Я всегда выполняю задачу

Пока Маршалл внимательно осматривал комнату, в которой, судя по логике игры Хамелеона, должна быть следующая подсказка, Чейз вновь углубился в свои чертоги разума. Хамелеон зажат в угол. После громкого инцидента в банке Невидимки значительно ослабли, что может говорить о том, что число членов банды сокращено, продовольствия, судя по всему, нет. Основная база оказалась заброшенной, им пришлось принять критические меры, чтобы избежать раскрытия. Хамелеон впоследствии всего происходящего взял в плен Уильямс, а после пригласил на так называемую новую базу своих же противников, устраивая игру в кошки-мышки. Заставляешь почувствовать себя Богом, Хамелеон. – Это блеф, – заключил Чейз. – Опять же, нет доказательств того, что Скай жива на данный момент. – Блеф? Иногда твои умозаключения не несут в себе логики. Для чего тогда Хамелеону устраивать подобную игру, а, Шерлок? – ответил Маршалл с явным недовольством. – В расследовании и раскрытии преступного дела не всегда следует следовать логике. Хамелеон играет не по правилам, и мы приняли эту игру раньше, чем пошли по его подсказкам. У нас нет ни ордера на обыск, ни официального согласования с управлением того же города, не говоря уже про сторону закона. Значит, мы тоже своеобразные преступники, – прикоснулся к подбородку Чейз, оглядывая углы комнаты. – Эта игра построена из отчаяния, ежели каких-либо замысловатых побуждений. Подумай сам: Хамелеон всегда на шаг впереди. Он даже продумал план ограбления банка, чтобы отвести внимание от моей «смерти», которой на самом деле не было. – Но прямо сейчас мы выяснили, что Хамелеон загнан в угол, – начал понимать Маршалл. – Верно. А именно поэтому я уверенно заявляю, что Хамелеон сейчас в отчаянии, но… его действия похожи с идеалами одного человека, которого я когда-то повстречал в своей жизни. – То есть? – Я лично видел Хамелеона. Ты тоже. Однако, когда я был в плену, я успел построить на основе его действий и слов психологический портрет. Моя аналитическая формальность, что наконец-то обернулась мне плюсом, – наклонил голову Чейз. Маршалл почувствовал неприятное напряжение, исходящее от Чейза. Настрой напарника был похож на тот, который он так красочно продемонстрировал на допросе последнего арестанта. Это – пассивный гнев, насмешка, безумие. И всё это было скрыто за хладнокровной маской; образом, который так умело предъявил людям Чейз. Вот только, глаза – зеркало души. Маршалл поклялся себе, что увидел в этих некогда равнодушных глазах азарт, что плескался в безмолвном огне. Даже сам того не понимая, Маршалл сделал шаг назад. – Чейз, не говори мне, что и ты тоже психопат, как тот ублюдок. Всё это время я думал, что ты кусок камня, не более, – выпалил Маршалл. Глаза Чейза внезапно расширились. Огонь, что плескался в его глазах, тут же потух, возвращая то блеклое равнодушие. – Разумеется, я не психопат. Забавное замечание, мистер Смит, – внезапно перешёл на официальный тон Чейз. – В тихом омуте черти водятся. О чём я говорил? – Что ты составил психологический портрет Хамелеона. – Именно. Заметил ли ты, что у него невроз? У тебя глаз наверняка намётан на такое. Маршалл задумался. Хамелеон имел невроз? Это можно и без заметок предположить, судя по тому, какие ужасы он вытворял. – Ты имеешь в виду тремор? Когда он держал огнестрельное оружие, его руки тряслись. И это не просто реакция на волнение или гнев. Когда я имел дело с ним один-на-один, он задел моё плечо при выстреле. Я твёрдо видел, что целился он в грудь. Вероятно, хотел поразить меня в сердце, – начал вспоминать Маршалл. – Что из этого всего можно сказать о нём, как о личности? И, конечно же, про его возможности. – Хамелеон личность нервозная, вспыльчивая и непредсказуемая. Имеет вспышки гнева, иногда действует на эмоциях, но, тем не менее, обладает хорошей логикой и аналитикой. Умеет блефовать, манипулировать и получать выгоду, – начал перечислять Маршалл, вспоминая все выводы, которые он успел сделать о нём. – И, вероятнее всего, косой стрелок. – Верно. Тремор мешает ему навести мушку с целью поражения. Подобная проблема была у того человека, с которым я уже имел дело. Он был, по его словам, косым, хотя дело было в его неуравновешенной нервной системе. Хамелеон тоже попадает в этот список, – кивнул Чейз. – Однако он сильный противник в ближнем бою, особенно, если имеет при себе холодное оружие. Его рука намётана на резкие атаки. Когда он ранил меня, он сделал это чётко и ровно в то место, которое собирался. Тремор ему не помешал, потому что нет должного расстояния. – Значит, нужно работать с его слабыми сторонами. Выходить на бой с дальнего расстояния, – кивнул Маршалл. – А знал ли ты, что Хамелеон – личность, к тому же, азартная? Маршалл застыл в размышлении. – Я навёл справки о нём, как о личности, когда раскрылось его имя и фамилия. Возможно, ты сейчас думаешь о том, что я говорю про его связь с незаконными азартными играми, но нет – дело в другом. Он азартен, и играет он далеко не в шахматы или карты, – продолжил Чейз. – Он играет с жизнью… – И не только с чужой, но и со своей. Всё его существование построено на азарте. Такие люди, как он, ищут лишь то, что могло бы их повеселить. И наш весьма увлекательный преступник, будучи имея садистские наклонности и явные признаки нарциссического расстройства, просто развлекается. Все люди для него пешки и инструменты. – Он словно король на шахматной доске, – осознал Маршалл. – Хочешь сказать, что вся его мотивация в том, что он просто азартен до жизни? – Отличное сравнение. Да, его мотив – это веселье. Не месть, не какое-либо тяжёлое детство, не зависть, что чаще всего побуждает людей к преступлениям. Он просто скучает, а оттого творит подобные представления. – Что ж, подобные записки с угрозами тогда в его стиле, – хмыкнул Маршалл. – Он издевается над нами! И мы ещё позволяем ему водить себя за нос?! Чейз только прикрыл глаза на взрыв негодования Маршалла. – Спокойнее. Мы приняли игру, а, значит, можем свергнуть короля с шахматной доски, даже если сейчас мы – наивные пешки в его глазах, – примирительно сказал Чейз. – Ладно Хамелеон, но тебе-то куда до его уровня?! Это сейчас не чёртовая игра, а поимка крайне опасного преступника, что не просто садист, а так вообще наглухо отбитый психопат! Ты себя-то хоть слышишь?! – ещё больше разозлился Маршалл. Чейз даже не дрогнул. Вот она – его маска хладнокровия. Маршалла он уже стал не просто раздражать своей неискренностью, сколько пугать, особенно, когда говорил такие страшные вещи на полном серьёзе. – Жизнь Скай зависит от нас! – Зависит, а именно поэтому вместо