Планета Астра Марина, 7412 год эры Аквариуса.
С моря дул свежий бриз. Это время года магнианцы именовали «время ветров», и старались не выходить в море на лёгких лодках. Разумеется, крупным круизным лайнерам и военным кораблям волнение моря абсолютно не мешало. Вообще серьёзных штормов у берегов Магнотэрры не бывало – сказывалось влияние Серебряной Цитадели. По набережной неспешной походкой следовал человек в белоснежной униформе морского офицера; гладко выбритый, с орлиным профилем и стального цвета глазами. Он задумчиво улыбался, глядя то на быстро летящие по небу кучевые облака, то на волны, накатывающие на камни. Приблизившись к зданию прибрежного ресторанчика, человек открыл стеклянную дверь и вошёл внутрь. Интерьер ресторана полностью соответствовал морской тематике, но не так как это бывает в дешёвых китчевых забегаловках для туристов; он скорее напоминал кают-компанию старинного корабля – тёмное дерево стен и потолка, географические карты, компасы и барометры, акварели в бронзовых рамах. Вошедший присел за столик у большого окна (пожалуй, окна – это единственное, что отличало этот ресторан от реального корабля – здесь они были большие, с панорамным видом на Белый залив и маяк), положил рядом с собой дипломат с документами и заказал кофе с ромом. Полминуты спустя, оглядевшись, он заметил в углу зала пожилого человека в кителе, который невидящим взором глядел перед собой, почти судорожно сжимая одной рукой белые перчатки, другой – стопку водки. -Бог мой, Всеволод Фёдорович! – воскликнул офицер в белом, - Я сразу и не заметил вас!... Пожилой человек вздрогнул и уронил перчатки себе на колени. Лицо его было болезненно-усталым, словно он долгое время терзался каким-то неразрешимым вопросом. -Александр Васильевич! Не ожидал вас здесь увидеть, - старик попытался улыбнуться. Офицер в белом захватил дипломат и пересел за столик своего старого знакомого, украдкой бросив взгляд сожаления на панораму за окном, которую пришлось покинуть. -Что привело вас на Астра Марину? – старик поспешно отодвинул стопку с водкой в сторону. -Дела, Всеволод Фёдорович, - Колчак кивнул на дипломат, - Я ведь состою в Серебряном Совете… Но и без дел сюда всегда приятно возвращаться. -Вы правы, чудесная планета, - ответил его собеседник и отвёл взгляд. Колчак подумал, что контр-адмирала мучает странная тоска, и он, вероятно, старался спрятаться от посторонних и их расспросов. Ему сделалось неловко за свою невольную бестактность, хотя их встреча была абсолютной случайностью. Он вкратце рассказал о своих последних экспедициях, о новых формах техно-жизни, найденных в Космосе, о связях, которые удалось наладить в последние полгода между людьми и технами благодаря усилиям Совета. Руднев рассеянно кивал, а при упоминании о дружбе людей с технами на секунду нахмурился. Александр Васильевич догадался, что где-то здесь и скрыта больная мозоль его собеседника. Он неожиданно вспомнил о Конгрессе на Ипсилоне, посвящённом проблеме смены флага у военных технов, и о том, с какой поспешностью покинул его Всеволод Фёдорович, не дождавшись окончания заседания. Ну конечно! Как же он не понял этого сразу! Варяг – вот в чём дело. Затопленный, но всё-таки поднятый со дна, получивший имя Сойя и ходивший под японским флагом вопреки всему. Выкупленный обратно и преданный новым правительством своей родной страны… Ставший Тёмным и возглавивший Тёмных Водоходов… К счастью, Руднев не узнал на Земле о судьбе своего корабля – он умер раньше. Но здесь, в Космосе… Вот как бывает – даже Ипсилон может стать для кого-то адом. Скорее всего, контр-адмиралу мучительны разговоры о Серебряном Совете как организации, созданной Светлыми технами. Колчак замолчал и уставился на графин с водкой, мучительно соображая, как выйти из неловкого положения. Но Руднев неожиданно сам всё разрешил. -А мне невесело, Александр Васильевич, - тихим, но решительным тоном заговорил он, поглядев в глаза собеседнику, - Я ведь сбежал. С Ипсилона сбежал, прямо с заседания… А если человек сбегает, значит, ему стыдно, значит он сам знает, что виноват. Колчак попытался возразить, но Руднев прервал его жестом. -Я на Ипсилоне оказался недавно: сперва путешествовал по