Handicap

Юбин настойчиво стучала в дверь соседа, надеясь, что он откроет, но его, кажется, вообще дома не было. Тэхён пропал и не объявлялся с прошлого утра, когда ошарашенный стоял на пороге сорок первой квартиры и невнятно мямлил, пытаясь понять, как так вышло, что дома есть кто-то ещё, кроме Юбин. Это была плохая идея — сбежать и не предупредить его. Но если бы он знал, мог бы устроить скандал и совершить несколько непоправимых ошибок, а так ошибки допустила только Юбин. — ТэТэ, ты дома? — она снова стучит, думая о том, что это в последний раз. Если и сейчас он не откроет, она вернётся домой. — Прости за то, что так вышло. Намджун позвонил мне рано утром, я испугалась и поэтому… — Солгала ещё и мне, — грубый голос Намджуна заставил Юбин задержать руку в воздухе. Её всю сковало, она боялась даже обернуться. — Я не собираюсь устраивать сцену прямо здесь, поэтому жду тебя в квартире в течение двух минут. Намджун прошёл мимо девушки, слегка сутулясь и глядя прямо перед собой. Он ввёл пароль от двери и вошёл в квартиру, лишь раз оглядываясь и одаривая Юбин одним из наименее дружелюбных взглядов. Что именно Юбин сделала не так? Захотела, наконец, вырваться и пожить немного для себя? Или она всю жизнь будет рядом с Намджуном, в то время как он будет злиться из-за чёртового сахара и из-за не вовремя сделанного вдоха Юбин? Оставляя затею достучаться до Тэхёна, Пак в последний раз смотрит на дверь сорок второй квартиры, а затем тяжело вздыхает и отправляется к себе домой. Она оставляет расшнурованные жёлтые кеды в прихожей, а также снимает шерстяную кофту, бросая её на комод и проходя вглубь квартиры. Намджун сидит на диване, вид у него, откровенно говоря, помятый, и на скуле красуется тёмный след, словно он успел с кем-то подраться. А если он действительно успел, ещё и по лицу получил, Юбин не избежать неприятностей. — Что ты имел в виду, говоря, что я тебе солгала? — Юбин складывает руки на груди, останавливаясь перед большим плазменным телевизором и поглядывая на своего парня исподлобья. Она, конечно, всё ещё боится его, но сейчас у неё нет желания выставлять себя жертвой и поддаваться эмоциям, она готова бороться с ним. Вместо нормального ответа Намджун вскакивает с дивана, обходит журнальный столик, и его ледяной взгляд впивается в Юбин. Ни одной эмоции, только это каменное лицо и пустые карие глаза, в которых нет и намёка на былую нежность или волнение, что он испытывал утром, когда Юбин плохо себя чувствовала. — Скажи честно, ты когда-нибудь думала о том, чтобы изменить мне? Юбин поджимает губы, опуская взгляд и избегая зрительного контакта с Намджуном. — Ты и сам знаешь, — тихо бормочет она. — Знаешь ведь, что я была с Тэхёном… — Вы целовались, верно? — холодная рука Намджуна опускается на подбородок девушки и вскоре он приподнимает её голову, всё так же глядя на неё. — Ты и сам… — Юбин, — его рука дрожит, когда он до боли сжимает её подбородок, — ты и трахалась с ним? Раньше он не спрашивал об этом. Видел, что у Юбин пропали джинсы, сам забрал их из рук Тэхёна и знал, что она ночевала у него прежде… — Намджун, ты делаешь мне больно… У него хрустят пальцы, когда он второй рукой хватает Юбин за кисть. Его хватка сильная, такая, из которой не вырваться. — Юбин, я спрашиваю тебя: ты спала с ним? Просто ответь мне. Сумасшедший Джун. Он невменяемый, когда оказывается на ринге. Его удары всегда чёткие и сильные, соперники с трудом дотягивают до последнего раунда, а потом собирают зубы, разбросанные по всему рингу. А ещё он смотрит так, что становится не по себе. — Да, — только и успевает произнести Юбин. Намджун сразу замахивается, уже через