того, чтобы глупо закатывать истерику на месте, мистер Смит, как делаете Вы, я пытаюсь думать, как наш соперник. Только переиграв его методы, мы сможем победить, – невозмутимо ответил Чейз. После этих холодных слов Маршалл тут же усмирил свой пыл. В его голубых глазах ярко отразился образ хладнокровного Чейза, что был готов пойти таким же путём, что и Хамелеон. Маршалл сжал кулаки до боли, пытаясь совладать со своими эмоциями. Какой из него следователь, если он даже держать самоконтроль не умел? Какого чёрта контролировать себя стало так сложно? – Псих переиграет психа? Отлично! Давай, Митчелл, блесни своими знаниями в очередной раз! – махнул рукой в сторону напарника Маршалл и отвернулся. – К слову, Вы нашли следующую подсказку? – Да. С тобой я про неё и вовсе забыл, что беспечно, – буркнул Маршалл, вручая записку в руки Чейза. Спустя минуту Маршалл всё же осмелился взглянуть на напарника ещё раз. Тот выглядел так, как всегда, когда был занят делом. Может, стоит всё же пересмотреть свои приоритеты и наконец-то перестать видеть в Чейзе потенциального вредителя? Как никак, он не раз доказывал, что его порой безумные идеи рабочие. Тот допрос пускай и был непозволительным для любого детектива, но, тем не менее, нужная информация была получена. Чейз действительно был блистательным детективом. Он жил этой работой, и у него был несоизмеримый талант. Пускай его часто не принимали серьёзно из-за его странных или радикальных методов, он всегда доблестно следовал плану и выходил победителем. Маршалл тяжело вздохнул, раздражённо потирая лоб. Да, личность у Чейза не самая приятная… Что стоит только его дерзость и неповиновение. Однако, несмотря на это, Маршалл в душе был рад, что из всех, кого ему могли впихнуть во вторые напарники, тем самым оказался именно Чейз. И всё же в их дуэте было что-то не так. Этим «что-то» была Уильямс. Скай тоже не самая приятная личность на свете, потому что обладала взрывным нравом и её часто нарекали той самой истеричкой, но и она умела вытворять многие выдающиеся вещи. Порой решимости у неё было даже больше, чем у того же Маршалла. Её методы были даже более радикальными, которыми пользовался Чейз. Пускай Маршалл не одобрял насилие, но иногда только оно могло спасти положение, и в этом нет никого лучше Скай. Как же хочется, чтобы это всё побыстрее закончилось… – У нас есть выбор, – сказал Чейз. – То есть? – не понял Маршалл. – Что там написано? – Хамелеон действительно умеет развлекаться. Он дал нам три варианта исхода событий этой истории, – хмыкнул Чейз, вновь наклоняя голову по своей привычке. – Что же выбрать? Маршалл раздражённо выхватил записку из рук Чейза, вчитываясь в текст. Чем дальше он читал, тем шире открывались его глаза. – Какого чёрта он творит?! Я так и знал, что всё это – ловушка! – разразился негодованием Маршалл. – Не спеши паниковать. Вариантов конца истории три, а нас… – Тоже трое. Я, ты и Свитти, – успокоился Маршалл. – Ты предлагаешь разделиться? А что, если Хамелеон сразу поймёт нашу хитрость? – Напоминаю, мы теперь тоже играем не по правилам. К тому же, он не знает про Свитти. – Она – наш козырь, верно? – понял Маршалл. – Два корпуса заминированы. Взрыв должен произойти ровно в три. Сейчас… – Два двадцать, – разблокировал свой телефон Маршалл. – У нас сорок минут на всё. – Судя по тому, как он всё устроил, он полагает, что мы кинемся на один вариант из страха, что нас поджимает время. Первый вариант – спасти город. – Пойти прямо к нему в руки и разобраться лично. Он ждёт нас до определённого времени. – Второй – спасти Уильямс и сбежать до того, как два корпуса взорвутся. Однако, я полагаю, он мог устроить всё так, что мы можем не успеть до назначенного времени. – Мы полетим, – констатировал факт Маршалл. – Действительно ловушка. В первых двух вариантах уже есть огромный риск, что мы можем умереть. – Эта ловушка и построена на основе этих суждений. Он пытается нас запугать ограничением во времени, стрессовой ситуацией в плане пропажи нашей напарницы и ответственностью за город. В панике мы бы действительно выбрали бы что-то одно, совершенно забыв о логичности и рациональности. Но ошибка с его стороны – он нас недооценил. Маршалл хотел сказать, что, будет точнее, если Хамелеон недооценил только холодный разум Чейза. Не будь его здесь, Маршалл, может быть, и правда бы подвергся панике и ринулся уже выполнять хоть что-то одно. – И третий вариант – ликвидировать возможный взрыв. Тогда мы бы потеряли и Хамелеона, и Уильямс, но выжили бы сами. И то не факт, если его план изначально построен на том, что мы в любом случае умрём, – закончил Маршалл. – В третьем варианте может и не умрём. Его план построен не под нашу смерть, а под то, что в любом из вариантов мы остаёмся в проигрыше. Невероятно… Маршалл никогда бы не подумал, что будет лично иметь дело с подобными личностями и уж такими планами. Хамелеон всё-таки зря времени не терял. Действительно подготовился к их приходу, даже поймал в своеобразную ловушку. – Фрост должна заняться взрывчаткой. В этом деле она смыслит больше, чем мы с тобой вдвоём, – заметил Чейз. Маршалл кивнул. – Кто-то из нас должен пойти за Уильямс, а кто-то – за Хамелеоном, – сказал он, внимательно глядя на Чейза. – Ты пойдёшь по следам нашего недопонятого гения, потому что я знаю, что только тебе это под силу. Маршалл опешил. Разве будет не логичнее, если Чейз пойдёт прямиком к Хамелеону? Дело даже не в том, что Маршалл боялся свидеться с Хамелеоном один-на-один, а в том, что это поручают ему, когда тот же Чейз знал о их противнике больше даже на основе его частых движений и действий. – Но только ты прекрасно понимаешь его мотивы. Тебе будет легче расправиться с ним. К тому же, у тебя есть опыт переговоров, – возразил Маршалл. – Раз по твоим словам я псих, то я скажу тебе кое-что. Когда псих встречает психа, получается соперничество. Ты хочешь, чтобы мы вдвоём вышли из-под контроля? Психа победит чистота разума. Я могу только подсобить, и я это уже сделал. Хочу напомнить, что лидер здесь не я, а ты. Маршалл тяжело вздохнул. – Ты прав. Такие вещи тебе лучше не доверять. Мало ли, чего учудишь без моего присмотра, – ответил он. Чейз внезапно усмехнулся. Маршалл взглянул на него в неожиданности. Сегодня Чейз проявлял себя совершенно по-другому. Вроде бы и присутствовало то хладнокровие, однако было что-то не так. Словно… – Не обращай внимания, я потрескался, – пожал плечами Чейз. – Ты уже знаешь. Они пожали друг другу руки, прощаясь и мысленно желая друг другу удачи. – Я передам Фрост её цель. Ты запомнил свои координаты? – спросил Чейз на прощание. – Запомнил.

