Шелест опавших листьев

- Я доволен твоими успехами, Анри. Кардинал налил шадди племяннику и себе. Анри впервые за долгое время наслаждался вкусом чудесного напитка. В доме кардинала невозможно было не отведать шадди, и Анри привык к нему, причем пил, как и дядя – без сливок, сахара и прочей «ерунды, которая лишь портит вкус». Правда, дядя Квентин всегда предупреждал: - Помни, шадди, как наслаждение – слишком много нельзя, погубишь свое сердце. Какое-то время в комнате особняка царила тишина. И наконец, допив последний глоток, Сильвестр произнес: - Я знаю, тебя поселили в комнату с этим… Ариго. Полагаю, он не причиняет тебе хлопот. «И тут прознатчики дяди, - с досадой подумал виконт, - я не говорил ему, с кем живу». - Нисколько, - быстро ответил Анри, – он не шумит после отбоя и не болтает во время занятий. И вообще он тихий и спокойный юноша, в отличие от многих других. Сильвестр усмехнулся: - В тихом омуте сам знаешь, кто водится. Но я надеюсь, у тебя хватит ума не влипать в авантюры. - Да какие авантюры? Я не собираюсь лазать в нежилое крыло или подкладывать ментору на стул хлопушку. - Унарские забавы, - отмахнулся дядя, - и помни, Ариго – темная семейка. Одно то, что они выслали старшего брата, Жермона, в Торку, уже о чем-то говорит. - Иорам мне ни разу не говорил о нем. Только про Ги. - Ясное дело, о Жермоне не упоминают вообще. Вроде бы всё из-за одной дуэли. Но я уверен, дело в другом. Впрочем, это пустые разговоры. Учись, и познавай все, что пригодится в будущем. - Хорошо, дядя Квентин. А можно еще шадди? - Третью чашку? - Но ты же сам выпил четыре. - Полагаю, на сегодня нам обоим достаточно. Потом к дяде приехал курьер из дворца, и кардинал заторопился куда-то. - Меня, пожалуй, не дожидайся. Не хочу, чтобы ты опаздывал в Лаик.       Анри оставшись один, посидел с книгой, побродил по комнатам. Дом был тут – и в то же время не покидало ощущение, что это не дом, что он тут в гостях. А где тогда дом? В поместье? В Лаик? «Дом – там, где твое сердце» - вспомнил он цитат из старинной книги. И засобирался в Лаик. Купил по пути булочки для Джастина, заехал в книжную лавку за книгой для Паскаля. Мельком глянул название: «Душевные болезни, а также способы их распознавания и лечения».       Теперь в столице делать было нечего. Погода не способствовала прогулкам – повалил мокрый снег. Можно было поискать однокорытников, но Анри понятия не имел, как какой таверне они празднуют выходной. Не будешь же заглядывать в каждую. А еще – немного волновало состояние Иорама. После ночного припадка он спал долго, его не будили к завтраку. Еду принесли в комнату, но он не проснулся. И Анри так и отбыл в карете Дорака, пока сосед отдыхал и набирался сил. - «Да что волноваться, там менторы, слуги, Паскаль, в конце-концов» - с досадой думал Анри. И вспомнил, что никому в школе до Иорама нет дела. А Паскаля может, никто и не позовет. И уже уверенно отправился в Лаик. Дорога заняла достаточно времени, и к воротам он подъехал, изрядно замерзнув, и мечтал о теплой комнате. По пути заглянул в комнату Джастина – тем никого не было. Он положил булочки на столик у кровати и пошел к себе. Но у дверей остановился – в комнате явно кто-то был, и не один. И звуки, доносившиеся оттуда, не оставляли сомнений в том, что эти двое делают. «Может, Иораму стало плохо? Он так стонет». Но тут же понял, что так стонать он может не от боли, а лишь от наслаждения. Анри замер у дверей и вдруг… почувствовал острый укол ревности. «Иорам… зачем ты так?» Стукнув в двери для порядка, он распахнул створки. На кровати сидели Иорам и … Джастин. Оба одевались в спешке. - Похоже, я не вовремя? – ядовито спросил Анри. - Ты так рано, - растеряно проговорил Джастин. - Да, погода ужасная, - нарочито небрежно ответил Анри. - Булочки я тебе привез. - А давайте пить шадди. - О, нет. Я уже пил дома, а Иораму лекарь не разрешает. - Ну… ладно, - растерялся Джастин, - тогда я пойду, пожалуй. И он быстро покинул комнату. - Паскаль у себя? Я привез ему книгу, - сказал Анри, не глядя в глаза Иораму. - Не знаю. Он заходил еще до обеда. Я как раз просну-у-улся. Иорам потягивался, как сытый кот. Лениво перекатился со спины на живот. Он так и лежал на кровати в одних нижних штанах, без рубашки. - Тебе самому не противно? – спросил Анри, - Потом тебя будут считать… сам знаешь, кем. - А, плевать. Хуже не будет. Джастин весьма умел в вопросах гайифской любви. - Не сомневаюсь, - хмыкнул Анри. - А ты? Тебе разве не хочется объятий… поцелуев… ласк? Все это Иорам произнес так вкрадчиво, с придыханием, что Анри показалось, на миг остановилось сердце и стало темно в глазах. Он живо представил себе нежное белое обнаженное тело и прикосновении тонких пальцев к самым чувствительным местечкам. В штанах стало явно тесно. А Иорами уже подобрался поближе к Анри, обнял за шею. - Ну, не сердись на меня. - Да не сержусь я. Охота была на тебя, убогого, еще сердиться. Анри ожидал, что Иорам обидится, разомкнет свои объятия,может быть, даже оттолкнет его или крикнет что-то. Но тот лишь рассмеялся. Смех напоминал звон колокольчика. - Анри-Анри… Неужели у тебя еще никого не было? - Не вашего ума дело, сударь. Анри злился уже сам на себя, на свое тело, так предательски подводившее его. И окончательно потерял голову, когда его щеки коснулась белокурая прядь, а нежный шепот раздался над самым ухом: - Не бойся.