Труба. Пустыня

Оставаться в этом маленьком оазисе смысла не было, тем более, что река постепенно мелела и через пару недель обещала стать совсем маленьким ручейком. Из Тео ходок по пескам был никакой, да и КуиКуи по деревьям лазил лучше, чем бегал по песку, поэтому Ремили отправился за лодкой, какой-никакой, а транспорт. — Меня не будет одну ночь, максимум — две. Держись возле фруктовых деревьев, если что сможешь забраться наверх и дождаться меня там, — инструктировал Ремили. — Какое «если что»? — прищурился Тео. — Хищники. — Я ни одного не видел за эти дни. Реми взглядом указал на бороздящего пески Сиида. — От песчаных волков прятаться на дереве. От проглотов тоже. — Проглоты — это кто? — Ящерицы, примерно с меня длинной, — небрежно пояснил Реми. Тео впечатлился. — И часто они тут пробегают? — Пока река не высохнет совсем, каждую ночь приходят напиться, а она пересыхает только в самое засушливое время. Тогда они в большие оазисы идут. — И чего? А жители? — И ничего. За пределами каждого поселения есть деревянное корыто, на ночь туда наливают воды для всех пустынных животных или заплутавших путников. — Фу. — Когда ты в бункер приполз, пил то, что дали, не разбирал. — Ну, да, — согласился Тео. — А если на меня кинутся вон те, летающие? — Кожаны фруктоядные, если только за ягоды подеретесь, — улыбнулся Реми. — Они вкусные, кстати, только мяса очень мало, одни кости, да перепонки. — Я не буду их есть. — Проглоты ядовитые. Сами ядом не плюются, но кто надкусит — умрет в муках, а они себе даже оторванные лапы отращивают, не говоря уже о хвостах, — продолжил зооэкскурс Ремили. — Я не буду их кусать! — Ну, мало ли, — хмыкнул Реми. — Будь хорошим мальчиком, дружи с симбионтом, я скоро вернусь за вами, — чмокнул Тео в нос и подал знак Сииду, что готов. Едва над Сиидом сомкнулся песок, Тео забрался на дерево. События предыдущих дней развивались настолько стремительно, что не было возможности отстраниться и обдумать происходящее, теперь времени оказалось предостаточно, думай, сколько хочешь. Все началось задолго до встречи с песчаным, когда он в очередной раз поругался с отцом из-за отсутствия девушки, и тот пригрозил бросить имя Тео в барабан для жребия. Тео кричал, что у него нет времени на девушек, и тряс перед отцом новым сканером, который превосходил по мощности все, что было в наличии, раза в два. Тогда он ушел в пустыню, несмотря на предупреждения о надвигающейся буре и летящие вслед проклятья. Понятно, что его догнало, когда последние ориентиры скрылись за одинаковыми песчаными барханами. Сканер стал бесполезной тяжестью, компас выпал из рук и пропал в песчаной круговерти. Тео не мог сказать о себе, что является борцом по жизни, он и в этот момент не боролся, а шел, куда несло, подталкиваемый в спину. Он не думал о прошлом или будущем, не вспоминал отца. Мыслей вообще не было. В голове шумел ветер и пел песок, угрожая погрести под своей толщей, если он остановится. И он автоматически передвигал ноги, впадая в транс. Бетонный бортик под вытянутой вперед рукой озадачил своей неправильной реальностью. Перевалиться через препятствие помог все тот же ветер, глаза практически не видели, засыпанные песком, в носу тоже был песок, он царапал пересохшую слизистую и скатывался в рот, заставляя кашлять, вдыхать новый песок и кашлять еще сильнее. По ступенькам скатился, споткнувшись в самом начале, и отключился, приложившись головой. От трагических воспоминаний отвлек крупный шестилап, медленно бредущий по ноге. Он по очереди переставлял лапки в колючих шипчиках и деловито поводил усами из стороны в сторону. Тео смахнул его, но почти сразу на голову свалился второй, а рядом с рукой по ветке прошествовал третий. Осмотр прилегающих веток показал, что этих насекомых вокруг тьма тьмущая, и все ползут к цветам, напиваются нектара и начинают спариваться. На соседнем дереве сидел КуиКуи и поедал бутоны, обрывая сразу тремя щупами. Тео захотелось помахать ему рукой, будто старому другу. Он подавил неуместный порыв и решил спуститься на землю. На дереве он еще и ночью насидится, а сейчас можно и пройтись, пока никто не заявился. Речка обмелела еще немного, уступая вездесущему песку. Тео зашел по пояс, вода приятно охладила разгоряченное тело, смыла налипший сор. Кожа на ощупь стала скользкой, размокла симбионтская слизь. Он расставил ноги и ощупал себя меж ягодиц. Палец сам собой нырнул кончиком внутрь, ощутил упругие мышцы. Дома вряд ли кто-то мог даже представить, что после «соковыжималки» можно так быстро восстановиться. Выживали и то через раз, а тут… Он встал против течения, ощутил спокойный ток воды. Сейчас перспектива остаться наедине с симбионтом не пугала, ну, может чуть-чуть. Вдруг это он при Сииде такой покладистый, а теперь как кинется, как заберется всюду своими щупами. Член заинтересованно