***

Скай следила за тем, как маячил в стороне Хамелеон. Мало того, что здесь произошёл массовый уход бандитов, оставляя её наедине с этим социопатом, так ещё её так и не соизволили развязать. Точнее, её отвязали, а потом вновь привязали, только уже к столу. Ещё к этому заклеили ей рот скотчем. Всё тело невыносимо затекло, но, тем не менее, она была рада, что эффект от того, чем её накачали, отошёл. Теперь она могла хотя бы рационально мыслить. Первым делом она внимательно оглядела новую комнату. Она почти ничем не отличалась от предыдущей. Отличие было в одном – здесь был старый, местами потрескавшийся комод. Хамелеон прямо сейчас возле него что-то делал, но Скай из-за своего положения не могла разглядеть, что именно. – Ты проявила интересное желание жить. Обычно мои жертвы, – сделал паузу Хамелеон, наконец-то поворачиваясь лицом в сторону Скай, – ломались, трескались, сгибались. Может, даже вяли. Я не силён в красноречии, сама выберешь, как лучше звучит. Скай заметила в руках Хамелеона двуствольное ружьё, начищенное до блеска и устрашающее. Невольно внутренности сжались. Он же не собирался использовать его на ней? – В людях я больше всего люблю глаза, – продолжил Хамелеон, медленно подходя ближе. – В них почти всё всегда написано. Однако есть люди с мёртвыми глазами. Мой самый любимый тип, особенно, когда глаза омертвели по моей вине. Вот только, твои так и не угасли, несмотря на то, сколько гадостей тебе сказали, что с тобой успели сделать… И правда, весьма поразительно, я должен признать. Скай насторожилась. Что-то в его словах ей не нравилось. Дурное предчувствие тут же заполнило её все мысли. Такие долгие диалоги, даже с некоторой стороны философские, к чему-то вели. – Даже сейчас я вижу твой страх, который мешается с желанием бороться. А мне всегда было интересно… ради чего борются за жизнь люди? Ради чего борешься ты? – монотонно продолжал Хамелеон, наконец-то остановившись возле Скай, что дёрнулась в попытке хоть как-то отстраниться. – Мы всё равно умрём. Все до единого. Так почему для многих жизнь так важна? К чему все эти глупые зависимости, которые держат нас здесь? Будь это любовь к человеку, семья, работа или занятие, которому можно посвятить жизнь. Ведь всё это с одной стороны не имеет смысла. Люди умирают, сталкиваются планеты, закрываются вселенные. Хамелеон опустил взгляд на ружьё, забавно покачивая его, словно держал не опасное оружие, а младенца. Скай смотрела на него с шоком. Что ему от неё нужно? Зачем он всё это ей рассказывал? Он думает, что она никогда не задумывалась о подобном? Да даже если и нет ни в чём смысла, то почему бы его не найти? Ведь у каждого свой удел, своя история и свои проблемы. Точно так же, как и смысл жизни у всех разных. Кто-то живёт ради семьи, кто-то ради работы, кто-то ради себя. – Мой брат задавался такими же вопросами очень долгое время, и теперь его нет. Он не нашёл тот смысл, который искал. А раз смысла нет, можно просто пустить всё на самотёк. Делать всё, что заблагорассудится. Мне вот нравится следить за людьми во время разных ситуаций, особенно стрессовых. И вы почти все, как под копирку, молите меня о пощаде, совершенно забывая, что всё можно принять за своеобразную игру. Разве это не интересно, когда на тебя направляют дуло пистолета? За несколько секунд перед возможной смертью ты испытываешь столько удивительных чувств и эмоций, что дух захватывает. Скай внезапно поняла, что её личные идеалы и идеалы Хамелеона кардинально отличались. Ему было плевать на жизнь таковую, не особо важно – свою или чужую. Вряд ли у него было что-то, чем он по-настоящему дорожил, а оттого казался непобедимым. Скай нервно сглотнула, поглядывая на ружьё. – Раз ты так хочешь жить, я дам тебе шанс, – усмехнулся Хамелеон. – Я позвал сюда твоих прихвостней, заманивая их тобой и собой. Ты моя приманка, и я могу сейчас легко тебя убить, потому что ты мне больше не нужна, но… твоё стремление дышать на этой бессмысленной земле удивительно. Если твои напарники выберут тебя, ты можешь быть спасена. Разумеется, если. Однако никто не говорит, что это будет просто. Своеобразная ловушка тоже присутствует, но, если твой весьма интересный напарник Чейз Митчелл хорошо сработает черепушкой, коей его наградила природа, он действительно может спастись сам и вытащить тебя. А, Маршалл Смит, тоже личность удивительная. Знаешь, я бы его помучил и доломал. Именно его я хотел словить вместо тебя изначально, потому что он – ваш направляющий. Но ты только подумай, как легко было тебя поймать, когда ты, будучи зарёванной и беспомощной, брела ночью по безлюдной улице города. Это прямо удача! В глазах Хамелеона заплескался азарт. Скай казалось, словно она имела дело с больным на голову придурком. Если быть точнее, она уже прекрасно поняла, что Хамелеон сам по себе неадекватный. Тем не менее, в её груди вновь загорелась надежда. Чейз и Маршалл наверняка не упустят такой шанс поймать Хамелеона, а, значит, вероятнее всего, придут за ней. Если всё хорошо обернётся, она может быть спасена. – Что ж, тебя не так уж и тяжело спасти. Разумеется, если тебя вообще кто-то захочет спасать, – тяжело вздохнул Хамелеон. – А теперь я покину тебя, большеглазая куколка. Буду дожидаться возможной встречи с детективами. Дробовик для храбрости, м. После этого Хамелеон действительно ушёл, оставив её совершенно одну в комнате, в которой неприятно мигала жёлтая лампочка. Скай вновь огляделась. Ничего примечательного она так и не увидела, что могло бы ей помочь. Уже с новыми силами она пыталась выбраться, дёргалась и дрыгалась, но толстые верёвки были настолько туго затянуты, что хотелось скулить. Скай фыркнула, раздражённо сдувая с лица волнистую прядь волос. Мало того, что её волокли по грязному зданию, что теперь она, вероятно, на саму себя не похожа, так ещё и покалечить успели местами. Некоторые ушибы были особо неприятными. Мысленно она выразила благодарность Богу, что её хоть не изнасиловали. Хамелеон не позволил. Раз он так хотел её сломать, то чего держал свою свору собак на привязи? Он хотел сломать её иным путём? А Скай бы не сломалась. Ещё бы больше обозлилась на людей во всём этом гнилом мире, где никто никого не слышат, никто никого не умеет любить. Скай заскулила, когда вновь дёрнула руками. Верёвка настолько сильно натёрла, что, кроме как выть, ничего не оставалось. Ну уж нет, она ни за что не позволит себе упасть и сдаться. Может, её уже топило отчаяние, но самое главное, что она нашла новые силы двигаться. К тому же, вероятно, где-то здесь уже были её напарники. Если бы она хоть немного могла помочь им сейчас, а не сама нуждаться в помощи. Ей не хотелось чувствовать себя уязвимой и подавленной. Да она бы лично придушила Хамелеона, будь у неё только возможность! Ещё этот чёртов скотч, что даже выпустить пар парочкой нецензурных слов не позволял. К чёрту всё это! Жизнь её явно не любила, а теперь так уж вообще издевалась над ней в полную силу. Ей было холодно, голодно, тревожно. Честно, действительно хотелось, чтобы её кто-нибудь обнял и успокоил. Что бы сказали её озабоченные родители, узнав, где она сейчас находилась? Наверняка ничего радостного и хорошего. А ведь если она здесь всё-таки помрёт, они это когда-нибудь узнают. Скай помотала головой. Она не могла так поступить со своими родителями. Она должна быть сильной девочкой, не позволяющей вытирать о себя ноги. Никакие Хамелеоны не сломают её отчаянием. Так прошло ещё минут пятнадцать, а может и двадцать. Скай сама не знала, сколько времени было, сколько прошло. Ей казалось, что здесь в плену она уже целую вечность. Иногда действительно посещали мысли поскорее умереть, но Скай каждый раз одёргивала себя, строго говоря себе, что так нельзя. Она подождёт, она потерпит, она выдержит. Скай закрыла глаза, ожидая чуда. Она не знала, какой выбор был у её напарников. Если на кон будет стоять её жизнь и жизни многих людей, она не сомневалась, что выберут они второе. Она даже была готова умереть при таком раскладе. Вот только, надежда всё равно была. Может, выбор будет таким, где они выберут её? А может Чейз опять подумает своей детективной башкой, и они придумают, как спасти и её, и город? Не могут же они так легко плясать под дудку этого ублюдка. Наверняка они должны найти выход. Скай знала своих напарников. Они бы не позволили водить себя за нос. Внезапно послышалось, как дёрнулась дверная ручка. Скай тут же распахнула глаза и взглянула на дверь. За ней определённо кто-то был, и она не ошиблась. «Чейз!» – воскликнула бы она с облегчением, если бы не этот противный скотч. И в самом деле, собственной персоной Чейз Митчелл, что недоверчиво оглядел комнату с пистолетом в руках. Скай бы могла подумать, что это её предсмертные галлюцинации, однако нет – всё было слишком реально для того, чтобы это было фальшью. – Здесь никого нет? – тихо и серьёзно спросил Чейз, обращаясь к Скай. Скай покачала головой. Если Чейз не столкнулся с Хамелеоном по пути, значит, вероятнее всего, его тут уже не было поблизости. А, может быть, уже где-то выжидал подходящего момента. Скай решила об этом не думать. Чейз опустил пистолет, подойдя ближе к столу, к которому так безжалостно была привязана Скай. Он положил оружие на поверхность, а после без всяких церемоний отклеил скотч. Это было неприятно. Было такое чувство, словно ей кожу вместе с клеем стянули. Скай вздохнула, начиная отплёвываться. Ей