XVI

Речь была закончена. Громкий баритон Яна утих, позволяя людям расслабиться и успокоиться. Казалось, кому-то стало даже дурно. Что поделать, церковь — нестандартное место. Франц же от этого лишь тихо хмыкает, отсоединяя руки и надевая вновь белого цвета перчатки. Кажется, по верованиям, прослушивая молитву, нельзя соединять руки, сидя в перчатках. Тоже самое, что клясться перед страной, держа не голыми руками артефакты. Вера такая. Ничего не попишешь, а за такое и выгнать могут. — Прошу прощения, Святой отец Ян, позвольте минутку, — успевая остановить священника до того, как тот скрылся за дверьми, оставляя лишь поющих в хоре, которые стали тихо напевать не в полный голос; охотник, тем временем, вылазит из-за лавочки, не спеша подходя к мужчине. — У вас особые просьбы? — остановившись и повернувшись лицом к девушке, облаченный в белое сложил руки перед собою, показывая готовность выслушать все беды. Как там говорилось: «Выслушать и горе, и радость, позволив душе очиститься от любых грехов». Да вот только стоило взглянуть брюнетке в глаза, отец тут же понял, в чем дело, улыбнувшись. — Ох, я невежа, Мари, девочка наша, как давно ты в городе? Что тебя сюда привело? — священник тут же разомкнул руки, приобняв разноглазую за плечо, и сдвинулся с места, пройдя до правой двери. Франц же в то время пыталась не наступить ботинками на белоснежную ткань, смотря под ноги. — Слухи привели, Святой Ян. Поговаривают, беда пришла, — охотник наблюдает за тем, как дверь за спиною закрывается с негромким стуком. Отец отходит, проходя к столу. Длинный, что был аж до конца зала. Вокруг него много стульев, видимо, для остальных священников. Не один же он такой. Хотя являлся главным. — Значит, Вильям правду предвещал, — на выдохе, обреченно и утруждено; плохие вести, конечно же, не приводили ни к чему хорошему. Отвернувшись, отец вновь глянул Франц в глаза. — Раз ты здесь, то дела моих граждан действительно плохи. Конечно, он мог сказать так, ибо являлся и главой города. Не просто отец, он отец всего городка. Он — сердце Виллы. — Я встретилась с Шу, выдалась возможность, так он рассказывал не самое приятное о его городке, — Мари говорила сухо, без особых долей волнения, подходя ближе к столу и проводя по нему пальцем, идя вдоль, пока сам же священник принялся пересматривать какие-то бумаги. Интересно узнать, чего интересного в тех рукописях на данный момент? — Животные исчезают, погибают, люди болеют, все так, Отец? — она подымает взгляд. — Да, люди обращались с просьбами, молили вылечить их скот, да и некоторые граждане пропали, — кажется, присутствие Франц здесь более не так уж и радовало. Конечно же, девушка же являлась тем самым человеком, который открывал людям глаза. Открывал правду, что скрывать под милыми масками скрытых лиц. — Можно попросить у вас подвал, — резко переведенная тема одернула священника, от чего он поднял взгляд. — Подвал? Чего же подвал, Нива вовсе не против дать тебе более пристойный дом, с чего такая просьба вдруг? — Ян не находит спокойствия, мужчину вывели из колеи тревожные новости. Седовласому будет тяжко, учитывая то, что сам он и души не обидит, являясь по истине, что удивительно, чистым католиком. Православным, верующим в доброту и, конечно же, Волю Божью. Добрее человека Франц и не знала. Правда жизнь разлучила их на долгие года. А ведь он ей порою отца заменял. Настоящего. Того, которого убила какая-то тварь. — Подвал церкви — самый подходящий мне вариант. Прошу, могу заплатить, мне лишь нужно ваше согласие, вы же хотите помочь вашим людям, верно? — из кармана показался меленький сплетенный мешочек с монетками, на который священник смотрел, как на документ о предательстве родины. Конечно же, «взятка» для такого человека, как он, это возмутительно. Говорю же, чистой души человек. Не верится, правда? Он такой единственный в своем роде. Семья католиков, предки католиков, воспитание потрясающее. Правда вот так просто отдать подвал никто не сможет. Святой архив, рукописи, огромное помещение, распятый крест, иконы… Если Франц кого-то туда затащит, а об