Кошачья Мята

      На поляне на миг воцарилось молчание. Крылатая Звезда с недоумением и возмущением смотрела на юную целительницу, периодически переводя взгляд на Слезинку.       — В смысле? — наконец спросила она.       — Слезинка согласилась выкормить котят Землеройки, — пояснила Мятлик. Судя по глазам предводительницы, никто ещё не рассказал ей об отсутствии у Речной королевы молока.       Голубь встал и рассказал уже известную Мятлику историю. Трое котят, немного укреплённые маргаритками, тихонько посапывали у лап Землеройки, сидевшей на входе в детскую.       — Мы можем сами справиться со своими проблемами! — гордо ответила Крылатая Звезда.       Мятлик закатила глаза.       — К чему эта гордость, Крылатая Звезда?! Ты хочешь, чтобы котята погибли? Я выполняю долг целительницы, я спасаю тех, кому грозит смерть! Хотите вы все или нет, но Слезинка с Рыжезвёздом дали согласие, а значит они все будут жить здесь, пока котята не научатся есть дичь, понятно вам или нет?!       От дерзкой речи ученицы коты оторопели. Все стояли, немного отшатнувшись, вцепившись когтями в песчаный пол лагеря и во все глаза смотря на горящую уверенностью Мятлика. Слезинка, казалось, была удивлена не меньше.       — Ты хочешь, чтобы Сумрачная кошка жила у нас в лагере несколько лун и воспитывала наших котят?! — с нажимом прошипела Крылатая Звезда.       — Нет, я хочу, чтобы она кормила, а не воспитывала наших котят. У нас больше нет королев, а у Землеройки нет молока. Если не хочешь так — тогда предложи другое решение проблемы!       Казалось, никто не обращал внимания на её дерзость. Все были озадачены и молчали. Никто не знал, как реагировать, это и было нужно Мятлику.       — Пусть поживёт четверть луны, — наконец сказала предводительница, — Хоть одна выходка и мы её выгоним. А ты будешь чистить палатку старейшин половину луны за то, что не посоветовалась со мной, ясно?       — Ясно! — напоследок огрызнулась тёмно-серая кошечка и повела Слезинку в ясли.       — Я надеюсь, вы найдёте общий язык! — прошептала Мятлик, громко заурчав. Она наконец могла слышать смачное чавканье котят.       — Хоть имена их скажи! — засуетилась кормящая Слезинка.       — Да, Землеройка! Ты и нам с Капелью ещё не говорила! — поддержала Мятлик.       — Бурая девочка — это Моросиночка, чёрный мальчик с белым кончиком хвоста — Головастик, а полностью чёрный — Пушок, — Землеройка по очереди лизнула между ушек всех троих котят.       — Очень красивые имена! — прошептала Слезинка, — И котята красавцы!       Пока королевы ворковали над своим сокровищем, Мятлик кивнула Голубю и вышла из палатки. Протиснувшись в узкий камышовый лаз, она увидела десятки взглядов, обращённых на неё. Все смотрели с ненавистью, и только Капель кивнула ей и вошла в пещеру.       Мятлик совершенно её не понимала, однако решила не омрачать вечер размышлениями о наставнице и направилась к куче с добычей. После всей этой суматохи, она только сейчас заметила, как же похолодало. Сильный ветер просачивался сквозь стены лагеря и задувал на поляну.       К ученице подошёл Орехолап.       — Ты молодец! — начал он, — Я уверен, котята не погибнут!       — Спасибо, — ответила кошечка, взяв в пасть полёвку. Она отошла к пещере целителей и прилегла, чтобы отведать свежатины.       — Будешь?       Орехолап лёг рядом.       — Спасибо.       Оруженосцы провели ужин в молчании.       — Как прошёл первый поход к Лунному Озеру? — спросил Орехолап, облизываясь.       — Хорошо.       — Слушай… Я вижу, что ты не горишь желанием со мной общаться. И я хочу извиниться за тот случай на тренировке, — его взгляд пронзил мятные глаза ученицы, — Я не знаю, что это было… Я просто наговорил какой-то ерунды. Мне стыдно, я не знаю, что на меня нашло, но я не хочу из-за своей мышеголовости терять твою дружбу. Она бесценна для меня! Я больше никогда не буду тебе грубить, клянусь хвостом.       На глаза наворачивались слёзы, поэтому Мятлик спрятала взгляд. Она и сама не понимала, отчего это: от сентиментальности момента или от чего-то другого… Непонятного и неизвестного. С каждой секундой рядом с Орехолапом она всё глубже уходила в неизвестность и печаль.       «Никогда бы не подумала, что мне будет комфортнее без лучшего друга!»       Собственные мысли эхом отдались в её голове. В ушах загудело, а звуки вечернего лагеря стали отдаляться…       — Хорошо, Орехолап. Я услышала тебя. Я тоже дорожу твоей дружбой, поэтому давай не будем ссориться, хорошо?       