Невероятности с долей вероятности

Джон Барроумен любил всё новое. Новые проекты, новые люди, новые роли, где можно повеселиться от души и всех поразыгрывать, а потом мило пофлиртовать с кем-нибудь, прежде чем вернуться в своё уютное гнёздышко в Кардиффе, которое он делил со Скоттом, своим единственным и незаменимым. Не сказать, что их жизнь была идеальной, со временем Джон почувствовал, что ему от любимого чего-то не хватает, но... Барроумен любил Скотти и решил для себя, что эти шероховатости он уж точно переживёт. Это ведь жизнь, и она не бывает идеальной, правда?.. Новый каст шоу Рассела Т Дэвиса, задуманного как спин-офф "Доктора Кто", оказался таким же весёлым, взрывным и - даже - легко возбудимым (не только в этом смысле). Оторва Ив Майлз быстро составила Джону компанию в безумствах на съёмочной площадке, без меры улыбчивый Бёрн с удовольствием потешался над их выходками, у Наоко Мори была невероятная фантазия вкупе с открытостью всему новому, и уже в первый день они вчетвером развлекались по полной, прихватив после съёмок по жестянке пива. Последний из каста, молодой и загадочный валлиец со сложной фамилией, Гарет Дэвид-Ллойд, пошёл с ними, но сидел поодаль, молча прихлёбывая пиво и изредка фыркая на их шутки, поэтому Джон долго просто не обращал на него внимания, пока очередная коллективная шутка не зашла в тупик, и полу-пьяные актёры продолжали отсмеиваться по инерции. Тогда в почти наступившей тишине Дэвид-Ллойд, изящно выгнув бровь сказал что-то с невозмутимым лицом, впервые за вечер. Джон уже даже не помнил, что именно, но эффект имело оглушительный. Все замолчали разом, а сам Барроумен даже опрокинул остатки пива себе на колени от неожиданности. И только секунд пять спустя до него дошло, что это сарказм, самое лучшее язвительное окончание всей той предыдущей сцене, которую они до колик заворачивали вчетвером. Как Джон в тот момент не умер от смеха - собственного, до боли в животе, и коллег, до разрыва барабанных перепонок - можно было только гадать. На следующий день Джон уже исправил свою ошибку и решил притереться к молодому парнишке, присмотреться, узнать его поближе и - может быть - пофлиртовать, но делал Джон это с какой-то несвойственной ему осторожностью. Чуйка Барроумену подсказывала, что с виду миленький валлиец полон сюрпризов, как говорится - в тихом омуте черти водятся. Язвительно-невозмутимый, он очень быстро отреагировал на двусмысленные подкаты Джона, сопровождаемые жадно-любопытным взглядом: "Осторожнее, это домогательство, сэр". Джон пришёл в восторг от того, каким тоном это было сказано и тут же потащил парня за рукав к Расселу, настаивая, что это должно войти в сериал. Дэвис был недоволен самопроизволом, но Барроумен включил всё своё обаяние, чтобы убедить несговорчивого режиссёра. В один из дней Джон набрался смелости (что? Робость и Джон? Перед кем - вчерашним смазливым мальчишкой?!) и максимально по-дружески пригласил Гарета выпить вдвоём, без подколок Ив, ржача Бёрна и цепкого взгляда Наоко. Как оказалось, с парнем было донельзя интересно беседовать безо всякого сексуального контекста, без бесшабашных шуточек, и Джон сам удивлялся своей интеллигентности и деликатности рядом с молодым валлийцем. В ходе разговора они затронули, конечно же и тему отношений: ведь об открытой гомосексуальности Барроумена не спрашивал разве что мертвец. Сам Гарет, как оказалось, гетеросексуал - дальше некуда, и даже притащил на кастинг свою девушку... Когда Джон наутро проснулся с ощущением, что его беспокоит эта мысль, а так же голубые глаза и открытая улыбка Дэвида-Ллойда безо всякой язвительности, которую он щедро дарил Джону наедине... У него уже возник план. Да, Гарет не гей - но Джону внезапно, до зуда в пятках захотелось сойтись с ним так близко, как это возможно... Это было похоже на гипноз. Или на квест. Джон сам себе не мог объяснить, почему решился на это, но сразу после триумфального проката первой серии он назначил Расселу Дэвису неофициальную встречу и практически потребовал: - Напиши Джеку отдельную романтическую линию. - Да ты охренел, - в своей обычной манере отозвался Рассел. Потом, подумав, добавил. - С кем? - С Янто. - Ты точно охренел. Нет. Я буду писать так, как я захочу. - Гей-линия главных героев. Уверяю тебя, это будет бомба. Через пару месяцев о тебе напишут: "Снял лучшее квир-шоу в Британии". - Пошёл в зад, Барроумен. Нет. - Ты пожалеешь. Подумай. - А ты хочешь его, - прищурился Дэвис. - Нашего сладкого кофейного мальчика. Почему я должен потакать тебе распускать лапы? - Потому что я не распускаю лапы. - Да ну? - У меня есть