этом и прознать могут, никому несдобровать! Опасный шаг, который был бы оправданным и даже, казалось бы, правильным, да вот только согласиться сложно. Как бы девочку-то он давно не видал, но и усомниться в доверии — грешок на душу. Согласие на странную просьбу Мари все же получает, согласившись пока что важные для себя вещи оставить в подвале, к которому, как оказалось, есть проход еще и сзади. Ну, с улицы, если точнее. Удобно. Да уж, как ей дорого это приветствие с давно забытыми чинцами. Единственного, кого она помнила, это Яна, а остальные — пылинки, которые не так уж и важны. Впрочем, оставалось ждать прихода ночи и начинать стрельбу. Церковь одобрила, пускай и с замешательством, пальбу. Франц достаточно известная личность, на нее можно было положиться, да и доверие к себе эта особа вызывала сильное, после стольких-то «подвигов». Когда она уходила из церкви, дабы походить по городу, ей желали удачи и скорого возражения, конечно же. +++ Ящик громко падает из ее рук на деревянный стол в отделении почты. Паренек, который еще явно молод, в шоке выглядывание из-за ящика, словно желая перепроверить, точно ли эта дама принесла такое в их отделение. Да уж, Франц не лаком шита. Пронесла ящик без коня голыми руками через половину городка, еще и дверь ногой открывая. В этот город пришел не просто охотник, а настоящий силач. — Здесь письма, что были адресованы городу. Перепроверьте и отдайте в нужные руки, — не особо радостно, впрочем, как и всегда, тон брюнетки оповестил о конкретном, после чего она планировала развернуться, дабы уйти. — Постойте, а к-как же Рой? — паренек быстро встал со стула, после чего вышел из-за стола, дабы, видимо, было удобнее говорить. Честно, Франц и понятия не имела. Тратиться на пустые разговоры ей не хотелось. Разноглазой еще половину города обойти надо. Некоторых же демонов и на лицо опознать можно. — Мне очень жаль, — после этих слов она все же опустила голову, показывая и одновременно оповещая жестом, что такого более нет в живых. — Как так… — Демоны постарались, — она проговорила это вовсе тихо, оборачиваясь. — Всего хорошего, — за нею закрылась дверь, оставляя парнишку в недоумении и легком шоке. Кажется, он лишился друга. Жалко. … Так как почта находилась ровно на площади, с левой стороны села, далеко идти не пришлось. Засунув руки в карманы, Франц просто повернула налево, идя вдоль заведений, что «представляли» левую сторону. Было бы неплохим решением все понову рассмотреть, так сказать, обуздать новые места. Вот идя ближе к домам левой стороны весь правый поселок было хорошо видно, заметно теперь, чем окружена церковь. Столько новых развилок и домов. Не дурно все поменялось с ее уездом. Возле церкви, слева от нее, теперь стоял загон с лошадьми. Большой забор занимал достаточно много места. За загонами можно было разглядеть небольшое поле, которое, видно, так и не тронули, дав свободу скоту, который пасся в высокой не кошеной траве. Поле же само по себе было обыденным кругом, обвившим дома обычных жителей. Конечно, некоторые постройки были вразнобой — то дом где-то посередине выпирал, то чья-то обитель терялась дальше, да все равно получалось так, что поле окружено. Впрочем, что на счет самой главной площади, получалось примерно все так же. Огромное пространство, правда пустое, протоптанное, ибо здесь земля перемельченная с камнями. Оно все окружено домами и постройками, словно по овалу, и только со всех сторон были заметны дороги, что вели куда-то в улицы меж домов. Дома обычных людей, кажется, не стремились стоять ровно. Да, они стояли по полосам, но заборы охватывали разные территории, от чего улицы меж домов, за площадью, были странно выкручены. Много поворотов и извилин, и это было видно просто проходя мимо всей полосы на площади. И такое было, что за правой полосой городка, что за левой. Левую сторону же представлял ровный ряд домиков, которые за что-то отвечали. Там библиотека, там почта, тут начался негаданно рынок. Проходя мимо ларьков, Франц подмечает, что здесь очень много разного выбора, а каждый магазинчик распределен по