Космосу, побывал здесь, на Астра Марине – рай для моряков да и только! А потом узнал…. – контр-адмирал перешёл на шёпот, - узнал про Тёмных. Мне досталась книга, ими написанная – «Всемирный заговор Водоходов». Это было ещё на Омикроне. Та планета очень на Землю похожа, там будто заново тело обретаешь – ощущения все… Ну я и поплатился – как книгу начал читать, чуть во второй раз не умер, - Руднев невесело усмехнулся, - Мигрень, да такая реалистичная… Давление, галлюцинации… И сны, кошмары – как заново переживал тот день… Контр-адмирал замолчал и налил себе водки дрожащими руками, выпил, вздохнул, потом, опомнившись, предложил графин Колчаку, но тот покачал головой. -Я сразу понял, что это Он написал книгу в числе прочих. Это не просто книга – это попытка докричаться до людей, донести до нас их боль, которую они не могут нам простить… Я всегда знал, что корабли живые, да многие это знали, даже матросы. Просто говорить вслух об этом было не принято – вроде как табу… Так вот, книгу я не всю прочёл – не смог. А потом она у меня пропала. Я пытался узнать, где Тёмные обитают, но с этим вопросом от меня шарахались как от чумного. Обратился тогда к единственным, кто точно знал – к их противникам – Серебряному Союзу. Мне рассказали, что Тёмные чаще всего путешествуют меж мирами, но чаще всего бывают на Земле – они там вампирят энергию, и на Ипсилоне – там к ним лучше всего относятся. Даже вроде кто-то сумел помириться и стать нейтралом. Колчак улыбнулся – подобные случаи ему были известны. -У меня мелькнула робкая мысль о примирении, - продолжил Руднев и с тоской обернулся в сторону окна, - И тогда я отправился на Ипсилон. Искал, ждал… Но из Тёмных видел только нескольких технов, которые ничего не знали о Варяге. Тёмные довольно разобщены, им неинтересно знать то, что не касается непосредственно их самих… -И это главным образом отличает их от Светлых, - Колчак кивнул. -А потом я услышал о Конгрессе. Многих знакомых там встретил… -Удивительно, как мы с вами там не столкнулись! – воскликнул Колчак, - Я ведь был в комиссии от Совета. -Просто я старался не афишировать своё присутствие, - Руднев смущённо улыбнулся, - Ну, а что потом было – вы и сами знаете: Тёмные, их выступление, волны ненависти, которые всколыхнули всех. Я понял, что Варяг не захочет не то что говорить со мной, а даже видеть. И я уехал… Руднев тяжело вздохнул и опустил голову. Помолчал немного и сказал, наконец, то, что больше всего его мучило: -Трус я, Александр Васильевич! Вот я кто. Я не уехал, а сбежал, чтобы не встретиться с Варягом. Чтобы не видеть этого взгляда. Что ни говори, а моя вина в том, что я его бросил там на Земле. -Но вы сделали всё, что от вас зависело! – воскликнул Колчак, - Даже более того! Но Руднев бессильно покачал головой. -Плохо старался. Корабль всё-таки достался врагу. Лучше бы я тогда с ним вместе на дно пошёл… -Но это ничего бы не изменило! – Колчак не выдержал и вскочил со своего места, - Ведь даже не это сделало его Тёмным! Многие флаг меняют – да, тяжело, да – больно. Но не все из-за этого делаются Тёмными! – он прошёлся туда-сюда по пустому залу, - Мы изучали этот вопрос. Больше всего их оскорбляет неуважение, небрежность – вот что. Ясное дело, всякий корабль живёт свой срок, а потом идёт на слом. Но и люди умирают. Другое дело, один умирает с чувством, что прожил свой век достойно, а другой – с чувством незаслуженной обиды. И потом, Тёмные – они тоже разные: кто-то зол на всех людей, кто-то – лишь на отдельных. Мы работаем над тем, чтобы постараться их примирить, хотя бы здесь, в Верхних Мирах… Руднев тоже поднялся с места и подошёл к окну. -Да, возможно вы правы, - он задумчиво смотрел в сторону горизонта, туда, куда стремительно убегали облака, - Мне стоит попытаться поговорить ещё раз. Хотя бы попытаться. Даже если он распылит меня на атомы… -Ну что вы! – воскликнул Колчак. -Они вполне могут дезинтегрировать даже нас, - Руднев развёл руками, - Но лучше уж меня, чем сотню-другую живых людей на Земле… Колчак хотел возразить, но контр-адмирал принялся решительно собирать вещи и велел официанту принести счёт. -Мы постараемся проследить, чтобы с вами ничего не случилось, - решительно произнёс