казалось, что всё здесь грязное-грязное, противное и ужасное. Хотелось убраться отсюда поскорее. – Как ты? – равнодушно спросил Чейз. – Теперь в порядке, – ответила Скай. – Развяжи меня. Я больше не могу. Всё тело сводит. Чейз кивнул, переместившись к рукам, что были завязаны у неё над головой. Когда он начал развязывать узлы, Скай почувствовала острую боль. Она зашипела, пытаясь сдержаться от хорошего мата. – Ты стёрла кисти в кровь. Вероятно, это больно, – заметил Чейз. – Ещё минуту. Вот как, значит. Хорошо она, получается, тут изворачивалась, пытаясь выбраться, раз до крови руки стёрла. Тем не менее, скоро Чейз покончил с руками. Когда Скай почувствовала хоть какую-то свободу, она тут же принялась разминать руки. Чёрт возьми, ей ещё никогда не было так хорошо только от того, что у неё были развязаны руки. Она взглянула на свои кисти, по которым текли тонкие струйки крови. Натёртости были неглубокие, но всё же крайне неприятные. Чейз продолжил освобождать напарницу, умело развязывая узел, который сдавливал её рёбра. Верёвка была плотно намотана вокруг стола, и узлов на ней было намного больше, словно специально для того, чтобы позлить. Узлы ещё были заковыристые. Кажется, Хамелеон и подобное спасение предусмотрел тщательно. Если не поторопиться, эти узлы можно вечность развязывать. Скай с нетерпением следила за этим, а потом принялась помогать вытаскивать себя. Руки-то ведь тепепь свободны, можно и самой пошевелиться. — Не торопись, иначе ещё больше запутаешь, — тихо сказал Чейз, следя за тем, как Скай нервно пыталась развязать один из узлов. — Ты просто не поверишь, как меня тошнит от этого места и всего, что здесь есть. Я хочу быстрее выбраться, — задушенно ответила Скай. — Мне даже трогать здесь всё отвратительно. — Я понимаю, но ты можешь сделать только хуже. Если нервничаешь, лучше подожди, когда я с узлами разберусь, — тяжело вздохнул Чейз. — Честно, я предполагал, что ты на самом деле можешь быть мертва. Скай здесь опешила, прекращая бороться с узлом. Значит, они ей уже могилу приготовили? Какие заботливые напарники! Тем не менее, Чейз выглядел не равнодушным, как всегда, когда говорил даже страшные вещи. Она заметила в нём отличие, но не могла понять, что именно поменялось. — Однако, — внезапно продолжил Чейз, — я рад, что всё обернулось иначе. Если всё пройдёт гладко, то ты спасена. Скай усмехнулась. И не понятно, на нервной почве от всего происходящего или вообще от непонятного удовлетворения в груди. Сам Чейз Митчелл сейчас признавался ей в том, что рад тому, что её жизнь осталась при ней. Когда ещё такое можно увидеть? — У вас уже есть план, верно? — догадалась Скай. — Сомневаюсь, что Хамелеон в своей неадекватности позволит так легко меня спасти. Прежде чем уйти, он сказал, что предоставил вам выбор. — Выбор изначально предусматривал, что и я, и Маршалл кинемся жертвовать чем-то ради другого. Однако мы решили пойти по иному пути. Не сомневаюсь, что и это Хамелеон мог предусмотреть, но, тем не менее, у нас есть козырь, о котором он, вероятно, не знает. Именно это может спасти наше положение, — начал пояснять Чейз, пока заканчивал с узлами. — Если кратко: либо город, либо собственная жизнь, либо ты. — Вы выбрали всё? — прямо спросила Скай. — Насколько я поняла, сюда он пригласил только вас двоих. Если это так, а выбора три, то догадываюсь, что на нашей стороне... есть третий посторонний. Это и есть козырь, о котором ты говоришь? Чейз приподнял уголки губ. — Прекрасная дедукция, Уильямс. Я польщён, — ответил он, а потом вновь посерьёзнел. — Верно. Мы изначально решили прихватить с собой третье лицо, но цель была иная. Сейчас всё резко поменялось. Наш козырь — это Свитти Фрост. Она идёт по низам корпусов. Я отдал ей приказ побороться за нашу безопасность, а именно обезвредить взрывчатку. Ты же знаешь, что мы заминированы? — Нет, но теперь приняла. Значит, сейчас вы действуете больше по воле импровизации, ежели по намеченному плану? — Да. Не мой любимый конёк, но все средства и способы хороши, — кивнул Чейз. После этих слов он закончил развязывать последний узел. Стянув верёвки в сторону, Скай наконец-то могла спокойно принять сидячее положение и потянуться, чтобы размять затёкшие конечности. Скай вздохнула полной грудью. Как же всё-таки приятно дышать. Осталось последнее, чем держало Скай — верёвка на ногах. — Может, я не в лучшем состоянии, но мне бы хотелось поучаствовать в ваших планах, — сказала Скай. Чейз принялся распутывать новую партию узлов, пока Скай крутила плечом. Ссадины и синяки отдались ноющей болью, но это было с одной стороны даже хорошо. Скай бы назвала эту боль приятной. Как никак, она очень долгое время провела в одном положении. — Ты в любом случае поможешь. Это в твоём характере, да и тебе придётся, в хорошем случае, перемещаться только со мной. Однако полагаю, что мы поможем мистеру Смиту, — ответил Чейз спустя недолгой паузы. — Он пошёл по следам Хамелеона, так ведь? Обычно такое только на его плечах. — Да. И ты знаешь, почему именно ему приходится за это отвечать. — Ещё кое-что, — вспомнила Скай, — Хамелеон действительно догадывался, что вы сможете что-то придумать. Точнее, конкретно ты. Так что я думаю, что он ждёт от вас представления. А ещё он взял с собой дробовик. — Ничего. Это не страшно. — У него чёртовый дробовик! Маршаллу стоит как-то не так вылезти перед ним, как он ему может бошку снести! Совсем, что ли?! — не поняла спокойный ответ Чейза Скай. Чейз проигнорировал это, и Скай уже подумала, что он вновь включил прежнего себя, что не обращал внимания на любые недовольства, однако спустя минуту последовал ответ: — Не беспокойся, не снесёт. Считая вес дробовика и сильный тремор, с далёкого расстояния Хамелеон с большей вероятностью промажет. Маршалл об этом знает, поэтому будет осторожен. — Вот как. Всё-то вы предусмотрели, даже будучи импровизируя, — саркастично поразилась Скай. — Для пленной ты излишне разговорчивая. Ещё и иронизировать силы остались, — заметил Чейз. — Уж лучше иронизировать, чем ныть о том, как мне было плохо. Я ждала вас, а раз дождалась, то и жаловаться нет причин, — обиделась на слова напарника Скай. — Даже если мы всё равно умрём, я буду только рада умереть в борьбе вместе с вами, чем беспомощной и привязанной к столу. Чейз закончил с последним узлом, а после застыл. То, что сказала Скай, было действительно интересно. Удивительно, сколько силы воли в ней было даже после того, как с ней поступили. Чейз перевёл взгляд на неё. Да, Скай и правда выглядела измученной, однако в её глазах горел страшный огонь решимости. — Я почти не сомневался в тебе, — сказал он, а потом опустил взгляд, приметив кое-что, что его смутило. Он внезапно подорвался вперёд, протягивая руку к шее напарницы. Скай инстинктивно дёрнулась, словно хотела отпрянуть, а потом нахмурилась явно неодобрительно. Чего это он дёргается? — Что случилось? — Тебя душили. Причём сильно, — непонятным тоном констатировал факт Чейз. — О, спасибо, Шерлок. А без тебя я не знала, — закатила глаза Скай. — Подумаешь. Меня и о стол несколько раз приложили, а ещё пытались изнасиловать. М, меня, наверное, уже ничего не напугает в этой жизни. Скай смотрела на лицо Чейза, и тот никак не изменился в эмоциях. Однако в глазах что-то опасно потемнело. Вроде бы ничего необычного, а всё равно чувствовалось что-то тяжёлое, тягучее, бьющееся током. Скай казалось, что ещё немного и можно услышать треск. — Хватит так смотреть на меня, словно я уже одной ногой в могиле. Всё в порядке, — попыталась разрядить обстановку Скай, отталкивая от своей шеи руку Чейза. — Я жива, а значит всё прекрасно, жизнь удалась. Мы теряем время на пустые разговоры. Разве не ты должен так говорить своим нудным тоном? — Можешь эмоционально защищаться сколько пожелаешь, но после всего, если выживем, советую тебе проконсультироваться с врачами и психологом, — отпрянул Чейз. Скай ошарашенно взглянула на него. Это ещё что за забота с порога? Да, ей действительно было тогда не до смеха и хотелось плакать, но сейчас лучше не вспоминать об этом. А может, ему просто не нужна сломанная напарница? Вряд ли тот, кому плевать на чувства других, будет заботиться о ком-то по своей инициативе просто потому, что захотелось. Наверняка у всего этого цирка есть объяснение, и дело явно не в самой Скай. — Тебе тоже мозгоправ не помешает, — буркнула Скай. Чейз проигнорировал это, оглядывая комнату. — Вернёмся к сути, — сказал он. — Осталось девятнадцать минут. Нам следует идти на помощь к мистеру Смиту. Скай только кивнула. Она не совсем понимала, к чему были девятнадцать минут, но решила, что больше не станет задавать вопросы. Чейз знает, что делать, а ей остаётся только поспособствовать этой импровизации. Не успела она слезть со стола и размять ноги, как ей в руки прилетел пистолет. Скай на рефлексе поймала его, осматривая так, словно вообще впервые видела оружие. Видела-то она не впервые, но то, что оно внезапно оказалось в её руках, удивило. Она подняла взгляд на Чейза, что стоя л в дверном проёме и приподнял бровь в намёке. — Это твой пистолет, — в непонимании сказала Скай. — Мой. Считай, я тебе его одолжил на время. У меня есть, чем прикрываться. Тебе тоже не помешает, — спокойно ответил Чейз. — Протащил из участка ещё оружие? Чейз ответил не сразу. Скай не заметила в его руках ни одного намёка на оружие. Неужели решил кулаками силой мериться? — Можно и так сказать.