определенному направлению. Кто овощи, кто отдельно фрукты, отдельно ягоды, отдельно материалы для работы… Проходя мимо ларька ведер с рыбой, в голову влетают воспоминания об озере, до которого еще ехать на лошадях нужно. Надо будет и туда как-то проехать. Почему нет? Особо не намереваясь доходить до конца всей улицы, ведь сталкивался с домами людей не хотелось, просто во внимание кидается, что далее идут еще какие-то мелкие постройки, кажется, там домик швеи и конная, отделочная, мастерская, ну, а после, уже даже заворачивая и смыкая овал площади, идут дома. Обычные дома жителей. Здесь, часом, не страдают перенаселением? Разворачиваясь обратно, более всматриваешься уже в правую сторону и понимаешь, что слева, после загона при церкви, тоже уже идут обычные дома, ну, а справа от церкви ничего даже и нет. Там где-то метров пять пусто, ибо выход на то самое круглое поле. Хотя, почему же пусто, вон, отсюда прекрасно Франц замечает собственную кибитку, оставленную чуть поодаль на траве. Правая сторона же полна таких же мелких заведений. Пекарня, отдельная кондитерская, часовня… Странно, что она так далеко от мраморного «дворца», но ладно. Далее шла тоже большая местность с продажей тележек. Ну, а далее обычные дома. Много домов. Людей не меньше. Слишком много жизни в этом городке. Разглядывать точные надписи на такой дистанции, когда по площади постоянно гасают кони и повозки, скажем, не так уж и удобно. Фыркнув, охотник с радостью поворачивает при первом повороте направо, уходя в улицы рядов обычных обителей. Заходя на первую полосу, понимается, что здесь упорядочены только постройки при площади. Дома же между собой не контактируют и здесь дороги с круговыми поворотами. Нет такого, что ты можешь идти прямо и выйти из самого городка, как порою бывало в каких-то поселках. Нет, Вилла — это закрученный город, в котором дороги — одни повороты. И как она только могла забыть об этом? Дабы все осмотреть, надо действительно часами ходить между домами обычных людей… Ну, до заката еще далеко. Время есть. Да и когда-то Мари слышала, что в Вилле есть бар. На площади она его не застала, значит, он где-то между домами. Может не с левой стороны поселка, но как-то найти это здание надо. Кстати, церковь Гое было бы тоже неплохо найти средь левого поселка. Что же, в итоге она просто сдвинулась с места, решаясь идти по тем тропинкам, которые здесь есть и расспрашивать местных, если заметит нечто странное. И все же в Вилле было красиво. Много садов и пустых пространств, на которых образовались поляны. Все небольшие территории, которые не затронули различные заборы, превращены в поля для детей, на которых мелкие играли посреди дня, а сейчас, при очередном повороте, девушка чуть не врезалась в овцу, которая чутка отбилась от пастуха. Обойдя животное стороной, приходится подождать, пока отара пройдет по этой дороге, освобождая путь. Видно, он вел их на то поле… Интересно, как собирается через дорогу площади переводить? Не дай бог кони овцу собьют. Кратко усмехаясь, ибо все это вызывало радостные воспоминания детства, брюнетка продолжает идти и разглядывать округу. От части, она даже помнит все эти дороги. Смутно, но помнит каждую. А тем временем внимание переключилось и на людей, которые зачастую просто проходили мимо, не обращая на Франц никакого внимания. Кто узнавал же, тут же оборачивался и начинал шептаться с кем-то из знакомых. Ну, ей-то особо нет дела до мыслей и слушков о ней. Она просто делает свою работу. Порою, ей даже платит церковь за подобное, чего уж. Не только мечта, но еще и заработок. И все же, Мари плевать на мнение других. Она просто сейчас осматривает городок. Дома, заборы, дороги, которые вызывали тоже немало эмоций. Все бы ничего… Если не следы пожара. Один дом… Второй, третий. Настроение резко поменялось, когда Франц заметила несколько домов, что ровно один за другим были наполовину сожжены. То крыши нет, то половины дома, то опаленный забор. Людей даже в округе не было, все сторонились. И следы. На земле, помимо следов повозок, чьих-то ботинок, отпечатков, были отпечатки