дернулся. О, нет, приехали. Тео несколько раз присел, уходя под воду с головой, вышел на берег, отряхнулся и пошел разыскивать игрушки, оставленные в палатке. Тайну открывания коробки он так и не разгадал. Устроившись на подсохшей траве, заменявшей постель ночью, Тео принялся крутить и давить со всех сторон на коробку, опять погружаясь в воспоминания. Обнаружить себя наедине с голым дикарем было ужасно, а когда выяснилось, что у дикаря еще и огромный симбионт — стало настолько страшно, что отнялись ноги. Или ноги отнялись раньше? В любом случае, Ремили оказался странным, но безобидным. Да, и симбионт с именем постепенно перестал пугать. Тогда-то Тео и рассказал отцу о новых знакомых. Отец всегда гордился своей выдержкой, а тут сорвался, наговорил много гадостей, припомнил все промахи, и в итоге сказал, что не ожидал ничего хорошего от того, чья мать путалась с песчаными и родила симбионта. Это оказалось оглушающей новостью. Тео никогда не видел матери, она умерла вскоре после родов от кровотечения, которое то ли не смогли, то ли не захотели остановить. Ребенка и симбионта разлучили, что было естественно для научников. Теперь оставалось только гадать, выжил ли тот симбионт, и как сложилась его судьба. Может так и сидит в лабораторном садке, а может давно расчленен после «соковыжималки». Если и существовали способы это узнать, Тео ими не располагал. Отношения с отцом стали еще хуже, скандал следовал за скандалом, поэтому, когда ему выпал жребий, Тео даже не удивился. Отец был членом управляющего совета и сам утверждал списки кому предназначалось «положить себя на алтарь во имя благополучия общества». Этот поступок добавил ему авторитета и веса голосу. Не каждый способен пожертвовать единственным сыном. Про семейные разборки народ не знал. Вопреки правилам Тео накачали лекарствами до того, как подсадили симбионта, тоже наколотого препаратами, и он не чувствовал, как черные щупы разрывают его нутро. Он много раз ассистировал и видел это со стороны, но не ожидал, что испробует на своей шкуре. Если бы не Сиид и Куи, он бы точно умер от внутренних повреждений. Научники ошибались. Тео покрутил эту мысль так и этак, пытаясь принять. Их племя считало себя непогрешимым, высокоразвитым и свободным от животных инстинктов. Фармацевты и химики приближались к разгадке состава веществ, которых не хватало всем жителям планеты. Казалось, вот-вот и тайна будет раскрыта. Ускользала какая-то мелочь, нюанс, который не воспроизводился искусственно. «Преданность и любовь», вертелось на языке. Не зря же их связь была симбиотической, равноправно полезной обеим сторонам. Этого не отрицали даже научники. Тео посмотрел на забытую коробку, упавшую из расслабленных рук. Он первый научник со своим личным симбионтом, который покажет ему, как же открывается эта штука. — КуиКуи, сдаюсь, я не могу понять, как она открывается! — заорал Тео, распугивая летунов и мысли о прошлом. Конечно Куи ему не отказал, и они полдня резались в пирамидки, выигрывая друг у друга с переменным успехом. Давно Тео так приятно не проводил время. Уже начало темнеть, когда они согласились на ничью и разбежались по своим нуждам. Тео убедился, что к ночи шестилапов на фруктовых деревьях стало еще больше, и ночевать на них не было никакой возможности. Одно из соседних деревьев не имело плодов, зато отрастило толстые ветви, будто специально предназначенные для удобного сна. К тому же вид на остальную часть оазиса и реку отсюда открывался великолепный. Тео сел на одну из толстых веток, привалился спиной к стволу. Вскоре прибежал КуиКуи, устроился сверху, растекаясь теплым одеялом, и одновременно подстраховал от падения. Тео погладил ластящиеся щупы и закрыл глаза. Ему показалось, что он только задремал, а небо уже начало светлеть на востоке. Куи просунул щупы под его шею и спину, отделяя от твердого ствола, только зад отсиделся невероятно. Осторожно поёрзав, Тео повернул голову в сторону реки и замер. На прибрежный песок выбрался большой симбионт песчаных, отряхнулся и выплюнул из себя хозяина. Даже издалека незнакомцев нельзя было перепутать с Ремили и Сиидом. Насколько уважительно Сиид относился к Реми, настолько незнакомый симбионт был неаккуратен со своим партнером. Песчаный хотел встать, но был грубо подбит под коленки и упал на четвереньки. Толстые щупы рывком раздвинули ему ноги и остались меж бедер, не позволяя их сдвинуть. Третий щуп придавил его голову к песку, заставляя прогнуться. В воздух взметнулись три тонких щупа и резко опустились почти разом, заставляя песчаного вскрикнуть. Установив очередь, щупы со свистом хлестали дергающийся зад. Песчаный больше не кричал, а мычал заткнутым ртом. Когда мычание перешло во всхлипы, щупы прекратили порку и поелозили сверху, смазывая. Тео представил, какое облегчение почувствовал песчаный, когда прохладная