Пленники режима

      Вимар всегда ненавидел лекции. Он считал это бесполезной, абсолютно никому не нужной тратой времени — ну вот какой, спрашивается, толк от того, что ты после ночной смены на фабрике, не успев даже переодеться, примчишься с утра в университет и будешь следующие четыре часа слушать занудный бубнёж преподавателя, очень стараясь при этом не заснуть и ещё и вникнуть хоть немного в то, что он говорит? Да никакого, Вимар сам материала больше учит, чем дают на этих лекциях, особенно учитывая тот факт, что такие занятия бывают раз в месяц и чуть ли не для всего университета разом, теоретическая база, мол, у всех общая. У Совета Нокса явно какой-то свой, весьма извращённый взгляд на обучение молодого поколения, порой создаётся впечатление, что они ничего не понимают в том, что пытаются таким образом «улучшить». А Вимар и вовсе иногда со злостью думал, что эти хмыри из Совета от нечего делать у себя там соревнуются, кто изобретёт больше идиотских законов, конкретно так портящих жизнь населению.       — Беспредел, — ругался про себя Вимар каждый раз, — натуральная кража времени, которого и так ни хера ни на что не хватает!       Ругался-то он ругался, но сделать ничего с этим, естественно, не мог. Система есть система, в нынешнее время её соблюдению уделяется чересчур много внимания. Посещать эти лекции требовали в приказном порядке — по университету ходили зловещие слухи, что если пропустишь хоть одну, у тебя могут запросто отказаться брать сделанное задание, это обернётся очень большими проблемами, и пожаловаться никому ты не сможешь, сам виноват, тебя предупреждали. Впрочем, Вимар, тоскливо оглядывая аудиторию, с горечью думал, что он тут, пожалуй, единственный, кому всерьёз есть до этого дело.       Он тяжело вздохнул и опустил голову на сложенные перед собой на чёрном пластиковом столе саднящие руки. Спать хотелось просто безумно, и оттого даже мысли о предстоящей после лекции прогулке с Деми по центру не особо-то радовали. Хотелось домой. Просто домой, в свою маленькую квартирку в Паноптикуме, упасть на кровать и дрыхнуть до самого конца света. Пора уже увольняться с фабрики, жаль, конечно, терять уже насиженное место, где ты на хорошем счету и где зарплату, хоть и небольшую, выплачивают регулярно, что ныне редкость среди таких предприятий. Но… Не стоят эти гроши полностью потерянного обоняния и такого страшного недосыпа, Вимар уже и не помнил, когда последний раз нормально спал, обычно если ему удавалось подремать хотя бы пару часов, это уже можно было считать большой удачей.       И Деми ещё ему говорит, что Миротворцам плохо живётся… Попробовал бы он вот так ночь пропрыгать у конвейера и потом ещё, не поспав даже, прибежать на занятия в университет. Вимар невесело хмыкнул и, подперев рукой голову, невидящим взглядом голубых глаз уставился на лектора, который старательно объяснял написанные на электронной доске многочисленные формулы. Вимар давно уже потерял нить темы и даже не пытался записывать то, что говорит преподаватель. Да и не видел он в этих записях смысла — всё равно там наверняка окажется то, что он и сам давно уже выучил.       — Эй, — его вдруг легонько толкнули в бок. Вимар, дёрнувшись, вынырнул из мыслей и повернул голову к соседу по парте. — Можешь стилус одолжить?       Вимар сжал губы в нитку. Вот и ещё один ответ на вопрос, почему он так ненавидит лекции. Высшее образование в Ноксе всегда было уделом в основном детей богатых и знаменитых. Молодые люди из простых семей или сироты вроде Вимара, поступившие исключительно благодаря своим знаниям, были тут птицами очень редкими, их обычно находилось максимум два-три человека на целый курс. Почему? Да потому, что, во-первых, они обычно были озадачены не учёбой, а тем, где бы заработать хотя бы на еду и самую простую крышу над головой, а во-вторых, поступить было очень сложно, требовалась умная