Ипсилонские рассказы

      Крейсер Киров слыл на Ипсилоне первым раздолбаем Балтийского флота. Он постоянно нарушал дисциплину, причём не из протеста или злого умысла, а как-то оно само так выходило. То отправлялся тайком на ночные вылазки в Хельсинки за выпивкой для команды, то уходил через порталы в другие миры, а потом возвращался, украшенный диковинными флажками, пальмовыми ветками, попугаями и загорелыми красотками, которых потом нужно было развозить обратно. Однажды по просьбе своего тёзки, Сергея Мироновича, Киров тайно отплыл вместе с ним лунной летней ночью, чтобы попасть на планету Глюк. Дело в том, что Мироныч хотел придти во сне какой-то симпатичной жительнице Земли, и узнал, что это можно сделать только через Глюк. А попасть за пару часов в другой мир можно было только в полночь на электричке, либо на корабле. На электричке Мироныч не поехал, потому что опасался заблудиться в мирах, и подговорил тёзку-крейсера. Крейсер Киров, впрочем, себя не обидел и тоже приснился какой-то земной даме, которая в этом сне облизывала его якорь. Миронычу, кстати, Ленин устроил на партийном собрании выговор: -Это неприличное проявление буржуазных замашек, товарищ Костриков! – горячился Владимир Ильич, - Вы же не какой-нибудь великий князь Алексей Александрович, чтобы ради личных прогулок брать целый крейсер!! -Позвольте, Владимир Ильич, - отвечал Мироныч, - Я ведь имею право в свободное от дел партии время прогуляться? -Имеете, - буркнул Ленин. -И так же я имею право дружить с техноидами разных видов, ведь у нас, в коммунистическом обществе, все равны – и техноиды и люди? – весело щурился Киров. -Само собой, - Ленин нервно теребил бородку, не понимая, куда клонит эта хитрая морда. -Так вот, я решил прогуляться перед сном вместе с моим другом - крейсером! – радостно воскликнул Мироныч, - У нас с ним очень много общих тем для разговора! Ленин сделал фейспалм, но больше возразить не смог, потому что не придумал, чем это крыть. Но после этого случая все стали считать крейсер Киров лучшим другом Кирова-человека.       И вот, одним прекрасным осенним днём, когда погода выдалась солнечной и чуть морозной, вода Финского залива казалась чёрной и прозрачной едва ли не до самого дна, к Кирову-крейсеру, мирно дремлющему у причальной стенки Кронштадта, пришёл брат – крейсер Максим Горький. -Давай, просыпайся, лентяй, - просигналил Горький, - Вчера снова шлялся где-то по Эйдосу или Омикрону? Все уже давно собираются и готовятся, один ты тут прохлаждаешься. -Ты о чём? – удивился Киров, он и вправду только утром вернулся из самоволки, куда уходил без офицеров, с некоторыми матросами – были они в Омикронской Аргентине, где добывали контрабанду текилы. -Как это о чём?! – возмутился Горький, - Разве не собираешься на парад? О параде Киров, к стыду своему, и не слышал. -Напомни, я плохо соображаю с утра… -Ох, доложу я твоему капитану Сухорукову!.. То-то он тебе устроит выговор… - послушного Горького всегда бесило в брате такое небрежное отношение к командованию, - Шастаешь вечно непонятно где… Короче, на Астра Марине будет грандиозный парад в честь дня основания крепости Северных Островов. Туда приглашены корабли с нескольких планет галактики Антареса, по четверо из каждого флота. Мы с тобой будем сопровождать линкоры. Нужно прибраться, так что зови свой экипаж. В человеческом облике нужно непременно быть в парадном кителе, орден Красного Знамени надень! А в корабельном нужно иметь самолёт-разведчик*… Если к вечеру не будешь готов, придётся брать на замену Ворошилова или Молотова. -Понятно, - перебил Киров, - хорошо, я соберусь, только вот где я найду самолёт? -Я свой нашёл, - гордо заявил Горький, - причём давно уже. А ты не искал, да и не пойдёт к тебе ни один самолёт, раз ты такой раздолбай!       