Двенадцать дней.

Полутёмное помещение, давно пропахшее алкоголем и освещаемое лишь тусклыми лампами над баром да неоновой подсветкой у танцпола — вот пристанище Ерохина в очередной одинокий вечер. Будучи молодым, красивым мужчиной он так и не нашёл ту или того, кому смог бы отдать своё сердце, и гордо носил клеймо холостяка, не впуская в свою жизнь никого дольше, чем на одну ночь. Однако в последнее время и такое краткое знакомство было для него излишним, потому он привычно занял «своё» место на баре и заказал «свой» напиток, пустившись в неспешный диалог с барменом. — Так вот, расскажешь, что такое случилось с нашим ловеласом? Уже месяца два как уходишь один, —хмыкнув, бармен поставил стопку горячительного перед мужчиной и принялся протирать стойку. — Ты уж определись: холостяк или ловелас, — перехватив длинными, тонкими пальцами сосуд и отсалютовав своему собеседнику, Александр залпом опустошает тот и чуть грустно улыбается, — ну, во-первых, я, может, не только в твой бар хожу. А, во-вторых… — Ой, да кому ты заливаешь, Сань! Из других приличных заведений тебя бы уже выперли, а в неприличные ты не ходишь. Вот и приходится ко мне таскаться, — перебив, бармен хмыкнул и прокатил по стойке очередной заказ для другого путника, после уже повторив и для Александра. — Так что там «во-вторых», м? — А, во-вторых, мой дорогой раздатчик напитков, не твоё дело. Мерси, — улыбнувшись, Ерохин опустошил вторую стопку и огляделся по сторонам, изучающие проходясь по силуэтам. — Уж ни того ли мальчишку, что увивается за тобой пару месяцев, ты ищешь? Не из-за него ли ты стал вести свой праведный образ жизни? —проследив, как с лица мужчины медленно сползла улыбка, бармен удовлетворённо хмыкнул и поставил очередную стопку. — Так и думал. — Оздоев, да чтоб ты… — мужчина осёкся и резко выгнулся в спине, рвано выдохнул, в другой момент резко развернувшись и перехватив чужие руки, нагло блуждавшие по его спине. — Опять свои штучки устраиваешь? — Привет, дорогой. Я и не думал, что у тебя такая чувствительная спина, — хихикнув, парень наклоняется ближе к лицу своей жертвы и кивает на перехваченые запястья, — Любишь, когда твой партнёр не может ничего сделать руками? Со вздохом полным усталости, Ерохин отпускает запястья и отворачивается, украдкой наблюдая как его нарушитель спокойствия садится фактически вплотную, как бы ненароком пробегаясь пальцами по бедру. К такому он уже успел привыкнуть: парень оказывает ему знаки внимания с вполне конкретными намёками уже не один день. Именно из-за него Ерохина постоянно подкалывает Мага, наблюдающий за ежевечерним увлекательным представлением в первых рядах. — Привет, Саш. Тебе как обычно ничего? — хмыкнув, Оздоев учтиво обновил Александру и глянул на парнишку. — Ну, если у тебя было бы приличное пойло, может я бы и выпил, — быстро наклонившись к рюмке и поморщив нос от запаха, пробормотал Головин и откинулся на стойку, показательно повернувшись спиной к бармену. Он не мог упустить возможности подколоть абсолютно любого, за что ему часто прилетало. — Саш, прекрати, пожалуйста, — мягко произнёс Александр и быстро опустошил рюмку, прося налить ему ещё едва уловимым взмахом руки. — Ой, ладно-ладно, какие мы нежные, — фыркнув и подняв руки в примирительном жесте, Саша снова разворачивается к бару и изящно перекидывает ногу на ногу, привлекая ненужное внимание. Головин уже привык к нему: в конце концов он приходит сюда именно за этим. И за очередной пассией на ночь,  которые радостно бежали в его постель, желая заполучить паренька, и о которых тот забывал на следующее утро, спеша на поиски новой любви. Только вот тот, кого сам он бы очень хотел видеть в своей постели, никак не подпускал к себе. — Сашуль, как ты смотришь на то, чтобы уйти из этого пропахшего спиртом и