Стихийное бедствие

      Калеб Редгрейв, самая большая шишка в Министерстве, которую только можно себе представить, шел по коридору, распугивая встречных сотрудников госаппарата своей серьезной физиономией. Все знали, что начальник не в настроении и все знали причину, с удивительно достоверными деталями. Даже до сотрудников минусовых этажей дошли слухи, что сын Редгрейва из-за бюрократической ошибки пустили на эксперименты, вследствие чего полетели сотни голов. Если точнее — сотни человек публично расстреляли на главной площади Министерства, сделав из этого наибольшее представление публичной казни на памяти людей, что о многом говорило. Естественно после такого от Редгрейва начали шарахаться больше, чем от начальника двенадцатого, о котором в народе ходили жуткие слухи. То — слухи, а здесь состоявшийся факт злобности и мстительности большого босса.       Калебу на это было плевать. Когда-то давно он, молодой и полный наивных надежд, попал на первый этаж и выгрыз себе дорогу на самый верх. Когда-то давно он собрал союзников, ставших ему друзьями и лучшими товарищами. Когда-то он встретил женщину, ставшую ему любимой женой. Когда-то она подарила ему сына.       А затем, одно за другим, все распалось в прах.       Сначала Альберт поехал крышей и устроил у себя в подвале уголок садиста, пуская под нож людей направо и налево. Для Круга это был удар, разбивший их узы и превративший когда-то близких людей в чужаков. Так он потерял друзей.       Позже он принял это чертово разрешение на использование пестицидов… кстати, разве это не была инициатива Пита? Кажется, их изготовитель готов был «пожертвовать» огромную суму в их личный фонд, потому Фергюсон особо активно ратовал за этот законопроект. Неважно, в результате Виолетта отравилась яблоком, щедро напитанное разрешенными химикатами. Так он потерял жену.       И теперь, казалось бы, невинный проект Айзека закончился тем, что он потерял сына.       Похоже, что только власть у него и осталась? Если бы только она не оказалась настолько бесполезной.       Калеб дошел до лифта, зашел в него и нажал на двадцать пятый этаж.       На клонов было больно смотреть, но по другому он не мог. Видеть сына настолько к нему равнодушного… у него разрывалось сердце. Но Редгрейв цеплялся за последнюю соломину, надежду, что хотя бы что-то удастся вернуть. Тем более, что некоторые из клонов все же начали его узнавать! Они все еще общались равнодушно, все еще были бледными тенями его Эвана, но Калеб заставлял себя верить, что с каждым днем к ним возвращается его суть.       Потому что если он ошибается… Редгрейв плюнет на все и обратит в прах то, что осталось. Когда он закончит Хеймдаль, это будет легко.       Хотя проект движется очень медленно. Ученые, отобранные у Вайнберга стараются как могут, но ему явно не хватает кого-то, хорошо справляющегося с числами.       Мысли прервали дверцы открытого лифта и Калеб вышел на этаж. Оглядевшись и не обнаружив ни одного Эвана в поле зрения, он нахмурился. Может Вайнберг увел их в свою лабораторию? Лучше бы ему не сделать еще что-то, о чем он сильно пожалеет.       Ворвавшись в кабинет без стука, Редгрейв начал искать взглядом хозяина кабинета, чтобы выразить ему свое недовольство и, возможно, снова подправить тому лицо. Нашел занявших все сидячие места клонов, которые тихо сидели, уткнувшись в книги.       Калеб моргнул. Перед глазами встала картинка, как маленький мальчик сидит на стуле в гостиной, уткнувшись подаренную книгу, и не замечает ничего вокруг. В глазах защипало. Но окончательно погрузиться в меланхоличный настрой не вышло: открылась секретная дверь в лабораторию Вайнберга откуда вышел Айзек собственной персоной, уткнувшись в какие-то распечатки. Заметив Редгрейва, тот воскликнул обвинительным тоном:       — Калеб! Ты не говорил, что у тебя сынок — гений!       — …А?       — Ну, не такой гений как я, судя по характеристикам с творческими задачами у него дела так себе, но способности к обучению просто феноменальные!       — Ты… Вайнберг, ты о чем вообще говоришь?       Айзек посмотрел на него, до чего-то додумался, и неодобрительно покачал головой:       — Конечно ты не в курсе, как же могло быть по-другому. Смотри, я тут затребовал его характеристики с института и прошлого рабочего места, — он помахал перед собой бумагами. — Ты в курсе, что он заработал на свой Красный диплом сам? Без взяток?       — Быть того не может, — Калеб выхватил распечатки из рук и пробежался по ним глазами.       «Не общителен. В команде работает редко и по принуждению. Рекомендуется ставить на руководящую должность…», — это ладно, очень похоже на Эвана из воспоминаний, хотя его всегда коробил этот интровертизм… «Обладает феноменальной памятью. Способен запоминать информацию в любых объемах при условии наличия письменного источника»…       Калеб продолжал читать характеристики, наполненные осторожной похвалой. С одной стороны лестно, что его сына так хвалили, но с другой… серьезно, сам сдал все экзамены на «отлично»?       — Да не, бред какой-то.       — Я тоже так думал, но факт остается фактом: все клоны глотают любые книжки на раз-два, и потом спокойно их цитируют дословно. Не уверен на счет применения полученных знаний, пока что все Эваны сидят вокруг моей библиотеки и обмениваются прочитанным, но думаю, что и здесь будет как в характеристиках. Так что радуйся, Редгрейв, скоро все экземпляры твоего сына будут вновь полноценными членами общества!       Сбоку раздался смешок, и все присутствующие оглянулись в сторону звука. Эван 300 старательно делал вид, что он внимательно читает книгу и ко звуку не имеет никакого отношения, но повернутые в его сторону другие клоны выдавали того с головой.       — Ты хотел что-то сказать, Эван 300? — прищурился Вайнберг.       — Да нет, товарищ Вайнберг, просто забавную шутку прочитал, — ответил клон и уставился обратно в «Методы спасения гос. имущества».       Айзек удивленно посмотрел на обложку, потом на Эвана, после чего пожал плечами, собираясь продолжить, когда его неожиданно перебил Калеб:       — Стоп, это разве не книжка, в которой описывается, как взламывать ригельные замки?       В ответ 300-тый улыбнулся чисто Редгрейвской улыбкой.       До Вайнберга вдруг дошло, что зря он не проследил за тем, что выдал клонам для интеллектуального обогащения.