лап. Демоны. Вот она, проблемка Виллы. А она-то уже подумала, что ложный вызов… Отпечатки вели в определенном направлении. Некоторые обрывались на ровном месте — демон либо подпрыгнул, либо прошел сквозь землю. Другие же продолжались на том же месте, ведя определенную дорожку. Почему она уверена, что это демоны? Да у какого же еще скота лапа размером больше человеческой ноги? Еще и когти? Следы демонов она уже давно научилась различать. И все же вот приходится завернуть за определенный дом и… Конец. Следы закончились, ибо… Был резкий поворот из-за забора и еще не длинная дорога, которая вела к самому лесу. Протоптанная дорога резко обрывалась травой. Не скошенной зеленой травой, в которой были различимы тропинки. Тропинки в сам лес. Темную чащу, где не видно ничего, помимо мутных крон, что скрывали конец где-то в своей глубине. Даже несмотря на то, что было светло, в лесу не было света. Слишком густые листья. Усмехнувшись, она выпрямляется. Оглядываясь по сторонам, она так ничего и не заметила. Следы обрываются здесь. А дальше только туда. Прямо. Ровно в «бездну» мрака. И, конечно же, она делает шаг в сторону леса. На траву. И не планирует останавливаться. Кто-то бы сказал: «Сумасшедшая!» — да вот и не особо. Переступая через очередную высокую траву, Мари останавливается под кроной первого дерева, снимает перчатку и прикасается к стволу. Кора была сухой, но теплой. Листва же коричневатой и обугленной. А недавно был дождь. Да уж, демоны, кажись, и не скрывают своего существования. И, все же, это одновременно и подтверждение, что они здесь есть. Особенно оставляя такие следы. Пальцы робко проводят по трем красивым отпечаткам когтей немалой лапы. Кора аж изогнулась, повиснув и не отпадая, хотя давно могла. Эти царапины на ветках тоже свежие? Насколько же вовремя она приехала сюда? Появившаяся ухмылка легкого азарта тотчас сошла на нет. С пояса разноглазая сняла маленькую баночку, открывая ее. Это был краска. Белая краска. Заговоренная белая краска. Окунув в нее два пальца, не так далеко от царапин на дереве, Франц стала выводить определенную букву. Букву «М». Когда же рисование было окончено, пальцы быстро вытерлись о платок, а на кисть была вновь надета перчатка. Сделав шаг назад, охотник и вовсе повернулась к лесу спиной, отходя далее. Что она сделал? Зачем? Почему? И пусть канут вопросы к лету, это лишь предупреждение. Белая краска — как символ того, что кто-то будет противостоять, то, что она освящена и заговорена — вызов самому правителю демонов. Ибо заговор на эту краску был проведен главным церкви и заговаривался на самого сильного. Впрочем, это одновременно и проверка, и вызов, так сказать. Прикоснуться к этому дереву теперь сможет только архидемон. Остальные мелкие отродья буду шугаться его, как кипятка. Ну, а если на ее эмблеме царапина появится или еще какой знак — значит архи действительно здесь. Правда, она не уверена. В принципе, подобное она повторяла в каждом городе. Чего уж. А если он есть, то они поиграют. Такой вызов, как игра. Игра, на которую она приглашает беса. Как кошки-мышки, да все равно иначе. В конце выиграет мышь, чью роль, без на то согласия, всегда выбирали люди. Шорох. Она не оборачивается. Руки все также остаются в карманах, да вот большим пальцем правой руки она уже открыла защелку на кобуре, готовясь достать давно заряженный револьвер. Тварь решила показать себя при столь ярком свете дня? Что за безмозглый демон? А демон ли? Нужно было подождать, но во время всего этого Франц так и не подумал остановиться. Она почти вышла из зоны опасности — травы. Да вот остановилась, услышав его один шорох. Затишье. Тишина леса… Как сладостная тишина, такая привычная и обыденная. Она, порою, целые сутки находилась в лесу, выслеживая приспешников главного. Так ведут себя только демоны. Прячутся за кронами и шуршат землю лапами. А стоит двинуться — замолкают. Был бы человек, давно бы вышел. Ну, а подстрелит кролика — ничего, жертвоприношение ради благого дела. Резкие звуки позади — словно лапы тронули крону и сорвались в ее сторону. Без препятствий