Невероятности с долей вероятности

Джон, кажется, был готов развить сверхзвуковую скорость сейчас, чтобы догнать того, по чьей вине у него в паху так призывно зудело возбуждение, стирая из реальности всё, кроме последних нескольких минут комик-кона: красный берет, Гарет, его кожа, его запах, его стоны в микрофон - совершенно непритворные, уж Джон-то слышал не раз на съёмках, как прикалывается Газ... и не раз слышал в закулисье, как тот стонет по-настоящему - в самые сладкие моменты, которые они разделили в те годы... Джон тогда думал, что, быть может, это просто увлечение - но нет, чувства не охладевали, и весь 2012 год, проведённый практически под знаком игнора со стороны Гарета, этот мучительнейший год закончился, и Дэвид-Ллойд снова шагнул ему навстречу, припёр на кон этот красный берет, и, конечно же, этот символ примирения тут же начисто снёс башню Барроумену. Он едва не завалил своего красавца прямо там, на глазах у толпы фанатов... Хорошо, что Гарет, собрав остатки самообладания, ловко завершил их импровизированное представление и смылся с глаз - и теперь Джон бежит как хищник за жертвой. Правда он знает, что если достаточным образом раззадорить Газа - хищник и жертва ловко поменяются местами... и этого ему сейчас хотелось сильнее всего на свете. Догнать, схватить, развернуть на себя под протестующее: "Эй!" Прервать протест умопомрачительным поцелуем... всё как в тумане. Туалет, холодный кафель, но плевать, Джон скидывает кроссовки и брюки сразу с бельём - и тут же оказывается прижат к стене лицом, а горячие руки уже оглаживают всё, до чего могут дотянуться... забираются под рубашку, задевают соски - как разряды электричества проходят по всему телу. Джон кусает кулак, пытаясь не стонать, пока член Газа скользит по ложбинке между ягодицами, задевая анус, но не толкаясь внутрь. - Джон, что мы делаем? - выстанывает Гарет у него над ухом. - Всегда так с тобой! Да, именно поэтому Гарету сложно с Джоном - с ним можно либо очень близко, либо очень далеко, среднего варианта нет, и когда Гарет позволяет этому разъедающему чувству, поселившемуся в сердце чуть ли не с первой встречи, захватить себя целиком, то вариантов больше не остаётся. И один из них стоит вот так в туалете с голой задницей, или в трейлере в постели, или... таких "или" настолько много, что самые крупные порно-контенты наверняка, не видели столько, сколько может уместиться в фантазии Барроумена, захваченного страстью. А потом они, рыча, отдрачивают друг другу, потому что на долгий трах нет ни времени, ни смазки с презервативом - и Джон срывается первым, чувствуя безумное счастье. Газ, его Газ здесь, вернулся к нему, не игнорирует... - Мой невероятный... мой потрясающий, ну же... - утробно вышёптывает Джон, до предела ускоряя ласки рукой - и Гарет содрогается всем телом, и вибрации его удовольствия отдаются в теле Джона, зажатого между ним и стеной. Теперь им понадобится не одна минута, чтобы прийти в себя, рвано дыша и целуясь. Джон уже хочет сказать что-то, примирительное, нежное, полное любви, когда дверь за их спинами вдруг открывается и в туалет входит... Скотт. Тишина повисает оглушительная. Джон перестаёт даже дышать, глядя, как его партнёр стремительно меняется в лице, от испуга через осознание до презрения, как взмахивает своими руками-плетьми, желая что-то сказать, но в последний момент закрывает рот, грациозно разворачивается и стремительно уходит, слегка покачиваясь из стороны в сторону, как реющий на ветру парус. Барроумен переводит взгляд на Гарета в поисках поддержки, то тот поспешно отстраняется, отводит глаза, и быстро приведя себя в порядок водой из-под крана, так же внезапно исчезает, оставляя после себя только холод кафеля. "Оба... - с горечью думает Джон, сползая вниз по стене и утыкаясь лицом в колени. - Вы же мне оба нужны! Зачем, почему всё так? Прости меня, Скотти, прости меня, Газ!" За кем теперь бежать, перед кем первым извиниться - а главное - как? Джон не знает