***

Маршалл остановился перед нужной дверью. Судя по координатам, за ней — Хамелеон. Ему стоит только открыть дверь и убедиться, там он или нет. Страх поселился глубоко в его душе. Преступник может быть вооружён, а, значит, лучше не залетать в комнату так, словно Хамелеон мирные договоры устроил. Маршалл сжал ствол пистолета, мысленно молясь, чтобы у него всё получилось. На его плечах сейчас жизнь всего города и жизнь напарников. На него надеятся несколько сотен тысяч человек, если не ещё больше. Маршалл тяжело вздохнул. Долго ждать тоже нельзя — время летит быстрее, чем может показаться изначально. Он справится. Как только он прикоснулся к дверной ручкой, его оглушил грохот. Выстрел! Как только Маршалл опомнился, он заметил в двери огромную дыру насквозь, что была возле его головы. Ещё бы немного, и не снести ему голову... Его мозги бы хорошо окрасили обшарпанную стену позади. После грохота последовал вкрадчивый смех. Маршалл отпрянул в сторону от двери, успев мельком взглянуть в отверстие. В той комнате действительно был Хамелеон, деловито стоя возле открытого окна. — Как жаль. А я надеялся, — послышался голос по ту сторону двери. — Был бы фантастический фейерверк. Ты так не думаешь, трусишка Марш? Маршалл в оцепенении припал к стене. Сердце до боли колотилось о грудную клетку, а коленки предательски хотели подкоситься. Чёрт возьми, несколько сантиметров, и его жизнь могла оборваться. Об этом даже думать было страшно. Маршалл глубоко вздохнул. Некогда бояться, нужно действовать. Главное, что он выжил. Непонятно, правда целился ли ему Хамелеон в голову через дверь или специально хотел припугнуть. Считая, что стрелок из него не очень, сюда могли подойти сразу два варианта. Сейчас это не так важно, сколько то, что ему нужно как-то вызволить Хамелеона. Желательно схватить его живьём, однако Маршалл предусматривал и вариант безысходности — убийство. Жизнь такого урода ничто по сравнению с теми, кто погиб от его рук. Столько невинных гражданских... И мужчины, и женщины, и даже дети. Насколько Хамелеон может быть извергом, чтобы творить такие страшные вещи? Разве так можно? — Слушай, Марш, как-то скучно. Сидишь, трясёшься за стенкой, даже и слова не скажешь, — вновь послышался чужой голос. Хамелеон говорил чересчур слащаво, как-то подозрительно дружелюбно. Маршалл понял, что над ним насмехались. Посмотрим, кто будет смеяться последним. Маршалл услышал скрип половиц. Кажется, Хамелеон двинулся в его сторону. Судя по ширине отверстия в двери, грохоту и звуку оружия, в руках у безумца была двухстволка. Разумеется, это всего лишь предположение. Такая себе удача... — Вы все одинаковые. Стоит немного коснуться вашей жалкой жизни, как вы начинаете трястись и молить о пощаде. Вы жадные до жизни, и мне так вас жаль, — продолжил Хамелеон, и его голос приближался. Сцепиться с Хамелеоном в ближнем бою не вариант. Чейз предупреждал, что он хорош, а значит лучше держать с ним дистанцию. Нужно как-то остановить его приближение. — Раз ты такой философ, — начал Маршалл, скрывая дрожь в голосе, — то что для тебя значит жить, раз ты так не ценишь жизнь чужих? Скрип прекратился. Надо же, Хамелеон действительно остановился. Маршалл на мгновение перевёл дыхание. Пока ничего сверхстрашного не случилось, главное держать себя в руках. — Жить бессмысленно, Марш. Люди привыкли жить в системе, где все кому-то что-то должны. Люди должны платить налоги, люди должны работать, люди должны заводить семьи. Ну, каждому своё, не спорю. Но это так скучно, тебе так не кажется? А когда я пытаюсь сделать жизнь людей веселее, они начинают бояться. Все люди тру сливы. И ты тоже, Марш, — последовал ответ. — Так зачем же ты живёшь? Раз ты такой особенный, оставь нормальных людей в покое, — почувствовал раздражение Маршалл. Как можно так легко говорить такие ужасные вещи? То есть, то, что он совершал преступления, было действительно ради забавы? Повеселить людей? Как смерть, беззаконие, грабёж и неуважение может быть весело? — Нормальных людей? Это каких? Которые трясутся от каждой проблемы? Которые привыкли быть ведомыми? Которые не видят, что живут в обществе, где всё для них уже уготовлено? У нас на самом деле нет выбора, Марш. Кем бы ты не был, рано или поздно ты всё равно вырастишь рабом общества и чужого мнения. Не делай так, ведь нормальные люди так не поступают. Не смей думать об этом, ведь нормальные люди о таком не пекутся. А кто из нас нормальный, Марш? Маршалл сжал кулаки. Хамелеон думал слишком сложно. Точнее, его тоже иногда посещали подобные мысли, но не до такой степени, что он шёл и устраивал ужасы. Кажется, такие мысли довели Хамелеона до того, каким он стал. Настоящий монстр... — Ты можешь думать, что я псих, Марш. Однако ты сам работаешь с таким же психом, который просто выбрал быть рабом. Давай вместе подумаем, кто же это. Че-е-ейз... Митчелл, верно? Он ценит жизнь, в отличие от меня, но, тем не менее, ненавидит людей. Такой забавный, хах. — Не смей сравнивать себя с ним. Вы совершенно разные, — начал закипать Маршалл. — Правда? А мне показалось, что нет. Оба ненавидим общество, но так иронично, что по разные стороны баррикад. Можно ли быть гением, но подстраиваться под раба? Он тратит свои возможности впустую. — И что ты тогда бы сделал на его месте? — Изменил общество, изменил людей. Не позволил бы кому-то водить других за нос. Но мне уже без разницы — что слабые, что сильные... Они все мне отвратительны. Одни упиваются слабостью других, а другие ничего не делают, ожидая своей участи. — И ты решил устроить своеобразный геноцид людей? Весьма умно, чёртов мизантроп, — прошипел Маршалл. — Зато мне хотя бы весело жить. А так... я давно бы ушёл вслед за братом, — рассмеялся Хамелеон. — И ты так легко излагаешь мне все свои планы? Ты ждал меня, чтобы пофилософствовать? — Веселье, Марш. Ты бы знал, какое удовольствие я получаю, когда слышу, как дрожит от страха и гнева твой голос. Да и к тому же, почему бы не поговорить об этом с кем-то, кто другого мнения. Я знаю, что проиграю. — Что? — удивился Маршалл. Хамелеон так беззаботно заявил о своём поражении. — Только идиот будет отрицать проигрыш, унижаясь перед победителем. А я рад любому исходу этой игры, потому что весело. И умереть достойно можно, — хмыкнул преступник. Маршалл забылся. Что же за человек такой, Хамелеон? Он всё это делал ради того, чтобы в итоге быть пойманным? Хамелеон так легко отступит от своих изначальных целей? — Ты... сдаёшься? Послышался истеричный смешок. — Разумеется, нет. Так же скучно. Поймайте меня, если сможете, и вот тогда, когда вы меня засалите, я соглашусь на казнь. Маршалл внезапно набрался решимости и выскочил перед дверью, целясь в сквозное отверстие. Прозвучал выстрел. Маршалл тут же скрылся за противоположной стеной от двери, переводя дыхание. — Неплохо, — прокомментировал Хамелеон, — но мимо. Ты такой предсказуемый. Думаешь, я позволю играть на своих слабостях? Чёрт, слишком сложно. Хамелеон наверняка знает о своих слабостях и достоинствах. Одолеть