и страха она оборачивается мгновенно, так же молниеносно доставая пистолет и пуская пулю. Демон. Собственной персоной. Посреди дня… Тварь согнулась пополам из-за боли в животе. Сжала крылья и упала на колени. Она начала кричать, ибо было больно, конечно же. Франц делает уверенный шаг вперед к этой дряни, выпуская еще одну пулю прямо в грудину. На ее глазах непонятное существо, что все прозывают демонами, упало бездыханно на землю. Из его рта и глаз потекла черная жидкость, растекаясь и впитываясь в траву, от чего та чернела. Это тварюга чем-то была схожа с ее расой. У демонов такое же тело, лицо. Выдают только рога. Увесистые рога, хвост с кисточкой на конце и крылья. Кожаные, неприятно-отвратные на вид. Это нечто растворялось на глазах, издавая неприятный запах и какие-то звуки. Постепенно все тело твари превратилось в липкую жижу. Это считалось… нормой. Для нее это было обыденным делом. Оборачиваясь, Франц замечает, как на это все реагировали люди. Конечно же, все сбежались на не очень-то и слабый звук выстрела. Кто же не подбежит посмотреть? Конечно, на траву ступать никто и не думал. Трава — как опасная зона. Здесь ты умрешь в любом из случаев, могли именно так думать горожане, да вот только охотнице это только на руку. И знаете, брюнетка не была удивлена, заметив на ближайших домах, на их крышах, еще по два демона. Один был вовсе мелким, без крыльев, но зато с забавно выгнутым хвостом. Кажется, он смотрел на девушку ненавистно, точно не радуясь тому, что кто-то убил его сослуживца. Не успел малыш и подумать, ветряная пуля прилетела первому ровно по грудине. Без промаха. Тело повалилось за домом прямо на траву. Точно такая же пуля была направлена и во второго. Выстрелов уже было два. В крыло, ибо тот намеревался взлететь, и в саму грудину. Все без промаху. Да, а за эти года Франц стала еще более ловкой в этом деле. Кочевники ее церкви похвалили бы. Открыв барабан револьвера, Мари считает, сколько осталось пуль. Осталась всего одна. А на что она еще надеялась? Это же револьвер. Всего шесть пуль. Два демона по две пули — уже четыре. В одного с первого раза попала. Вот один патрон и остался. Тем не менее, думая, что может накинуться кто-то еще, девушка достает второй, припрятанный с другого бока, будучи готовой стрелять. Тихо. И люди притихли. Шорох? Все тело напряжено, разум пуст, только слух и только взгляд в глубину леса. И все же… Нет. Резко выпрямившись, оба револьвера быстро прячутся в кобуры. Оглядывается последний раз на лес, после уверенно направляется к тропам левого поселка. Находится в этой зоне более не было желания. Никто более не посмеет напасть. Или она не права? Стояло шагнуть на протоптанную человеческими ботинками дорогу, как на охотника тут же накинулись с ликованием и вопросами. «А как?» «А зачем?» «А почему?» «Спасибо!» «Грасиас!» Интересно, если их всех попросить заткнуться, они не обидятся? Скорее всего обидятся. М-да. В глаза кинулась персона, которая слишком презрительно закатила глаза. Он не просто был позади толпы и оказался виден еле-еле, он выделялся своими тусклыми палитрами, да и это хмыканье. Он обернулся, думая направиться прочь от всего этого сборища. — Одну минутку, Сэр! — брюнетка же в тот же миг вырвалась из круга людей, схватив того самого мужчину за плечо и повернув к себе лицом. — Вы часом не знаете имя соседнего жителя? — невозмутимый и сухой вопрос, кажется, вывел того из колеи. Как и вообще людей, что стояли рядом. Зачем она это у него спрашивает? Что за бред? — Я? С чего вдруг я должен знать? — грубо фырчит господин, а тем временем разноглазая замечает небольшие клыки, что виднеются под губами во время каждого произнесенного им слова. — И прошу, будьте любезны, не распускайте руки. Что вы себе позволяете?! — мужчина резко сделал шаг назад, вырвав свою руку из чужой хватки. Вы думаете, она так просто носит эти белые кожаные перчатки? Револьвер, в котором остался всего один патрон, мгновением достается, выпуская последнюю пулю. Во время выстрела, этот странный мужичок уворачивается, но и тем же самым, не удерживая