Сплетенные

Джерард был далеко не из тех людей, которые готовы были делиться чем-то с другими. И вот именно поэтому он не собирался отдавать Фрэнка какой-то Джамие. Парень уже много раз задумывался, что движет им в моменты, когда он видит Фрэнка и Джамию рядом. Ревность – это понятно. Но вот какая… неужели очарование Фрэнка начало действовать и на Джерарда? Парню даже порой было стыдно за свои мысли, относящиеся к Фрэнку. Он ведь ему как брат, с Фрэнком так нельзя. Тем более Фрэнк не гей. И у него есть девушка. Тут все ясно, как белый день: если нет шансов осчастливить Фрэнка, находясь с ним, значит, нужно позволить ему быть с человеком, который может быть с ним. Поступить таким образом было бы правильнее всего. Но ведь Джерард никогда не был тем, кто поступает правильно. У него было свое «правильно». Он действовал, следуя своим собственным побуждениям. И эти самые побуждения говорили Джерарду держать Фрэнка. Держать и не отпускать.

***

— Фрэнк, ты иди, ладно? — Джерард, увидев Джамию, толкнул друга в кабинет, а сам пошел к девушке. — Ну, здравствуй, — Джерард укоризненно посмотрел на девушку. — Э-э, привет? — И каково это, уводить чужих парней? — Так ты же сам сказал, что он свободен. — Значит так, девочка, — Джерард рукой захлопнул шкафчик Джамии. — Если до тебя туго доходит, то объясню на пальцах. Оставь. Фрэнка. В. Покое. Сообщение получено? Джерард мотнул головой и пошел в класс. Как только он сел за парту, Фрэнк его толкнул. — Ты сумасшедший?! — Что? Фрэнк в ответ показал смс от Джамии. Успокой своего дружка-психопата. xo. — Что ты ей наговорил? — Всего лишь, чтобы она от тебя отстала. — Знаешь, Джерард. Никогда не думал, что ты такой эгоистичный. Почему ты можешь общаться с другими, а ко мне на метр никого не подпускаешь? Я не твой питомец, ясно? Если ты не готов к тому, что, кроме тебя, есть еще люди, с которыми я общаюсь, я думаю, нам стоит перестать общаться. Фрэнк дал понять, что разговор окончен. И тогда Джерард понял: ему придется оставить все как есть, чтобы сохранить дружбу с Фрэнком. Это, пожалуй, единственное, что у него было, казалось, с самого рождения – Фрэнк. Но на перемене разговор продолжился. — Серьезно, Джи. Ты переступаешь всякие границы. Джерард почти не слушал друга. — Сегодня ты угрожаешь Джамие и говоришь ей отвязаться. А завтра ты ей ногу сломаешь, чтобы она не смогла прийти на свидание? Или что? Джерард?! — Да что? — Просто объясни мне кое-что. Я хочу знать, что ты вообще пытаешься делать? — Пытаюсь не потерять тебя. Фрэнк на секунду замер. Парень посмотрел в глаза другу и увидел в них такой океан эмоций, что казалось удивительным, как Джерард еще в нем не утонул. Страх, обида, грусть, волнение, ревность. Надо сказать, Джерард изменился. Повзрослел. Его привычный тон, насмешливый и издевательский, теперь совсем пропал. Раньше он не дорожил дружбой с Фрэнком и был ветреным. А теперь хватается за все так, словно это – последнее, что у него еще не отобрали. И Джерард не сдастся. Он будет бороться и отстаивать это раз за разом. Потому что он так привык. Однажды всем приходится повзрослеть. Упасть с небес, больно ударившись о твердую почву, и увидеть реальность во всей ее красе. Какая она есть. — Я не понимаю только одного, — Фрэнк говорил медленно, взвешивая каждое слово, зная, каким ранимым зачастую бывает Джерард. — Неужели мои отношения с Джамией так резко повлияли на тебя? Мы все так же ходим по четвергам в кино, после уроков по очереди ходим друг к другу. Разве что мои воскресные вечера теперь заняты. — Ты нужен мне все семь дней в неделю. Да, это эгоистично, прости. Просто… ты должен меня понять, Фрэнк. Я не привык никого делить. А тебя – подавно. Ты с раннего детства находился под моей защитой, я ограждал тебя от других и до сих пор сдерживал наш узкий круг в рамках двух человек. И, когда я собирался устроить тебе свидание, я не предугадал того, что одно может вылиться в два и так далее. Я просто не предусмотрел. И для меня тяжело видеть то, что в твоей жизни появился не менее значимый, чем я, человек. Таким Джерард бывает очень редко. Все случаи такого поведения можно посчитать на пальцах одной руки. Джерард в один момент опускал стены, построенные в закоулках его души, и показывал то, что находится внутри. Словно жемчужину. И эта жемчужина была очень хрупкой. Только Фрэнк знал, что Джерард, которого обычно видят люди, – ненастоящий, что он, как и все люди, может чувствовать, что ему тоже бывает обидно и больно. Ведь он не робот, а всего лишь шестнадцатилетний подросток, амплитуда эмоций которого иногда зашкаливает. Фрэнк понятия не имел, что нужно делать в таких ситуациях. Когда Джерард вот так внезапно и без предупреждений обнажал свои эмоции и сердце. — Джи, — Фрэнк старался говорить как можно мягче. — Джамия вовсе не замена тебе. И она никогда не сможет помешать нашей с тобой дружбе. Ты мне веришь? — Да. — Что с тобой происходит? Ты сам не свой в последнее время. — Я просто понимаю, что в один прекрасный день потеряю тебя. Дальнейшее повергло Фрэнка в огромнейший шок. По лицу Джерарда медленно покатились слезы. Джерард плакал только тогда, когда у него брали кровь или делали уколы. Но ни разу от эмоций. И тем более в публичном месте. Сейчас буквально все могли видеть слабость такого пуленепробиваемого Джерарда Уэя. Фрэнк аккуратно, чтобы не спугнуть, взял Джерарда за руку и повел за собой. Оказавшись в туалете, Фрэнк аккуратно вытер слезы Джерарда, после чего прижал его к себе. — Ты чего, ну? — Фрэнк, у меня никого нет. — У тебя есть легион девушек-фанатов, — Джерард начал всхлипывать еще громче, и Фрэнк поругал себя за неудачную шутку. — Нет. У меня никого нет. Раньше был ты, но теперь у тебя есть Джамия. А у меня не то что парня, даже девушки нет. — Ну, не плачь. Найдем мы тебе парня. Все будет хорошо. — Фрэнк, я не девочка. На меня твои успокаивания не действуют. — И что мне делать? — Замолчи. Фрэнк улыбнулся. Если Джерард снова дерзит и шутит, значит, все уже хорошо. Ну более-менее.