слизь коснулась горящей кожи. Однако, симбионт был другого мнения. Слизь, которой он смазал двуногого, не успокоила его, а причинила еще больший дискомфорт. Сам он, будто полностью потеряв интерес к происходящему, неспешно заполз в воду и принялся лениво плескаться. После пятиминутного затишья песчаный вновь заерзал, загребая руками песок, а потом протяжно завыл, резко переворачиваясь на спину и вцепляясь в член. Симбионт щелкнул его по рукам, не давая дрочить. Песчаный рычал, кричал, плакал, уговаривая симбионта трахнуть его, но тот только следил, чтобы подопечный не трогал себя руками, да легонько дразнил его кончиком щупа, иногда сбрызгивая водой, когда тот замолкал. Солнце медленно поднималось, наполняя все светом и движением, а странная парочка еще валялась на берегу. Симбионт в очередной раз потыкал щупом в притихшего песчаного и вздернул его, заставляя встать на мостик. Тео увидел раздувшийся до невероятных размеров член и яйца. Багрово-синие, они покачивались при каждом движении и должны были причинять существенный дискомфорт. Симбионт пододвинулся ближе и туго обвил одним щупом член и мошонку. Из его недр медленно выдвинулся полый щуп, гораздо более крупный, чем у Сиида, и вобрал распухшие гениталии, тут же начиная их сосать. Песчаный охнул и повис, касаясь земли только лопатками и головой. Тео вздрогнул, залез рукой под импровизированное одеяло и поправил собственный вставший член. Ему нравилось фантазировать насчет необычного секса, но чтоб такое… В то же время на берегу симбионт встал на дыбы, обвил толстыми щупами песчаного за ноги и широко развел их в стороны, добавляя напряженности позе. КуиКуи, чувствуя возбуждение своего научника, открыл на теле какое-то отверстие, Тео решил не думать какое именно, и с некоторым напряжением натянулся на член. Тео ощутил множество бугорочков и ворсиночек, которые тут же пришли в движение и заставили его закусить руку, чтобы не застонать в голос. На берегу, один из щупов выпрямился, как палка, и в таком виде начал трахать песчаного. Судя по размеру входящего конца, он должен был выглядывать изо рта, но ничего такого не происходило. Песчаный довольно постанывал и пытался двигаться навстречу. Тео немного сполз ниже по ветке и развел колени, надеясь, что КуиКуи все поймет правильно. Симбионт не подвел, с готовностью запуская в анус один из щупов. На берегу к первому щупу добавился второй. Теперь они двигались медленно и не так глубоко, песчаный перешел на новую тональность. Куи решил тоже не отставать и втиснул в Тео кончик второго щупа. Они не стремились достать до желудка, в отличие от парочки на берегу, но распластались в самом правильном месте, поглаживая и нажимая в такт движениям чужаков. Ворсиночки и бугорочки трудились вовсю. Тео задышал открытым ртом, стараясь не совсем выпадать из реальности и досмотреть, что же будет дальше. Дальше был третий щуп и в одном двуногом и в другом. Тео понимал, что размеры симбионтов не сопоставимы, и ему не представить, насколько растянут песчаный, но и собственные три щупа, как три пальца толщиной, двигающиеся одновременно, уносили в нирвану с невероятной скоростью. Кто закричал первый, история умалчивает, возможно, это произошло одновременно. В какой-то момент КуиКуи успел отпустить член Тео и заткнуть его щупом, высасывая обильную сперму. Если бы он не продолжал держать научника, тот наверняка упал бы, но симбионт для того и нужен, чтобы помогать и оберегать. Песчаному симбионт позволил некоторое время поваляться на песочке и прийти в себя, потом небрежно прополоскал в воде, обильно смазал защитной слизью, подсушил на солнышке, хотя тот норовил уползти в тенек и уснуть, убедился, что все в порядке, засунул его во внутренний мешок и нырнул в песчаные глубины, оставив в память о себе только лужицу смазки на влажном песке. Тео окончательно лег на ветку животом, свешивая руки и ноги, дождался, пока КуиКуи устроится сверху, придавливая уютной тяжестью, и уснул. Снилось, что его переварили. Тело превратилось в питательный бульон, на поверхности которого плавают глазные яблоки, причем одно подмигивает. От этого и проснулся. Солнце уже поднялось высоко, КуиКуи смылся, оставив хозяина висеть на ветке, руки и ноги затекли, и пока Тео собирался с силами, чтобы пошевелиться, в поле зрения попала лохматая голова. Звериная лохматая голова. Он бы её не заметил, так хорошо зверь сливался с местностью, выдали внимательные черные глаза. Тео мгновенно оказался на ветке с ногами и руками, расслабленность, как рукой сняло. Песчаный волк отдыхал в тенечке, растянувшись на боку и вывалив язык. Заметив движение, подобрался, внимательно посмотрел вверх, принюхался. Тео показал ему язык, передразнивая, взобрался выше и помочился, правда, быстро пожалел об этом, порывом ветра струю сдуло прямо на ноги. Тео ругнулся, волк