Горький принял человеческий облик и отправился куда-то по своим делам. Киров задумался: своих матросов он отпустил на берег, и они наверняка все отсыпались после вчерашней текилы. Можно было найти сменный экипаж (надо сказать, на Ипсилоне на Водоходах плавали сменные экипажи, меняясь, как космонавты на орбитальной станции, чтобы никому не было обидно, особенно офицерам), но те наверняка сейчас в отпусках. В итоге Киров тоже перевоплотился и отправился в Клуб Водоходов – посовещаться с товарищами. На уборку кают он решил забить – наверняка при таком количестве кораблей на параде никто не будет подниматься на борт именно к нему. В клубе сегодня было шумно: кронштадтские Водоходы смотрели телетрансляцию тихоокеанской гонки броненосцев. Киров подсел за столик, где сидело трое экадренных миноносцев, минный заградитель Урал и лидер Минск. -Здорово, товарищи, кто там лидирует? – спросил он, замечая, что те не сводят глаз с экрана. -Да вот, наш Пересвет пока первый, за ним – Победа, - откликнулся Минск. -Слушайте, а где можно найти гидросамолёт? – сразу перешёл к делу Киров, - Очень надо. -А, на парад хочешь попасть, - улыбнулся Урал, - Дай объявление в интернете, может до вечера кто и откликнется. -Вряд ли, - кисло заметил Киров. -У Ямато одолжи, - предложил миноносец Славный, - у него их семь! Все расхохотались, Киров скорчил физиономию. -Шутники, тоже мне… Могли бы и помочь своему флагману! -А как мы тебе поможем? Я терпеть самолёты не могу, - сказал Минск, - Суетливые шумные твари, чуть не убили меня… У меня нет знакомых самолётов, узнай, может у кого-нибудь есть… Киров почесал в затылке, поднялся из-за стола и отправился обратно на пристань. Знакомые самолёты были у Марата, но Чайку одолжить он не сможет, поскольку сам с ней пойдёт. Марат вышел из дока в человеческом обличии, окружённый толпой пионеров. Сегодня у него была встреча с артековцами, поэтому он тоже не спешил к подготовке парада. Очевидно, у ребят были какие-то вопросы, потому что они поднимали руки, наперебой кричали что-то и записывали ответы в блокнотики. Киров подошёл ближе. -А сейчас, когда вы являетесь главой технического совета Балтийского флота, - звонким голосом спрашивал паренёк с серьёзным лицом, - Как вы относитесь к сотрудничеству и дружбе технов враждующих государств? Линкор покачал головой. -Сейчас нет враждующих государств, Марат. Ипсилон – это единое государство, в котором нет вражды. Есть соперничество, дух здоровой конкуренции и соревновательности. -Но послушайте! - воскликнул мальчик, - Вы – мой тёзка, более того – меня назвали в честь вас… Вы воевали против фашистов, неужели вы стали бы просто так соревноваться с кем-то из них? -Я не решаю политические вопросы, - ответил Водоход, - Я корабль и следую приказам, которые отдаёт мне командование. Сейчас у нас не проводится никаких военных действий, и я ни с кем не воюю. Киров догадался, что мальчик – никто иной как героический пионер Марат Казей. Кажется, пионеров озадачил ответ корабля. Должно быть, они ждали от него проявления идеологического рвения. -А правда, что вы дружите с одним фашистским самолётом? – нахмурившись, спросила одна из девочек. Марат замер на месте – разумеется, о его общении со Смертоптицем знала вся пресса. -Мы работаем в техническом совете, - ответил линкор, - На Ипсилоне много организаций, в которых вместе работают техны из разных стран, прежде враждовавших между собой. -Но неужели вы дружите с фашистом? – возмутился Марат Казей. -Это нельзя назвать дружбой, - твёрдо ответил линкор. Кажется, пионеры успокоились и отправились в сторону причала. Киров открыл рот, чтобы окликнуть товарища, как вдруг почувствовал что-то вроде укола. Его словно обожгло лазерным лучом. Крейсер обернулся и увидел Смертоптицу, которая, похоже, слышала весь разговор, и, судя по выражению лица, была взбешена таким ответом. Золотистый глаз