Alec Goes to Winslow

Когда Лиза услышала, как зазвонил её мобильный, она действительно затосковала по тем денькам, когда ей для усложнения жизни звонил только один человек. Выверт по-прежнему был худшим из них, но поскольку не было похоже, что звонки от Блэквелл теперь будут приходить вместо звонков Выверта, ситуация лучше не становилась. Посмотрев на идентификатор вызывающего абонента, она решила, что Алека тоже стоит добавить в этот список раздражителей. Она не хотела знать, почему он звонит ей прямо сейчас, когда должен сидеть в школе на уроках. — Привет, Алек. Разве ты не должен сейчас быть на занятиях или что-то типа того? — Ага, мам, — протянул Алек. — Но кое-что случилось, так что мне пришлось уйти. Ты случайно не знаешь адрес Тейлор, нет? Лиза моргнула. Если не считать тона, каким Алек всё это сказал, он звучал абсолютно серьёзно. Лиза была почти уверена, что могла бы перечислить по пальцам одной руки ситуации, когда он был настолько серьёзно настроен. Хочет проверить, как там Тейлор, считает, что она вернулась домой. Люди, которые над ней издеваются, провели успешную психологическую атаку, заставив её убежать туда, где она чувствует себя в безопасности. Алек им отомстил. Считает произошедшее подходящим ответом за нападение на своего друга. Лиза подавила свою силу. Как бы ей ни хотелось продолжить копаться в психологическом портрете её товарища по команде, это могло и подождать. Сначала нужно выяснить больше информации. — Не то чтобы я специально это узнавала, но адрес у меня есть. Что случилось? — адрес она выяснила довольно быстро, когда хотела изучить девушку, подозревая, что та могла получить триггер. Это граничило с нарушением неписанных правил, которые не позволяли ситуации вокруг скатиться совсем по наклонной, но простой просмотр данных по некой гражданской личности не был, по факту, таким уж нарушением. По крайней мере, до тех пор, пока ты не начинал использовать эти данные. Потому что этот факт может очень легко вскрыться, если начнёт копать кто-то другой, и тогда тебя точно заставят об этом пожалеть. Приставленное к её голове дуло пистолета развеяло все её иллюзии по поводу того, насколько точно соблюдаются все эти неписанные правила. — На самом деле, я не совсем уверен, — ответил Алек. — Толпа девушек начала нас окружать и отпускать дурацкие оскорбления, а потом Эмма спросила Тейлор, не плачет ли она ночами или что-то в этом роде. И по какой-то причине это действительно заставило её заплакать, а потом она убежала. — Подожди, ты что, на самом деле ждёшь, что я объясню тебе всё произошедшее? — недоверчиво уточнила Лиза. — Извини, что разочаровываю тебя, но нет. Почти уверен, что ответ следует получить от Тейлор, — Лиза озадаченно моргнула. Это был очень… разумный подход. Слишком разумный. Это не могло продолжаться так… — Кстати, — продолжил Алек. — Возможно тебе скоро позвонит Блэквелл. Что-то на счёт системы пожарной безопасности... …так она и знала. Она уже чувствовала, как на неё надвигается очередная головная боль. Лиза вздохнула. Вероятно, скоро ей и правда придётся иметь дело с Блэквелл. На самом деле, она подозревала — и её сила соглашалась с ней в этом — что из-за ситуации, подобной этой, Блэквелл захочет поговорить с ней лично. И хотя она и подготовилась к тому, чтобы найти средства сойти за достаточно взрослую женщину, чтобы быть матерью Алека, с тех пор как ей в голову пришла мысль о том, что это, возможно, вскоре понадобится, она не хотела этого делать, даже с учётом того, что это преображение могло бы стать полезным и в других её делах. С другой стороны, с тех пор, как Алек понял, что её принудили работать на их «тайного босса», подавление всех его неумелых попыток защитить её казалось ей контрпродуктивным и довольно раздражающим. — Хорошо, Алек. Вот её адрес.