Колчак, - Я доложу в штаб… -Нет-нет! – Руднев нахмурился, - Ни в коем случае! Тёмные ведь подозрительны и невероятно проницательны. Ну и, сами понимаете, Водоходы мысли читают. Если Варяг поймёт, что кто-то из Светлых будет стоять на страже, он не станет разговаривать. -Что ж, будь по вашему, - Колчак выпрямился и приложил руку к козырьку. По пути в Серебряную Цитадель – Генеральный Морской штаб Серебряного Совета – Колчак вспоминал этот разговор. Он думал о том, что грядущий год для Земли должен быть непростым. Ослабить давление Тёмных на планету – вот одна из сложнейших задач Совета. Кто знает, может быть Руднев сумеет уменьшить потоки ментальной ненависти одного из Тёмных?... Ведь судьба планеты Земля зависит именно от баланса невидимых обычным людям сил.***
Планета Земля ** апреля 20** года
Чайки радостно кричали по-весеннему, толпами роясь в светлом небе. Сквозь лёгкую туманную дымку, ещё толком не проснувшись, проглядывало солнце. Лёд почти весь уже сошёл, хотя кое-где, у самой кромки берега, попадались ноздреватые грязные льдины, напоминающие оплывшие куски не то жира, не то воска. Однако, ветер, с силой дующий с запада, оставался по-прежнему холодным. На форте «Обручев» собрались вокруг импровизированного костерка шесть или семь рыбаков, протягивая к огню озябшие руки и периодически подбрасывая щепки, сучья и выброшенные на берег доски. Погревшись, одни сменяли других, кто-то курил, кто-то всматривался на проходящие мимо Кронштадта суда. -А что Егорыч такой невесёлый, а? – усмехнулся один из рыбаков, невысокий коренастый мужичок, - Так и не словил ничего на прошлой неделе, в пятницу-то? Все присутствующие повернулись к насупленному, седоватому мужчине лет шестидесяти на вид, который, сидя на бревне, выпрямлял погнутые крючки. Тот нехотя пожал плечами и обвёл собравшихся недовольным взглядом из-под кустистых бровей. -Вам так всё и расскажи, - проворчал он. -Нет, ну а что было-то в пятницу? – спросил ещё один рыбак, замотанный вязаным грязным шарфом, - Я слышал, что шквал какой-то пришёл и крышу на втором цеху сорвало… -Поди, перетрухнул Егорыч, а? – всё так же ёрнически спрашивал первый рыбак. -А ну тебя, Семён! – огрызнулся Егорыч, - Если б ты был на моём месте, поди, в штаны бы напустил… Рыбаки расхохотались. -Ну, в правду, Михаил Егорович, скажите, что за шторм случился! – попросил самый молодой из рыбаков, доковый рабочий. -Вам скажи – всё равно не поверите, только смеяться станете, - буркнул Егорыч, но отложил крючки и полез за сигаретами – верный знак того, что настроился на рассказ. -Не будем смеяться! – зашумели наперебой собравшиеся. -Думал – никогда больше на «Обручев» не пойду, - начал старый рыбак приглушённым голосом, и все разом замолчали, - А было что: как только рассвело, взял моторку и отправился сюда. Утро было ясное, месяц, звёздочки на горизонте, подмораживало ночью. Решил отойти немного от берега, там закинуть. Удочки закинул, сижу, коньячком отогреваюсь… Семён хихикнул, но на него шикнули. -Сижу, значит, смотрю, какие суда в Питер идут, - продолжал Егорыч, - Сухогрузы там, танкеры, буксиры разные… И тут вдруг заметил, что небо-то потемнело. Вроде должно солнце подниматься, а наоборот – всё темнее и темнее. Гляжу – горизонт на юго-западе помрачнел, туча идёт. И ветерок подул, несильный, но зябкий такой. Дай, думаю, подожду немного. И тут обернулся – корабль идёт. Будто бы в туманном таком облаке. Я сперва не всмотрелся – мало ль кто мимо проходит… А ветер всё крепче и крепче, волна сильнее. Я тут смекнул: какой же туман при таком ветре? Смотрю – а корабль-то старый, ну не парусник, конечно, а с трубами, мачтами… Думал – мерещится мне что ли – никак Аврора плывёт! Нет, пригляделся в бинокль – а трубы не три, а четыре. И флага никакого нет. Идёт на скорости приличной, но что-то мне странно показалось – трубы-то не дымят! А ежели он старый пароход, то дымить сильно должен – я-то знаю, на паровом буксире служил. И что-то тут мне сильно не по себе сделалось – страх что ли охватил – без всякой причины. Я ещё раз поглядел на него, а ни одного человека не увидел на палубе. И фонари никакие не горят. Тут глянул я вниз – батюшки мои! А у него низ будто прозрачный – волны насквозь проходят, не разбиваются о борт. Летучий голландец!! Я совсем струхнул, начал к берегу грести, а волны сильней и сильней – уносят меня в залив всё дальше. Тут я и матушку свою вспомнил, и батюшку, и всех святых заступников. Вёсла бросил, за борта лодки только держался, всё, думаю – вот и конец пришёл. И вспомнилась мне почему-то песня про Варяг, не знаю отчего. И тут вдруг сильной волной лодку швырнуло в сторону форта, близко совсем к берегу. Я давай грести из последних сил – и выгреб. Вылез, лодку вытащил, оборачиваюсь – нет корабля! Будто и не было! И небо посветлело, ветер утихать стал. Ну, я подождал с полчаса, пока руки трястись перестанут, потом снова в лодку – и домой. Вот так-то. Егорыч замолчал; молчали и рыбаки, опустив глаза. Семён хотел возразить что-то – пошутить как всегда, дескать – байки это всё, мало ли что после коньячка-то мерещится, но почему-то не стал, а с опаской глянул на горизонт. Кто его знает – байки, не байки, а пока торчишь посреди моря на крошечном клочке земли, всё-таки ты в его, моря, власти.***
Планета Ипсилон Санкт-Петербург, Адмиралтейство пятница
-И возьмите ключ, пожалуйста, - девушка с серебристыми волосами, забранными в тонкий длинный хвост, протянула ему маленький металлический предмет, похожий на игральную карту - тонкий светлый прямоугольник, покрытый геометрическим узором. -Благодарю вас, - Руднев улыбнулся Председателю и приложил руку к козырьку. Ятен с тревогой посмотрела на контр-адмирала. -Он позволяет произвести мгновенную телепортацию, - пояснила Председатель, - Если что... Не медлите. Здесь их власть ограничена в отличие от Эпсилона... Она хотела сказать что-то ещё, но смутилась и промолчала. Контр-адмирал Руднев слегка поклонился и вышел из кабинета. Сжимая ключ в руке, он шёл по набережной по направлению к пристани. Сейчас нужно взять один билет до Кронштадта, а там телепортироваться на Эпсилон, Планету Снов. Ранним утром пассажиров на "Метеоре" было немного. Пара человек и несколько технов, которых Всеволод Фёдорович опознал по облегающей одежде странного покроя. Ещё не до конца рассвело, и фонари горели под светлеющим небом. Алые огоньки светились на трубах и портовых кранах, вызывая смутно-тревожные ассоциации. День обещал быть пасмурным даже здесь, на Ипсилоне - не было видно ни звёзд, ни рассвета. Руднев задумчиво смотрел в окно, на брызг волн, поднимаемых теплоходом, на очертания берега вдали. -Уважаемые пассажиры, мы прибываем к пристани Кронштадта, - слегка гнусавым голосом объявила техна-Метеор. Руднев вздрогнул, очнувшись от мыслей. Пора. Техны, поднимаясь со своих мест, поглядели на него и переглянулись между собой. Всеволод Фёдорович покидал теплоход последним и услышал негромкий ментальный голос прямо в своей голове: -Всеволод Фёдорович, будьте осторожнее, пожалуйста! Руднев с удивлением оглянулся на Метеор. Неужели техны и вправду так тонко чувствуют его настроение? -Спасибо, - улыбнулся Руднев и кивнул. Не спеша, он двинулся от пристани в сторону военного пирса. Следует повернуть на него, дойти до маяка и телепортироваться... Ветер подул сильнее и горизонт на юго-западе потемнел. Контр-адмирал ускорил шаг. Двести метров до маяка; рука сжала ключ. Что если это дорога в один конец? Что если договориться не удастся? Но он сделал всё правильно накануне, отправив запрос, как рекомендовалось в книге Водоходов - бросить в море бутылку с посланием. И даже получил ответ, как ему показалось, положительный - бутылка не просто поплыла по течению, а растворилась прямо на его глазах. Сто метров до маяка; ветер делается всё холоднее, забирается под китель, пронизывает до костей... Как будто это не просто сырой ветер, а вода. Пятьдесят метров. Ключ врезается в пальцы тонкими острыми рёбрами. На секунду кажется, что земля уходит из-под ног; голова кружится, и в ушах шумит, словно он снова обрёл земное материальное тело... Эпсилон. Те же очертания - маяк, пирс... Но здесь гораздо темнее, словно рассвет замер. И холод как в склепе. Вокруг никого; пирс пуст, но в самом конце его виднеется огромный тёмный силуэт крейсера с четырьмя трубами, практически неразличимый на фоне мрачного неба. Он пришёл на встречу. В тот