***
Федя выдыхает побольше воздуха, окидывает взглядом окрестности и идет к машине. Громкий щелчок почтового ящика заставляет его едва ли не подпрыгнуть. Он оборачивается и видит, как тот опустившись на пару мгновений тут же поднимается. Сам по себе. Федя непонимающе смотрит на него, оглядывает со всех сторон, проводит рукой вдоль стенок, пытаясь понять — это чья-то шутка или какая-то чертовщина? В итоге, не найдя у ящика ничего подозрительного, он дрожащими руками открывает дверцу и находит листок с одним единственным вопросом. На который у него тоже нет ответа. «Я не знаю, как такое возможно. Но это довольно забавно. И невероятно. И вообще-то невозможно. Ты точно уверен, что в две тысячи семнадцатом?» Федя сам не замечая, как переходит на «ты», буквально закидывает листок бумаги и ждет ответа переминаясь с ноги на ногу, прожигая взглядом ни в чем не повинный почтовый ящик. Где-то в подкорке сознания все еще сидит мысль, что это все чей-то глупый розыгрыш. Вскоре раздается очередной щелчок флажка, и Федя даже не удивляется, поэтому спокойно достает записку: «Уверен. А ты уверен, что именно в две тысячи девятнадцатом? Я все еще не могу поверить в реальность происходящего. Но я бы хотел узнать тебя получше» — Да ну, бред какой-то, — говорит Федя не то сам себе, не то записке, что держит в руках, не то собаке, что сидит рядом и внимательно смотрит на него. А потом комкает бумажку и быстро идет к машине с твердым намерением больше не играть в эту глупую игру. Но его словно магнитом тянет обратно к ящику. Словно тот, кто находится по ту сторону почтового ящика притягивает его к себе за невидимую нить. Федя замирает у дверцы машины, размышляет пару мгновений, обреченно вздыхает и снова берется за ручку и бумагу. «Я, наверно, сошел с ума, раз все-таки пишу тебе ответ. Я жил в этом доме почти полтора года, а потом съехал, чтобы начать новую жизнь. Теперь преподаю экономику в университете. Мне это безумно нравится, но график и студенты иногда сводят меня с ума» «А я архитектор. Мне нравится строить. Люблю эту суету на строительной площадке, хаос, который в итоге превращается во что-то уникальное и интересное. Мой новый проект довольно необычный, и я бы назвал его идеальным, если бы не некоторые обстоятельства. Но он дает мне уверенность в завтрашнем дне и находится совсем недалеко от дома. Того самого, в котором ты жил и живу сейчас я. Расскажи лучше о будущем. Как там у вас? Вы уже летаете на машинах? Ходите в блестящем латексе? Изобрели аппарат, позволяющий читать мысли? Или, может быть, наша сборная по футболу наконец-то научилась играть?» Федя читает письмо и не может сдержать улыбки. Все-таки этот Костя забавный. И как жаль, что ему уже скоро пора уезжать. «Ну, кое-что ты все-таки угадал» Ответ приходит незамедлительно, похоже Костя также стоит у почтового ящика, с ручкой наготове. «Неужели летающие машины?» «У тебя еще две попытки» «Ну нет, в латексе я ходить точно не буду!» «И не понадобится. Мода, конечно, странная в моем времени. Но не настолько. У тебя последняя попытка» «То есть у меня остается выбор между футболом и чтением мыслей? Даже не знаю, что более невероятно» Федя громко смеется, читая последнюю записку. Ему определенно нравится это общение. Это очень странно и необычно. «Так что выбираешь?» «Ладно, пусть будет футбол. Насколько я помню, чемпионат мира как раз в следующем году» «Бинго!» «Тогда расскажи, кто с кем и с каким счетом. Я видел неподалеку букмекерскую контору» «Никаких спойлеров! Узнаешь в следующем году!» «Ну вот, а я так рассчитывал легко и просто разбогатеть. Я бы даже поделился с тобой выигрышем. Честно!» «Даже не уговаривай. К сожалению, мне уже пора ехать обратно. Приятно было пообщаться» «Ты ведь приедешь еще?..» «Думаю, да» Федя кладет последнюю бумажку в ящик и, не дожидаясь ответа, быстро уходит. Потому что если он не уйдет сейчас, то точно застрянет тут еще на долго. А у него завтра лекция с утра. Хотя конечно это скорее отговорка. Потому что перестать писать этому Косте оказывается очень сложно. Словно связывает их нечто большее, чем просто записки.***
