***
Мятлик упорно сопротивлялась ветру, который так и норовил унести её за собой: из-за маленького размера и веса её иногда сдувало, так что Еловнику приходилось ловить её, причём когтями, потому что пасть была занята мятой. И сейчас она шла, прижав уши к макушке и подставив её ветру, пряча уже слезившиеся глаза. Её лапы утопали в снегу, а иногда этот противный снег был настолько глубок, что кошечка тонула в нём по самые уши. На её тёмно-серой шёрстке была целая горка снега, причём Мятлик так замёрзла, что этот снег и не таял. Она снова дрожала с ушей до хвоста, а метель и не думала прекращаться. Как и Голые Деревья, видимо. Коты шли через горы, но другой дорогой, а не по узкой тропинке над пропастью. Они пошли дорожкой, вилявшей между горными выступами, припорошённой снегом. Мятлика так колотило, что она уже и не думала дойти домой живой, или хотя бы без обморожения. Еловник старался идти оближе и прижиматься к кошечке своим густым тёплым мехом, но это мало спасало, хотя так было явно теплее. Становилось темно. Еловник остановился и осмотрелся: вокруг не было никакого укрытия, поэтому воитель подошёл к одной из скал и выкопал яму в снегу прямо у её подножия. — Будем спать здесь, — сказал он, бережно спрятав кошачью мяту под большой камень, — Я свернусь клубочком, а ты устраивайся рядом, как в гнёздышке. А то совсем замёрзнешь. А я посторожу. — Я сменю тебя потом, разбуди меня, — сказала целительница, положив драгоценную ношу под тем же камнем и, заметив, что Еловник собирается возразить, добавила: — Тебе тоже нужны силы для путешествия. Главное не отходи от меня, иначе я заледенею здесь! Устроившись кое-как на ночлег, Мятлик услышала, как Еловник уже мирно сопит. «Видимо, он очень устал, — подумала кошечка с улыбкой глядя на старшего воина, — Ладно, я посторожу» Тёмно-серая целительница подняла голову и посмотрела вдаль. Снег повалил сильнее, совсем стемнело, а ветер завывал, гуляя по тёмным горным вершинам… Мятлик сильнее прижалась к Еловнику. Небо было пасмурное, поэтому звёзд не было видно. «Да тут и врятли есть Звёздное племя» До того времени, когда пришла пора смены дежурства, кошечка сменила много мыслей: как там коты в лесу, умер кто-то или нет, как больные, как Завиток, как котята Землеройки, как Колюшка с Эхо, добрались или нет, как отношения с племенем Теней, как Орешник… Перед глазами всё ещё стоял тот сон. Мёртвые тела… Орешник, Камешек, кровь… Мятлик зажмурилась и резко открыла глаза. Она повернулась и потыкала лапой спящего Еловника. Он вскинул голову. — Что случилось?! — глаза его были напрочь затуманены сном. Мятлик ещё немного потеребила его лапой, чтобы окончательно разбудить, после чего воин тряхнул головой и наконец чисто посмотрел на целительницу. — Я, что, уснул? — Да, — хихикнула кошечка, — Сразу после того, как лёг. Воитель потупился, а потом сказал: — Извини, мне так стыдно… — Всё в порядке. Подежурь до утра, а сразу с рассветом буди меня и отправимся, хорошо? Еловник кивнул и навострил уши, а Мятлик наконец-то уложила голову на лапы и блаженно опустила тяжёлые веки. Мятлик оказалась в тёмном сосновом бору. Отовсюду слышался странный тихий-тихий шёпот, а в воздухе стоял неподвижный душный запах. Маленькая целительница осмотрелась. Вокруг не было ни души, а вдалеке слышались страшные кошачьи крики, отчего бросало в дрожь. Мятлик сглотнула. Вдруг на неё кто-то прыгнул сверху и придавил к земле. Это был кто-то тяжёлый… Он поставил лапу на загривок целительницы, отчего она начала задыхаться: неизвестный противник намеренно её душил. Хлынула паника, кошечка забилась в крепких лапах нападавшего, отчего дышать стало ещё труднее. Вдруг вес сверху как лапой сняло. Стало так легко, Мятлик наконец вдохнула глубоко. Она встала и огляделась: она стояла в самой гуще ужасной битвы. Вокруг мелькали разноцветные кошачьи шкуры, когти, зубы… И вдруг в этом круговороте дерущихся перед мятными глазами юной целительницы мелькнул буро-кремовый полосатый хвост… У кошечки закружилась голова. В глазах потемнело, сердце забилось чаще, звуки стали отдаляться, появились какие-то шумы, а потом всё вдруг стихло. И слышно стало лишь тяжёлое частое дыхание и стук собственного сердца. Мятлик подняла глаза. Под её лапами лежало тело Камешка, а в паре хвостов от неё лежал тяжело раненый Орешник. Она бросилась к нему, чтобы оказать первую помощь, но, как только она коснулась его своей тёмной подушечкой, как сон сразу развеялся и всё растаяло на глазах. Мятлик вскинула голову и еле-сдержалась, чтобы не закричать. Она сразу вспомнила, где и почему находится, и сон как лапой сняло. Еловник лежал рядом и смотрел на неё. — Я как раз собирался тебя будить, — сказал он после недолгой паузы, — Ты так беспокойно спала. — Просто кошмар. — Тогда пойдём. Они взяли мяту и отправились в путь. За ночь снегопад успокойлся, тучи рассеялись, и сейчас ветра не было и светило солнышко, заставляя снег переливаться и приятно хрустеть под лапами. В животе