же самый момент Всеволод Фёдорович понял - этот холод исходит от корабля. От Тёмных всегда веет холодом, поскольку они не излучают тепла, а поглощают его. Сильное волнение охватило Руднева, но он только ускорил шаг. Все мысли и заранее приготовленные фразы смешались и спутались в голове. Тёмный силуэт казался огромным, заполонившим собой весь горизонт. Ни единого огонька. -Здравствуй! - только и смог вымолвить человек. -Приветствую, - ментальный ответ, не вслух, а телепатически. -Я хотел бы... Поговорить... Я много думал о тебе, вспоминал, читал газеты... -Я знаю. -Мне очень жаль... Нет, не так. Мне безумно горько из-за всего, что произошло с тобой потом... Тёмный силуэт дрогнул, резко сменил очертания, обращаясь сперва в дым, затем концентрируясь прямо на пирсе, образуя высокую фигуру, похожую на человека с длинными седыми волосами. В его серебристых глазах горели алые зрачки. Всеволод Фёдорович вздрогнул от неожиданности - он ещё не вполне привык к тому, что техника здесь может принимать человекообразный вид. Он хотел подойти на пару шагов ближе, но словно упёрся в невидимый барьер. -Вам жаль? - произнёс Варяг. Голос у него странный, похож на человеческий, и одновременно металлический, почти без эмоций. Но глаза светятся ярко, как фонари, и от этого невыразимо жутко. Руднев хотел добавить что-то, но слова застряли в горле, и он смог лишь протянуть в сторону техны дрожащие руки. -Тогда почему же вы не добили меня как Корейца? - алые зрачки расширились, делаясь огромными как адское пламя, - Почему же?! -Варяг... - голос контр-адмирала дрогнул, - Если бы ты знал... Убить тебя - это было... как убить собственного сына... Руднев замолчал, переводя дыхание. -Я теперь наполовину японец, - ответил Варяг, - Вам не противно? Знаете, крейсер Асама сейчас мой друг, а тогда мы стреляли один в другого на поражение. Руднев молчал, он не знал, что ответить - в такой ситуации все слова были напрасны и глупы. -Что вы хотите от меня теперь? - Варяг сложил руки на груди, - Чтобы я перестал быть Тёмным? Простил бы людей и изменил мнение о них? Да, люди разные. Были те, которые поднимали меня со дна, дарили тепло, возвращая к жизни вопреки моему желанию... Мои бывшие враги, которые так бережно восстанавливали меня. А были и те, кто зацепили меня тросами и потащили на распил! Как какую-то дрянную баржу! Он взмахнул руками и выкрикнул последние фразы вслух. Волны ледяного холода и ненависти прошили пространство, образуя алые всполохи на небе. Контр-адмирал покачал головой. -Если бы я мог изменить хоть что-то... - тихо произнёс Руднев, опуская голову, - Но это не в моих силах, ведь я простой обычный человек... Я просто хочу, чтобы ты знал, раз мы встретились в этом мире, который именуют Верхним: ты всегда будешь жить в моём сердце, Варяг. И я хотел бы, если бы только мог - уменьшить ту боль, которую ты носишь в себе. Как нужные слова нашлись сами собой? - Этого Руднев не знал, он просто сказал то, что искренне желал в данный момент. Алые всполохи на облаках погасли. Варяг смотрел на него с изменившимся выражением, и адские зрачки его уменьшились, а холодное надменное лицо сделалось более человечным. Барьер, разделявший человека и техну, растаял. Варяг шагнул ближе и положил тяжёлые руки на плечи Рудневу. -Спасибо вам, командир, - сказал он. И Руднев почувствовал, что Водоход больше не испытывает к нему неприязни. -Ты простишь меня? - на глазах старика возникли невольные слёзы, но он не стремился их скрыть. -Я уже простил. Водоход вдруг смутился, словно забыл какую-то мелочь; затем порылся в карманах плаща, вынул альбом с марками и протянул контр-адмиралу. -Это кое-что от вашей коллекции, - произнёс он, - Я сохранил. -Боже мой! Я почти забыл о них! - Руднев улыбнулся сквозь слёзы, которые уже ручьём катились по лицу. Водоход улыбнулся. -Мне пора, - сказал он, - Я не прощаюсь. Здесь не существует слово "навсегда". -Значит, мы увидимся ещё? -И не раз. Техна шагнула в сторону моря, меняя облик. Через пару секунд перед Рудневым возник огромный крейсер, который бесшумно отчалил от пирса и двинулся в сторону светлеющего горизонта. Всеволод Фёдорович долго смотрел ему вслед, прижимая к груди альбом с марками.