Штуки пылал такой ненавистью, что, наверное, у обоих Водоходов сейчас начала бы плавиться броня, будь они в корабельном облике. Смертушка подпрыгнула, взлетела вверх и, перевоплотившись, пролетела над головами пионеров, которые инстинктивно пригнулись. -Похоже, она обиделась, - заметил Киров, обращаясь к Марату, - За то, что ты отрёкся от дружбы с ней. -Я не солгал, - Марат пожал плечами, - Это не дружба, просто она меня убила, и я принадлежу ей как трофей. Дружить можно со многими, а принадлежать – кому-то одному. Он направился к зданию Штаба Балтфлота. Киров озадаченно смотрел ему вслед. Тут к Марату подбежала ещё одна малышка, одетая в белоснежную униформу юнги – китель, шортики и туфли с гольфами. Марат остановился и подхватил её на руки. Киров сообразил, что это не девочка, а перевоплощённая в человека Чайка. Тут он вспомнил о том, что хотел спросить. -Эй, Чайка! – Киров подошёл ближе и осторожно потрепал техну по щеке, - Где вас таких берут? Мне срочно нужен самолёт-разведчик! -На заводе Хайнкель нас берут, - звонким голосом отозвалась Чайка и тотчас нахмурилась и обняла Марата покрепче, - Только учти, я принадлежу моему Марату и больше никому! Киров открыл рот и больше не смог ничего сказать, настолько он запутался во всех этих принадлежностях. Марат тем временем обратился к самолётику: -Ты помнишь, что сегодня вечером мы отплываем на парад? -Конечно! – воскликнула Чайка, - Видишь, я уже приготовилась к нему! Вместе со своей маленькой разведчицей Марат отправился в здание Штаба, должно быть, передавать дела на время похода. Киров вздохнул и зашагал снова в клуб. Трансляция гонок уже завершилась, и Водоходы обсуждали их. Киров сел за столик, заказал себе стакан солярки и задумался. -Вот дела, - пробормотал он, - Где мне искать этот дурацкий самолёт? А не участвовать в параде – обидно! И дался им всем этот полный боекомплект! В это время в клуб влетела Смертоптиц. -Где этот гад, я хочу с ним поговорить? – заорала она на всё помещение. -Эй, - закричали со всех сторон Водоходы, - Лети отсюда! Здесь вообще не место для самолётов! -Опять она! – ахнул Минск, пытаясь спрятаться под стол, - Это она меня потопила в сорок первом… Хорошо, что Залив неглубокий, и меня подняли… Киров подпрыгнул на месте. Пара движений, и зазевавшаяся Штука была поймана. -А ну якорные лапы прочь! – зарычала на него Смертушка, - Ты, крейсер, как смеешь вообще ко мне прикасаться?! -Очень просто, - Киров радостно улыбнулся, насильно сажая её за свой столик, - Вообще-то я имею на тебя все права: я тебя сбил, помнишь? Так что по всем правилам, ты принадлежишь мне! Штука так удивилась, что сняла со второго глаза повязку и вытаращилась на него. -Ты в своём уме? – спросила она его. Киров кивнул: -Если хочешь, позвони свидетелям – Штеену или Шарновски, они подтвердят тебе. -Ну и аппетиты у тебя, гражданин крейсер, - Штука фыркнула, - Если хочешь знать, я слушаюсь только командира Руделя, а ты мне вообще не указ. -Мне действительно нужен самолёт для парада, - Киров сменил интонацию, - У Марата есть Чайка, а я… Смертоптиц с такой силой стукнула кулаком по столу, что стакан подпрыгнул. -Тысяча чертей! – рявкнула она, - Ладно, Сталин с тобой, Водоход! Побуду твоим разведчиком, но только один раз и только на этом параде, понял? И пусть это драное корыто Волхов** обзавидуется вместе со своим летающим недоразумением! -Вот и договорились, - обрадовался крейсер, - Только кресты закрась, а? А то догадаются, что ты из другого комплекта… -Может ещё и звёзды нарисовать? – огрызнулась Штука, - Ладно, сделаю зимний камуфляж… -Жду тебя вечером на причале, - Киров от души пожал руку Смертоптице. «Ну и пусть эти пионеры говорят, что хотят, - подумал он, - Всё равно на Астра Марине их нет. Зато никто не может похвастаться самолётом-разведчиком, заседающем в Техносовете!»