Костя, стуча зубами, стоит у почтового ящика, он положил последнее письмо с лаконичным: «Буду ждать» минут десять назад и ждет ответа. И скорее всего Федя уже уехал, но Косте безумно хочется узнать от него еще что-нибудь. Или просто поговорить с ним еще. Отчего-то эти письма, пусть и с одной единственной фразой, кажутся ему не только чем-то невероятным и мистическим, но и какими-то теплыми и родными. Не дождавшись ответа, Костя уходит в дом, чтобы сделать себе еще чая. Да погорячее. Согреться и постараться не заболеть. Потому что метель не прекращается, и похоже, что природа наконец-то вспомнила, но почему-то в апреле, что пора бы и выдать порцию снега. Глядя на падающий снег, что потихоньку засыпает мостик, дорожки и полянку перед домом, Костя тянется за листком бумаги. Он пишет какие-то мысли, рассказывает о себе, но, исписав больше половины, резко прекращает и рвет письмо. Потому что это кажется ему глупостью. Он не уверен, что Федя еще вернется, поэтому зачем зря тратить время на глупые письма, которые, возможно, никто и не прочтет вовсе. Проходит неделя. В субботу Костя ждет щелчка красного флажка с самого утра, то и дело бросая на него взгляды, но тот упорно не двигается. Так и прождав весь день, он решает, что Федя, скорее всего, решил больше не приезжать. Костя растерян этим странным ощущением какой-то горечи, ведь этого человека он совсем не знает. Разве можно привязать к себе парой записок? Всю последующую неделю Костя то и дело проверяет почтовый ящик на наличие новых писем. Но тот ожидаемо пуст. Лишь к обеду воскресенья, когда Кучаев уже перестает ждать, он слышит знакомый щелчок. Костя улыбается, разворачивая очередное письмо, написанное знакомым небрежным почерком: «Привет и извини, что пропал. В институте началась какая-то безумная пора. Кажется, эти студенты решили меня доконать. Но я все равно люблю свою работу. Хоть и времени почти ни на что не остается, а сюда далековато ездить. Моя собака чуть не забыла, как выглядит ее хозяин. Представляешь?» «Я рад, что ты написал. Боялся, что ты меня тут бросил. Ты ведь единственный, кто связывает меня с будущим. Как там, кстати? У меня тоже есть собака, и я до сих пор не придумал ей имени. И да, это она оставила те самые следы лап на мостике» «Знаешь, у нас тут все так же. Только год на календаре другой. А мою зовут Коржик. Потому что она очень любит мучное. Не собака, а самая настоящая сладкоежка!» Костя смотрит на свою собаку, что увлеченно грызет баранку, которую она опять где-то умыкнула и уже ничему не удивляется. «У меня подозрение, что собака у нас одна и та же. Опиши свою?» «Она рыжая, лохматая, очень худая, несмотря на то, что много ест. У нее очень умные глаза, и иногда мне кажется, что она меня понимает. А еще она очень любит спать со мной в одной кровати. Я уже даже не пытаюсь ее выгонять, потому что это бесполезно» «Точно! Все как ты и описываешь. А еще у нее потрясающая способность выбираться из запертого дома, как она это делает? Ума не приложу! Мы никогда не говорим о том, что нам нравится. Может, пора?» «Запах свежескошенной травы, дождь весной и теплые домашние булочки» «А я люблю запах мокрого асфальта, зимние морозы и черный чай с лимоном. А еще люблю гулять по Москве. Днем, в солнечный день, когда яркие лучи проникают в каждый уголок, освещая мрачные улицы. Или