у Люциуса не встал, то Нарцисса с легкой улыбкой успокоила его, ведь, в конце концов, сама она не испытывала никакого возбуждения тоже. Парой часов назад они стали мужем и женой, так что вроде как Нарциссе следовало целовать его гладковыбритое лицо и раздвинуть в эту ночь ноги – всё это она исполнила, но исполнила так, как будто двигалась по какой-то инструкции. Положить руку сюда, вздохнуть здесь, сжать тут и укусить там. По факту ей было всё равно. Нарцисса не любила Люциуса, тем более не хотела его. С другой стороны, на самом деле ей стало плевать на себя. Это не она лежала рядом с ним, она не здесь. Нарцисса уснула только к трём ночи, всё это время слушая, как Люциус снова и снова начинал дрочить, как матрац снова и снова начинал трястись и поскрипывать. Возможно, он пытался доказать себе, что с ним всё «в порядке», что он всё ещё мужчина. Саркастичная ухмылка сама наползала на лицо Нарциссы, стоило ей подумать, что слово «мужчина» можно приписать Люциусу. Утром Нарцисса заперлась в ванной, где прятала сине-красные засосы на груди и руках, проводя по ним палочкой и корчась от отвращения. Её губы были опухшими – Люциус совершенно отвратительно целовался, то и дело кусая её. Если бы Нарцисса могла, то закричала бы, но слезы высохли, когда на безымянный палец опустилось тонкое золотое кольцо. Это была не она - незнакомка. Какая-то Нарцисса Малфой, которая позволяла делать с собой, что угодно, которая жила в слишком белоснежном доме, став его очередным украшением. — Не переживай, — Беллатрикс втоптала каблуком сигарету в брусчатку. — У мужчин такое часто бывает, — она остро усмехнулась и пригубила маленькую чашку с кофе, оставив на ней тёмный отпечаток от помады. — Я не хочу, чтобы всё это вообще было, — медленно выпустила дым Нарцисса. — Мне неприятно… — Цисси, — перебила Беллатрикс и взяла пустую чашку сестры. — Твоё мнение никого не интересует, пока ты не родишь ребёнка, и не просто ребёнка, а мальчика, тогда-а… — она задумчиво покачала головой. — Но ведь ты и Родольфус… — Нарцисса Малфой смущенно прикусила губу, словно ударив себя по руке за неприличный вопрос. Нарцисса Блэк же никогда бы не позволила себе смутиться. — Дорогая, — Беллатрикс по-змеиному сощурила глаза и закинула ногу на ногу. – Не стоит сравнить себя со мной, — её тонкие пальцы стали вертеть маленькую чашку, но кофейные песчинки не хотели складываться в приятный узор, пророча молодой жене сплошную горечь. Нарцисса, кажется, сама не понимала, в чём её проблема – неужели только из-за того, что на другом краю постели кто-то появился, ей стало так тошно и невыносимо? Ведь в остальном жизнь не изменилась: в шкафу висели дорогие платья и украшения, столик был заставлен бесконечным множество косметических флаконов, лучшие билеты в театры и лучшие места в ресторанах всегда были за ней, а также особое внимание на любом светском вечере — ей всегда и везде пытались угодить. Однако Нарцисса предпочитала проводить время в компании кого угодно, лишь бы не мужа. Даже его легкое прикосновение к её локотку или к талии вызывали целую бурю раздражения, которого Нарцисса не могла даже скрыть. — Что-то происходит? — Люциус встал у порога в зал, где Нарцисса обычно проводила время за чтением или выпивкой. — Разве? — Нарцисса опустила руку со стаканом огневиски за ручку кресла. В её голосе уже прослеживался хмельной мотив, хотя в глазах по-прежнему царила печальная трезвость. — Уже не только я замечаю, как ты себя ведешь. Буквально вчера несколько человек спрашивали, чем я тебя обидел и почему ты вечно такая недовольная. — И почему же, Люциус? — кончики её губ едва приподнялись, на языке и в горле ещё горел привкус алкоголя, чего было вполне достаточно, чтобы усыпить Малфой и разбудить Блэк. — Ты мне скажи, — он раздраженно взмахнул рукой и переступил порог комнаты, заставив Нарциссу, словно кошку, приготовившуюся к атаке, встать с места. — Я знаю, что ты пьешь, можешь не прятать свой стакан, — Люциус взмахнул палочкой и начатая бутылка огневиски прилетела к нему в руки. — Я хочу спать, — устало протянула Нарцисса, пропуская обвинение мимо ушей. У нее не было никакого желания вести эту беседу, желание пить тоже пропало, но вот тошнота стала подступать к горлу. — Давай позже, Люциус, я очень устала и у меня болит голова. — У тебя она стала болеть слишком часто. — Возможно нам стоит поспать некоторое время в разных комнатах, — она чуть обернулась, так что Люциус мог хорошенько рассмотреть её профиль. — Я плохо сплю, может быть дело в этом… — Не стоит ли тогда пригласить доктора? — Люциус злился, злился и не знал, как «починить» жену, которая стала показывать коготки. — Я не собираюсь принимать зелья, мне просто нужен здоровый сон. В тот вечер Нарцисса отстояла себе спальню, оставив Люциуса довольствоваться гостевой комнатой в его же собственном доме. Теперь они могли не видеть друг друга целую неделю, пока в выходные их куда-нибудь не приглашали, где приходилось играть мужа и жену. Стоило признать, что теперь это выходило куда лучше. Люциус больше не прикасался к ней, только в случае если Нарцисса сама позволяла, например, когда кто-то делал комплимент их «паре», тогда он мог приобнять жену за талию. Люциус думал, что стоило дать Нарциссе ещё немного времени и тогда всё вернётся на круги своя. Но проходил месяц другой, а ничего не менялось. Шорох юбок, гул голосов, которые периодически разбавлялись женскими восклицаниями и смешками, а также кружащие под самым потолком яркие билеты театра – обычная картина для любого зрителя, пришедшего в самый разгар театрального сезона. Однако такой перформанс обходил стороной аристократию и волшебников с деньгами. Их встречала тихая закрытая ложа, куда не проникал слепящий свет люстр и шум чужого разговора. Именно сидя в такой ложе, Люциус понял, что он и Нарцисса больше никогда не заночуют в одной постели. Она сидела вместе Яксли и постоянно улыбалась, иногда позволяя ему целовать её шею. Впрочем, это не сильно укололо Люциуса, ведь ловкая ручка Риты Скитер уже расстёгивала его ремень.