Ничья

— Где он? Просто скажи, потом найдёшь время вправить нам мозги!.. — крикнул Эйс и, кажется, схватил Сабо за локоть — тот не обратил на это никакого внимания и тоже умоляюще посмотрел на Дадан, растрёпанную от гнева и беспокойства. — Я видела, как его утащили люди Дофламинго. Не успела догнать их — иначе бы эти мерзавцы у меня получили!.. — Куда они его повели? — Эйс рванулся было не разбирая дороги, но Сабо удержал его за рукав. Дофламинго был первым номером в списке тех, с кем Эйс собирался поквитаться после того, как станет известным пиратом, и он только что приблизил свою расплату. — Думаю, они уже в открытом море. Они потащили его на свой остров, в свой чёртов Колизей. Неужели они заставят ребёнка там драться? Это безумие! Эйс тяжело сглотнул. О Колизее Дофламинго не слышал только глухой — глухие читали о нём в газетах. Он был причиной, по которой Дофламинго был первым в его убийственном списке. Это было место, где дрались ни на жизнь, а на смерть — каждый по своей причине. Дофламинго и его подпевалы были отличными манипуляторами и превосходно умели находить эти самые причины. Но какие причины могли быть у Луффи, и уж тем более — разве он мог подарить зрелищный бой? Конечно, дело было не в Луффи — вернее, не в нём самом. — Не беспокойся, мы сейчас же отправимся за ним, — сказал он всё ещё пышущей негодованием Дадан. — И доставим в целости и сохранности. Да, Сабо? — О чем речь, — быстро отозвался Сабо и схватился за металлическую трубу, всё это время висевшую у него на спине. Это было почти смешно — идти на Дофламинго с обломком трубы наперевес, но Эйс знал, что в руках Сабо это было совсем не смехотворное оружие. И всё же его было недостаточно, их сил во всей их полноте было недостаточно — иначе бы они уже давно разгромили его гнездо. Но слияния их умений оказалось достаточно, чтобы обрушить землю. Может быть, у них получится обрушить кое-что другое? Эйс уже отвязывал лодку, пока Сабо говорил Дадан скороспешные прощальные слова. Он оттолкнулся, и Сабо прыгнул, на этот раз избежав легко удержав равновесия и не упав Эйсу в объятия, как тот — конечно же — и не ждал. — Как ты думаешь, им ведь нужен не Луффи? — спросил Эйс, прерывая долгое молчание и огненной струей заставил их лодку мчаться быстрее. Сабо согласно кивнул. — Луффи, безусловно, обладает выдающимися умениями, но их пока недостаточно, чтобы развлечь зрителей в Колизее, - слово «зрителей» он произнес со вполне отчетливой ненавистью. Тех, кто приходил развлечься, глядя на чужие страдания и смерть, Сабо, как и Эйс, не считал за людей. Они помолчали ещё немного, каждый занятый своими мыслями, которые, впрочем, были очень схожи в этот миг. — Как будто кто-то следил за нами, правда? — спросил Сабо, глядя за горизонт, где уже показалась полоска суши соседнего острова. — Наверное, мы привлекли много внимания своими бесконечными дуэлями. — Значит, мы были хороши, раз получили такое приглашение? — Эйс всё ещё пытался шутить, хотя беспокойство грызло его все сильнее. — Многие сволочи хотят на нас посмотреть. Но мы же не будем драться? — вдруг спохватился он, оборачиваясь на Сабо, чьё лицо вновь было почти смертельно серьёзным. — Мы… «Мы ведь собирались больше никогда не драться, мы ведь решили, что с нас хватит — даже не всерьёз, а уж как дерутся в Колизее…» Сабо пожал плечами. — Я не уверен, что у нас есть выбор. Посмотрим. — Кромка берега стремительно приближалась. Эйс был уверен, что их уже ждали, они не просто попались в ловушку, а добровольно помчались в неё, но разве у них был выбор? Наверное, им стоило немного охладить пыл и разработать хотя бы подобие плана, но Луффи не мог оставаться в их руках ни одной лишней секунды. Они поклялись защищать друг друга, а Луффи был самым младшим, он нуждался в защите больше остальных. Дно лодки заскребло по камням. Не удосужившись привязать её, они побежали к берегу; им даже не нужно было осматриваться — их уже ждали несколько человек с угрюмыми лицами, с ног до головы обвешанные оружием. Сабо мог бы перебить их одной своей трубой, а Эйс — одним объятым пламенем кулаком, но это не принесло бы им ничего хорошего. — Надеюсь, вы готовы хорошо провести время, — сказал им один из гориллоподобных сопровождающих, и Эйс отвернулся — чтобы случайно не сорваться от одного случайного взгляда на него и чтобы украдкой посмотреть на Сабо. Они были ровесниками, но из них двоих Эйс считался старшим и с гордостью носил это звание. Но иногда — очень часто — и он нуждался в поддержке Сабо. — Где Луффи? — спросил Сабо, и никто ему не