ночью, когда город утопает в ярких огнях. Может я сейчас напишу глупость, но я бы мог показать тебе город» «Как?» «В следующую субботу. Я все устрою» «Договорились. Ты меня заинтриговал» «Тогда жду тебя здесь в следующую субботу» Они еще долго переписываются о каких-то глупостях. И не могут остановиться до тех пор, пока Феде не приходит пора ехать домой. Косте кажется, что это какая-то мистика, сюрреализм, сон… Но почему бы и нет, если он так заманчив? На следующее утро Костя едет в город, чтобы купить карту Москвы, отмечает на ней главные достопримечательности в шаговой доступности и пишет на отдельном листке описания. Не из интернета, а так, как рассказывал бы сам. Оставив копию карты себе, он складывает все это в почтовый ящик и терпеливо ждет субботы.***
Федя безумно устает на работе. Уже прошло больше трех месяцев с тех пор, как он сюда пришел, но до конца ему привыкнуть так и не удается. Единственное, что держит его хоть в каком-то тонусе — это его поездки к дому у озера и письма, что он пишет Косте. С ним на удивление приятно общаться, словно знакомы они не пару недель, а пару лет. Федя с нетерпением ждет субботы. Ведь Костя по-настоящему смог его заинтриговать. Он глупо улыбается своим мыслям всю неделю. Даже Ваня периодически спрашивает, чего это он такой довольный? Федя отмахивается, говоря, что просто пришла весна и он радуется теплу и солнцу. Судя по взгляду Вани, тот не верит ни единому его слову, но вопросов больше не задает. Когда долгожданный день наступает, Федя, вооружившись картой, что оставил ему Костя, ходит по намеченному маршруту. Его путь, конечно же, начинается с Красной площади, но Костя так интересно пишет историю этого места с архитектурной точки зрения, что Федя словно оказывается здесь в первый раз и разглядывает уже приевшиеся до рези в глазах сооружения с новой точки зрения. Затем Костя ведет его на Никольскую и показывает дома, которые, все с той же архитектурной точки зрения, его самые любимые. Выйдя на Лубянскую площадь, Федя поворачивает и идет к Маросейке, на которой он, кажется, и не бывал раньше никогда. Улица оказывается узкой, с невысокими домами и большим количеством всевозможных заведений, что в них расположились. Но и тут Костя умудряется рассказать какую-то очередную историю, что Федя разглядывает вроде бы ничем неприметные дома едва ли не открыв рот. Затем Федя по Покровке попадает на Чистопрудный бульвар, он идет вдоль небольшого водоема, в честь которого и названы близлежащие улицы, бульвары и станция метро. Костя пишет, что ничего особенного в этом месте нет, но ему нравится здесь бывать и неспешно прогуливаться вдоль пруда. Федя думает над тем, что обязательно расскажет о более уютном месте, где любит бывать он. Какими-то закоулками и тихими переулками Костя выводит его на Кузнецкий мост, где очередная забавная история приводит Чалова в полный восторг. Федя сам не замечает, как близится вечер, и последним пунктом оказываются тихие улицы, что скрыты за шумным Старым Арбатом. Здесь каждый дом, каждая улица пропитаны историей, каждый кирпич здесь архитектурная ценность. Уж стоит ли говорить, что едва ли не каждый дом здесь является культурным наследием? Когда Федя подходит к последнему пункту, он находит там только стену, на которой черной краской, уже порядком выгоревшей, написаны слова: «Спасибо за чудесный субботний день, Федя!» На следующий день Федя едет к почтовому ящику и пишет очередное письмо: «Это была самая лучшая и необычная экскурсия в моей жизни. Все было прекрасно, но… Я бы очень хотел погулять с тобой…» «Обязательно погуляем!» Федя читает записку и счастливо улыбается. Он думает, что с Костей они обязательно встретятся, потому что расстояние в два года — ничто.