сипло тявкнул, будто насмехаясь, помочился на основание ствола и снова лег. Уходить он явно не собирался. Тео приуныл. Солнце подбиралось к зениту, когда объявился КуиКуи. Он скользнул вдоль ствола, быстро «осмотрел» научника, ткнул щупом в губы. Тео принял его с некоторой опаской, боясь, что симбионт немедленно потребует плату, но тот убедился, что хозяин попил и поел, вручил яйцо-лабиринт и коробку с пирамидками, и опять исчез. Тео попытался рассмотреть, куда он подался, но не преуспел, КуиКуи будто растворился. Тео поиграл немного, слазил на самую верхушку дерева, но быстро спустился, солнце палило нещадно, плечи и руки мгновенно покраснели. Все же он успел увидеть родные горы, пятачок оазиса и сразу трех песчаных волков, легкими тенями скользящих по песку. Тео понимал, что на высоком дереве ему ничего не грозит, но все равно стало как-то неуютно, и КуиКуи куда-то запропастился. Тео спустился ниже и посмотрел чем занят первый волк. Тот спал, растянувшись на земле, по крайней мере, так это выглядело с дерева. Отломав кусок коры, Тео бросил его в волка, просто чтобы развлечься и скоротать время, надеясь, что волк подскочит от неожиданности, но тот даже не пошевелился. Тео сломал ветку, очистил от листьев, спустился пониже и попытался потыкать волка в бок. Шкура легко поддалась, проминаясь, под ней шевелилось что-то червеобразное. Приглядевшись, Тео понял, что это щупы симбионта. Ремили говорил, что симбионты не брезгуют любой пищей, Тео видел, как Сиид глотает землероек и разрывает добычу покрупнее, но чтобы вот так, растворить животное в собственной шкуре даже не разбудив его… Значит в «соковыжималке» препараты стимулировали симбионтов вырабатывать много пищеварительных ферментов, которые частично нейтрализовались другими выделениями, и все равно наносили повреждения жертвам жребия. Симбионты не хотели вредить хозяевам и сопротивлялись изо всех сил. Если бы кто-то догадался использовать животное, тех же коз, например, которых было в избытке, то результат получился бы гораздо лучше. Достаточно было обеспечить скачивание пищеварительных жидкостей, которые симбионт впрыскивает жертве, и никаких человеческих смертей. Все естественно и физиологично. А в награду оставлять эту самую козу, а не горсть комбикорма. Со стороны реки раздался легкий плеск, Тео поспешил подняться повыше. Трое волков лакали воду, нервно оглядываясь по сторонам. Что-то их тревожило, хотя научник не видел и не слышал ничего подозрительного. Внезапный сильный всплеск заставил его вздрогнуть и перебраться на другую ветку, чтобы лучше видеть реку. Один волк барахтался в воде, двое других удирали без оглядки. Тот, кто был под водой, постепенно побеждал, волк выныривал все реже, пока не утонул окончательно. Тео продолжал смотреть на реку, надеясь узнать, кто же утопил довольно крупного и здорового зверя, его терпение было вознаграждено. Сперва из воды показалось тело КуиКуи, потом задушенный волк. Тео надеялся увидеть, как симбионт впрыскивает пищеварительные соки, но КуиКуи оттащил тушу в тенек и бросил, не таясь вернулся к дереву, на котором куковал Тео, расчистил пятачок земли и нарисовал значок «вниз», которым пользовались при экспериментах. — Хочешь сказать, что больше никто не нападет? — с сомнением оглядел горизонт Тео. КуиКуи стер знак и написал «Сиид», указывая на пустыню. Не успел Тео усомниться в его предсказании, как на один из барханов взлетела легкая лодочка Ремили, а ниже, будто из воды, выпрыгнул из песка Сиид. Тео спрыгнул вниз и поспешил навстречу. Второй волк предназначался Сииду. Пока Реми закатывал лодку под деревья, а Тео больше мешал, чем помогал, Сиид разделался с подарком и соединился щупами с КуиКуи, чтобы поговорить. Иногда он подрагивал толстыми щупами, «смеясь», а потом поощрительно похлопал мелкого собрата по все более упругому телу, сплетаясь тонкими щупами. Устроившись в тени лодки Тео наблюдал за их возней с возрастающим недоумением. — Реми, а симбионты между собой занимаются любовью? — Нет, — закончив складывать парус в только ему ведомой последовательности, ответил Реми и утер с бровей выступившие капли пота. — А что они тогда делают? — от любопытства вытягиваясь всем телом в сторону обжимающихся симбионтов, не отставал научник. — Обнимаются? — неопределенно дернул плечом песчаный, будто каждый день наблюдал такое. — Это их дело, пусть развлекаются. Может Сиид твоего лечит. — Разве Куи еще болен? — Физически нет, а вот с головой у него не все так просто. Сиид сказал, что у ваших симбионтов странное представление о мире. — Это из-за садков. Их с самого рождения держат в пластиковых садках, кормят специальной едой, дают разные предметы и изучают реакции, — пояснил Тео. — Они друг к другу никогда не прикасались, и ни к чему натуральному. — Для меня это звучит, как «еду мы всегда пихаем в