***

      Киров не был уверен на сто процентов, что Штука его не надует и явится к назначенному времени. Другие корабли стояли уже у причала, и на них суетилась вовсю команда. Киров прятался от своих моряков в парке, поглядывал на часы и переводил взгляд на небо. Ровно в семь вечера, когда линкор Октябрьская Революция и его верный адъютант крейсер Максим Горький уже отплыли, Киров услышал знакомый шум мотора. Белый Юнкерс спикировал с северной стороны Кронштадта, принимая облик человеческой фигурки. Киров ахнул - он бы не узнал Смертоптицу в таком виде: она была одета в белоснежный китель и короткие шорты; лишь массивные ботинки (тоже белые) выдавали в ней Ju-87. Вместо повязки на глаз на лице авиатехны красовались солнечные очки с зеркальными стёклами. -Ну ваще! - ахнул Киров, - Не знал, что лаптёжники могут выглядеть не как гопота... Смертушка молча показала ему кулак, затем огляделась и аккуратно взяла Кирова под локоть. Случайный прохожий мог бы со стороны принять их за парочку: морской офицер и барышня. Техны поспешили к причалу, и, прежде чем Кирова успел бы поймать и отругать командир Сухоруков, оба перевоплотились в своё истинное обличье, занимая свои места: Киров - у причальной стенки, Штука - на надстройке позади трубы. -Явился, наконец! - проворчал Максим Георгиевич, - сердито скрещивая руки на груди, - Повезло тебе, что ты не человек!.. Ух, я бы тебя!! Киров не ответил, чтобы не злить капитана; он и сам понимал, что должен был давно уже стоять здесь. Экипаж, тем временем, поднялся на борт, занимая свои места. Через час всё было готово к отплытию. -Хм, интересно, - старший офицер, Солоухин, наконец-то заметил Штуку, - Это не гидросамолёт... Довольно крупный для корабельного... -По-моему, это похоже на лаптёжник, - сказал кто-то из команды. -Ничего подобного! - возмутился Киров, - Это новая модель с Омикрона, совместная разработка Туполева и завода Юнкерс. Называется Ту-187. "Обалдеть!" - только и подумала Смертушка, но ничего не сказала. Перед походом Киров велел ей молчать и не палиться. -И как же он должен взлетать? - спросил Солоухин, - У него нет поплавков! -Он вертикального взлёта, - важно заметил Киров. -Врёт твой крейсер, - шепнул Солоухин Сухорукову, - Что-то тут нечисто... -Да и пусть, - отмахнулся Максим Георгиевич, - Главное, что к отплытию готовы. А потом нет строгого указания, что самолёт-разведчик должен непременно быть с поплавками.

***

      Северные Острова получили такое название потому, что являлись самым северным укреплённым архипелагом Исландской империи, древней "Царицы морей" Астра Марины. Крепость Эйя была построена две тысячи лет назад смелыми мореплавателями с берегов Магнотэрры. Тогда ещё путешествия по морям были опасны, а люди строили свои корабли сами, потому что ещё не научились их призывать. За две тысячи лет жизнь на планете поменялась так сильно, что древняя история напоминала фантастический эпос. В Великой Войне, которая закончилась восемьсот лет назад, большинство людей истребило друг друга. А потом пришли Высшие, духи ветра и океана. Оставшиеся из людей стало почитать их как богов, и эти боги научили жить без войны. По крайней мере, так гласили легенды. Кроме того, на Астра Марину пришли Бестелесные с других планет. Сперва люди боялись Бестелесных, считая их призраками или вампирами. Они отличались тем, что питались энергией звёзд, хотя выглядели так же. Бестелесные отвечали, что когда-то были людьми и жили на Земле и других планетах, а когда завершили свой путь, решили искать себе иного пристанища в космосе и следовали за Высшими. Они стали помогать людям строить новый мир, уча избегать своих прежних ошибок. Высшие же основали свою крепость, которую назвали Серебряная Цитадель. Люди Астра Марины с гордостью говорили, что на их планете живут боги вселенной, прекрасные создания, которые бороздят океаны. Всё это Киров прочитал в атласе, лежавшем в командной рубке. -С ума сойти, Максим Георгиевич! - сказал он командиру, идя чуть правее Марата, - Выходит, для этих астрамаринцев мы - боги? А вы будете помогать им строить новый мир? -Не зазнавайся! - строго ответил Сухоруков, - Нет, свой мир они уже построили давно, хотя продолжают развиваться. Омикрон создавался так же, просто Омикронцы, живя бок о бок с Бестелесными, перестали отличать бывших землян от себя. Здесь население духовно развитое и культурное, так что не вздумай браниться, когда вас пригласят на берег. Веди себя пристойно, не приставай к девушкам, не напивайся с матросами и вообще - не позорь нашу делегацию! -Ладно-ладно! - примирительно ответил крейсер, - Только балет и керамика... как там мичман Петров говорит.       