-=T=-​

Тейлор пробыла дома не очень долго, не более десяти минут, когда услышала характерный скрип, который издавала сломанная ступенька, ведущая к входным дверям её дома. Вскоре за этим звуком последовал и звонок в дверь. Когда Тейлор поднялась с дивана, она слегка поморщилась. Она не могла представить, кто мог прийти к ним домой в это время дня. Она могла предположить, что Эмма уже рассказала учителям, что она ушла из школы, но даже если кто-то из администрации потрудился позвонить её отцу и сообщить об этом, папа знал, что нужно избегать этой сломанной ступеньки, и просто перешагнул бы через неё, и не позвонил в дверной звонок. Так кто же… Тейлор взглянула в узкое окошко рядом с дверью. На маленьком крылечке стоял Алек, и его обычное скучающее выражение лица немного скрашивал вопросительный наклон головы. Нахмурившись, Тейлор открыла входную дверь. — Алек, откуда ты знаешь, где я живу? Я никогда тебе этого не говорила. — Спросил у мамы, — пожал Алек плечами. — И прежде, чем ты спросишь, я не знаю, откуда и как она это узнала, и я понял для себя, что лучше вообще не задавать ей вопросов на эту тему, — затем он ленивым движением скатил с плеча на руку рюкзак. Когда Алек протянул его Тейлор, она осознала, что это был её рюкзак. — Ты кое-что забыла. Когда Тейлор приняла его из чужих рук, она была немного удивлена, когда поняла, что тот был немного влажным. И при более внимательном осмотре оказалось, что одежда Алека тоже была промокшей, будто он попал под душ. В середине января. — Серьёзно, Алек? Ты пошёл сюда в мокрой одежде в разгар зимы? Ты пытаешься схлопотать себе переохлаждение? Иди-ка сюда, — сказав это, она схватила Алека за руку и затащила его в дом. Она всё ещё была немного недовольна тем, что парень появился на пороге её дома без приглашения, с рюкзаком он пришёл или нет, но выражение недовольства могло подождать до тех пор, пока он не окажется вне опасности замёрзнуть до смерти. — Эй, вообще-то большую часть пути я ехал на автобусе, — защитился Алек. — И не то чтобы у меня была возможность переодеться во что-нибудь более сухое. — Это всё ещё было довольно по-идиотски, — недовольно буркнула Тейлор, а затем поморщилась. — И от тебя воняет. Что ты сделал, спрыгнул в залив? Иди сними всю эту мокрую одежду, а я принесу тебе несколько полотенец и одеял, — сказав это, Тейлор бросилась наверх, чтобы найти всё перечисленное, пытаясь по пути вспомнить, что ещё следует делать при угрозе переохлаждения. Теплый напиток? Она могла бы перепроверить, что нужно сделать, пока будет завариваться чай. Если уж на то пошло, ей следовало бы взять за правило чуть позже начать посещать курсы по оказанию первой медицинской помощи, особенно если она собиралась стать героем. Она похватала несколько полотенец и пледов из шкафа-кладовки и направилась обратно вниз. И чуть не споткнулась на последних нескольких ступеньках, поняв, что вместо того, чтобы раздеться и ждать её в ванной, как она предположила, Алек теперь сидел на её диване в одних только трусах. Изо всех сил стараясь не обращать внимания на жар, заливший её лицо, Тейлор бросила в парня охапку полотенец и одеял в почти голого парня, сидящего на диване в её гостиной. — Серьёзно, Алек? Я знаю, что у тебя нет стыда, но неужели скромность для тебя тоже ничего не значит? — Э-э-э, типа того? — озадаченно заморгал Алек. — А что, я должен был сделать что-то ещё? Закрыв лицо руками в порыве раздражения (и это точно было оно, а не смущение), Тейлор просто сказала: — Да, должен. Просто закутайся в это всё, а я пока приготовлю тебе чая. И пока она заваривала чай (жасминовый, потому что ей определённо нужно было выпить чего-нибудь успокаивающего), Тейлор поймала себя на том, что ломает голову над тем, что из себя представлял Алек. Она не была уверена, доверяет ли ему до конца и не было ли это очередным планом Эммы сделать ей больнее. Но, в конце концов, он открыто признавал, что был апатичным, ленивым, эгоистичным придурком, который помогал ей только потому, что считал это забавным, так что даже если в какой-то момент он отвернётся от неё, назвать это «предательством» можно было бы лишь с большой натяжкой. И, честно говоря, он слишком глубоко в этом всём увяз, чтобы прямо сейчас сдавать назад. Возможно поздно… Нет, просто в Алеке было что-то такое, что казалось каким-то… неправильным. Вещи, которые он знал, хотя не должен был знать. Работа, из-за которой он, по его словам, знал Брайана. Этот его комментарий о том, что его мама обычно знает то, чего не знают обычные люди. Тейлор была почти уверена, что Алек скрывает что-то, возможно даже несколько секретов. Но, опять же, и она ему не всё рассказывала. Могла ли она доверять ему, когда он даже не