задницу и удивляемся, что все выходит через жопу», — хмыкнул Реми. — Зато он читать и писать умеет, — обиделся Тео. — И теперь точно можно сказать, что полученные когда-то знания передаются каждой новой особи, даже если их не обновлять. — И инстинкты, — согласился Реми. — С волками вон как ловко управился. Тео кивнул, опять бросил взгляд на симбионтов. Теперь Сиид почти целиком скрылся в песке, а Куи валялся на нем сверху, что-то перебирая щупами, будто блох ловил. — Я сначала не мог понять, почему земля в оазисах такая неровная, а теперь понял — симбионты ныряли. Реми, а симбионт всегда хорошо обращается со своим хозяином? — Никогда не слышал, чтобы кто-то жаловался, — усаживаясь рядом и притягивая Тео к себе, ответил Реми. — А что? Тео рассказал о странной парочке, приходившей на рассвете. Реми слушал очень внимательно, рассеянно водя по впалому животу научника, постепенно спускаясь все ниже. Легкие прикосновения заводили и сбивали Тео с мысли, но он все же рассказал до конца, поймав обнаглевшую руку на собственном члене. — Какая интересная парочка у тебя тут отдыхала, — продолжая двигать прижатой рукой, мурлыкнул Реми. — Не переживай, симбионт никогда не причинит вред своему партнеру. Ему самому от этого станет плохо. Если у научника и оставались сомнения, то сейчас это становилось все менее актуально под напором разливающегося внутри жара. — Ты же не можешь возбудиться без симбионта, — толкнулся бедрами Тео. — Кто тебе сказал? — удивился Реми и положил его ладонь на свой, готовый к подвигам, член. — Хотя, без симбионта это не то, согласен. И смазки я не вырабатываю. Хочешь получить новый опыт? — Я и со старым еще не разобрался. В Куи есть какая-то полость для члена. Не как у Сиида, а прямо в теле. — Не знал. Пошли, поэксплуатируем ленивых симбионтищ, а то я два дня на воде и куске сушеного мяса. Тем более что они сытые, пусть делятся. Реми пружинисто поднялся, заодно поднимая на ноги Тео, стряхнул прилипший песок с задницы и направился к симбионтам. Тео посмотрел ему вслед, облизал пересохшие губы. Он и раньше засматривался на стройных соплеменников, но считал это чисто эстетическим удовольствием. Получалось, что удовольствие присутствует, но совсем другого толка. А на Ремили сложно было не заглядеться: стройный, сильный, гибкий, красивый… не то, что… Тео внезапно захотелось одеться в самую длинную рубаху, чтобы она прикрыла выпирающие кости и худые ноги с уродливо выступающими коленками. После «соковыжималки» он выглядел совсем изможденным, кожа да кости, и восстанавливался не так быстро, как Куи. Правда волков целыми тушами он тоже не ел. Резко захотелось большой кусок жареного мяса. Сочного, с корочкой. Ремили оглянулся, посмотрел внимательно, вернулся, взял Тео за руку и повел за собой. — Хей, многоногие, мы голодные, — плюхаясь с размаху на распластавшиеся тела симбионтов и утягивая Тео за собой, сообщил Реми. Сиид подхватил Реми щупами, Куи только надулся, принимая Тео, как мягкая подушка, щекотно пробежался щупами по ребрам, ткнул одним в губы. Тео хотел отказаться, помятуя чего именно наелся симбионт, потом решил попробовать, будет ли отличаться вкус, присосался, да так и не отпустил, пока не наелся. Что бы симбионт не брал за основу, результат получался неизменно с фруктовым привкусом. — Может белка побольше, но это анализ делать надо, — рассудил он вслух, когда смог оторваться. Ремили пробурчал что-то нечленораздельное, устроившись спать. Тео хотел потрясти его за плечо, но Сиид не дал, приложил тонкий щуп к губам научника, заставляя молчать, и вытолкнул в спину. — Конечно, хозяин отдыхает, остальные свободны, — буркнул научник и пошел к лодке, посмотреть, не лежит ли в ней что-нибудь интересное. КуиКуи смотался в заросли и принес игрушки и рацию, подал Тео и тоже забрался в лодку, с интересом исследуя новую для него конструкцию. Тео перебирал разную мелочь в ящике на корме и с удивлением наблюдал, как КуиКуи подтягивает разболтавшиеся крепления мачты. Щупы с успехом заменяли инструменты, что и куда крутить он понял в два счета. Тео подумал, что и с моторами Куи смог бы разобраться. Хороший помощник в хозяйстве, только отец будет против. И все остальные тоже. Тяжелые мысли вновь завладели сознанием. Выжимки из симбионтов позволяли получить лекарства сразу для всех научников. Теперь Тео мог точно сказать, что таблетки ни в какое сравнение не шли с естественной едой и кончей, да и симбионтов в садках было гораздо меньше, чем жителей долины, каждому не хватит. А еще он так и не спросил у Реми, чем же расплачиваются женщины, однако, наверняка можно было найти какой-то выход. Был шанс, что его знали сами симбионты, только их никто не спрашивал. — КуиКуи, мужчины дают вам сперму, а женщины? Симбионт замер, задумавшись, помахал щупом из стороны в сторону. — Ничем? Их просто так