Корабли Балтфлота встали на якорь в красивой бухте, откуда виднелся возвышающийся на скале древний замок. Ночью он красиво подсвечивался прожекторами. До парада команде и кораблям разрешено было отдыхать. Киров некоторое время телепатически переговаривался с братом, затем задремал. Парад начинался в десять утра. Солнце уже стояло над горизонтом, окрашивая серые борта в оранжевато-розовый цвет. Смертоптиц вспомнила Утену, имевшую хороший маскировочный окрас для этого времени суток. Ночью она еле сдерживалась чтобы не удрать и полететь обследовать неведомую планету (на Астра Марине Штуке ещё не приходилось бывать). Приготовления закончились; команда в парадных кителях выстроилась на борту, приветствуя адмирал-губернатора Северных Островов (у Исландской империи все звания были морскими, поскольку главной вооружённой силой испокон веков являлся флот). Официальные церемонии длились до самого вечера: после окончания парада экипажи кораблей принялись ходить в гости друг к другу. Сами Водоходы терпеливо реагировали на стандартно-вежливые знаки внимания чужаков. Когда на борт Кирова (которого Солоухин уже отругал за беспорядок) поднялась немецкая делегация, крейсер услышал, как немцы с интересом рассматривают Штуку и перешёптываются между собой. -Ой, спалимся! - телепатически сказал Водоход Штуке, - Сколько сплетен будет в газетах! -Не выдадут, - уверенно ответила Смертушка, - Я им сказал, что пакт Молотова-Риббентропа рулит, а крейсер Принц Ойген на самом деле модифицирован Туполевым, но это государственная тайна.       В пять часов экипажи кораблей традиционно были отпущены на берег, в губернаторский дворец, а сами Водоходы в антропоморфном виде отправились на гуляния, организованные для них. Над гаванью носились стаи гидросамолётов, играя в догонялки, а по воде спасательные баркасы устраивали гонки. Чайка не отходила от Марата ни на шаг, отчего он испытывал некоторую неловкость. Ему хотелось поболтать со старыми знакомыми - здесь были Худ, Джулио Чезаре, Нагато, но те отпустили своих самолётиков полетать. Октябрина с Горьким куда-то уже ушли, кажется, отправились бродить по городу. Киров же вёл себя несколько странно - его сопровождала подозрительная белая техна, которая показалась Марату знакомой, но экранировалась так сильно, что он не мог понять, кто перед ним. Лишь в одном он был уверен - это не гидросамолёт. Она хватала Кирова за рукав и тащила то в один конец открытой площадки, то в другой, словно уводя подальше от Марата и его спутницы. -Тебе записка, - сообщила линкору Чайка, протягивая сложенный в несколько раз лист бумаги. -От кого? - удивился Марат. -От того самолёта, - Чайка кивнула в сторону белой техны. Авиатехна с Кировым стояли у столика с напитками и дегустировали различные виды топлива. Марат покосился на них и развернул лист бумаги. Корявыми буквами (словно Штука шасси водила) было написано: "У тебя симпатичный гидросамолёт, Волхов. Жаль, что медленный". Марат скомкал листок, стараясь сохранять равнодушный вид. -А кто такой Волхов? - спросила Чайка, - Они ошиблись, да? "Всё заметила, даром что разведчица", - подумал линкор. -Неважно, - ответил он, вглядываясь в спутницу Кирова, которая сейчас разглядывала его поверх очков. Марат взял свою маленькую барышню за плечо и повёл её на танцевальную площадку как раз мимо Кирова. -Какой странный самолёт, правда? - спросила Чайка, показывая на переодетую Штуку, - Совсем не морской... -Просто Киров периодически подбирает со дна разный металлолом, - громко произнёс Марат, насмешливо подмигивая адъютанту.