Она встала и молча ушла в пещеру, волоча хвост следом. Наконец, она вернулась в реальность.       «Я сейчас говорила как многосезонная старейшина! — подумала она, — Всё уже не будет, как прежде!»       Утро было холодным. Мятлик потянулась на своей подстилке. Меньше всего ей сейчас хотелось вставать, но вчера перед сном Капель сказала ей собрать бурачник для Слезинки. Ну, а самой Капели уже и след простыл.       Кошечка с трудом выбралась из гнёздышка и смачно зевнула. Только она высунула голову из пещеры, как её тут же окружил морозец. Пещера была покрыта инеем.       «По крайней мере, я и сама не против выбраться из лагеря в лес, поразмять лапы! Но сначала нужно проведать Слезинку с Землеройкой и котятами, отнести им еды, а уж потом куда-то идти»       Войдя в ясли, она увидела там спящую бурую королеву, Голубя, не спускавшего глаз с котят, и Слезинку, которая кормила малышей.       — Доброе утро! — поздоровалась Мятлик и положила перед кошками две мыши.       Землеройка подняла голову и потянулась.       — Вам не дует с улицы? — спросила ученица.       — Нет, всё хорошо! — доложила Землеройка, — Котятки чувствуют себя отлично!       — Это видно! Они растут на глазах! — после этих слов, произнесённых Мятликом, Голубь приосанился, — А как ты себя чувствуешь, Слезинка?       — Всё отлично, спасибо. Молоко у меня есть, хотя Капель настаивает на бурачнике.       — Это было бы неплохо. Я принесу его тебе, сейчас как раз собиралась в лес. Я осмотрю малышей?       Осмотр показал, что с котятами всё хорошо. Их шёрстка была ухоженная, вылизанная, сами они были в тепле и сухости, в детскую действительно не попадал ветер, котята были сытыми и здоровыми, лучше и желать было нельзя!       — Всё в полном порядке! — доложила юная целительница, — Сейчас я схожу в лес и принесу бурачник. Так держать, Слезинка!       Кошечка махнула всем хвостом и вышла. Она пробежала через поляну и понеслась на место, где рос бурачник, ближе к пастбищам.       Нарвав лекарство, она побежала обратно. Пробежав половину пути до лагеря, Мятлик вдруг остановилась. До её ушей донёсся звук битвы. Боевой мяв перекрикивал пение птиц, запах крови слабо доносился до тёмного носа ученицы… Это Речные коты дрались с Сумеречными на границе.       Спрятав бурачник в корни густого кустарника, юная целительница, не раздумывая, понеслась на звук. Лапы сами несли её по родному лесу, трава касалась её боков, в уши задувал ледяной ветер позднего Листопада, а в голове крутилась лишь мысль о битве.       Она всю жизнь мечтала быть целительницей, и до сих пор не утратила этого желания, но и воинские наклонности у неё были. После той битвы на берегу озера, когда на помощь пришёл патруль, а Камешек оставил ей шрам, проходящий через левый глаз, у кошечки появились силы.       «Я буду защищать своё племя любыми способами. Я отдам всю свою кровь, если потребуется. Но я не допущу, чтобы эти гнилые крысы воровали нашу дичь!»       Взбежав на холм, Мятлик увидела битву прямо рядом со старой Гремящей Тропой. Рядом с раскидистым кустом Вьюгогривка, Чешуйчатая и Орехолап с Зернолапкой сражались с тремя воителями Теней — Мятлик узнала Града и Сиянца, а один был ей незнаком.       У Речных котов было численное превосходство, один из врагов уже пустился наутёк, оставив за собой кровавый след, а двое других были ранены, но ещё сражались. Сиянец, чёрный кот с бурым пятном на шее, сильно ранил Орехолапа в бок, так что оруженосец пошатнулся и упал на траву. Зернолапка кинулась на обидчика.       Мятлик увидела истекающего кровью Орехолапа и голова у неё закружилась. Перед глазами всплыл сон, она понеслась вниз по склону, видя перед собой лишь израненного друга.       Когда она подбежала совсем близко, её на ходу сбил с лап Град, только что отбросивший от себя Вьюгогривку. Крапчатый кот принялся полосовать когтями ученицу, Мятлик взвыла.       «Вот неужели тебе приспичило напасть именно сейчас?!»       Враг прижал её к земле, подставив беззащитный живот. Когда он это понял, Мятлик уже располосовала ему пузо задними лапами и, вырвавшись, подбежала к Орехолапу. Он прерывисто и тихо дышал и, судя по всему, был без сознания.       Град не спешил отступать.       — Куда ты полезла, недоноска?!       С этими словами он напал на целительницу сзади.       — Мало того, что вы нарушаете границы и воруете у нас дичь, так вы ещё и на целителей нападаете!       Мятлик занесла лапу для удара и полоснула врага когтями по уху, затем поднырнула ему под живот и вцепилась в заднюю лапу. Там уже была рана, нанесённая Чешуйчатой.       