кормят? Куи сложил щупы и изобразил толстый живот. — Потому что они рожают! КуиКуи похлопал его по плечу, хваля за сообразительность. — Может, ты знаешь и как уговорить научников выпустить симбионтов? КуиКуи начертил воображаемый минус. — Я так и думал. А если я придумаю, то как оставшиеся симбионты прокормят много научников? Разровняв песок на дне лодки, КуиКуи нарисовал полукруг и волнистые линии внутри. — Не понимаю. — Дом он тебе нарисовал. В оазисах много Домов, в которых живет много песчаных разом, до двадцати человек, — раздался голос Ремили. — Перенести их нельзя, можно вырастить новые или попросить убежища на время, пока у каждой семьи не народится свой симбионт. КуиКуи, сколько ты сможешь прокормить двуногих, если будешь хорошо есть? Симбионт поднял три щупа, подумал и поднял еще один. — Я думаю, что больше, но тебе виднее, — кивнул Реми. — Только это должен быть добровольный союз, а ваши от одного вида щупов впадают в истерику. — Я думал ты спать лег, — невпопад заметил Тео. — Это все Сиид с его заботой. Решил, что я слишком мало спал ночью, вот и усыпил. — А ты мало спал? — Так спешил же. К тебе. Реми притянул Тео к себе и принялся покрывать лицо легкими поцелуями, оглаживая всюду, куда доставали руки. Тео прижался, обнял его и откинул голову, подставляя шею. В ночных фантазиях ему нравилось представлять именно это, чужие губы на беззащитном горле. Полыхнуло возбуждение, член ожил, переставая изображать сморщенную сардельку. Ремили присел, привычно стряхнул песок и втянул полувставший член в рот, не давая Тео опомниться и возразить. Научник привалился задом к борту лодки, боясь, что ноги долго его не удержат. Привычка к щупам позволяла Реми забирать окрепший член на полную длину, не боясь подавиться. Тео застонал, не в силах молчать. Меж ягодиц стало мокро, это КуиКуи подключился к процессу. Он выделил смазку, но активности не проявлял, позволяя двуногим доставить друг другу удовольствие. В комнате, где стоял садок КуиКуи, работал молодой научник, который обожал водить к себе девушек и заниматься с ними любовью, доводя симбионтов до неистовства невозможностью поучаствовать в процессе. Тогда КуиКуи и понял, что взаимное облизывание и обсасывание приносит двуногим удовольствие, и они занимаются этим без всякой другой цели. Реми подхватил Тео под задницу и посадил себе на бедра, упираясь железным стояком в скользкий анус. Тео обвил его ногами и руками, с напряжением ожидая проникновения. Но первым оказался не член, а тонкие кончики щупов, проникшие разом и осторожно растянувшие зажатую мышцу. Реми надел на себя ахнувшего Тео одним сильным движением, как муху на булавку. Щупы убрались, и песчаный осознал разницу. Член ощущался более нежным, шелковистым и прямым, в отличие от извивающихся щупов. Он не мог изогнуться, чтобы безошибочно прижать простату, но каждым движением вызывал маленькую вспышку удовольствия. — Тебе тяжело, — выдохнул Тео в шею Ремили, заставляя того покрыться мурашками. — Ты легкий, — возразил Ремили, приподнимая и вновь насаживая его насколько возможно глубоко. Полый щуп Сиида стимулировал гораздо сильнее, но сейчас Реми возбуждала сама ситуация и горячее тело в руках. — Костлявый. — Откормим, — заверил Реми и положил его на песок. — Единственный двуногий, на которого у меня встаёт само по себе. Тео прикрыл глаза сгибом руки, мучительно краснея. Комплимент был, может, и не самый изящный, но что можно ожидать от дикаря из пустыни. Он подтянул колени выше, позволяя Реми держать себя за бедра и трахать на всю силу и глубину, на какую тот был способен. — А-а-а-а-а! — Посмотри на меня! — потребовал Ремили. — Я не могу, — получилось капризно и едва слышно. Реми силой отвел руку Тео от лица, увидел наполненные слезами глаза. — Тебе больно? — Ремили замер на половине движения. — Нет, мне хорошо, не останавливайся, — смахнул слезы Тео. Реми согнулся и принялся целовать влажные ресницы, собирая соленые капли. Тео расслабился, жар от ануса постепенно наполнял все тело, мысли отошли на задний план, позволяя главенствовать ощущениям. Под спиной колыхнулся песок, и Тео почувствовал, как его приподнимает Сиид, устраиваясь снизу. Тонкий щуп КуиКуи занял законное место в уретре научника, а Сиида — протиснулся в анус. Реми остановился на мгновение и задвигался вновь, только теперь плавнее и тяжеловеснее, так туго стало со всех сторон. КуиКуи, понимая, что пробраться снизу сегодня не светит, сунул щуп Тео за щеку. Некоторое время к вечному шуршанию песка примешивались только шлепки тела о тело, стоны и тяжелое дыхание. Первым кончил Реми, и Тео охнул, когда щуп Сиида внутри него свернулся пополам, разворачиваясь навстречу выплескивающейся сперме. Реми отстранился, и симбионты синхронными движениями довели до финала Тео, заставив его кричать и извиваться от удовольствия. — Воды, — попросил