Скотт, ты это знаешь. Я просто уверен, что мы с Гаретом отлично сработаемся. У меня чуйка на такие вещи. Рассел молчал, сложив руки на груди и ехидно хмыкая. Джон пил ананасовый сок, не скрывая превосходства во взгляде. - Я сдеру три шкуры с твоей гомосячной задницы, Джон, если это не прокатит. Учти. В ответ Барроумен довольно захохотал на весь бар. *** Гарет не любил выпячиваться сам и уж точно с трудом терпел всяких выскочек, которые хотели завладеть всеобщим вниманием всеми правдами и неправдами, но... Среди них нашлось-таки одно исключение - мистер Барроумен. Проведя с ним некоторое время на съёмках первой серии, Гарет не мог не испытывать к нему тёплой симпатии. Барроумен буквально распрстранял вокруг себя ауру добра, веселья и радости жизни. Было в нём что-то ненадуманное, но очарование этого человека не ограничивалось лишь обезоруживающей искренностью и фонтанирующим жизнелюбием. Что же такого загадочного в Джоне (ох, он сам попросил звать его по имени, и оно звучало как-то особенно сладко), Гарет никак не мог для себя понять. Иногда он ловил себя на том, что ему любопытно, а иногда - чересчур любопытно: что же такое - быть геем? Каково это? Каково это - быть с Джоном? Наверное, в повседневной жизни он далеко не такой лапочка, хмыкнул про себя Дэвид-Ллойд, обольщаться не стоит. Не зря же в шоу-бизнесе за ним закрепилось прозвище "Железные яйца", и нужно иметь наверняка поистине железные нервы, чтобы сосуществовать рядом с Барроуменом длительное время. Однако сейчас Джон был рядом с ними каждый день - и это не вызывало отторжения, но Гарет на всякий случай включал время от времени свой режим "язвительной невозмутимости", чтобы не давать спуску этому белозубому красавчику. Пусть сколько хочет лыбится, Дэвида-Ллойда так просто не прошибёшь. Не на того напали. В общем, фигура Барроумена вызывала в Гарете массу противоречивых чувств, сдобренных львиной долей дотошного любопытства, но так или иначе, приковать внимание молодого валоийца к себе Джон (волей-неволей) сумел. Не зря на прокате первой серии тот не сводил с него изучающего взгляда. И потом весь вечер ходил задумчивый, и из головы не шли эти сияющие синие глаза и тёплая улыбка, которой её владелец щедро делился с окружающими. Всё это было странно и... Приятно. Прокат первой серии прошёл с оглушительным успехом, и шоу "Торчвуд" поставили на постоянную основу. Уже после начала съёмок второго эпизода Рассел Дэвис отозвал Гарета в сторонку и, загадочно улыбаясь, спросил: - Насколько далеко ты готов зайти, если тебе придётся играть парочку с мужчиной? - Я... Что?! - поперхнулся Гарет. - Ну я же должен понимать, что можно заказывать сценаристам, а что нельзя, - невозмутимо ответил Рассел, поигрывая ручкой. - Ну, знаешь... Дэвид-Ллойд ошарашенно глотал воздух, пытаясь переварить услышанное, а режиссёр терпеливо ждал ответа. - А с кем? - наконец вышел из ступора Гарет. - С Джоном Барроуменом. Вновь повисла оглушительная пауза. Дэвис явно наслаждался устроенным спектаклем - ради одной только вот такой гремучей смеси чувств на почти всегда невозмутимом лице стоило согласиться с этой безумной идеей. - Всё что угодно, - наконец ответил парень и поспешно удалился, никак не комментируя свой ответ. *** Это был вечер ток-шоу "Хаб 2008", все были изрядно навеселе и перевозбуждены после многочасовых шуток про секс и всевозможных заигрываний. Гарет Дэвид-Ллойд шёл, пошатываясь, по полутёмному гостиничному коридору (чёрт, сколько сейчас времени? Наверняка далеко заполночь, и утром его ждёт страшное похмелье), когда его настигло шумное дыхание, отдающее алкоголем, и горячие крепкие руки сжали его зад, после чего Гарет оказался прижат к стене около своей двери с тускло поблёскивающими цифрами "306". - Оргию не обещаю, но мне кажется, нас двоих вполне достаточно, - несмотря на то, что голос был хриплым и пьяным, Гарет не сомневался, кому он принадлежит, равно как и руки, так привычно-собственнически облапавшие его, и губы, жадно приникшие к шее в неистовом поцелуе. - Я же чувствовал, как ты возбудился, Газ... Я тоже... Ты дьявольски меня заводишь, я просто тону в тебе, с первых дней знакомства, мне башню сносит, о боги, ты так прекрасен... - Барроумен, ты пьян, - Дэвид-Ллойд пытался оттолкнуть от себя руки - не слишком успешно, потому что вышеупомянутый Барроумен со своим дурацким произвищем не только не отлип, но умудрился забраться под футболку, а сам Гарет на мгновение потерял равновесие, пошатнулся и чуть не упал. - Полегче, малыш... Ты же не хочешь, чтобы мы сделали это прямо здесь... - "Этого" не будет. Отвали, - пробурчал