захудалого бара и отправиться в куда более приятное и интимное место, м? — не обратив внимания на недовольный фырк со стороны Магомеда, ласково пролепетал Головин, наклонившись к уху своего тёзки и оглаживая в наглую его бедро. — Не такое уж это и плохое место, как ты говоришь, — уклончиво отвечая, Ерохин переводит дыхание и прикусывает нижнюю губу, пытаясь игнорировать взгляды и ласки со стороны парня. Буркнув что-то неразборчиво он опустошает очередную рюмку и вздыхает. — Который это? — то ли про отказ, то ли про рюмку уточняет парень и смотрит выжидающе на бармена. — Пятый. — Ооо, юбилейный. Не хочешь в честь этого изменить своё решение, дорогуша? Увидев отрицательный кивок головы на свой вопросы, Саша вспыхивает, резко поднимается со стула и уходит в сторону танцпола, что-то обиженно бросив через плечо, но громкая музыка заглушила этот вскрик. Всё что остаётся двум мужчинам — это наблюдать как тот показушно перехватывает за талию первого попавшегося мужчину и уводит танцевать. Плавные, дразнящие движения разгорячали его партнёра, а тот даже и не замечал, что всё это на самом деле предназначалось для человека, с которого Головин не сводил своих каре-зелёных глаз, находя его всегда и везде, в какой бы толпе не находился. Он настолько увлёкся своим занятием, что даже не сразу понял, как его в наглую перехватили и потащили к выходу. Все попытки оказать сопротивление были тщетны — его неожиданно выбранный партнёр оказался весьма силён, так что Головину ничего больше не оставалось кроме, как ударить по самому уязвимому месту. Взыв, мужчина выпустил его на миг, но тут же кинулся догонять убегающего от него мальчишку. — Сорри нот сорри, дорогуша, но ты не в моём вкусе! — кричал Саша неудачливому любовнику, лавируя между танцующими парами, как неожиданно оказался в очередных объятиях. Он уже хотел было вновь отбиваться, но приглядевшись, радостно воскликнул и повис на шее мужчины. — Сашенька, дорогой! А где ты был? Этот недоджентльмен хотел похитить меня у тебя! — По-моему, ты сам был не прочь уйти с ним, — кинув презрительный взгляд поверх русой макушки, произнёс Ерохин и перехватил покрепче парня, — в любом случае лучше не поднимать лишний шум, иначе надолго вы тут не задержитесь. — Этот сучёныш сам лез ко мне, а, — упавшие на плечи незнакомца тяжёлые руки прервали его тираду и тот медленно обернулся на охранника, поднимая руки в сдающемся жесте, а после быстро удалился, кинув какое-то желчное замечание о всей этой ситуации. Лишь теперь Александр заметил, что Головин мелко дрожал в его руках. Сейчас он напоминал маленького напуганного зверька, жмущегося хоть к кому-то в поисках защиты. — Хэй, всё хорошо, — тихий, доверительный шёпот на ухо и крепкие объятия – так сейчас необходимые, —пойдём-ка на воздух. В ответ — едва различимый кивок и крепкая хватка на запястье. Миг — и маска снова на лице. — Так мы всё-таки поедем к тебе, дорогой? — вильнув бёдрами, парень зашагал к выходу, уводя за собой, но в глазах, на миг пробежавшихся по лицу Александра, — дётский страх и надежда. — Да, солнце. Идём, — перехватив покрепче за талию и не давая тем самым особых вольностей в движениях, мужчина вывел парня на улицу и подвёл к машине, расслабленно выдыхая. — Давай я поведу, ты слишком много выпил, а я не привык доверять свою жизнь пьянчугам. — А я не привык доверять свою машину мальчикам из бара, — выдержав паузу, Александр подкинул ключи и проследил как их ловко поймал Сашка, — но для тебя, пожалуй, сделаю исключение. — Я не какой-то там мальчик из бара, — передразнив его, парень быстро приземляется на сидение автомобиля и, дождавшись когда тоже самое проделает его спутник, заводит мотор, —пристегнуться не забудь, Саш. И куда мы едем? — Я, конечно, пьян, но не настолько, — в ответ вздох и щелчок