ответил; больше никто не проронил ни слова — их просто вели, и вели, и вели куда-то, пока они не увидели Луффи собственными глазами — в цепях из кайросеки и заплаканным лицом, но, по крайней мере, целого и относительно невредимого. — Получите его после боя, — сказал Дофламинго. Эйс и Сабо обернулись на его голос. Завёрнутый в свою нелепую розовую накидку, Дофламинго имел почти шутовской вид, но они оба знали, что не могут сразиться с ним. Их силы — которая рушит землю — даже её будет недостаточно и против его одного, что уж говорить о целой команде отморозков, стоявших за его спиной. Больше всего на свете Эйс жаждал сразиться с ним, но это значило бы неминуемое поражение, и жизнь Луффи оказалась бы в большой опасности. Он почувствовал, как Сабо слегка сжал его руку, как бы подтверждая его мысли. Они вдвоём строили грандиозные планы по разрушению Колизея, по уничтожению Дофламинго, по стиранию следов его тирании с лица земли, но до сих пор всё, что они делали — это наблюдали за ним с соседнего острова и пытались стать сильнее, но не успели. Судьба столкнула их раньше, чем они надеялись, потому что — как верно заметил Сабо — они были слишком неосторожны, тренируясь едва ли не на глазах у врага. Плохое предчувствие Сабо оправдало себя в полной мере — жаль только, оно дало знать о себе так поздно. — На нашей арене засчитывается только серьезный бой, — почти нараспев сказал им Дофламинго. — Мы предпочитаем, чтобы он заканчивался смертью — зритель любит драму. Сдаваться здесь нельзя — можно только испустить дух или, по крайней мере, быть очень близким к тому, чтобы расстаться с жизнью. Если я почувствую, что вы жалеете друг друга, — его голос стал таким отвратительно вкрадчивым, что Эйс сглотнул, чтобы подавить тошноту, — всё закончится очень быстро: и для вас, и для вашего сопляка. Сделаете все как следует — отпустим его. Кто-то подтолкнул их в спину с такой силой, что пришлось сделать несколько шагов вперед. — Вперед. Мы уже продали все билеты. — Что нам делать, Сабо? — спросил Эйс одними губами, и Сабо не успел ничего ответить — его потащили куда-то в сторону; вернее, он пошел сам, не сопротивляясь. Соперникам нужно было выходить с противоположных концов арен. Сражаясь в лесу, Эйс и Сабо тоже часто пользовались этим правилом: выбирали подходящую поляну и подкрадывались к ней с разных сторон. Ещё подплывая к острову, Эйс легко догадался, что должно было случиться, но сейчас оказался к этому не готов. Драться с Сабо на глазах у сотен людей? Со своим названным братом? Драться не до первой капли крови, а до самой последней капли? Больше всего на свете он хотел сжечь все вокруг. Он чувствовал, что мог, — но это, наверное, было ложное чувство. Может быть, лет через пять он стал бы тем, кого боялись бы все негодяи. Не стоило и думать об этом теперь. На другом конце арены показался Сабо. Труба была уже у него в руках, и Эйс вдруг понял, что у них не было другого выхода, они не нашли его — никакого другого способа, кроме как подчиниться правилам игры. Сабо бросился на него первым, как будто знал, что Эйс всё ещё сомневался. Нет другого выхода — он показал это своей стремительной атакой, и Эйс почувствовал, что Сабо снял с его души груз непростого решения; напав первым, он взял ответственность за него. Его выпад был точно таким же, как тот, что оставил на щеке Эйса все еще свежую царапину, но на этот раз Эйс смог уклониться. Сабо знал, что Эйс два раза не пропустит один и тот же удар, но со стороны его попытка смотрелась очень внушительно. Они не должны жалеть друг друга. Унизительно было чувствовать на себе чужие взгляды, жаждущие смертельных зрелищ. На кону была жизнь Луффи. Что им оставалось делать, кроме как тянуть время? Эйс отправил в сторону Сабо целую реку пламени; она извивалась, как живая, пытаясь достать его, но Сабо, конечно же, увернулся. В конце концов, они и правда многому научились — и нападать, и обороняться. Эйс мельком заметил Дофламинго в первом ряду; его взгляд из-под очков был сумрачным, предупреждающим — Эйс знал, о чём именно тот предупреждал. Они сражались недостаточно ожесточенно. В тот же миг он ощутил жестокий удар под дых, и трибуны коротко взревели. «Я могу хорошенько врезать тебе, хоть ты и логия». — Воля или дьявольский фрукт? На чьей стороне ставки? Эйсу показалось, что этот голос звучал только в его голове. Однако это всего лишь комментатор подливал масла в огонь, ещё раз напоминая, что их бой был достоянием общественности. Случайно или нет, он копнул в самую суть. Ведь именно это они когда-то