рассказывал ей о своих тайнах? Тейлор принесла чайник и чашки в гостиную, и, к счастью, обнаружила, что Алек действительно зарылся в полотенца и одеяла, став похожим на какой-то буррито. Или, скорее даже, на печёную картофелину. Когда она поставила на стол чайные принадлежности, то села в кресло и заговорила. — Итак, пока мы ждём, когда чай настоится, расскажи, почему ты был таким промокшим? Что случилось? Алек, казалось, пожал плечами под всеми этими одеялами. — Я включил один из этих пожарных разбрызгивателей. Швырнул в него книгой. — Ты сделал что? Зачем тебе… стоп, — Тейлор смерила его подозрительным взглядом из-под прищуренных ресниц. — Ты хочешь сказать, что Эмма, София, Мэдисон и остальные промокли также, как и ты? — Ещё как промокли, — ухмыльнулся в ответ Алек. Тейлор ничего не могла с собой поделать. Она расхохоталась так сильно, что ударилась головой о спинку кресла, когда резко откинулась обратно. Он дрожала, коротко била себя кулаками по коленям, слезы лились из её глаз. Давление, постоянно нараставшее и лишь изредка заметное, но готовое в какой-то момент уничтожить её, вырвалось наружу ярким фейерверком. Она ощущала, как вырываются наружу эмоции, слишком быстро, чтобы можно было понять, какие именно это были эмоции, задыхаясь от смеха от нарисованного в голове образа всего произошедшего. Это был катарсис, великолепный, потрясающий катарсис. В конце концов, ей удалось более или менее взять себя в руки, чтобы начать связно говорить. — Оу-оу-оу, господи. Это, это потрясающе. Просто потрясающе. Спасибо тебе, Алек. В улыбке Алека было нечто странное, что Тейлор не могла идентифицировать, когда он кивнул в знак признательности. — Не за что. В конце концов, для чего ещё нужны друзья? Тейлор замерла на месте. Были ли они… чтобы замаскировать её, ну, отсутствие ответа на эту реплику, она решила, что пришло время разлить чай по чашкам. Когда она закончила с этим делом и всё ещё не нашла ответа, она решила задать вопрос Алеку. — А мы друзья, Алек? Я думала, ты видишь в нас самое большее, так это союзников. Алек взял протянутую ему чашку и отхлебнул глоток, выглядя сейчас необычайно серьёзным. — Более или менее. В начале. Сейчас? — он сделал паузу. — На самом деле, я не испытываю сильных эмоций. Точнее, я не испытываю их вообще. Так что даже если я, по идее, должен заботиться о людях, я этого не делаю. Я просто не понимаю, что это нужно делать. Лучшее, что я могу сделать — это вести себя так, будто мне на самом деле не всё равно, — Алек отхлебнул ещё немного чая. — Эмма причинила тебе боль. Я не знаю, почему тебе было больно от её слов, но то, что тебе было больно, это факт. На самом деле, меня это не особо волнует, но я почти уверен, что должно волновать. Так что я кое что сделал в ответ. Если это делает нас друзьями — что ж, это звучит неплохо. Тейлор тоже сделала глоток чая из своей кружки. — Тогда, полагаю, я должна объяснить тебе, что произошло сегодня, — Тейлор немного помолчала. — Мы с Эммой когда-то были друзьями. Лучшими подругами, практически сёстрами. На самом деле, мы были ближе друг к другу, чем Эмма была к своей настоящей сестре Энн. Когда моя мама умерла, она была единственной, кто помог мне пройти через всё это. Она подбадривала меня, помогала мне, поддерживала меня, выслушивала меня, — несмотря на то, как дела обстояли прямо сейчас, Тейлор всё ещё скучала по этому. Она скучала по своей лучшей подруге. Вот почему ей до сих пор было так больно. — Что-то изменилось прямо перед тем, как мы пошли в старшую школу. Я до сих пор не знаю, что именно, но, думаю, это было как-то связано с Софией. Это был первый раз, когда я встретила её, когда… когда Эмма заявила, что мы с ней больше не друзья. Сказала, что я жалкая и слабая, и… — Тейлор шмыгнула носом и сделала глоточек чая. — Она знает меня, Алек. Знает про всё, что мне нравится и не нравится, знает мои страхи, мои секреты. И она настроила всех против меня. То, что она сказала сегодня? О том, что я целую неделю буду плакать по ночам в подушку, пока не засну? Я сказала ей, что делала это после смерти мамы. Она была моим другом. Но сейчас? Ну, если ты спросишь меня, «для чего нужны друзья?», я по своему опыту скажу, что друзья могут тебя уничтожить. Некоторое время они оба молча смотрели в свои кружки. Прошло, наверное, целых десять секунд, прежде чем Алек тихо присвистнул. — Ух ты, — невозмутимо сказал он. — Это охрененно фиговая херня. Тейлор рассмеялась. Она ничего не могла с собой поделать — это, вероятно, была самая сочувственная фраза, которую она когда-либо слышала от Алека, и всё же фраза всё ещё звучала так… так по-Алековски. — Да, — сказала она дрожащим голосом. — И правда так. — Так что, друзья? — Друзья.