Тряхнув лапой, Град отбросил ученицу от себя и кинулся на Чешуйчатую, на пару с Зернолапкой пытавшуюся оттащить Сиянца от Вьюгогривки. Мятлик встала и в один прыжок оказалась около Орехолапа, из раны которого хлестала кровь.       В пылу битвы ей удалось даже найти моток паутины. Она замотала окровавленный бок так плотно, что кровотечение почти мгновенно остановилось, хотя сам оруженосец всё ещё был без сознания.       Тем временем, Чешуйчатая издала победный крик, глядя вслед уползающему в кусты Сиянцу. Речные воины победили.       Вьюгогривка была сильно ранена в горло. Кровь тонкой струйкой текла из места укуса, а у самой кошки закатились глаза.       — Она умерла? — пропищала Зернолапка.       — Нет, но без сознания, как и Орехолап. Чешуйчатая, ты ранена?       — Пара царапин!       — Тогда отнеси Орехолапа в лагерь. Только, умоляю, осторожно! Рана может открыться! А ты, Зернолапка, принеси паутины, очень много.       Отдав распоряжения, Мятлик села возле Вьюгогривки и обнюхала рану.       «Надеюсь, я успею ей помочь…»       Вьюгогривка с Росой стали воительницами только пять лун назад. Они были совсем молодыми, и у Вьюгогривки вся жизнь ещё впереди…       Зернолапка принесла паутину. Мятлик начала накладывать её на рану, прижимая обеими лапами. Зернолапка крутилась рядом, время от времени шумно вздыхая.       — Она поправится?!       — Не знаю, — буркнула тёмно-серая ученица, — Но если ты помолчишь, ей будет легче.       Зернолапка обиженно отошла, но потом подкралась и снова начала кружиться около наставницы.       Наконец, кровь остановилась. Мятлик подняла голову и услышала быстрые шаги. В следующий миг из кустов показалась нагруженная календулой Капель. Присев возле Вьюгогривки, она начала своё дело.       — Мятлик, иди в лагерь и помоги Чешуйчатой и Зернолапке. И не забудь про собственные царапины! — приказала серебристая целительница.       — Идём! — юная целительница подозвала хвостом Зернолапку и они отправились в лагерь. По дороге Мятлик забрала спрятанный ранее бурачник.       — Хватит ныть! — зашипела Мятлик, накладывая кашицу из щавеля на царапину Зернолапки. Чешуйчатой она уже обработала раны и отправила её в воинскую палатку, — У тебя тут царапин на два листочка, а воешь, будто тебе весь живот разодрали!       — Щиплет же!       — А ты как хотела? Всё, сиди, не дёргайся!       Мятлик обработала последнюю царапину и отправила Зернолапку в её палатку.       «Наконец-то!»       Кошечка бросила печальный взгляд на лежащего в углу пещеры Орехолапа с замотанным щавелем и паутиной боком и пошла за новой порцией лекарства для себя. Ей удалось отделаться всего несколькими царапинами, ничего серьёзного не было, но обработать их всё же стоило.       Закончив свою работу, ученица вышла на поляну. Чешуйчатая, сидя на входе воинской палатки, разговаривала с Крылатой Звездой и Куницей, Хвостолап с Перепонкой тренировались боевым приёмам около палатки оруженосцев, Зернолапка обнюхивала обработанные царапины, лёжа под камышовым навесом, старейшины умывались около своей палатки… Лагерь жил привычной жизнью, только тревога и гнев волнами исходили от Крылатой Звезды и Куницы. Кошки переглянулись, кивнули Чешуйчатой, которая ушла вглубь палатки, и понеслись в палатку предводительницы.       Мятлик вдруг вспомнила о Слезинке. Схватив охапку бурачника, она сломя лапы помчалась в ясли. По её приходу самый крупный из котят, чёрный Пушок, поднял головку и повёл носиком, словно кролик.       — Я принесла бурачник, наконец-то, — пропыхтела кошечка, надеясь на чувство юмора Слезинки, — Прости, что так долго.       — Ничего страшного, котята спали, — доложила Землеройка, прижавшая к себе одного из деток, — Осмотри, пожалуйста, Головастика, мне кажется, он хрипло дышит…       Мятлик положила бурачник перед Слезинкой и кинулась к котёнку. К сожалению, Землеройка была права — котёнок хрипел.       — Он не кашлял?       — Нет.       Мятлик приложила нос к ушку малыша.       — У него жар. Ему нужно лекарство! Я сейчас!       Выбравшись из палатки, ученица помчалась к своей пещере. Солнце стояло в зените.       «И как я недоглядела за ним перед выходом в лес?»       Не успела Мятлик добежать до пещеры, как в лагерь вошла Капель. Крылатая Звезда сидела на Скале вместе с Куницей, но когда серебристая целительница ступила на поляну, всё племя сгрудилось вокруг неё.       Капель положила тело белоснежной кошки на песчаный пол Речного лагеря.       — Вьюгогривка погибла.