Гарет, но в следующий миг его губы смял горячий влажный рот, и Гарет обхватил ладонью затылок Джона, тут же перехватывая первенство и подчиняя поцелуй себе, углубляя его чуть ли не до самых гланд. Широкая ладонь легла на пах Гарета, а низкий стон Джона отозвался вибрацией в носу и в груди, и вопросов уже не оставалось. *** Расставание после "Хаба 2008" вышло максимально неловким: Джон и Гарет проснулись в одной постели с трещащими головами и оба спешно ретировались по своим делам, не поговорив о произошедшем, и старательно избегали друг друга после окончания мероприятия. Но тянуть дальше с разговором было нельзя, когда Рассел созвал их на съёмки третьего сезона, и в первый же вечер, вечер подготовительных дней перед съёмками, Джон пришёл в трейлер Гарета с виноватым выражением лица, опёрся спиной на дверь и уставился в пол. - Не надо было нам этого делать пьяными, - раздался в тишине негромкий голос Гарета. Джон всё ещё не мог поднять на него взгляд. - Газ... Прости... - глухо произнёс Джон. - Просто... - Просто тебе захотелось потрахаться. Прощаю, - голос Дэвида-Ллойда звучал как-то слишком безучастно, и Барроумен осмелился посмотреть на молодого коллегу. Тот сидел недвижим, как скала, с равнодушным видом, как будто это и правда для него ничего не значило. - Но ведь мы делали это и раньше, - неуверенно начал Джон, наконец отлипнув от двери и приближаясь к Гарету, а потом внезапно опомнился. - Чёрт, Газ, что я несу, я хотел сказать совсем другое! Присев рядом с парнем на диван, Джон глубоко вздохнул и заговорил. Гарет слушал его, не перебивая, но и никак не реагируя. - Понимаешь, это... Это необычно... То, что происходит со мной сейчас. Я даже не думал, что подобное возможно. Я... Мне с тобой нужен не только трах. Мне нравится в тебе всё. Ты такой... Обаятельный, харизматичный, талантливый, интересный собеседник... Ты не воспринимаешь меня как супер-звезду, и никогда не воспринимал. Для тебя я был не больше, чем самый обычный человек, и это... Так меня зацепило... Как будто я нашёл то, чего мне не хватало, какую-то недостающую деталь... Понимаешь? Гарет молчал. - Газ?.. - Джон... Я не... Не хотел бы, эм, говорить об этом, честно. Слышать что-то подобное, потому что... Блять, - ругнулся Дэвид-Ллойд, хлопнув себя по коленям. - Потому что я тоже с первых дней нашего знакомства относился к тебе иначе, чем к кому бы то ни было, даже к собственной девушке, и я бы не хотел, чтобы это продолжалось. - Почему? - севшим голосом спросил Джон и невольно вздрогнул, когда Гарет вдруг повернул голову и посмотрел ему прямо в глаза. Молодой человек выглядел слишком взросло и серьёзно для своего возраста, а "капитан Джек" сейчас был непривычно поникшим, с больными глазами, без своего привычного образа супер-звезды. - Потому что это неправильно. Я не хочу, Джон. Мы слишком... Попали под обаяние друг друга. У тебя есть Скотт, а я хочу нормальную семью. Жену и детей, а не гейские отношения в тайне от твоего партнёра. - Скотт... Я люблю его. Но иногда в наших с ним отношениях пропадает искра... Он значит для меня много, невероятно много, но он не может дать мне всё, и вот это остальное я обрёл рядом с тобой. Ты зажигаешь во мне огонь и я снова несу его к нему и согреваю наши с ним отношения... - Довольно, Джон. Хватит. Замолчи. - Почему? - снова, только теперь уже не шёпот, а полуистерический вскрик со слезами в голосе. - Ты можешь сейчас сказать то, о чём мы оба пожалеем. - Я скажу. Гарет изогнул бровь, мол, жги. - Это я попросил Рассела написать романтическую линию Джека и Янто. - Хватит нести чушь. Проще заствить Землю наизнанку вывернуться, чем заставить Рассела писать то, что он ре намерен. - Я правду говорю! Я попросил его, убедил его, потому что уже тогда... Уже тогда чувствовал к тебе что-то большее, чем к удобному объекту для флирта. Газ, это правда! - выкрикнул Джон, сжимая кулаки, и на щеках его блеснули непрошеные слёзы. Он смахнул их, злясь на самого себя. Гарет помолчал ещё пару секунд, сглотнул ком в горле и отозвался нетвёрдым голосом: - Если это правда, что Рассела можно вот так убедить, значит, я найду способ покинуть сериал. - Что?! Как? - Смерть Янто. До встречи на съёмках, Джон. - Но... - Мне повторить?.. - Газ, пожалуйста... - До завтра. Джон вышел из трейлера, давясь слезами. Не такого финала он хотел для линии Джека и Янто. Не так быстро... Всё не так... Оставалось надеяться, что Гарету не хватит харизмы, чтобы воздействовать на Дэвиса и убедить его в необходимости этого сюжета. Но Гарету хватило обаяния. И Джон проиграл эту битву. Битву, но не войну за любовь.