Мятлика оглушительно заурчало. — Нужно что-то поесть, — сказал Еловник и, увидев смущение целительницы, ободряюще похлопал её хвостом по плечу. Он сложил мяту на снег и велел кошечке оставаться на месте, а сам убежал куда-то за огромный булыжник. «Интересно, в этой каменной пустоши вообще возможно что-то поймать?!» — подумала Мятлик, поёжившись. Но, кажется, Еловнику повезло, и через пару минут он вернулся с той же странной птицей в зубах, которую давала им Черепаха. Позавтракав, они взяли мяту и пошли дальше. Лапы Мятлика болели от стольких дней непрерывной ходьбы, каждый вечер их ломило, и кошечке еле-удавалось из-за них уснуть, хотя чудовищная усталость брала своё. Далеко впереди уже виднелось редколесье, в котором они едва спаслись от собак. Еловник нахмурился и прижал уши. Сегодня наконец не было снегопада. Небо было чистое, и холодное солнце освещало снежный покров и заставляло его блестеть. Мятлик покрепче взяла кошачью мяту в зубы. Ей хотелось броситься бегом, чтобы преодолеть всё расстояние одним махом и быстрее оказаться дома. Но это было бы бессмысленно. Все эти места с каждым днём всё больше казались ей одинокими и печальными, по сравнению с их приветливым, уютным, хоть иногда и суровым лесом. А ещё эти кошмары… Целительница тряхнула головой. Сны, которые она видела каждую ночь, придавали их путешествию дополнительную моральную тяжесть. Мятлик прерывисто вздохнула. Эти сны были вещими и, скорее всего, они предупреждали её о битве с племенем Теней… Но кто посылал эти сны? Звёздное племя всё-таки путешествует с ними? И что значит мёртвое тело Камешка у неё под лапами? Неужели… А что значит, что во сне она не может помочь Орешнику? А вдруг она и наяву не сможет ему помочь?.. Её дыхание участилось. Сейчас ей как никогда хотелось помчаться по пустоши, быстрее оказаться дома, предупредить Орешника… А что если она не успеет? А что если он не послушает?.. Мятлик зажмурилась. Воспоминания захлестнули её с головой, как волна. Как же ей хотелось домой…Глава XXIII
7 июля 2019 г. в 12:24
— Пушок! — произнесла Крылатая Звезда, отчего котёнок выпятил чёрную грудку, — Обещаешь ли ты учиться прилежно, слушаться своего наставника и стараться, не покладая лап, постигая Воинский закон?
— Обещаю! — выкрикнул Пушок.
— Тогда властью, дарованной мне Звёздным племенем, я посвящаю тебя в оруженосцы. Пушок, с этого дня и до твоего следующего посвящения ты будешь известен под именем Пухолап, а твоим наставником будет Древесник.
Бурый кот подошёл к своему новому ученику и коснулся носом его носа. После этого они отошли.
— Головастик! — котик встал, — Ты упорно боролся с болезнью и, не без помощи Пятнышка, ты справился. Сейчас перед нами стоит здоровый, окрепший котёнок, готовый стать оруженосцем. Головастик! Обещаешь ли ты учиться прилежно, слушаться своего наставника и трудиться, не покладая лап, постигая Воинский закон?
— Обещаю!
— Тогда властью, дарованной мне Звёздным племенем, я посвящаю тебя в оруженосцы. Твоим наставником станет Рыбохвост.
Молодой воин подошёл к Головастику и коснулся носом его носа. Обоих распирало от гордости.
— Моросиночка! Обещаешь ли ты прилежно учиться, слушаться своего наставника и упорно трудиться, постигая Воинский закон?
— Обещаю! — пискнула бурая малышка.
— Тогда властью, дарованной мне Звёздным племенем, я посвящаю тебя в оруженосцы! Моросиночка, с этого дня и до момента твоего посвящения ты будешь известна под именем Моросинка, а твоей наставницей будет Мирогривка.
Молодая воительница подошла к своей новой ученице и коснулась носом её носика.
Пятнышко тоже поздравлял новопосвящённых. От оруженосцев не было слышно ничего, кроме радостных переговоров и вскриков, а вот Зёрнышко с Орешником отошли на край поляны. Кремовая воительница подняла глаза к небу, густо затянутому тучами, и зашептала что-то.
«Наверное, общается с сестрой» — подумал он.
Он знал историю Остролапки и понимал, что, если мечтой чёрной ученицы было стать воительницей, то Зёрнышко должно быть нелегко переживать своё посвящение и первое бдение без сестры.
Время близилось к закату. Завиток ходила размяться и недавно пришла, Лягушатница приходила к Ветрогриву, а Водянник бесконечно рассказывал какие-то истории Дымобокой, чтобы помочь ей справиться с горем.
Речной лагерь жил обычной жизнью: коты прятались от вечернего мороза в палатках, мурлыкая и вылизывая друг друга, кто-то ужинал, вот вернулись новоиспечённые оруженосцы с наставниками, и Пухолап, Моросинка и Головастик отправились сооружать себе гнёздышки.
Пятнышко вздохнул; всё как в лагере племени Теней… Но это не его дом.
«Поскорее бы Мятлик вернулась… В пророчестве говорилось, что она принесёт мяты на все племена и спасёт всех котов в лесу… Да и я наконец вернусь домой»
Вдруг уютную морозную тишину и умиротворяющее мурлыканье нарушил шум со стороны входа. Пятнышко стремительно обернулся: из камышового прохода вышли Колюшка на плече с растрёпанным, раненым, уставшим и замёрзшим Эхо.