человека, что знал себя, всегда трудно, потому что такое лицо вертит ситуацией так, где он был бы в выигрыше. — Выходи на честный бой, борец за бессмысленное правосудие. — Ты даже не знаешь, что такое честь, — прошипел Маршалл. — Ты прав. Ещё одно качество, которое порабощает людей. Маршалл вздохнул. Что же делать? Они тратят слишком много времени на пустую болтовню через дырявую дверь. Не факт, что у Свитти получится обезвредить взрывчатку. Нужно думать и действовать быстрее. И так уже слишком много потеряно. — Хочешь повеселиться? Пусть будет так. Я выйду на честный бой, но тогда убери ружьё. — Трус проявляет смелость, — хмыкнул Хамелеон. — Без проблем. Оно мне больше не нужно. Послышался шорох и стук. Маршалл понял, что его противник откинул ружьё от себя подальше. Однако, даже если так, это не означало, что Хамелеон остался безоружным. У него мог быть и другой пистолет, и нож, и что-то иное. Вряд ли Хамелеон может быть настолько безрассудным. Хотя, теперь прекрасно понимая его цели и мотивы, Хамелеон действительно может творить непредсказуемые вещи. Маршалл сжал ствол оружия и медленно встал перед дверью, аккуратно поглядывая в сквозное отверстие. Хамелеон стоял, облокотившись на стол, перед открытым окном. В его руках медленно тлела только что зажжённая сигарета. Маршалл приметил, что на данный момент в руках чего-то из оружия у него не было. Однако никто не знал, что могли скрывать обманчивые глаза Хамелеона, что деловито прищурился. Маршалл понял. Он его заметил. Как только дверь открылась, Маршалл не стал терять время и быстро выстрелил. У него не было цели убить врага. Его нужно поймать для дальнейшего допроса и расследования. Тем не менее, Хамелеон увернулся, словно ожидал этого выстрела. Пуля вылетела в открытое окно. Чёрт! Маршалл хотел его ранить, чтобы сражаться с ним было проще. Пока Маршалл был в замешательстве, Хамелеон нервно хихикнул и тут же кинулся в его сторону, на ходу выбрасывая сигарету. Маршалл среагировал поздно, пытаясь увернуться. Внезапно откуда-то взявшийся нож в руках Хамелеона промелькнул перед глазами. Лезвие опасно блеснуло. Маршалл отскочил к стене, чуть ли не теряя пистолет из рук. Он хотел вновь выстрелить, но Хамелеон перехватил его руку с пистолетом, направляя в сторону. Пуля рикошетом отлетела от стены и зазвенела, упав на пол. Говорил же Чейз, что Хамелеон хорош в ближнем бою. Как теперь выкручиваться? Маршалл попытался поставить Хамелеону подножку, но тот ловко переставил ноги, из-за чего Маршалл сам запутался в собственных же ногах, чуть ли не завалившись набок. Хамелеон стукнул его локтём по лопатке. Явно пытался вырубить по хребту, однако не получилось. Маршалл захрипел, падая вперёд лицом к полу. Его пистолет вылетел из рук, укатываясь куда-то в угол комнаты. Маршалл мысленно запаниковал, чувствуя себя безоружным. Если дальше так продолжится, Хамелеон его прикончит. Маршалл спустя секунду своего падения быстро увернулся от ножа, что чуть не впечатался в его плечо. Поднявшись на ноги, Маршалл ловко оттолкнул от себя противника, отходя назад, чтобы дать себе секунду передышки. Хамелеон только разыгрался, вновь налетая с новой атакой. Маршалл перехватил его руки с ножом, как можно дальше отталкивая от себя. А сил у Хамелеона было немало. Руки предательски задрожали от напряжения. Если уступить ему в силе, нож легко войдёт ему в лицо. Не успел Маршалл оказать должное сопротивление, как Хамелеон подло сбил его ноги подножкой. Маршалл упал на колени, но, несмотря на боль в чашечках, продолжал удерживать нож. Адреналин хорошо разогнался в его крови, позволяя быстро думать и не поддаваться боли. Любая ошибка — и ты труп. Внезапно его оглушил сильный удар коленом по лицу. Хамелеон вырвал свои руки с ножом, а Маршалл плюхнулся но пол, чувствуя кровь во рту. Голова раскалывалась от острой боли. — Как-то скучно тебя так быстро и просто убивать, — эхом дошёл до него голос Хамелеона. — Я думал, навыки борьбы у тебя лучше. Стоило лишить тебя оружия, как ты стал беспомощным. Маршалл схватился за голову. Чёртовое головокружение не давало возможности сфокусировать взгляд на противнике, что стоял над ним смутным видением. — Как думаешь, какой смерти заслуживаешь ты? Жалкий трус и слабый герой. Вряд ли Маршалл мог связно ответить в своём положении. Он почувствовал, как его резко схватили за шкирку, словно он совершенно не весил под девяносто килограмм. У Маршалла резко перекрыло дыхание. Воротник впился в шею, не позволяя свободно дышать. Нет, его не душили. Его куда-то тащили. — Я тут задумался, куда же делся тот щеночек Митчелл, — дошёл до него уже чёткий голос Хамелеона. — И пришёл к выводу, что вы решили поиграть со мной. Так даже веселее. Взгляд перестал затуманиваться. Он видел, как Хамелеон с тяжёлым вздохом затащил его на стол. Маршалла обдал порыв холодного свежего воздуха. Как никак, на улице господствовала осень. Маршалл жадно вздохнул, когда ощущение давления на его шее исчезло. — А раз вы со мной играете, то я поиграю с тобой. Считай, подарок перед смертью, — продолжил Хамелеон. Он грубо схватил Маршалла за воротник и придвинул к окну. Маршалл запаниковал ещё больше, наконец-то найдя в себе силы схватиться за чужие руки. Его голова в прямом смысле вышла за подоконник. Ещё немного, и Хамелеон скинет его с третьего этажа второго корпуса. — Если я тебя просто сброшу с третьего этажа, у тебя будет большой шанс выжить. Подумаешь, сломаешь руку, ногу или что-нибудь ещё, — почти что пропел Хамелеон. — Однако выкинуть тебя головой вниз — прямая дорога к смерти. Разобьёшь голову, свернёшь шею, а может всё сразу... Это было бы прекрасное зрелище! Маршалл дёрнулся, пытаясь отодрать руки Хамелеона от своего воротника. Волосы, что разметались ветром по лицу, мешали нормально видеть коварное выражение лица преступника. Чёрт, он же действительно может умереть, если ничего не сделает! Маршалл решил попробовать врезать Хамелеону, однако тот перехватил одной рукой его руку, а после достал нож из рукава ветровки, припечатав ладонь к панораме окна ножом. Маршалл вскрикнул. Боль, которая пронзила его, была внезапной и ослепляющей. Он почувствовал, как по его руке потекли первые струйки крови. Маршалл рвано вздохнул, чувствуя, как холодный воздух обжёг его лёгкие. — Ненавижу, когда мне мешают наслаждаться зрелищем страха, — проворковал Хамелеон. — Вёл бы ты се... Внезапно раздался выстрел. Хамелеон тут же отпрянул от него. Маршалл не совсем понял, что только что произошло. Пытаясь игнорировать боль, он тут же отодвинулся от подоконника, насколько позволяла припечатанная к панораме рука, а после сфокусировал взгляд на дверном проёме. Там стояла Скай, что не стала зря терять время, начиная преследовать Хамелеона новыми выстрелами. Тот изворачивался, как мог. Маршалл заметил, что Скай всё же удалось застать их общего врага врасплох — чуть слегка ниже левой ключицы сквозь ветровку сочилась кровь. Сквозной выстрел. Он даже не знал, был рад он возвращению Скай или вообще своему