мгновение оставляя на щеке девушки горящий след и заставляя её упасть на пол. Колени у Юбин дрожат, руки тоже, плечи сотрясаются, и ей ужасно больно. Эта пощёчина Намджуна гораздо сильнее той, что она получила из-за сахара, что забыла добавить. Нежная кожа горит огнём, больно даже рот открыть, но Намджун не прекращает свои нападки, подталкивая девушку ногами в сторону кухни. — Ай-ай-ай, Юбин, — его грубый голос гремит на весь дом, — мелкая шлюшка… Юбин медленно ползёт по выдраенному линолеуму, слыша, как он скрипит под тяжёлыми шагами Намджуна. Она напугана и раздавлена, но не может придумать ничего подходящего. Если поднимется сейчас, Намджун снова ударит, а так у неё есть немного времени сообразить, как лучше закончить это унижение. Глядя вниз, Юбин не успевает ускориться или хотя бы уклониться, когда Ким хватается рукой за её растрёпанные волосы, рывком дёргая их на себя и заставляя девушку вскрикнуть. Слёзы наворачиваются на глаза, а ещё ужасно стыдно, что кто-то может это услышать. Например, Тэхён, что прячется от Юбин в квартире или возвращается домой поздно вечером. Намджун присаживается на корточки, накручивая длинные волосы на руку и заставляя Юбин практически упасть назад, а затем склоняется над её ухом, переходя на шёпот: — Знаешь, кто тебя сдал, малышка? — он шумно выдыхает, а у Юбин от страха мурашки по спине проносятся. — Твой любимый сосед. Сказал, что ты любишь медленно… Но откуда ему вообще знать, как ты любишь, м? Намджун отвратителен. Он пал так низко, ещё пару лет назад, когда слишком увлёкся боксом и начал повышать тон на Юбин. Уже тогда он заставлял её плакать по ночам, а после он стал не просто кричать, а выплёвывать все эти гадкие слова и обвинения, затем позволил себе ударить её… Тэхён был прав. Он был прав, говоря, что Юбин не должна возвращаться, не должна терпеть такое отношение. — Отпусти! — она хрипит, дрожащими руками пытаясь высвободить свои волосы из хватки парня, и вскоре он отпускает, давая ей фору и позволяя отползти ещё на пару метров и ощутить под собой мягкий ковёр. Он наблюдает за её попытками подняться и тем, как она падает, а когда она наконец встаёт, Ким громко хмыкает. Юбин ведь не думает, что на этом всё и закончится? Ей страшно даже оглянуться, встретиться взглядом со своим мучителем, да и её ноги всё ещё подрагивают, когда она опирается руками на стол, переводя дыхание. Она успела подумать, что умрёт в этой самой кухне либо от мучений Намджуна, либо от стыда. Протягивая руки к перевёрнутому вверх дном стакану и графину с водой, Юбин молится о том, чтобы Господь сжалился над ней и позволил ей остаться целой только в этот раз — следующего не будет, потому что она не останется с Намджуном больше. Она была глупа, когда думала, что любит его и когда шла на поводу у своей семьи, беспокоясь о деньгах, в которых они отчаянно нуждались, но впредь она не станет терпеть его издевательства, даже ради денег. Маленькими глотками выпивая налитую воду, Юбин ждёт, что Намджун снова нападёт, но ведь он не дикарь. Он, как и все хищники, знает, что нельзя трогать жертву, когда она пришла на водопой. В конце концов, он может немного подождать. — Джун, давай не будем? — она с грохотом возвращает стакан на стол. — Мы оба знаем, что эти отношения ни к чему хорошему не приведут. Я даже не нравлюсь тебе больше, так… Намджун не хочет слышать ничего подобного. Юбин только его, и плевать, нравится она ему или нет, она — его. Он потратил немало средств на её университет, а также вложил кучу денег в её родню. Будет слишком глупо отпустить её, так вдоволь и не наигравшись. Ступая ногой на небольшой коврик, на котором также стоит и