контроль, показывает натуру. Глаза становятся черными, а радужка алой. Рога, хвост, тело становится чуть больше. Этот же, по ходу, чуть высшего уровня демон. Опаснее. Да и она не сумела с первого разу попасть ровно по грудине. Он увильнул. Правда, пуля все равно задела руку, за которую демон тут же схватился. Люди запаниковали. Они подняли голос тот же час, как поднялся револьвер и произошел выстрел. Сорвались с места. Паника. Франц же и не двинулась, когда наблюдала за раскрытием истинного «я» этого «человека». — Ваш лидер. Где он, — грозный голос и укоризненный взгляд. Она прикрикнула, показывая этим свою стойкость. Мари не щадит своего морального состояния. Как же так можно, смотреть такому существу в глаза и не испытывать и капли страху? Красноглазое же нечто выпрямляется, хвост за его спиной резко дернулся, а кожа стала принимать другие цвета и физическую структуру. Какие-то участки лица покрылись еще одной, дополнительной, каменистой породы кожей. Рога выросли, начинаясь со лба и уходя назад. А эти глаза… Бесит, хотя, кажется, эта тварь только азарт и ощущает. Эта улыбка… Улыбается во все зубы. — Так ты тот охотник? — словно двойной голос звучит ненормально и слишком громко для человека. Вот чем демоны и отличаются. Неинтересно. Почему он не может нормально ответить? Все демоны настолько глупы… И все же, для нее это норма. Она и такое уже видела. К несчастью, девушку таким не удивишь. Это все, на что способен демон такого уровня. Да вообще, все демоны, помимо архи, не способны на большее. Только пугать и годны. Хотя, не испугал. — Серебряные пули, не дурно, — красноглазый все держался за руку, из которой текла кровь. Черная жидкость, если точнее, которой словно не было и конца. Она была отвратительна на вид. Стекала, словно смола, медленно и большими потоками. Привлекала к себе лишнее внимание. Франц стояла неподвижно, не выражая вообще ничего. Она твердо сжимала пистолет, хотя тот был уже без патронов, и понимая, что любой ее шаг может сорвать его с места. Это был непредсказуемый промах. Она не учла этого, а в наличии всего одной пули стало еще одной опрометчивой палкой в колеса. Выход из этой ситуации был только один — ждать, а после выхватить второй пистолет. Тут она услышала шорохи за спиной. Как она догадалась, что этот, кто стоит перед ней, демон? Бледная кожа, клыки, да уже реакция на смерти других выдала. Ну и реакция на перчатку. Когда она обернула его к себе, то тем же и попыталась прикоснуться перчаткой к его коже. Как только он прикоснулся — вот и почувствовал жжение. В чем суть? Обе перчатки пролежали недели две в святой воде. Да и серебро ими держалось не раз. Очень удобная вещь, помогающая в ее деле. Правда сейчас дела слегка плохи. Скорее всего, это было слишком глупо. Может быть в этот раз она недооценила врага. Хотя, ситуация настолько спонтанна и неожиданно для нее самой… Брюнетка ранее явно не сталкивалась со столькими демонами за раз. Скорее всего, здесь большая часть стаи. Черт, да городок же просто разнесут! — Ваш вожак. Где он водится, отвечай, а то выстрелю, — угрожая незаряженным пистолетом, Франц продолжала стоять в боевой готовности, постоянно наблюдая за эмоциями демона и пытаясь не отвлекаться на его хвост, который тот постоянно недовольно мотал из стороны в сторону. Так сказать, маячил, не давая здраво рассуждать. Демона же это мало волновало и отвечать на вопросы он точно не был намерен. Он рассмеялся. Громко и отвратно. Ему смешно? Он знает про патрон? Мог додуматься, если считал выстрелы. Мог. Черт. Но более твари не нравилось, что нет эмоций. Теперь демон перестал ржать, по глазам стало видно, что его многое не устраивает. Да и хвост, казалось, стал активнее. Рукой он не пошевелит и подавно, сорваться на четвереньках не выйдет никак, а если и попытается, то охотник ловко достанет другой пистолет и выстрелит. Вот только Франц не представляет в какой момент ей сейчас хвататься за другой пистолет. А шорохи сзади все продолжались. Теперь он далеко не один, кто хотел девушку убить. Взгляд. Ну же, она следила за его взглядом. Она