спасению. Не успел он об этом раздумать, как к нему подлетел непонятно откуда появившийся Чейз. — Ты молодец. Маршалл только тяжело вздохнул на эти слова. — Ты его не убил, а это главное, — продолжил напарник, без особых церемоний вытаскивая нож из ладони. Маршалл застонал, неконтролируемо дёргаясь. Мог хотя бы предупредить! — Дай мне пистолет. В углу, — прохрипел Маршалл. Чейз кивнул, оглядывая комнату в поисках потерянного оружия. На фоне до сих пор раздавались выстрелы, пока Скай не начала перезаряжаться. Именно это стало заминкой. Хамелеон усмехнулся, сбив Скай с ног и выбегая из комнаты. Патроны, которые Скай старательно и как можно быстрее заталкивала в магазин, разлетелись в разные стороны. Скай выругалась, быстро подбирая несколько патронов, а после побежала за ним следом. — Скай! — среагировал Маршалл, выхватывая из рук Чейза найденный пистолет и пускаясь следом за напарницей. Чейз не стал себя ждать. Бежали они долго, вплоть до лестницы. Маршалл растерянно остановился на лестничной площадке, потеряв след. Он выбежал позже Хамелеона и Скай, а именно это и позволило им скрыться. — Где они? — подбежал Чейз. — Не знаю, — ответил Маршалл, взглянув на свою окровавленную руку, что будто бы онемела. — То ли побежали дальше по коридору за угол, то ли вниз по лестнице. Чейз огляделся. Внизу раздался выстрел. Маршалл и Чейз переглянулись на мгновение, а после ринулись вниз по лестнице. Скай могла наделать глупостей, если её разозлить. Разумеется, уже плевать, убьёт она Хамелеона или нет. Главное, чтобы этот ублюдок не прикончил её. Именно с такой мыслью Маршалл бежал по их следу. Бежали они, ориентируясь на редкие выстрелы. В итоге оказались они на первом этаже. Хамелеон наверняка планировал бежать через вход! Если он сбежит, то в лесу будет легко скрыться. Нужно точно этого не допустить. Разумеется, ранение могло его замедлить, но, как никак, это не факт. Маршалл почувствовал облегчение, когда увидел два знакомых силуэта прямо перед выходом из второго корпуса. Скай сцепилась с Хамелеоном в схватке. Нет-нет, это ошибка. Мало того, что Скай уставшая, голодная и избитая, так и физическая сила Хамелеона больше по показателю. Раздался очередной выстрел, и выстрел этот был... — Скай! Хамелеон оглянулся на мгновение, выбегая из корпуса. Скай же осела на колени под звон пистолета с пустым магазином. Маршалл, не думая, кинулся к Скай. Он быстро её оглядел, замечая пулевое ранение в районе живота. Только не это... Одно из опасных ранений. Если задело важные органы, то ей может прийти конец в очень быстрые сроки. Глаза Скай были замылены туманом, и он понял, что её схватил болевой шок. Чейз, что бежал позади, даже не остановился, однако оглянулся, когда приблизился к выходу. — Я его поймаю! Выведи её наружу! Какой ужас... Маршалл вдруг понял, что его трясло. Он даже сам не знал почему, но его дёргало так, будто он совершенно не контролировал своё тело. — Больно, — просипела Скай, зажмуривая глаза. — Я знаю, знаю, — запричитал Маршалл, поднимая её на руки. — Только потерпи, ну. Скоро всё закончится, ты же знаешь. Скай-Скай-Скай... Иногда её безрассудство было кстати, но сейчас на кон ставилась её жизнь. Они только вытащили её из плена, а она снова в опасности. Именно этого они добивались?

***

Чейз бежал так, как никогда ещё не бежал. Его лёгкие рвало, и, несмотря на всю усталость, что-то двигало им вперёд. Больше нельзя упускать Хамелеона. Он должен быть наказан, а, значит, убит. Убит. Убит. Убит. Чейз почувствовал прилив ярости. Он так давно от души не злился, что вдруг понял, как это хорошо. Как же хорошо злиться, плакать или веселиться! Бежать по лесу было сложно. Мало того, что мешали стволы деревьев, так ещё и кустарники заставляли замедляться, а то и путаться в них. Тем не менее, Чейз бежал, не обращая внимания и на боль от ветвей, и на то, что он уже задыхался от долгого бега. Сейчас его волновало только одно — убийство Хамелеона. Однако Хамелеон поймал себя сам, провалившись в какую-то неглубокую яму. Он навернулся вперёд кувырком, и Чейз ускорился, насколько ему позволяли его последние силы. Когда он добежал до ямы, то прыгнул следом, хватая Хамелеона за капюшон ветровки. Соперник не стал просто сдаваться, кинув в лицо землю, а после хорошенько врезав. Чейз издал глухой стон, когда отлетел в сторону, будучи ослеплённый. Тем не менее, не теряя времени, он вслепую схватился за ногу Хамелеона, что уже собирался вылезти из ямы. Чейз попытался завалить его на себя. Хамелеон раздражённо цокнул, запутавшись в собственных ногах. В итоге Чейз почувствовал, как ему на спину упал чужой вес. Главное не отпускать Хамелеона. Неважно, как и каким образом — нужно победить в схватке. Чейз ловко извернулся, оказываясь прижатым спиной к земле. Пока Хамелеон копошился и осознавал, что вообще происходило, Чейз подмял его под себя. Теперь он был сверху, а, значит, у него больше приемуществ. Хамелеон, что теперь был прижат лицом в землю, заворчал, пытаясь скинуть с себя Чейза. Помоги мне справиться с этой ношей. Чейз схватился за руки противника, сводя их вместе за спину. Хамелеон долго сопротивлялся, но Чейз легко маневрировал своим весом, не позволяя себе оказаться в нижней позиции. Это было сложно. Соперник по телосложению был крупнее и физически сильнее. Как повезло, что Хамелеон уже был измотан до него Маршаллом и догонялками по лесу. Когда Хамелеон перестал яро сопротивляться и издал обречённый вздох, он повернул свою голову набок, чтобы взглянуть на Чейза через плечо. — Видел бы ты сейчас свой взгляд, — рассмеялся Хамелеон. — Взгляд настоящего убийцы. Чейз проигнорировал это, крепко сдавливая руки соперника одной рукой, а вторую занося за спину. Хамелеон заметил это, прищурившись. — Ты мне кое-кого напоминаешь. Он когда-то так же на меня смотрел. Послышался рокот барабана. Чейз наклонил голову набок, доставая револьвер. Глаза Хамелеона почему-то изумлённо расширились. Чейз даже растерялся. Такая резкая перемена эмоций его смутила. Хамелеон снова включал актёра или его действительно что-то удивило? — Я бы предложил сыграть тебе в русскую рулетку. С твоим другом, Фредом Блэквудом, мы хорошо поладили, — серьёзно сказал Чейз, однако в его глазах заискрились насмешливые искорки. — К сожалению, сегодня барабан заряжен полностью. Боюсь, у тебя только один вариант выбора. Хамелеон даже не моргнул, смотря прямо в глаза Чейзу. — Смерть. Чейз бесцеремонно приставил дуло револьвера к виску Хамелеона. Вот сейчас он нажмёт на курок, и... — Хочешь, я раскрою тебе истину? Рука Чейза дрогнула. Истину? Пытается зубы заговорить? — Ты любишь загадки, и я знаю, что тебе придётся это по душе. Чейз искал ответы на лице Хамелеона. Тот выглядел побеждённым, однако что-то было не так. — Я живу двумя жизнями, иначе меня могли бы поймать до этого. Хамелеон и Мирон Рен — это один человек, то есть я, преступник. А знаешь моё настоящее имя? Хамелеон вдруг улыбнулся, однако это был не злобный оскал. Рука Чейза задрожала в сомнении. Стоит ли ему дослушивать