Юбин, Намджун с силой дёргает его на себя. Он буквально выскальзывает у Пак из-под ног, и она падает, успевая зацепиться руками за белоснежную скатерть. Вода из графина разливается по полу, а стекло бьётся на мелкие осколки. — Не нравишься, — он снова приближается, в этот раз хватая её за шкирку, как провинившегося котёнка, а затем резко отпуская и заставляя упасть ладонями прямо на разбитое стекло, — но я не могу отдать тебя Тэхёну. Сдавленный крик вырывается из груди Юбин. Она не чувствует боли в руках, но видит, как быстро вода окрашивается в алый цвет, и как пляшут перед глазами белые круги, не предвещая ничего хорошего. От волнения и недостатка кислорода внутренние органы дико болят, словно их кто-то вывернул наизнанку, а чувство тошноты подбирается к горлу, заставляя Юбин скривиться. Её не может стошнить прямо сейчас. Только не сейчас. Намджун становится на одно колено, позволяя влаге просочиться сквозь тонкую ткань его джинсов, а после снова прикасается к Юбин, в этот раз легонько поглаживая её по спине. — Я уже практически простил тебя и готов принять обратно. Ты ведь хочешь этого, детка? — его обманчиво-ласковый голос вызывает у Юбин ещё больше отвращения, но она не в состоянии даже отрицательно покачать головой, её мутит, и она вот-вот может опустошить свой желудок, прямо в эту лужу крови перед ней. — Тогда для начала я должен услышать твои извинения. Как только ты попросишь прощения, я помогу тебе убрать здесь всё…

***

Тэхён не хотел возвращаться домой. Видеть Юбин и Намджуна после всего услышанного и осмысленного он не смог бы. Точно не сегодня. — Мам, у меня телефон сейчас выключится, — он разминает замёрзшие пальцы, медленно ковыляя в сторону парка. — Можно мне переночевать у тебя? По ту сторону слышится весёлый женский голос и ещё низкий раскатистый смех какого-то мужчины. Этот звук кажется очень далёким, но Тэхён уверен, что мама приняла звонок и даже сказала томное «Алло» в трубку, словно это не её сын звонит, а очередной потенциальный жених. — Мам, ты дома? — он ждёт ответа, по меньшей мере, секунд десять, собираясь подождать ещё столько же, прежде чем сбросить вызов. — Тэхён, у тебя есть своя собственная квартира, — тихо бормочет она в трубку. — Прекрати названивать, ты мешаешь мне строить отношения… Позвони лучше своему отцу. В следующие две секунды вместо маминого голоса Тэхён может слышать лишь короткие гудки и звук, характерный для умирающего телефона. Из девяти процентов, с которыми он пришёл на причал, осталось только четыре. Наспех набирая номер, который набирал всегда после отказа мамы, Тэхён присаживается на одну из деревянных скамеек. Боль во всём теле, а особенно в потянутой лодыжке никуда не девается, напротив, усиливается, а ледяной ветер не даёт расслабиться, забираясь под ворот куртки и заставляя зубы Кима стучать. — Тэхён? — ДжиСу протягивает первую часть имени, словно сомневается в том, что правильно прочёл то, что высветилось на экране мобильного. — Да, ДжиСу, это я. У меня кое-какие проблемы… Ты дома? Тишина по ту сторону заставляет Тэхёна нервничать. Если ДжиСу занят или не дома, ему придётся вернуться к себе, и тогда вряд ли удастся избежать встречи с Юбин и её лживых объяснений. Он не в настроении слушать её. — Дома. Собираешься подъехать? — Если можно. ДжиСу так и хочется расспросить обо всём прямо сейчас, но он почему-то уверен, что у него ещё будет такая возможность. — Останешься на ночь? Тэхён испытывает небывалое облегчение, понимая, что на свете всё же есть человек, который может его поддержать и утешить, и это, как ни странно, вовсе не родитель и не любимая девушка. — Да, буду в течение получаса.