ожидала, когда он глянет на кого-то, кто был сзади нее. Вот! Всего было одно мгновение, мгновение на шанс, демон отвлекся, глянув за ее спину, что помогло Франц обернуться и в промежутке этого момента упасть на землю, выкидывая при падении первый револьвер и доставая второй той же рукой. Столкнувшись с землей, воспроизводится сразу же четыре выстрела: два в огромного демона, что засел на дереве прямо позади нее. Выстрелы попали по ребру, а после ровно в центр, убив, и две другие пули прекратили жизнь еще двоих демонов, попадая ровно в грудные клетки. Последние же пули были направлены на того, что оказался сзади. Подымая руки, пускай и вверх ногами, она стреляет еще два раза, попадая ему в лоб и грудину. Огромная туша падает прямо у ее головы, казалось, он действительно так же сорвался с места, готовясь напасть, да вот разноглазая быстро о нем вспомнила. В конечном итоге, как только здоровяк падает, Мари быстро перекатывается в левую для нее сторону, резво вставая на ноги, во время этого хватая пистолет. Срываясь с ног, пускай ее чуть-чуть и заносило, охотник забегает в город, после чего бежит к церкви. Было слишком близко. Это… Было слишком близко. +++ Ноги разом привели ее к ее повозке. Коней не было, их отвязали от пряжек и отправили в конюшню при церкви, да вот повозка осталась за дворами, куда Мари попросила ее отвести. Подбегая к ней, девушка быстро залезает внутрь, примыкая к коробкам с патронами и молниеносно пополняя запасы двух пушек. Как только это делается, становясь в боевую готовность, девушка выставляет заряженное оружие на открытое пространство, которое не прикрывало полотно. Ей казалось, кто-то бежал за ней, да вот только… Тихо было. Шум разговоров. Хор священников где-то поодаль за стенами. Его хорошо было слышно, она была поблизости церкви. По сути, кибитка и стояла просто за церковью всего в метре. Сбитое дыхание постепенно приходило в норму. Черт, кажется, ее фуражка упала там, на той траве. Ну ладно, заберет ее как-нибудь в другой раз. Опуская пистолеты в их законные чехлы, Мари разом снимает обе перчатки, проводя по лицу ладонями. Снимая крышку с ведра, она умывается святой водой, так же набирая в ладони немного и немного выпивая. Наполняя заново флягу, Франц крепит все обратно на пояс. Облокотившись спиной о корпус «стенки», девушка прикрывает глаза, все еще восстанавливая дыхание. Более демонов она там не видела. Кажется, ей нужен другой пистолет. Думается, спустя время она перезарядит свое оружие, после начиная брать «заряженные» ножны, что так же посвящены. Эта ночь будет страшна, если учитывать, что сейчас всего-то день. Даже не пробило и трех дня. Будет тяжело… Открыв глаза вновь, охотник кратко смотрит на полотно потолка ее повозки. Если таковы силы только малой части их стаи, ей страшно представить, каков на самом деле этот «вожак». Не слышно, не видно, страшнее смерти… Может быть, ей на самом деле стоит опасаться его? Ну нет. Она сюда не за этим приехала. Вновь глубоко вдохнув и выдохнув, Франц намеревается сменить артиллерию, перезаряжая иные пистолеты, где заряд патронов побольше. Хотя расставаться с револьвером не хотелось… Что же, три пистолета никто носить не запрещал. А еще фляга и книжечка с молитвами. Ей нужна сумка. Что же, это уже иное задание, уровень чуть сложнее предыдущих, но ведь на то и живем, дабы постепенно изменять уровень задачи, верно? =+++= Все приближаясь лапой к кроне, постепенно та самая лапа превращается в самую, что ни на есть, обычную человеческую ладонь. Пальцы проводят по нарисованной букве, тут же отдергивая их от краски, ибо чувствуется дикое жжение. На бледной коже остаются красные полосы. Рука тот же час возвращает свой истинный вид, и по кроне, именно там, где знак, некто проводит массивными когтями, оставляя пять глубоких царапины, что вновь покалечили дерево. Силуэт срывается с места, убегая куда-то вглубь леса, отталкиваясь от ветвей, словно специально продолжая оставлять на них царапины. Птицы начинают орать где-то вдали. Воют волки и разбегаются кабаны, толкая деревья и заставляя их повалиться.