или стоит всё же застрелить? Любопытство всегда мешало ему в важных ситуациях. — Меня зовут Джеймс Холл. Ресницы Чейза слегка дрогнули. — Этот револьвер — реликвия семьи Холл, — спокойно продолжил Хамелеон. — Он даже помечен. Никогда бы не подумал, что мой брат всё равно меня переиграет. Хамелеон внезапно рассмеялся. Чейз же почувствовал, как его сердце гулко забилось. Не может такого быть... Чейз в неверии сжал руки Хамелеона сильнее и надавил на висок дулом. Такого не может быть. Так называемый Джеймс просто узнал историю револьвера и использовал это против него. В жизни не поверит. — Мой брат был старше меня на десять лет. Я был его младшеньким. С детства меня тянуло на странные выходки, и Джек часто говорил, что я — бес. Но знаешь... когда я подрос, ради интереса я совершил своё первое убийство. Джек пришёл в ужас. Он стал бояться меня, и я это чувствовал. Мне было одиннадцать. Чейз нахмурился. — Но мой брат меня не выдал. Я состоял в чайках, набирался опыта в бессмысленных группировках. Мой брат и там наследил, разогнав и поймав всех, кроме меня. Забавно, правда? Мой брат всегда был на стороне закона, но всё равно отпускал меня на волю. Это не может быть правдой. Он знал Джека достаточно, чтобы понять, что тот всегда был за справедливость. Если Хамелеон и правда его младший брат, Чейз был уверен, что Джек всё равно бы наказал его по заслугам. — Врёшь. — Чейз, мой брат совершил самоубийство из-за меня. Я немного... надавил, — улыбнулся Хамелеон. — Он был умён, умнее меня. Однако он был одинок и таким же, как я. Он не знал, к чему вся эта жизнь. Люди казались ему глупыми, уродливыми. А когда я сказал, что это он виноват во всех грехах, что я совершал с детства... — Он повесился. — Ты знаешь, — усмехнулся Джеймс. — Ты — очередная пешка в его руках. Возможно, тебе разобьёт это сердце. Перед тем, как он покончил с собой, он сказал мне, что всё равно убьёт меня — своими или чужими руками. Чейз потерял дар речи. Джек не мог использовать его. Что за бред? Прошло слишком много времени с того дня, когда он познакомился с Джеком. — Не вижу связи. — Это ты — тот мальчик, про которого он мне говорил. Знаешь, что он сказал? — сделал паузу Хамелеон, ехидно прищурившись. — Что он нашёл своего мстителя, однако имени не назвал. И знаешь, в тебе он не ошибся. А я просто подыграл, но не думал, что всё совпадёт настолько, что мы всё-таки столкнёмся вместе. Джек видел людей насквозь, ему не было в этом равных. Чейз вдруг ощутил похожее чувство, что он испытал, когда узнал о смерти Джека. Вот только, он почувствовал, что появились силы плакать. Не сейчас. Чейз нервно сглотнул. — Если всё ещё не веришь, то я узнал тебя по револьверу. Джек говорил, что отдал последнее от нашей семьи тому, кто понесёт его ношу, — уже умиротворённо сказал Джеймс. — Мой брат гениален, правда? Гениален. Настолько, что переиграл и Чейза. Всё это время он был пешкой на шахматной доске. — Что ж, я открыл тебе глаза. Я решил эту загадку с мальчиком, — хмыкнул Хамелеон. — Больше меня ничего в этом никчёмном мире не держит. Можешь стрелять. Считай, что ты убил меня руками Джека. Чейз без церемоний выстрелил, а потом тихо заплакал. Не было ни сожаления, ни злости. Была страшная печаль и боль, что вместе съедали его изнутри. Какого чёрта только сейчас стало так больно? Он слишком долго терпел. Наконец-то он мог выпустить всё то, что накопилось у него с того дня, когда его предали и бросили. Он крутанул барабан револьвера. Осталось пять пуль из шести. Поиграем? Чейз приставил дуло револьвера к собственному виску. Его рука лихорадочно дрожала. А стоит..? Джек не хотел, чтобы ты покончил так же, как он. Чейз нажал на курок. Выстрела не последовало. Послышался только щелчок — больше ничего. Иронично. Его шанс выжить был почти равен нулю с раскладом один к пяти. Чейз опустил руку, удовлетворив своё внезапное азартное желание. — Ты моё спасение, — прошептал Чейз, смотря на револьвер.

***

Зазвучала полицейская сирена. Скорая приехала раньше, потому что Маршалл догадался вызвать её сразу же, как вытащил Скай из корпуса. Маршалл сидел на краю кузова машины скорой помощи, ошарашенно смотря перед собой. Скай внутри оказывали первую помощь. Маршалл не знал, будет ли с ней всё в порядке, однако он точно был уверен, что они смогли. Он слышал выстрел в лесу. Хамелеон был безоружным. Значит, у Чейза получилось. У них получилось! — Ты как? Маршалл вздрогнул. Он взглянул на Свитти, что протянула ему стаканчик воды. Свитти справилась. В самый последний момент она обезвредила взрывчатку. Ещё бы лишние шесть секунд — корпуса бы взлетели, а вместе с ними и Маршалл, и Скай, и Свитти. — В норме. Сама в порядке? — Ага, только замёрзла слегка. В подвале второго корпуса была холодная вода. Я промокла до бёдер, — ответила она. — Не поделишься покрывалком, м? Маршалл хмыкнул, приглашая сесть её рядом с ним. Раненную руку ему уже перебинтовали. Свитти заметила это задумчиво бросив взгляд на бинты, а после приняла приглашение. Она положила голову на плечо Маршалла. Тот возражать не стал. — Судя по всему, вам удалось убить Мирона? — Судя по всему. Остались мелочи — переловить всех тех, что поддерживали его идеи, — устало вздохнул Маршалл. — Но это потом. — Меня тоже поймаешь? — С тобой будут индивидуальные разборки. Но не со мной, а с полицией и судом. Думаю, твоё активное содействие может спасти твоё положение, — ответил Маршалл. Свитти хмыкнула. — Тогда Люку и Каю тоже стоит помочь. Они славные ребята, — задумчиво сказала Свитти. — Если что, я на вашей стороне. Внезапно Маршалл зацепился взглядом за Чейза, что слегка прихрамывал прямиком из леса. Маршалл внезапно поднялся, озадачив этим Свитти. Он не мог описать, сколько счастья в его груди было на тот момент. Да, положение не из лёгких, Скай была серьёзно ранена, но тот факт, что всё самое страшное закончилось, перекрыл все неудачи и проблемы. Маршалл подбежал к Чейзу, что ковылял, и крепко обнял его. Чейз явно опешил. Он закряхтел, а после похлопал его плечу. — Мы справились, — прошептал Маршалл. — Знаю. Маршалл отпрянул от него. Он заметил, как на губах Чейза расцвела искренняя улыбка. — Полиция потребует ответов, — вдруг понял Маршалл. — И мы их дадим, — шмыгнул носом Чейз. — Уильямс в порядке? — Я не знаю. — Хамелеон нужен был живым, — опустил взгляд вниз Чейз. Свитти показалась из-за плеча Маршалла, с интересом смотря на Чейза. Её задумчивое выражение лица показалось Маршаллу подозрительным. — Может, даже и хорошо, что он мёртв, — ответила Свитти. — Такие люди, как он, не могут жить с другими в мире. — Да, — кивнул Чейз как-то печально, — не могут. После этого он направился к машине скорой помощи, вероятно, проведать Скай. Маршалл оглянулся на него, провожая взглядом. — Сегодня родился новый Чейз? — усмехнулась Свитти. Маршалл улыбнулся. — Может быть. — Ну ты видел его глаза, а? Такие печальные! Ну точно щенок же! — рассмеялась Свитти. Маршаллу нравилось, что она была оптимисткой. Да, сейчас лучше не думать о плохом.