Я тебя ненавижу!

Игорь лежит на постели, сжимаясь от боли. Почему именно это? Именно с ним? Телефон отброшен в сторону, он так некстати разрядился и позвонить кому-либо нет возможности. - Почему ты не почувствовал опасность сейчас? - улыбается Игорь, сжимая зубы. Он лишь где-то на краю сознания слышит, как дверь чуть не срывает с петель. Чувствует как комнату заполняет запах растревоженного альфы и на душе становится чуточку спокойнее. - Чёрт возьми! - ругается Артём, хватая омегу за плечи. - Какого чёрта не позвонил? - Телефон сдох, - нервно хихикает Игорь, испуганно сжимаясь от неожиданного звука. - Тише, - гладит его по голове Артём. - Сосед позвонил и сказал, что у тебя странный шум в квартире, а потом из квартиры вылетел какой-то мужик. Он взломал дверь? - Нет, через балкон, - мотает головой Игорь, с трудом фокусируя взгляд на чужом лице. - Как мальчики? - Они у меня. Всё нормально. Ты не виноват, что течка прошла так тяжело, - шепчет Артём, чувствуя как пальцы мокнут в ... крови. - Бинты в аптечке. Ты знаешь, - тихо отвечает Игорь, начиная погружаться в сон. - Так, не смей мне тут умирать, - вскакивает Артём, убегая на кухню. Бинты ложатся на поврежденное предплечье удивительно ровно, при том, что руки у Дзюбы нехило дрожат. Но нужно отдать ему должное, настроение передаёт только запах, а лицо удивительно непроницаемое. Акинфеев лишь морщится, когда очередной осколок вытаскиваю, отбрасывают в мусорное ведро у кровати, и заливают рану перекисью водорода. - Я подумал, что тебя пырнули в живот, - опечаленно говорит Дзюба, как будто его обманули. - Уже в больницу собирался нести. - Вот спасибо, - криво улыбается Акинфеев. - Но только ранили, а вот попинали знатно. - Бывает, - пожимает плечами Дзюба, завязывая бантик. - Готово. Что-то ещё или сваливать? - Да. Дети могут побыть у тебя недельку другую? - проводит рукой по волосам Акинфеев, вздыхая. - Я слишком волнуюсь, что им могут что-то сделать. - Понимаю, - кивает Дзюба, закусывая губу и всё не решаясь озвучить свои мысли. - Я позабочусь о них. - Спасибо, - слабо улыбается Акинфеев. - Спасибо за всё. Альфа ничего не говорит больше, лишь напоследок ласково гладит по голове омегу. Им не нужны слова, ему не нужна забота. Артёму стыдно, но в первую очередь он посмотрел на шею Игоря, и очень обрадовался, не заметив метки. Да, сам ведь предлагал найти альфу на время течки, но слишком сильно желал услышать отказ. Это было своеобразным наказанием для него. Спрашивать каждый раз про то, что выбрал ли себе альфу Игорь и чувствовать почти физическую боль, от молчания, за которым всегда следует отрицательный ответ. Да, блин, за эти секунды раздумий Игоря, Артёма скручивает внутри и он одновременно желает и боится услышать, гребанное, слово "да". Артём всё понимает, но никак не может отпустить Игоря, не может вырвать из сердца такие редкие, но лучезарные улыбки своего омеги. Не может забыть то опьяняющее чувство собственничества, когда кивнув лишь один взгляд на шею Игоря, он замечал свою свежую метку. Да, он зажрался. Привык, что под боком дети и муж. Захотел чего-то новенького, кого-то более похотливого и раскованного. Не то, чтобы Игорь в постели был зажат, наоборот тем трём омежкам мог дать десять очков вперёд. Но вот захотелось Артёму и всё. Собственно это всё и наступило в жизни альфы. Вот правильно ведь говорят, что имеем не храним, потерявши плачем. Альфа не плакал, по крайней мере, трезвый. А вот, что с ним происходило спустя пять рюмочек чего-то крепкого, он не знал и за свои действия не отвечал. Кстати, первый раз идея склеить омегу и пришла ему в изрядном подпитии, поэтому каких-то сдерживающих факторов у него не было и он успешно реализовал дурацкую идею. Затащил какого-то омегу в постель, да Дзюба то и лицо и не заполнил, не то что имя. Дурацкая идея была ещё и потому, что затащил Дзюба того омегу в собственный ... в их с Акинфеевым дом и, конечно, тот его застукал. Дзюба точно не помнит, как далеко зашёл с тем омегой, и как тот вообще ушёл, запомнил только то, как ползал перед Акинфеевым на коленях, целовал его ноги и просил прощения. И ведь Игорь его простил. Зря, весьма зря простил. Нужно сразу было собирать вещички альфы и выбрасывать на лестничную площадку. Но Акинфеев слишком уж добрый был, не сделал этого.