somnus
— Ты знаешь мужчину у мамы в комнате? — спросил мальчик, промывая овощи в раковине. — Знаю, малыш, — юноша достал из холодильника куриную подложку, разрезая упаковку. — Почему он приходит только когда папа на работе? — младший отрезал две дольки очищенной морковки, одну съедал сам, а другую поднес к губам юноши, вставая на носочки. Рот открывается и губы парня обхватывают маленькие пальчики, прикусывая их. Тот хохочет, говоря, что его пальцы не вкусные. Вкусные, только об этом ему не говорили. — Потому что ему так нравится. Только папе не говори об этом, а то он расстроится, что тому мужчине не нравится приходить к папе, — младший совсем не замечает хитрого взгляда. Он кивает и садиться за стол, выполнив свою часть работы. — О, меня сегодня спросили кто из девочек мне нравится, — болтая ногами, вспомнил малыш. За столом активно измельчалась куриная грудка на кубики и кипел рис в кастрюльке. Парень прислушивается к звукам на втором этаже, доносящиеся из родительской спальни. Ухмыляется и обращает внимание на слова мальчика. — И что же ты ответил? — Что мне не нравятся девочки, — мальчик пожал плечами. — Только ребята странно отреагировали. Спросили нравятся ли мне мальчики. — Нравятся? — уточнил юноша, заинтерисовано смотря на мальчика. — Нет, — прикусил он губу. — Тогда кто же тебе нравится? — внимательный выжидающий взгляд. — Ты, — уверенно улыбнулся мальчик, встречая взгляд друга.***
Пак проснулся поздно вечером. Его разбудили мужские крики. Проморгавшись и приподняв голову он заметил черный джип на окном, испугавшись, что машина приехала к нему и в ней может быть тётушка, он рывком соскочил с дивана и в два шага добрался до окна. За окном было сумрачно, от чего вся комната погрузилась в полутьму. Взглянув на улицу, Чимин увидел мужчину, который стоял к нему спиной. Слова его криков были непонятны, от чего парень насторожился и решил выйти на улицу. Вдруг у госпожи Ким появились какие-нибудь проблемы, он должен помочь. Обуваясь и накидывая на плечи ветровку, Пак открыл дверь, сразу же направляясь к дому через дорогу. Уже подходя, он заметил, что мужчина орет на молодого парня. Юношу не было видно из окна из-за машины и широкой спины мужчины. Парень на вид был одного с ним возраста, но только с красными, шикарно уложенными волосами. На нем была белая футболка, заправленная в светлые джинсы, классные фирменные кроссовки и сам он довольно опрятный, с симпатичным лицом. Красноволосый отвечал что-то этому мужчине, за что тот злился ещё больше. Чимин, осознав, что смотреть на разборки соседей невежливо, поднял взгляд на порог дома, где во входном проеме стояла соседка. Он безмолвно спросил все ли у неё хорошо. Та улыбнулась и махнула рукой, якобы все нормально, это свои. Пак кивнул и не думая больше об этой ситуации, вернулся в дом. Зашел на кухню, находя в холодильнике перцы, которые тётушка недавно фаршировала. Они были приготовлены как раз до прихода ужасных вестей. Запихнул пару штук в микроволновку, поставив таймер разогрева. Вернулся к холодильнику, отмечая отсутствие алкоголя. Значит ему сегодня не расслабиться, по крайней мере без алкоголя. Захлопнул дверцу холодильника и вернулся в гостиную, включая новостной канал, не вынося давящую тишину. Нашел телефон под диваном. Включил экран, надеясь увидеть звонки от родных. Сильнее расстроился даже отсутствием уведомлений с игр, несмотря на то, что сам же везде все поотключал. Набрал матушку, выжидая её ответа ровно двенадцать гудков. Телефон тёти так же в не зоны действия сети. Мертвая тишина. Стерев слезу со своей щеки, Чимин направил взгляд в сторону подвала в глубине коридора. Резко поднявшись на ноги и быстрым шагом влетел в проем перед лестницей. Не включая свет спустился вниз, держась за бежевые стены. Остановился в центре комнаты, оглядываясь, желая наткнуться взглядом на свою последнюю надежду. Никого. Темнота. — Ты здесь? — дрожащим голосом, обхватывая себя за плечи. — Пожалуйста… — о чем он просил? Кого он просит? Почему уверен, что на просьбу ответят? Он и сам не знает. Ему страшно от неизвестности. По щекам бегут слезы. Мысли пожирают каждую секунду. Они проносятся со скоростью света, но каждая задерживается и причиняет боль: не приснилась ли тебе прошлая ночь? Уверен ли ты, что твой брат будет жив? Он уже умирает. Сколько ему осталось дней? А что потом? Что если тётя успеет застать его живым? А ты нет. Какой был последний разговор с ним? А был ли он последним? Всхлипы становятся громче. Тревога накрывает с головой. Дрожь в теле и сердцебиение с каждой секундой лишь увеличиваются. Ему страшно, больно и холодно. Сердце пропускает удар, когда Чимин чувствует руку на затылке, прижимающую его голову к горячей груди. К знакомой груди. Она мягко поглаживает затылок, пропуская локоны сквозь пальцы. Пак дергается, выпучивая от удивления глаза, и хватаясь кулаками за свои спортивные штаны. В легкие забивается запах мускуса, словно из тех многочисленных снов. С каждым всхлипом запах усиливается, действуя как успокоительное. Глаза прикрываются, мысли очищаются от негатива. Чимин чувствует облегчение. Ощущение гармонии в объятьях и запахе дарит чувство безопасности. — Я же попросил подождать, малыш, — хриплый голос горячим дыханием в самое ухо. — Ты почему такой непослушный? Чимин улыбнулся. Несмотря на упрекающие слова, злости и раздражения в приятном голосе не слышно. Только нежность. Когда он успел уснуть? — Простите, господин, — тихо с придыханием, задевая губами горячую кожу шеи. Страх ушел в тех руках, которые должны были этот страх дарить. — Тогда иди ешь и спать, — усмехнувшись, сказал тот. Ему понравилось обращение, в скором времени он услышит его ещё раз. Чимин послушно кивнул. Тепло чужого тела исчезло. Он повернулся к лестнице, добираясь до первой ступени. В ту же секунду его ослепил яркий свет лампы, которая осветила всю лестницу. Пак замер от мысли, что свет мог включить только Чонгук. Значит ли это, что он включил ради безопасности Мина? Это такой акт заботы? Чимин оценил, запомнил все сегодняшние слова и поступки. Сейчас он послушно съест свои перцы и уснет с надеждой, что всё в его жизни наладится.