вознамерились выяснить, не так ли? Теперь у них был отличный шанс. Всё это походило на злую иронию судьбы. — Защищайся, Эйс, — расслышал он голос Сабо. — У нас нет выбора! Нападай на меня! Эйсу казалось, что он всё ещё не очнулся от какого-то безумного сна, но слова Сабо немного отрезвили его. Множество раскаленных искр, похожих на смертельный фейерверк, окутали Сабо, который снова вырвался невредимым — почти; Эйс заметил, как дымились две дыры в его рубашке. Кажется, ставки немного сместились в его пользу. На мгновение Эйс даже испытал смутное удовлетворение, как будто он добился признания, пока собственные мысли не вызвали у него отвращение. Неужели его так легко было завлечь в это ловушку, заставить почувствовать азарт? От следующего выпада Сабо он уклонился легко — и это тоже доставило ему секундное, но все же удовольствие оттого, что мог противостоять своему извечному противнику без особых усилий. Удары Сабо сыпались на него со всех сторон, но всего один или два достали до цели — да и те были не слишком сильны. Краем глаза он снова заметил несущуюся к нему ладонь Сабо с пальцами, сложенными в его особом жесте, и он уклонился от неё, оставив за собой только языки пламени. Один из этих языков обжег Сабо запястье. Эйс успел заметить, как на белой коже расцвело бордовое пятно. Это не было тяжелой раной — но, кажется, самой серьезной из всех, что Эйс когда-либо случайно наносил Сабо. Конечно, ни одна из подобных ран не была случайной в полном смысле этого слова; все они рождались из умышленных атак, но не были призваны причинить хоть какой-нибудь настоящий вред. Это была очень тонкая грань, и она стиралась. Эйс заметил, как Сабо подмигнул ему. — У вас осталось десять минут, чтобы закончить бой, — прогрохотал голос. Их снова подгоняли. Десять минут, чтобы закончить. Что можно придумать за десять минут? У них не было никакого другого выбора, кроме как продолжать, ведь так? — Давай, Эйс! Ради Луффи!.. — снова услышал он голос Сабо. Сабо тоже считал, что у них не было выбора — значит, его и правда не осталось. Эйс ударил не глядя, потом ударил ещё, и ещё, и ещё. Он был уверен, что Сабо примет на себя один или два удара — для достоверности, для того, чтобы запудрить всем мозги. Но он принял все. Эйс видел, как на Сабо загорелось одежда, полыхнула мгновенно, как будто была пропитана маслом. Огненная волна опалила ему лицо, руки, так что красное пятно на запястье, оставленное Эйсом несколько минут назад, полностью скрылось под новыми ранами. — Сабо!.. — заорал Эйс; его горло резало так, будто внутри него тоже был огонь. — Нет! Сабо падал, как горящая свечка и, упав, прочертил в песке арены длинную полосу. Песок сбил пламя, и, когда Эйс мчался к нему, то видел лишь струйки дыма, поднимавшиеся от лохмотьев. — Сабо! — Давай, Эйс, сейчас, — отозвался тот на удивление бодро. Эйс знал, что это значило. Сабо уже принёс себя в жертву, и бессмысленно было получать увечья им обоим. Эйс должен был добить его. Сабо, которого знал с самого детства, в которого — теперь это уже казалось очевидным — был влюблен, которого взаимно поклялся защищать от любых бед, с которым строил грандиозные планы по покорению всех морей. Он занес кулак — огненный кулак; он считал, что это неплохое прозвище, он мечтал, чтобы так его называли, когда он станет известен на весь мир. Все должны были бояться его огненного кулака. Сабо прыгнул на него так, словно собирался из последних сил переломить ход поединка, но Эйс уже знал, что это был всего лишь маневр для тех, кто наблюдал за их боем. Он все решил. Он все решил с самого начала. Эйс считал себя старшим, но решил все Сабо. «Луффи», — прочитал Эйс по его губам. Разве Луффи будет рад своему спасению, если оно достанется такой ценой? Но разве они могли придумать что-то иное? «Я не хочу, — билось в голове Эйса, — я не хочу этого». Но он не позволил словам просочиться наружу. Ничего уже не могло изменить ход событий. Он видел траекторию движения Сабо и перехватил его за запястье, чувствуя подушечками пальцев волдыри ожогов, и ударил его прямо в центр груди, почти так же, как Сабо ударил его этим утром, только во много раз сильнее. Он видел, как у Сабо закатились глаза. Эйсу хотелось удержать его, смягчить его падение, а лучше — просто прижать к себе и держать так скрытым от чужих глаз и всего, что случилось. Но всё зашло слишком далеко, чтобы останавливаться, слишком далеко, чтобы случайная слабина могла все испортить. Эйс отпустил его руку и позволил Сабо упасть на арену снова. На этот раз тот не поднялся.