Игра на победу

«Чёрное стало белым, а белое-чёрным. Они игрушки в моих руках» Дни в Хогвартсе летели незаметно. Только что Мэлин зашла в новую комнату, где собственно говоря ей и предстояло жить следующие десять месяцев, семь лет подряд, а вот уже тринадцатое сентября и девочки, соседки по комнате, будят её с радостными криками. Тринадцатого сентября был день рождения Мэлин. Дома она и тетя Мэри приглашали бабушку Эвил, все вместе пили чай и ели печенье, а потом именинница убежала в свою комнату и открывала подарки. Сейчас же Лэсли Эллингтон, Дафна Гринграсс, Элиза Розье и Белла Эйвери облили бедную Мэлин блестящей водой, обсыпали конфетти, громко смеялись, но при этом умудрялись выкрикивать поздравления в адрес Кэрроу. Вид у той был ошеломленный и до того смешной, что девочки попадали на пол и хохотали до хрипоты. Минут через пять все поднялись и продолжая посмеиваться начали вручать подарки. — Я не поклонница…ик… — начала Лэсли, икота мешала ей говорить, а та упорно продолжала, — длинных поздравлений.ик…так что с…ик… Днем рождени.ик.ик.я! — Эллингтон вручила улыбающейся Мэлин свой подарок, который она рассмотреть не могла, так как он лежал в яркой коробке с не менее ярким бантом и отошла в сторону, дабы освободить место для своих подруг. — Мы решили преподнести тебе коллективный подарок, а Лэсли просто не смогла договориться с нами, — произнеся это Дафна отдала подарок, тоже в коробке, только в большой, а остальные обняли её. — С днём рождения! Решив, что вряд ли успеет на завтрак, если будет копаться, наскоро поблагодарив девочек Мэлин пошла в душ, собственно с утра она это делать не любила, но ей нужно было смыть с себя блестки и конфетти, и сделать это как можно скорее. Отмывшись от блесток, ох какие они были приставучие! Высушившись и одевшись Мэлин отправилась на завтрак. По пути она встретила Джинни Уизли, с которой они подружились не так давно, но стали хорошими подругами. Дело было так. Мэлин очень часто опаздывала или приходила под звонок, в этот раз ей улыбнулась удача и профессор МакГонагалл задерживалась и чтобы не привлекать лишнего внимания к своей персоне, Мэлин села на заднюю парту к рыжей девочке, так они и подружились. Слизеринцы, кстати довольно спокойно приняли эту новость, но были и те, которые пытались навязать Мэлин, что она не должна дружить со всякими Уизли, но она в обиду себя не дала и в довольно грубых выражениях объяснила «учителям», что она может общаться и дружить с кем её душеньке угодно. Гриффиндорцы наверняка проводили точно такую же беседу с Джинни, хотя та лично Мэлин не жаловалась. Девочки прошлись вместе до Большого зала и быстренько разбежались к своим столам. Там она одёрнула старосту, чье имя конечно не запомнила до сих пор и получила своё расписание. М-да, первым уроком зельеварение, потом трансфигурация, обед, и травология. Мэлин не очень любила травологию, ей не нравилось марать свои бледные руки землей, да и растения рядом с ней чахли. Единственным растением, которое жило рядом с ней, был мамин цветок. Зелёный с розовыми и фиолетово-белыми цветами. Он не проявлял никаких признаков смерти и жил у бабушки Эвил. Когда Мэлин гостила у неё, то ухаживала за ним и ласково называла: «Пинпёл»*, почему именно так? Да никто собственно и не знает. Окончив завтракать, Мэлин неспешно отправилась на зельеварение. Ну кто ставит первую пару со Снейпом? Даже слизеринцы не очень любят такие уроки. Стоя возле кабинета в компании Лэсли и Дафны, которые, к слову, что-то щебетали про какие-то фотографии, но Мэлин их не слушала. Она обдумывала последнее письмо Мэри. Та писала, что ей нездоровится и что возможно она уедет на пару недель к какой-то там троюродной тётушке по линии отца её матери и старшей сестры дяди её тети. В общем к какой-то родственнице. Мэлин это письмо насторожило, почему та не поехала к своей матери, бабушке Эвил? Почему так надолго? Да и вообще, что там такое творится? Из мыслей её вывела Дафна, помахав перед лицом фотографией. Рассмотрев поближе, Мэлин поняла, да это же она сама! Вся в блестках и конфетти, в мокрой пижаме, и с бардаком на голове. Лэсли