голова и хорошая подготовка. Ну и понятно, что в итоге большую часть местной публики составляла, конечно же, «золотая молодёжь», которую сюда явно запихнули родители, чтобы детки занимались хоть каким-то делом, а не тусовались бесконечно по клубам. Вимара бесили эти ребята, одетые с ног до головы в брендовые вещи, обвешанные золотом и бриллиантами, причёсанные в дорогущих салонах и разъезжающие на шикарных машинах, откровенно пинающие балду и своими кислыми рожами показывающие, как им на эту учёбу насрать. И дело было вовсе не в том, что Вимар завидовал — конечно, зависть какая-то, наверное, тоже была, как бы он ни убеждал себя в обратном, но куда больше его бесила такая несправедливость: вряд ли эти мажоры что-то учат дома и ни хрена не делают на лекциях, но им, естественно, никто и никогда не делает замечаний, в то время как Вимару приходится зубами и ногтями держаться за своё место, чуть зазеваешься — мигом отчислят со спокойной совестью, преподаватели только и смотрят, как бы «завалить» чересчур умного парня из трущоб.       Вимар обычно старался держаться от этих богатых детишек подальше, и по большей части удалённое обучение вполне этому способствовало, но на лекциях он всё равно с ними сталкивался. А сегодня ему совсем не повезло, он опоздал на лекцию, потому пришлось садиться туда, где осталось свободное место, и рядом с ним оказался именно такой экземпляр, да ещё особо величественный — красивый, намакияженный, больше даже похожий на девушку парень в вызывающе роскошном кожаном пиджаке и с длинными густыми волосами цвета спелой пшеницы.       — Зачем тебе? — прошипел Вимар, сощурив глаза. Неужели по нему не видно, что он абсолютно не в настроении разговаривать, зачем, спрашивается, лезть.       — Мой не пишет, — простодушно ответил красавчик и сморщил нос. — Вот что значит дешёвая техника, ломается на раз-два. А ты всё равно не пишешь, вот я и подумал…       — Да забирай, господи. Верни только потом, а то мне по башке настучат, решат, что спёр казённое имущество, — Вимар пододвинул ему свой стилус и отвернулся. «Вот что значит дешёвая техника» — в этой фразе и были все эти изнеженные уроды. Вимар даже на такого рода личный планшет, который лежал сейчас дома в запертом ящике тумбы, копил с нескольких зарплат, а для них это мусор.       — Можно было бы и повежливее, — недовольно пробурчал сосед. — Простолюдины все такие грубые? Вам что, слово «воспитание» не знакомо вообще?       Вимар краем глаза покосился на него.       — Простите великодушно, Ваше Величество, что не приседаю перед вами, — равнодушно отозвался он. — Неудобно это за партой делать, а то весь лоб бы расшиб в поклонах.       — Эй-эй, да чего ты злой-то такой? — парень захлопал длинными ресницами. — Я тебе вроде бы не грубил, ты первый начал.       — Ага, и первым заканчиваю. Стилус получил? Вот и отвали.       Вимар опять уставился на лектора, делая вид, что увлечённо слушает его объяснения. Сосед обиженно засопел, но примолк, старательно царапая стилусом по яркому экрану своего планшета.       — Кстати, — вдруг опять подал он голос, — а чего ты не пишешь-то?       — А того не пишу, что я всё это уже выучил давно, — огрызнулся Вимар. — Если бы не идиотские правила, меня бы тут не было. Дрых бы себе дома. Эти лекции — просто дурацкая трата времени.       — Да? Я тоже так думаю, — юноша зевнул. — И я тоже очень хочу спать, я так не выспался…       Вимар опять сощурился, исподтишка разглядывая его. Лицо явно было покрыто прозрачной пудрой, но проступавший из-под косметики нежный румянец и какой-то невероятный, просто фарфоровый цвет гладкой кожи прямо-таки кричали о хорошем здоровье и о том, что этот парень спит не менее чем восемь часов в сутки, тонкие руки с хрупкими запястьями и длинными пальцами, затянутые в перчатки, явно никогда не знали тяжёлой работы и не поднимали ничего тяжелее кошелька, волосы, похоже, были уложены в салоне прямо перед лекцией, и пахло от него горьковатым, наверняка очень дорогим парфюмом, так сильно, что даже Вимар со своим напрочь заложенным носом улавливал этот аромат… Рядом с таким волей-неволей начнёшь чувствовать себя свиньёй, и Вимар, прибежавший на лекцию после ночной смены и не успевший даже переодеться, сейчас ощущал это особенно отчётливо. Ощутив внезапно какую-то гнетущую беспомощность, Вимар постарался как можно равнодушней ответить:       — Интересно было бы глянуть на человека, который высыпается к восьми утра.       — А я таких знаю, — радостно ответил парень и тряхнул длинной чёлкой. — Мой папа высыпается. И бойфренд тоже, никогда не слышал, чтобы они жаловались на недосып.       Вимар скрипнул зубами.       «Он совсем идиот или притворяется? Хорошая такая логика, если люди не говорят о недосыпе — значит, его нет».       — Прекрасно, очень рад за них. А теперь можешь помолчать, пожалуйста? — он опять отвернулся и подпёр рукой голову.       — Не могу, мне скучно, — капризно протянул юноша. — Раз уж ты оказался рядом, ты должен меня развлекать.       Вимар от такого заявления чуть не подавился воздухом.       — Охренел что ли? — вяло спросил он. — Я тебе что, клоун?       — Ну почему сразу клоун. Я просто поболтать хочу, — тот обиженно поджал пухлые губы.       — А я не хочу, — отрезал Вимар. — Приказы развлекать тебя будешь своим слугам отдавать.       — Слушай, — жарко зашептал, не обращая внимания на его шипение, парень и вцепился пальцами в его локоть, — ты же из серой зоны, да?       — Ну допустим, и что? — Вимар передёрнул плечами. — Я что, не имею права тут учиться?       — А живёшь не в Паноптикуме, случайно? — с горящими глазами продолжил тот.       — У меня это что, на лбу написано? — Вимар хмыкнул. — Я не навсегда в этой яме, вот выучусь, соберу денег и перееду в синюю зону, в нормальный дом.       — Да нет, нет, я не об этом, — парень затряс головой. — Ты, это… Можешь сводить меня туда?       Вимар так оторопел, что даже на секунду перестал злиться.       — Зачем тебе? — вполне мирно спросил он, слегка наклонив голову набок.       — Посмотреть хочу, что это вообще такое, — сосед по парте наморщил гладкий, явно непривычный к длительным раздумьям лоб.       — Тебе жить надоело? — Вимар ухмыльнулся, представив, как эта ходячая обложка глянцевого журнала мотается по Чёрным улицам и как местные жители смотрят на неё, разинув рты. — Да тебя там на сувениры растащат на первой же улице.       — Плевать! Я хочу! — капризно заявил тот. Замолкнув на секунду, он прикусил губу, а потом потянулся к карману пиджака. — Я могу даже заплатить тебе, сколько захочешь, просто назови сумму.       — Я тебе что, экскурсовод? — Вимар сузил глаза. — Я не интересуюсь такими заработками.       — Но тебе же деньги явно нужны. Не отпирайся, по тебе видно, — с идиотской прямотой заявил парень, он явно даже не понял, насколько оскорбительно эта фраза прозвучала. — Подумай, тебе ведь не придётся ничего делать, просто проводить меня до Паноптикума и обратно, а получишь хорошее вознаграждение.       — Иди нахуй, — выплюнул Вимар. — Если мне нужны бабки, это не значит, что я соглашусь за подачку таскать сумочку за мажором вроде тебя.       Ореховые глаза соседа резко налились кровью.       — Ты за кого меня принимаешь, нищеброд? — совсем другим тоном, злобно спросил он. — Да нужен ты мне, в зеркало давно смотрелся? Я же сказал, у меня парень есть, я его очень люблю, и он мужчина, а не дитё напыщенное, как ты!       — Ну-ну, конечно, — Вимар хмыкнул. — Ты сам такое же дитё. Поаккуратней, а то знаешь, мужчины любят помоложе, вот подрастёшь немного — и бросит он тебя, другого найдёт.       — Пусть попробует, — процедил парень и ядовито усмехнулся. — Он знает, что это ему жизни может стоить. Но это уже не твоё дело, не собираюсь по этому поводу распинаться. Теперь, раз мы с этим разобрались, говорю ещё раз — ты меня интересуешь только в качестве проводника. Сводишь меня в Паноптикум, я тебе заплачу — и разойдёмся.       — Пардон, у меня другие планы на вечер, — отрезал Вимар. — И ты в них не входишь.       — Измени их, — потребовал сосед и сузил густо накрашенные чёрными тенями глаза.       — Ага, уже бегу и падаю. Сказал же, приказывать слугам будешь, — Вимар отбросил со лба волосы и опять отвернулся. — Найди вон Миротворца какого-нибудь из серой зоны, вот он точно от денег не откажется и радостно поведёт тебя в Паноптикум. Или полицейского, там ещё проще будет, они уж вообще прогнившие и за бабки дерьмо на лопате сожрут и оближутся, только вот безопасность они тебе явно не гарантируют.       — Ненавижу полицию. Не знаю, нахер она вообще нужна, если всю работу Миротворцы делают, — юноша скривился. — И платить им за это безделье я не собираюсь.       — Слушай, — устало сказал Вимар, — ты меня задолбал. Это не хочу, это не буду, чего тебе вообще надо?       — Хочу, чтобы ты меня сводил в Паноптикум, — упрямо твердил парень. — Ты не похож на обманщика.       — А я вот хочу в красной зоне жить и ни хера не делать целыми днями, я от тебя этого не требую, — Вимар принялся похлопывать себя по щеке подушечками пальцев. — Слушай, отстань, а? Сказал же, я экскурсоводом в свободное время не подрабатываю, другого проводника ищи.       — Да вы сговорились все что ли, другого, другого…       Сосед сердито поджал губы и, надувшись, отвернулся. Вимар фыркнул и тоже отвёл в сторону глаза. Так ему и надо, нечего думать, что в этой жизни всё деньгами измеряется, кое-что и кое-кого за них не купишь. А то нашёл себе забаву, по Паноптикуму гулять, небось расценивает это, как поход в зоопарк. Такому избалованному парню, которого явно с золотой ложки икрой в детстве кормили, даже в голову не может прийти, в каком ужасе живёт большинство обитателей Паноптикума.       — Слушай. Знаю, что вряд ли тебя заинтересует мой совет, — Вимар несмело подал голос, ему вдруг подумалось, что, наверное, не надо было так грубить, — но лучше оставь эту дурацкую затею. Такое это себе развлечение, ничего хорошего в Паноптикуме нет.       — Если бы это было развлечение, — буркнул сосед, убирая со лба волосы. — Скорее просто желание узнать что-нибудь новое о мире, а то живу, как в стеклянной банке, никуда дальше красной зоны не ухожу.       Вимар вздрогнул. Ничего себе мотивация. Чем ему в красной зоне, спрашивается, плохо?       — Всё равно это не повод такому риску себя подвергать, — он пожал плечами, — можно что-нибудь поинтересней и побезопасней найти. Особенно когда деньги есть, это же любое развлечение можно себе заказать. Тебя как зовут?       — Мамору, — угрюмо сообщил тот, шмыгнул носом и потянулся к карману пиджака, вытаскивая из него белоснежный носовой платок.       Вимар закашлялся и изумлённо уставился на него. Услышать имя, пришедшее из старой японской культуры, у своего ровесника было для него неожиданно, тем более что этот парень на азиата не походил совершенно, если только чуть-чуть раскосыми карими глазами.       — Не смотри на меня так, сам знаю, что дурацкое имя, — сердито сказал Мамору, поймав его изумлённый взгляд. — Мать у меня с востока была, романтичная до ужаса, вот и назвала, как героя из дешёвой анимации. Даже не подумала, как мне потом будет житься с таким именем, эгоистка.       — Нормальное имя, просто устаревшее, — Вимар нахмурился. Всё его раскаяние как ветром сдуло. Обзывать маму эгоисткой — это как вообще? Свою маму Вимар не помнил, родители развелись, когда сын ещё в пелёнках лежал, он не знал, что у папы с мамой там случилось, но остался он в итоге с отцом, который и воспитывал его, пока не исчез во время экспедиции. Однако даже так у него бы никогда язык не повернулся как-то так обозвать маму.       — Да-да, папа мне тоже так говорит. Забывает только упомянуть, насколько оно устаревшее, — Мамору гневно фыркнул, — что мальчиков так лет сто назад называли.       Потеребив платок тонкими пальцами, он промокнул нос и убрал лоскут ткани обратно в карман.       — Если не хочешь показывать Паноптикум, можно я хоть у тебя кое-что про него спрошу?       — Что? — мученически закатил глаза Вимар. Опять двадцать пять. Вот ведь переклинило его.       — У вас там свои Миротворцы, верно? — Мамору сощурился. Увидев, как Вимар кивнул в ответ, он прикусил губу. — А среди них есть женщина по имени Надин? Красивая такая, с тёмными волосами…       — Есть, — Вимар скривился, — мадам по кличке «Железная стерва», сидит на входе в мой блок. Сволочь она ещё та. С Миротворцами вообще лучше не связываться, особенно с теми, которые в красной зоне работают, у них чересчур много самомнения.       Мамору сжал в нитку губы, в его глазах зажёгся демонический огонь.       — А эта дамочка, — разглагольствовал Вимар, не обращая внимания на то, как он весь буквально вспыхнул от гнева, — за опоздание так песочит, что хоть караул кричи. Сто раз ей объяснял, ну не могу я к пяти часам возвращаться в эту жуть, меня с работы не отпускают, а она только и гавкает «пиши жалобу начальству, комендантский час не я придумала». Ну неужели так трудно войти в положение, она же может закрыть на это глаза, я бы даже приплатил ей за это, только бы не приматывалась... У меня же не от лени нет денег на нормальное жильё, просто без образования никуда не берут, кроме как на черновую работу, а помогать мне некому. Да и вообще, ты бы знал, сколько в Паноптикуме живёт людей, которые там очутились чисто потому, что, как лохи, повелись на сладкие речи о дешёвом и комфортном жилье, а теперь выбраться оттуда не могут. А почему ты меня о Надин спрашиваешь?       — Просто интересуюсь, — протянул Мамору со странным блеском в глазах. — А ты, случайно, ни разу не видел, чтобы к ней кто-нибудь приходил, к этой женщине?       Вимар недоуменно вскинул брови.       — У нас там всякие шляются, и почти все с этой ведьмой лаются. Кто тебе конкретно нужен? — с усмешкой спросил он.       — Миротворец из красной зоны, — Мамору нервно затеребил пальцами края пиджака. — Высокий мужчина азиатской наружности, худющий, как скелет, на лице тонна грима, чёрные волосы, тёмные глаза.       — Нет, таких у нас точно не бывало. Миротворцы из красной зоны к нам редко захаживают, — Вимар фыркнул, — почти никогда, только если случается какая-нибудь дрянь, типа как пару месяцев назад, когда одного жильца в квартире убитым нашли, не выдержал, бедняга, ужасов и вены в душе перерезал. Кровищи было, полквартиры залил, буэ, — он почти с садистским удовольствием увидел, как Мамору передёрнулся, побледнел и зажал себе рот ладонями в перчатках. — А этого Миротворца, про которого ты говоришь, я только в центре видел, он меня останавливал пару раз и говорил быстрее чесать в Паноптикум.       — И к этой женщине он не приходил? — сдавленно спросил Мамору. — Точно-точно?       — При мне не приходил. Да и, думаю, если бы у неё мужик был, она не была бы такая злобная, — Вимар ухмыльнулся. — Недаром говорят, у нас все беды от недотраханных баб. Ждал бы её муж дома — сидела бы и улыбалась людям, а так гав-гав-гав на всех, и очевидно, что живёт одна. А почему ты спрашиваешь? Ты что, с этим Миротворцем встречаешься?       — А что, нельзя? — окрысился Мамору. Лицо его при этом исказила такая злоба, что Вимар чуть не шарахнулся от него. — Я взрослый человек и могу встречаться с тем, с кем захочу. Просто я видел на днях, как он мило общался с этой Надин в центре, вот и решил на всякий случай проверить. Мой Киян, никому его не отдам, — он сжал кулаки и сморщился. — Ещё раз увижу эту суку возле него — все волосы ей повыдергаю!       Вимар присвистнул. Вот это парень свихнулся на почве ревности. А с виду вроде вполне адекватный.       — Наверное, это плохо, не доверять партнёру, — продолжил Мамору, опустив глаза, — я ведь знаю, что он женщин не любит. Зато они его очень любят, так и вешаются на него, а я ревную, ничего с собой поделать не могу, — он сердито шмыгнул носом и опять вытащил платок.       Вимар прикусил губу. Пришло бы ему в голову говорить про Деми нечто подобное? Вряд ли. Хотя, у них ведь и отношений ещё, как таковых, нет, только самое-самое их начало, они просто время от времени ходят куда-нибудь вместе, больше, наверное, просто дружат… Хотя, наверное, Вимар бы тоже был далеко не в восторге, если бы вокруг Деми начала ошиваться какая-нибудь особо настырная мадам. И что уж говорить, Надин и ему самому ужасно не нравилась, поэтому он вполне разделял взгляды соседа по парте насчёт неё. А одновременно Вимар почувствовал нечто, отдалённо смахивающее на жалость. Вот ведь как в жестокой жизни бывает — молодой парень, симпатичный, богатый, и так влюблён при этом в Миротворца, который явно раза в два его старше и у которого, как помнил Вимар, на лице написано, что стервозина ещё та, да ещё ревнует его и на полном серьёзе собирается волосы повыдергать девушке, которая с ним общается. Просто клиника уже у пацана в башке, хотя, может, он от безделья дуркует, скучно ему, вот и ищет поводы нервы подёргать себе и окружающим.       — Не дёргайся. Я уверен, что если у Надин кто и есть, то это точно не Миротворец из красной зоны, — Вимар только невесело хмыкнул. — Они нас за отбросы общества держат, вряд ли кто-то из них обратит внимание на девчонку из Паноптикума.       Первым, кого увидел Вимар, выйдя из здания университета, был Деми, неспешно прохаживающийся вдоль стеклянных дверей. Он явно не бежал сюда в спешке, успел даже переодеться в джинсы и толстовку с глубоким капюшоном. Вимар про себя частенько думал, что такая одежда идёт приятелю гораздо больше, чем чёрная форма Миротворцев, Деми, избавившись от неё, сразу становился каким-то уютным и домашним.       — Привет, — весело сказал Деми, увидев вышедшего на крыльцо Вимара.       — Привет, — Вимар подошёл поближе и вымученно улыбнулся ему. — А что ты тут делаешь? Я думал, мы договорились в Паноптикуме встретиться, нет?       — У меня смена пораньше закончилась, и я решил подойти сюда, чего тебе носиться туда лишний раз, — Деми завёл за спину руки и тревожно спросил: — А что, что-то не так?       — Да нет, ничего. Просто я сюда прямо с ночной смены прибежал, даже переодеться не успел, — Вимар потряс головой и взъерошил пальцами без того разлохмаченные русые волосы. — Думал, заскочу домой, одежду хоть сменю.       — Надо же, а я и не замечал, что ты настолько помешан на своём внешнем виде, — Деми вскинул брови. — Мне казалось, что ты всем своим видом говоришь «выгляжу, как хочу, если кому не нравлюсь — чешите лесом».       — А я и не помешан, — Вимар раздражённо передёрнул плечами. — Я не модель и не актёр, чтобы истерить из-за каждой складки на одежде, в моём положении на такие мелочи просто перестаёшь обращать внимание.       — А чего тогда? — Деми окинул его взглядом и слегка повёл носом. — Ты вполне нормально выглядишь, глаза только красные. И пахнешь как-то странно.       — Химией, да? Это мыло это блядское, оно так воняет, что к концу смены я его даже во рту начинаю ощущать, будто сам его напился, — Вимар скривился и подёргал вверх молнию на куртке. — Одно хорошо, запах пота перебивает напрочь, покруче дезодоранта. А чего я забеспокоился? Да просто на лекцию опоздал, пришлось садиться, где место было, в итоге рядом мажор оказался. Ну такой расфуфыренный, ты не представляешь, накрашенный весь, как баба, и даже в перчатках, — Вимар зло сплюнул. — Даже я себя свиньёй слегка почувствовал, ужасно противно, надо сказать.       Деми засмеялся и отбросил с лица светлые волосы.       — А завидовать нехорошо, ты знаешь?       — Ой, блять, началось в колхозе утро, — Вимар закатил глаза. — И ты туда же? Что это за установка такая, что если тебе что-то в ком-то не нравится, то ты сразу, автоматически, завидуешь и из-за этого бесишься?       — Ну, просто ты говоришь так, будто реально завидуешь, — Деми беззлобно ухмыльнулся и тронул его за плечо. — Да ладно тебе. Я вот уже давно перестал по этому поводу переживать. Просто кому-то посчастливилось родиться в богатой семье, кому-то нет, это как лотерея, кому машина, а кому стилус. Тем более, помнится, ты очень твёрдо настроен выучиться, получить хорошую работу и выбраться из Паноптикума.       — Именно, — рявкнул Вимар, — назло им выберусь, и меня, в отличие от них, никто не упрекнёт, что я своё благополучие ртом или жопой заработал или получил от богатого папочки за красивые глазки!       — Ну и не дёргайся. Давай, пойдём, — Деми потянул его за рукав.       Вимар не стал возражать, и они медленно побрели к выходу с территории.       — Я не завидую. Просто меня ужасно бесит несправедливость, — с тяжёлым вздохом сказал Вимар после небольшой паузы. — Сколько я наблюдаю за ними, столько они меня бесят своим поведением, эти буржуи. Сидят все по уши в золоте и брюликах, крутят в руках телефоны дорогущие и ни хрена не делают. Что они, спрашивается, вообще в универе забыли, тусовались бы дальше по клубам себе и дали дорогу тем, кто реально чему-то научиться хочет. Я столько нервов потратил, пока поступил сюда, и так и дёргаюсь по жизни, потому что даже чихнуть не успеешь, как отчислят, а они…       — Ты думаешь, их родителей сильно радует то, что дети ни хрена не делают? — Деми тяжело вздохнул. — И вообще, не следует осуждать людей, пока ты не знаешь, что у них за душой.       — Да знаю я, что у них за душой, с жиру бесятся, твари, — Вимар презрительно сморщил нос. — Одна дурь в башке от безделья. Прикинь, этот парень, что сидел рядом, на полном серьёзе требовал от меня отвести его в Паноптикум и предлагал даже заплатить за это, ну не долбонавт, а?       — Ты отказался? — деловито поинтересовался Деми и засунул руки в карманы джинсов.       — Конечно, — Вимар фыркнул, — буду я ещё перед ним унижаться, пошёл он куда подальше.       — Зря, — Деми хмыкнул, — мог бы заломить цену и неплохо заработать за ерунду.       — Вот ты и веди его тогда, — окрысился Вимар, — тоже мне, нашли зоопарк!       — Да я шучу, глупый. Хотя, может, если бы мне кто предложил заплатить за экскурсию в Паноптикум, я бы не отказался.       Вимар скрипнул зубами и потёр рукой лоб.       — Вот уж не думал, что ты такой жадный до лёгкой наживы.       Деми округлил глаза:       — Кто это тут жадный? Это самая обыкновенная рыночная система. У твоего этого приятеля есть желание сходить в Паноптикум и есть деньги, у меня есть возможность сводить его туда за эти деньги. Всё просто. А лишние бабки никогда не помешают, я уже давно понял, что нищим и гордым быть, может, хорошо, но богатым и жадным куда лучше.       Вимар скривился.       — Это ты меня под нищим и гордым имеешь в виду? Ну уж извините, не умею я унижаться даже ради халявных денег.       Деми покраснел и замолчал.       Синяя зона в дневное время мало чем отличалась от серой — без работающей подсветки зданий Нокс выглядел почти однородно, так и не скажешь с виду, какое ужасное классовое расслоение в нём царит. По тротуарам текла разномастная толпа, изредка от неё отлеплялись отдельные личности, заглядевшись на идеально вымытые витрины. Эти несколько улиц, обозначенные на всех картах синими линиями, были, пожалуй, единственным полностью нейтральным местом в городе, доступ на них, в отличие от красной зоны, был свободный, и именно здесь были расположены крупнейшие магазины, кинотеатры и учебные заведения.       — Хорошо же Миротворцам, которые тут работают, — Деми улыбнулся, решив, что приятель уже забыл про их предыдущий разговор и остыл, — каждый раз об этом думаю, когда бываю здесь. Как-то знаешь… Вроде всё почти так же, а нет такого уныния, как в серой зоне.       — Ну ещё бы, — Вимар покачал головой. — Только и мороки небось больше, чем у вас. Вон народу здесь сколько живёт…       Вимар остановился, приоткрыв рот. Его взгляд привлекла сверкающая лаковая машина, пролетевшая по оживлённой улице и припарковавшаяся чуть поодаль возле тротуара. С водительского места проворно выскочил мужчина в дорогом костюме и чёрных очках и почтительно распахнул огромную заднюю дверь. И Вимар с изумлением увидел, как из салона выбирается Мамору, с таким же, как на лекции, кислым выражением лица. Покачиваясь на высоких каблуках, засунув руки в карманы дорогущего пиджака, он пошагал к стеклянным дверям ближайшего магазина; охранник же вытащил из салона прозрачный зонт-трость и, явно готовясь в любую секунду его открыть, дабы прическа господина не попортилась от грозящего начаться дождя, побежал за ним следом.       — Эй, — Вимар ощутил тычок и, вздрогнув, повернул голову. Деми беспокойно смотрел на него зелёными глазами. — Ты чего вылупился? Машину что ли никогда не видел?       — Видел, просто это тот самый утырок, что сидел рядом, — скрипнул зубами Вимар. — Видал? Шагает, как по подиуму, блин.       Деми проследил за направлением его взгляда.       — Какой красивый парень, — вдруг мечтательно протянул он. — А я и не знал, что такие в реале бывают, думал, только на фотках в глянце, после фотошопа…       Вимар закашлялся и изумлённо уставился на него. Меньше всего он ожидал услышать от Деми нечто подобное, Вимар и не думал, что приятель изучает глянцевые журналы.       — Да вся его красота нарисована от и до, — буркнул Вимар. — Головой его в бочку с водой окунуть — и будет самый обычный парень, щекастый и с глазами раскосыми. Модели из журналов обычно в жизни и выглядят страшнее голода, фальшивые они все насквозь.       — Да ладно тебе, Вимар. А то я опять начну думать, что ты завидуешь, — Деми засмеялся и потрепал его за щёку.       — Просто я этого не понимаю, — сердито продолжил Вимар. — Можно как бы принять такое, когда лицо себе так рисуют те же модели, или актёры, для тех же съёмок, например, или на мероприятие какое, но если ты ничем таким не являешься, на черта так размалёвываться в обычный день? Для фоток в соцсетях? Или чтобы внимание привлекать? Глупо.       — Тебе знакомо такое выражение — «для себя»? — Деми хмыкнул и провёл по губам кончикам пальца. — Я бы тоже с удовольствием глаза подкрашивал, сам видишь, белёсые они у меня. Но у меня на это просто нет ни времени, ни сил. А у него небось стилист имеется, хочется ему, может себе позволить — вот и красится.       Вимар схватил его за рукав.       — Деми, — угрожающе протянул он, сверкая глазами, — даже не думай. Ты и без косметики нормально выглядишь, и вовсе у тебя глаза не белёсые, очень даже красивые. Тебе охота на этих жертв шоу-биза быть похожим?       Деми вдруг насупился и вырвал руку.       — Ещё одно такое высказывание — и я на тебя обижусь, Вимар. Осуждать других, особенно в плане вкусов во внешнем виде — это низко. Ты мне нравишься, и всё такое, но имей в виду, я не позволю указывать, как мне выглядеть. Ясно?       Вимар сдвинул брови.       — У тебя совершенно пещерные понятия о таких вещах, — спокойно продолжил Деми. — Пора бы уже смириться с тем, что мы живём в мире, где каждый выглядит так, как ему хочется, и никто никого за внешность не осуждает. А ты как в двадцать первом веке застрял, это тогда люди готовы были разорвать парня, который глаза подкрасил.       Повисло тяжёлое молчание.       — Ладно, извини, — наконец хмуро протянул Вимар и потёр рукой затылок. — Я понял, больше не буду. Вообще больше ничего про внешний вид тебе не скажу, раз ты такой нежный.       — Я не нежный, — Деми коварно улыбнулся и ущипнул его за щёку. — Просто меня ужасно бесит несправедливость.