он, как только смог говорить. — Если так будет всегда, я когда-нибудь умру в процессе. — Прекрасная смерть, — улыбнулся Ремили, протягивая тыквянку с водой. — Лет в двести. — Я столько не проживу, — мотнул головой научник. — Посмотрим, — пожал плечами Реми. — У нас в оазисе есть дед, которому уже под двести лет. Он говорит, что видел древние города не засыпанными песком. Врет, наверное, но может и правда. За двадцать лет, что я жил в оазисе, он ничуть не изменился. — Самому старому научнику шестьдесят лет, а женщины дольше сорока лет редко живут. Обычно в родах умирают. Кому повезло с первым ребёнком, от второго точно умирают. — Глубокие пески, какой ужас ты рассказываешь. У моей матери восемнадцать детей, я шестой. — Почему песчаные не захватили все вокруг? Вас же много. — Мирный народ и дети часто гибнут от хищников или собственной глупости. Пустыня не смотрит сколько тебе лет. Мне повезло, я родился с симбионтом. Реми перегнулся через борт лодки, выставляя подтянутые ягодицы и еще яркий после недавнего секса, анус, поблескивающий подсыхающей смазкой. Тео захотелось посмотреть, как его член будет ощущаться в этом теле, даже представил, как положит ладони на упругие половинки и разведет их в стороны, облегчая доступ. В этот момент Реми выпрямился, взглянул на него через плечо, медленно расплылся в улыбке. — Слюни подбери. — Ты это нарочно! — вспыхнул Тео. — Нарочно дразнишь! — Поддерживаю интерес, — подмигнул ему Ремили и присел перед колесом. — Иди, вместе подумаем, что сделать, опять соскакивает и заедает. Тео подулся еще минутку для приличия, и присел рядом стараясь не касаться бедра Ремили. Возбуждение гуляло по организму и никак не хотело уходить. — Я знаю, почему научники ходят одетыми, — заявил Реми. — Почему? — не почувствовал подвоха Тео. — Слишком легко возбуждаются. Под юбкой не видно, что все ходят со стояком, — шепотом сообщил песчаный. — Видно, оттопыривается же, — поправил Тео и посмотрел на собственный полувставший член. — Тебе лучше знать, — рассмеялся Реми и принялся снимать колесо. По закону подлости, легко слетая на ходу, сейчас оно сниматься категорически не хотело. Повозившись, они все же усовершенствовали крепления, выкупались напоследок, набрали мешок ягод и отправились в путь. Реми решил показать Тео один туннель, от гор уходящий глубоко под пески, но для этого надо было заехать в бункер за фонарями. — А у меня есть фонари? — удивился Реми. — Я сам зарядил и принес, — заверил его Тео. — Когда тебя не было. Хотел по подвалу полазить. — И как? — Не успел, — вздохнул Тео. — Успеешь еще, — хмыкнул Реми. — На правый борт! — скомандовал он, не давая лодке перевернуться. Устроившийся на носу КуиКуи перевалил комок тела вправо, выставил за борт два щупа, которые чаще всего использовал как глаза. Лодка взлетела на бархан, Куи резко выпрямил щупы, указывая ими куда-то вниз. Прежде чем Реми свернул в указанном направлении, Тео успел увидеть родные горы, и даже узнать один из выходов к пустыне. — Там кто-то лежит, — борясь с выворачивающимся из рук парусом, прохрипел Реми. — Тормозим. Они проскочили наполовину засыпанное песком существо, развернулись и вручную прикатили лодку обратно. Рядом уже вынырнул Сиид, осторожно поднял бесчувственное тело и положил в тень от лодки. — Женщина, — выдохнул Тео. — Из ваших, причем сильно беременная. Как её сюда занесло? — удивился Ремили. КуиКуи быстро ощупал её, очистил рот от песка, попросил Сиида смочить ей рот, а сам полез под юбку. Женщина болезненно засипела, напрягаясь. Реми сел рядом на песок, положил ладонь на живот. — Куи, что ты делаешь? Ей больно! — воскликнул Тео и ухватил симбионта за тело. — У неё схватки. Она сейчас родит. Из-под юбки вынырнул щуп и покачался из стороны в сторону. — Или не сейчас. В любом случае ее надо перевезти хотя бы в бункер, оазисы отсюда слишком далеко. — Надо отвезти ее к горам, вызвать врачей, — решил Тео. Женщина с трудом приоткрыла глаза, попыталась что-то сказать. Сиид освободил ее рот, но понятнее не стало. Она зажмурилась, качнула головой из стороны в сторону. — Не хочет она к вашим врачам. Сиид, идем в бункер, переложи её в лодку и помогай. Тео, разгоняем. Все быстро заняли свои места, Ремили привязал к кольцу под днищем веревку, конец кинул Сииду, который намотал её на толстые щупы. — Раз-два-погнали! Колеса вязли и не желали крутиться, но тут дернул Сиид, и дело пошло на лад. Еще не совсем стемнело, как они добрались до бункера. Прежде чем подняться на крышу, КуиКуи отправился на разведку. К счастью, в порядком занесенное песком здание никто не сунулся, только дверь пришлось откапывать. Женщина всю дорогу провела в забытьи, Сиид постарался. Куи так и держал щуп под юбкой, остальными упираясь в борта, чтобы не вылететь на поворотах. — И как мы ее поднимем? — подпрыгивая и