ремня, — я буду указывать путь. — Почему бы просто не сказать адрес? — Но так ведь неинтересно, — тёплая улыбка и взгляд голубых глаз, в которых хочется утонуть. Тряхнув головой, парень скинул с себя оцепенением и завёл мотор, спрятав мягкую улыбку. Под тихий, мягкий говор Саша вёл машину в неизвестном ему направлении и всё гадал: куда же его везут. С каждой секундой в нём разгорался мальчишеский азарт — маска всё больше начинала трещать по швам. — Скоро уже? — в нетерпении воскликнул Саша и обернулся на своего пассажира. — Следи за дорогой! — резко распахнув глаза, Александр дёрнулся на перехват руля, но от резкого поворота рука скользнула на бедро парня и крепко вцепилась в то, пытаясь спасти всё остальное тело от падения. — Оу, если ты хотел заняться этим в машине, мог бы так и сказать, — тихий смешок вырвался из уст парня, и он добродушно растрепал волосы Александра, зависнув на этом движении и едва слышно шепнув, — такие мягкие… — Нам сейчас налево, Саш. На другое лево! — не обращая внимания на его комментарии, Александр вернулся в прежнее положение, а после остановки машины и вовсе поспешил выйти. — Это… Парк? Ты привёз нас в парк? Серьёзно? Тебя заводит секс в публичном месте с возможностью отморозить себе зад? — в изумлении парень выгнул бровь и вышел из машины, захлопнув дверь. — Не говори глупости, если бы я хотел заняться сексом в публичном месте, завёл бы тебя в туалет и дело с концом,— Александр достал из багажника плед и кивнул, чтобы парень заблокировал авто. На удивление Саша выполнил всё без каких-то комментариев, лишь быстро подошёл к мужчине и выжидающе уставился, тут же раскрывая глаза от изумления — конечно, не каждый день его привозят в парк, кутая в плед, и ведут куда-то по тропинкам. По-хорошему надо бы бежать, но Саша идёт дальше, наивно и отчаянно доверяя своему сердцу. Остановившись на небольшом холме, Александр указывает вверх, улыбаясь. — Сегодня прекрасная погода для наблюдения за звёздами, не находишь? — он наклоняет голову ближе к Саше и тот заворожённо кивает, видя лишь одну звезду возле себя – ту, что сияет изнутри, окутывая теплом и уютом. — Откуда ты узнал, что я люблю звёзды? — Подслушал как-то твой разговор с каким-то астрофизиком или что-то вроде того, — пожав плечами, Александр получше укутал парня в плед и прижал к себе, — как он тебе, кстати? — Без понятия, я сбежал от него как только мы зашли в номер в каком-то ужасном отеле, — поморщившись, Сашка запрокинул голову и впервые за долгое время искренне улыбнулся, — как и от всех своих пассий за все эти месяцы. Не мог выкинуть тебя из головы, а эти интрижки считал чем-то вроде предательства, потому позорно сбегал. Неожиданно, да? Никто мне ничего не предъявлял, потому что считали себя единственными такими отвергнутыми и помалкивали. Но, кажется, слухи уже поползли. — Саш, ты такой ребёнок. — Что?.. —неожиданно прерванный, Головин повернул голову, встречаясь с парой голубых звёзд в нескольких сантиметрах от себя. — Ребёнок, говорю. Зачем вся эта игра, все эти непонятные люди? — лёгкий, едва ощутимый щелчок по носу и возмущённый возглас со стороны парня смешат мужчину. — Дома не любят меня, так хоть где-то, может, полюбят. Ну, так мне психолог с линии доверия объяснил, — потирая и морща нос, пробубнил Саша. — Господи, действительно какой ты ребёнок. А строишь из себя фифу какую-то непонятную, — быстро наклонившись, Ерохин целует парня в лоб, а тот зависает на пару мгновений, что снова вызывает приступ смеха у мужчины. — Да что ты заладил-то! Никакой я не ребёнок. И вообще, чего ты возишься со мной, а? Я же фиииифа, — Саша сморщил моську и развернулся в объятиях, угрюмо утыкаясь носом в плед. — Всё просто, Сашенька. Увидел тебя как-то в обычном кафе, что несколько невероятно, но факт. Так