во всю смеялась, а Дафна тихо хихикала, Мэлин стрельнула взглядом в них и открыла было рот, чтобы сказать что-то ядовитое, но тут прозвенел звонок и все зашли в класс, последним шел профессор Снейп, а ругаться при нем сулило снятием баллов. *** Уроки прошли спокойно, даже становилось как-то подозрительно. Но все хорошее когда-либо заканчивается, ну или баланс во вселенной восстанавливает знаменитый Драко Малфой. Он выловил Мэлин после ужина. — Ты с астрономической башни упала? — разъяренно начал тот. — Еще и головой ударилась? — А что, неужели похоже? — вопросом на вопрос ответила та, стараясь чтобы её голос звучал как можно твёрже. — Единственное, на что ты похожа — так это ужасная, уродливая муха! — Когда мы успели перейти на личности, а, хорёк?! — обиделась та. — Слушай ты, Кэрроу, если ты продолжишь вести себя так, — Драко выделил голосом последнее слово, — то я… — Что?! Кольмару скормишь? Мамочке пожалуешься? — прикрикнула та, внутри уже закипала ярость. — Кэрроу, жалуйся ТЫ своей мамочке! Ах да, тебе же некому жаловаться! — казалось, что Мэлин забыла, как дышать. Пусть оскорбляет ее, но не трогает семью. — Я и забыл что о мёртвых либо хорошо, либо никак! — Ты… — Вот тебе конфетка, — он действительно достал из мантии конфетку и протянул ей, — заткнись, и слушай. Перестань цепляться к нашим, особенно к Пэнси. Поняла?! И прекрати таскаться со всяким смрадом. — закончил Малфой. Мэлин к тому времени уже тихо всхлипывала, ей хватило сил только чтобы слабо кивнуть. Блондин сразу отстал и потрепав Мэлин по голове добавил: — Молодец, Мэли, хорошая девочка! Он ушёл, а девочка бросилась в место, где можно спокойно поплакать. Хоть с виду она производила впечатление холодной, бесчувственной, которая никогда не плачет, Мэлин в душе оставалась маленькой девочкой, которая тяжело переживает детство без родителей. Она бежала быстро и никто её не заметил. Лишь когда та вбежала в туалет, то разрыдалась, то ли от испуга и страха, то ли от боли за родителей. Да они не были святыми, но всё же, это её мама и папа. Можно подумать, что при любом упоминании о родителях она плакала, но нет! Просто сначала было тяжело смириться, потом пришлось переживать всё в себе, ведь рассказать было некому. В конце концов Мэлин вздохнула, вытерла слезы и постаралась быть стойкой. Мэлин вышла из туалета и направилась в гостиную. Комендантский час давно начался. Только бы Филчу не попасться, а то еще попадет к Снейпу на отработку, а это не предвещает ничего хорошего. Тихо и без происшествий добравшись до гостиной, назвав пароль, Мэлин скользнула внутрь. На черном кожаном диване сидел виновник ее позднего возвращения — Драко Малфой в компании друзей. Лишь слегка помахав Блейзу, он единственный, кто проявляет к ней дружелюбие, даже не поднимая глаз, Мэлин прошмыгнула в комнату. Пока она шла, бормотала песенку на французском себе под нос. Перевод Мэлин так и не запомнила, ей просто нравились ритм и мелодия. Чуть не ударившись носом об открывшуюся дверь и все же подняв взгляд она увидела перед собой Дафну, та промурлыкала слова извинения и отодвинув Мэлин, начала спускаться вниз по лестнице. Та лишь пожала плечами и зашла внутрь. — Драко, — опять промурлыкала Дафна и присела на подлокотник кресла в котором сидел Блейз. — Перестань делать вид, что тебе все равно. — Мне всё равно, — бесстрастно сказал тот. Он хорошо дружил с Дафной и не хотел ругаться с этой врединой. — Если бы тебе было бы все равно, ты бы не цеплялся к малышке! — она откинула назад прядь волос и её глаза блеснули в свете камина. — Ты про Кэрроу? — получив кивок, он продолжил. — Она меня раздражает. Так ещё и носится со всякими. Тебе-то какое дело? — Драко! — в разговор вмешался Блейз. — Не кричи на нее, она твоя подруга! Она наша подруга! — Ладно, — пожал плечами тот. — Мне не всё равно. Но это только потому, что она много себе позволяет! — Вот, — улыбнулась Гринграсс. — Теперь мы все выяснили. А мне какое дело? Мне просто надоело, что она возвращается в слезах, а ночью всхлипывает из-за некоторых. Спокойной ночи. Она так же легко встала и хитро улыбаясь вернулась в комнату.