Amor fa amore

      Строить большие планы на свою жизнь было не в привычках Эмилии ди Клементе. С детства она твердо знала свое место в мире и свято верила в то, что Бог не даст ей сойти с этого пути. Босс шпионов Вонголы с малых лет, невеста главы одной из крупнейших семей Альянса, юный гений с двумя типами пламени и превосходный телепат – все это о ней. Еще пять лет назад она думала, что весь ее исход будет заключен в работу и клетку на четыре стены в поместье любимого мужа. Она ведь взаправду Дино любила, с детским любопытством наблюдая за его прогулками с другими девицами. Только вот оказалось, что чувства у нее сестринские, светлая и чистая любовь к нему кажется глупой и смешной, а сердце ее останавливается от шепота совершенно другого человека.       – Ты до вечера собираешься валяться в постели, донна?       Мукуро уютный и теплый в своей белой водолазке и растянутых домашних джинсах. Его хочется схватить за руку, потянуть на себя и обнять, словно большого плюшевого медведя. Лежать так с ним вечно, кусая в плечи и шею и пальцами оглаживая выступающие ребра. Вот только в руках у него чашка с кофе и проливать его на себя нет никакого желания.       – Спасибо, – Эмилия улыбается, щурясь со сна. На щеке у Рокудо плавает солнечный зайчик и выглядит он до того мило и очаровательно, что любой моментально бы перестал его бояться, если бы только увидел таким.       Матрас мягко и тихо проминается под чужим весом. Эмилия взяла белую фарфоровую чашку из чужих рук, поднося ее к лицу и вдыхая горячий аромат. Голая коленка, во сне еще выглянувшая из-под одеяла, коснулась бедра мужчины и тут же ощутила на себе теплую ладонь. Странное и приятное ощущение нагретого льда: кожа у иллюзиониста была почти всегда холодной, но напиток для любимой девушки оставил свой след, грея и заставляя бледное, испещренное линиями полотно краснеть от притока крови.       Тонкие пальцы, чьи кончики так и остались холодными, запускали мурашки по ноге ди Клементе, скользя выше по бедру, нежно поглаживая. Задирая одеяло почти до бедренных косточек, они остановились, возвращаясь обратно по тем же линиям.       Касания горели. Эмилия щурилась, откинувшись на подушки и держа хрупкую чашку в обеих ладонях. Она была обнажена с ночи и кроме толстого пухового одеяла, укрывавшего ее с груди по бедра, греть ее было нечему. Пока не пришел этот человек, одними только касаниями поднимавший ее температуру на минимум одно деление термометра.       Если бы кто-то спросил как Эмилия хотела провести вечность – она бы определенно ответила: “Так”.       Уже два дня она не отвечала на телефон, просто отключив устройство и сломав его об угол стола. От сим-карты избавилась еще в районе Флоренции, которую покидала под иллюзией. У Мукуро телефона и вовсе не было. Все, что им надо было знать – они уже заранее могли сказать кому угодно. Кто, как не они были мастерами человеческих душ?       У них остался день на сборы и завтра оба покинут этот мир навсегда. Мафия не сможет остановить их от этого абсурдного шага. Им просто нечем крыть, насколько все осточертело. Если Эмилия ди Клементе согласилась оставить то, чем жила долгих двадцать лет – у них нет вариантов повернуть назад.       – Уже завтра, моя маленькая донна, – улыбнулся Мукуро, обнимая тонкое колено, специально поднявшееся над кроватью. Девушка пяткой уперлась в мягкий матрас и поджала пальцы: чужие длинные прядки, не убранные в хвост, щекотали тонкую кожу. Одеяло прикрывало уже только половину тела, оголив левую грудь. Рокудо лениво, будто его это не интересует, опустил взгляд на тазовую косточку и край одеяла возле нее. Что он там не видел? Знал только, что его донне так комфортнее, она любит тепло и уют, как бы часто не засыпала прямо за столом в своем кабинете. Всему другому она предпочтет отключиться до полудня и неторопливо начать свой день. Как редко она может себе это позволить. Мало кто мог предположить такой факт об этой склонной к трудоголизму синьорине. Куда привычнее было ее видеть загруженной работой и не спящей по несколько суток. Синяки под глазами девушки иногда становились едва ли не черными и на их фоне голубые яркие глаза выглядели слишком ярко и болезненно. Она вся словно серела и выцветала, что только подчеркивалось ее неяркой одеждой.       Тем ценнее это было знать для Мукуро. Ему одному было позволено видеть ее бесконечно слабой и по-детски невинной. Для него было ее причмокивание на его груди во сне. Для него были ее неловкие попытки приготовить что-то сложнее кофе на завтрак. Для него выбивались длинные уже прядки из домашней косы. Для него были ее ночные кошмары и шрамы от Вендиче, оставленные на спине. Неаккуратные, местами слишком толстые розовые полосы воспаленной кожи почти ничего не чувствовали, когда их касались длинные пальцы, зато тонкая натянутая кожа рядом ощущала все сильнее в несколько раз. Ди Клементе можно было бы назвать мазохистом, учитывая ее любовь к этим ощущениям и количество ее татуировок, растянутых по левому боку. На светлом полотне над ребрами и по животу они казались хулиганством и актом вандализма. Без них было бы куда лучше, но мафия накладывает отпечатки. Метка Орфано, метка Эклисси, личная татуировка, метка с номером Эстранео за ухом. Все это полотно – немое красочное свидетельство ее жизни.       – Нас никто не найдет, – улыбнулась в ответ своему мужчине девушка, делая пару глотков кофе и отставляя чашку на прикроватную тумбу, чтобы удобнее сесть и потянуться к Рокудо и коснуться его губ поцелуем.       Не то, чтобы нежности были их обрядом. Просто они много прошли вместе и расходиться было уже некомфортно. Мукуро нужен был, словно кислород, без которого жить казалось нереально. Они делили между собой мысли, чувства, постель. Иногда казалось уже, что они один единый организм. Это сподвигло их к побегу. Даже если Эмилия боялась и сомневалась, у нее всегда была уверенность Тумана Вонголы для того, чтобы оставить все позади. Кольцо он уже отдал на хранение Наги, сам иногда будет появляться в обиталище Дечимо в Риме. И без побега не славился привязанностью цепной собаки, это никого не удивит. Ди Клементе же осядет в Норвегии в старом доме бабушки. Из мафии можно выйти только ногами вперед, но ведь Эмилия умеет быстро бегать, верно? Да и уйти ей нужно только от узкого круга лиц. Плевать, что связаны они с верхушкой теневого мира.       А управлять она сможет и с края света, не даром у нее так много верных людей. Они поймут после ее первых сообщений, она уверена.       – Ты же помнишь, что сегодня день, когда за чужую любовь умер священник? – Рокудо заправил белую прядь за ухо, наклоняясь к нему и шепча. – В моих мечтах его зовут Дино-кун.       Эмилия отстранилась и, моргнув пару раз, засмеялась. Вокруг глаз мелко обрисовались тонкие мимические морщинки. Ее лицо озарилось светом. Она правда любила Дино. Как брата. Но в такие моменты кроме недовольства не оставалось ничего. Ведь именно его существование не давало ей свободы, которой она могла желать. Он падал между ней и Мукуро тяжелой гранитной плитой с двумя датами, между которыми проведена черта длинной во всю их связь. Эмилия хотела бы ее не видеть, не чувствовать, не знать о ней. Вот только ее существования это не умаляло.       Сдаться Дино значило оборвать все связи с Мукуро. Отказаться от него. Между ними протянута не просто красная нить судьбы: они прошиты ею от кончиков хвостов и до пяток. Две половины одного целого, не имеющие друг от друга никаких тайн.       Разлучившись, они уже никогда не будут теми же людьми, что были прежде.       – Пожалуй, я знаю его потенциального убийцу.       По имени, по словам, по истории жизни. Она знала его всего. Мукуро был в состоянии придумать план по устранению Дино Каваллоне. Они оба навскидку могли прямо сейчас привести в исполнению парочку без длительной подготовки. Вот только выбирать между частью себя и куском сердца, в котором крепко засел Дробящий Мустанг, не приходилось. На этом свете должны были остаться двое, чтобы Эмилия ди Клементе могла оставаться самой собой и не добавлять муки совести к своему послужному списку.       Темные мысли едва не заполнили все сознание. Иллюзионистам не требовались слова, чтобы отвлечь друг друга от этого варианта развития событий. Оба знали итог и цена не оправдывала средств. Будь это так – Мукуро уже давно расправился бы с проблемой, даже не советуясь со своей девочкой. У него была тысяча и одна возможность это устроить. Каждый раз он был милосерден к своему сопернику и смог победить даже без убийств. Чистая победа, если подумать.       – Где моя валентинка, синьор? – покачав головой, дабы отогнать от себя безумные идеи, мафиози улыбнулась. С каждой секундой, проведенной рядом с этим Туманом, она все больше обнажалась морально и физически. Одеяло почти целиком лежало в стороне, едва накинутое на правую ногу, а рукам Мукуро никто не создавал преград в изучении чужого тела. Не то, чтобы за прошедшие года он не успел увидеть или потрогать хоть какую-то часть своей Эмилии. Она ведь и вправду была его.       Пальцы скользнули на маленькую грудь, задевая коротким ногтем сосок. Девушка лишь откинулась на приподнятые подушки, сощурившись с интересом. Ее дыхание сбилось и это не было столь большим откровением, стоящим внимания.       – Я тебя уже не устраиваю? – мужчина наклонился ближе, заглядывая едва ли не в душу. Он знал каждый ее ответ и ловил все «в эту игру можно играть вдвоем» в глазах напротив.       – Ты – все, что мне нужно, – так же, как им нужны были слова, чтобы претворить в реальность то, что творилось в голове и лежало на сердце.       – Сейчас?       Через минуту они оба не смогут думать и заигрывать. Языки их будут заняты другим развлечением, куда веселее обычного трепа.       – Всегда.       Каждый день. Каждый час. Минуту. Миг. Эмилия могла молить о том, чтобы он наступил ей на горло и руками вытащил ее сердце, если им придется расстаться. Жить без него было бы самой страшной мукой, что могла бы дать ей судьба за все ее преступления.       Как хорошо, что сегодня этого не случится.