вот, смотрю и вижу, как ты пытаешься успокоить какого-то мальчика. Ребёнок успокаивает ребёнка, не мило ли? Ай! — морщась, Александр потирает пострадавший от тычка бок и продолжает. — Его там старшие обидели, а ты заступился и успокоил парнишку. Тогда я впервые увидел тебя без маски. И знаешь что? Тебе так гораздо больше идёт. Последние слова мужчина шепнул на ухо собеседнику, от чего у того по телу пробежали мурашки, и он непроизвольно вцепился за крепко держащую его руку. — Шпион недоделанный. И что теперь делать с тобой? — Любить, целовать и обнимать. Возражения? — довольно хмыкнув на то, что парень повернулся к нему лицом, произносит Александр. — Дополнения. Я не вернусь домой. Иначе ты меня больше не увидишь. Возможно вообще больше никто… —последние слова Саша добавляет едва слышно, но в тишине парка их отчётливо было слышно. — Хорошо, Сашуль. Тогда идём домой, —вновь тёплая улыбка, а в глазах отражается искреннее беспокойство и желание помочь, что сводят парня с ума. До дома они добираются в тишине — Александр, окутанный теплом, клюёт носом на пассажирском сидении, заранее вбив адрес в навигатор, да и Головин старается не заснуть, сосредоточенно смотря на дорогу и медленно, но верно бледнеющее небо. Пара минут и вот он уже оказывается в тёмном коридоре, из которого на него прыгает что-то маленькое и волосатое. — У тебя есть пёс? — переведя дух от неожиданного нападения, произносит парень и чешет довольного пса, развалившегося пузиком кверху на полу. — Как видишь, да. Это мсье Гречка, — под смех Александр пробирается через преграду на полу и скидывает верхнюю одежду. — Ну и имечко. Как только пришло в твою голову? — всё ещё тихо посмеиваясь, Головин проходит вслед за Александром и изумлённо осматривает спальню: в полутьме мало что видно, однако огромную, по меркам Саши, кровать он разглядеть всё-таки может. Присвистнув, он уже собирается прыгнуть на ту, как его ловко перехватывают и ворчат над ухом. — Молодой человек, я запрещаю Вам прыгать в грязном на кровать. Живо мыться! — А я запрещаю Вам запрещать, Александр Юрьевич! — Сашка показывает язык и уходит в указанном ему направлении, оборачиваясь на выходе. — Ты со мной или будешь томиться в ожидании? В ответ в него летят какие-то вещи и он убегает, тихо смеясь, пока не прилетело что-нибудь ещё. Выходить из ванной совсем не хотелось, Саша уже и забыл, когда в последний раз спокойно лежал в ванной, не беспокоясь ни о чём, только и задерживаться было уже невежливо. Однако, вернувшись в комнату, парень чуть не задохнулся от возмущения: Александр спал на краю кровати, видимо, так и не дождавшись Сашу. Одна эмоция быстро сменилась другой, и вот уже Головин нежно и осторожно подхватывает мужчину и перекладывает его на подушки, после получше кутая в одеяло. Зависнув на рассматривании черт лица мужчины, он медленно очерчивает кончиками пальцев скулы и вздрагивает, когда его захватывают в объятия и крепко прижимают к себе. — Александр Юрьевич, Вы сами себе противоречите. Сначала запрещаете мне спать не помывшись, а потом сами засыпаете в одежде, — возмущённо бубнит Сашка, кое-как забираясь под одеяло и прижимаясь сильнее. — Ты откуда моё отчество моё узнал? —сонно бормочет Ерохин, приподнимаясь и сонно стягивая с себя футболку. — Всё, доволен? Ответом ему служит поцелуй настолько нежный и робкий, что Александр распахивает удивлённо глаза: не может поверить, что этот мальчишка может быть настолько чутким и светлым. Маска окончательно рассыпается, открывая совсем хрупкое, доверчивое сердце, а Александр даёт себе слово, что никогда и никому не даст разбить его. Мягко поглаживая по спине свернувшегося в объятиях мальчишку, он шепчет едва слышно нежности и сам не замечает как засыпает. В полутёмной квартире под утро расцвела новая история.