переваливаясь через ограждение крыши, свесился вниз Тео. — Сиид подаст, — одним прыжком оказываясь рядом, сказал Реми. — Давай, принимаем! Сиид сперва выгрузил ее на песок, поднырнул и осторожно поднялся на всех щупах разом, поднимая тело, как на платформе. — Круто, — восхитился Тео, помогая забрать женщину. КуиКуи взобрался по собрату и посеменил рядом, совершенно не смущенный искусственным происхождением здания. Сиид остался снаружи, сколько Ремили его не звал. — Ну, и ладно, обойдемся, — плюнул песчаный на упрямого симбионта. — Вот почему я не живу здесь постоянно. Мало того, что воды рядом нет, так еще и Сиид не желает находиться среди древних вещей. КуиКуи устраивали любые вещи. Он быстро обнаружил стопку шкур, стащил две, постелил в центре комнаты, потом нашел кусок парусины, накрыл шкуры сверху, проследил, чтобы будущую маму положили аккуратно, поправил голову. Обследовал банки на полках, нашел воду, какие-то закинул в угол, две поставил рядом с «кроватью». — Чего это он водой раскидывается? — удивился Тео. — Протухла, наверное, давно набирал, — поднял одну бутылку Реми, вытащил пробку, пригубил, сморщился, плюнул. — Точно протухла. А Куи лучше нас с тобой в курсе, что делать с роженицами, — отрывая с веревки две полоски сушеного мяса, заметил песчаный и устроился у стены на оставшихся шкурах. КуиКуи не знал, откуда он это знает, но все было именно так, как сказал Реми. Он чувствовал биение сердец: взрослого и двух маленьких. Он четко представлял, какие вещества надо синтезировать в собственном теле, чтобы напоить роженицу для правильного течения родов и восполнить обезвоживание, он даже смотался к Сииду и выпросил успокоительное и снотворное, которые сам не умел синтезировать. Последнее считал самым большим пробелом собственной биологии. Умей его сородичи успокаивать нервных двуногих, не докатились бы до садка и «соковыжималки». Схватки наступали все чаще, воды отошли, женщина стонала, напрягаясь в потугах, КуиКуи щедро залил её смазкой, по которой первым выскочил комок с пучком коротеньких щупалец. — Симбионт родился, — констатировал Ремили, для которого наступившая ночная тьма не была помехой. Схватив выскальзывающего малыша, Куи засунул его под платье, прикладывая к груди женщины. На ближайшие месяцы один сосок принадлежит симбионту, а другой… Пронзительный плач оповестил мир, что двуногий появился на свет. — Горластый какой, — заметил Тео. — Горластая, девчонка, — поправил довольный Ремили и переложил малышку к свободной груди. Маленький симбионт тут же зашевелился, сунул в крошечный кулачок щупы, девочка успокоилась и деловито присосалась к соску. — А молоко сразу идет? — удивился Тео. — Нет, но они быстро рассосут на пару. Женщина вновь застонала, с мокрым шлепком вышел послед. Куи опять засуетился, заставляя ее сосать щуп, одновременно закачивая что-то внутрь матки. Тео мог только слышать и звуки ему не нравились. — Что происходит? — Видимо то самое кровотечение, про которое ты как-то говорил. Наших женщин в родах поддерживает Дом, но у него мощь какая, а тут один Куи. — Он справится? — Увидим. Сиид не выдержал и пришел на помощь. Медленно затек по узкому коридору, брезгливо подергивая щупами. Встал куполом над мамой с детьми и паникующим КуиКуи, запульсировал и засветился тонким причудливым узором по всей шкуре. — Как красиво, — выдохнул Тео, не удержался, дотронулся до точек-огоньков. Когда-нибудь из Сиида получится большой и заботливый Дом, но пока он помог остановить кровотечение, убедился, что все живы и здоровы, поелозил щупом по голове Тео, делая его еще более лохматым, ткнул в плечо Ремили и быстро убрался обратно в пески, избавляться от чужих запахов и ощущений. Рассвет заглянул в узкие окошки, осветив мирно спящую женщину с присосавшимися малышами и КуиКуи, устроившегося на них одеялом. — А плаценту Сиид сожрал, — осмотревшись, хмыкнул Реми. — Ничего не должно пропадать, все съедобно. — Фу, — передернулся Тео. — Может это Куи. — Нет. Если ты еще не понял, он твердое жевать не умеет. — А как же фрукты? — Они мягкие, он их давит. И полость, в которую ты пихал свой член, это рот. — Рот меня вполне устраивает, — отряхнул пенис Тео. — Я тут подумал, как же они комбикорм едят, он же твердый! — Не жеваным глотают. Есть захочешь и сухое сожрешь. — Это точно, — вздохнул Тео. С каждым днем черных симбионтов ему становилось все жальче. — Не о том думаешь. Как мы молодую мамочку сейчас будем успокаивать, она ж очнется, а кругом симбионты. Орать будет. — В лучшем случае, — вздохнул Тео. — Может, свяжем? — Если КуиКуи даст, смотри, как облепил. — Изменщик. Должен меня греть. — Самки и детеныши всегда на первом месте, а тебе не угрожает ничего, если только я, — хохотнул Реми, сгреб Тео в охапку и потащил в другую комнату. Целоваться и руки распускать они могли и без симбионтов.