***

-Нет, ну это надо было так сказать?! - орала Смертоптиц на всю набережную, - Металлолом! Да я его... Какого чёрта я не взял боеприпасов... Киров торопливо шёл за ней, опасаясь, что Штука и вправду найдёт бомбы и полетит скидывать на голову Марату. -Тоже мне, друг, - ворчал он под нос, - Это я-то - подбираю металлолом?! Я честно подбил её из зенитки! Набережная, подсвеченная оранжевыми фонариками, вела вокруг острова. Селена (спутник Астра Марины) поднялась над морем, оставляя серебристую мерцающую дорожку. Людей здесь не было совсем, ни живых, ни бестелесных, лишь где-то вдали раздавались голоса и смех гуляющих по суше Водоходов. Киров издалека увидел высокие плечистые фигуры, обилие нашивок и знаков отличия на форме - так могли выглядеть и вести себя только американцы. Заметив советский крейсер, американцы расступились и замолчали, насмешливо переглядываясь друг с другом. Киров видел их только на фотографиях, и узнал Висконсин - стриженного белобрысого великана с веснушками на вытянутом лице. -Здорово, союзник! - радостно воскликнул американец, протягивая руку. Киров нехотя пожал её. Американцев он сильно не любил, хоть и не встречался с ними прежде. -И как вы там плаваете в своём Балтийском море? - заметил другой, - Впрочем, наверное, лёгкому крейсеру нормально, а линкоры, наверное, зацепляют дно винтами... -Будь спокоен, не цепляют, - огрызнулся Киров. -А, ну да, разве это линкоры! - воскликнул Висконсин, - Крошки-броненосцы времён Первой Мировой! -Эй, полегче, приятель! – нахмурился Киров. -Да брось, не обижайся, - американец широко улыбнулся, - Я просто называю вещи своими именами… Сколько у вас их было? Один или два? Это просто не конкуренты нам. Как там их звали? Я не помню – русские имена слишком сложные… Потопить такую посудину было бы очень легко, всё равно как несамоходную баржу. -Это кого ты сейчас баржей назвал?! – рявкнула Смертоптиц. Прежде чем кто-либо из Водоходов успел пошевелиться, Штука подпрыгнула и вцепилась Висконсину в воротник кителя. -Слушай, ты! У меня плохое настроение!.. Так вот, запомни, советские линкоры - это Марат и Октябрьская Революция. Повтори по слогам: Oktoberrevolution! – очки слетели с её перекошенной от злости физиономии, и все увидели глаза, светящиеся разными цветами – жёлтым и белым. -Это Юнкерс, - пробормотал один из американцев другому, - Откуда он взялся тут? -Он был с этим русским, - ответил его товарищ, - Русские такие ненормальные, кто знает, может они используют трофейные Юнкерсы вместо корабельных самолётов? -Это я, слышишь? Я потопил флагман Балтийского флота! – орала Смертоптиц, вися на Висконсине и упираясь костлявыми коленками ему в грудь, - Самый крутой корабль советского флота! Марат его имя!!! Запомни раз и навсегда, а не то придётся написать это имя у тебя на баке, чтобы выучил каждый твой матрос! Несчастный Висконсин изо всех сил пытался оторвать от себя агрессивный самолёт непонятной принадлежности. Его адъютант-крейсер попытался взять Штуку за бока, но та обернулась и хищно щёлкнула зубами в сантиметре от его носа. Двое других американцев попятились. -Эй, чего ты стоишь? – возмутился американский крейсер, глядя на невозмутимого Кирова, - Убери это существо! Откуда оно тут взялось? -Это секретное оружие Третьего Рейха, - Киров развёл руками, - Психотропное оружие, сводит с ума за полчаса… Вот, подбил одну, выходил, выкормил, теперь живёт у нас… Американцы вытаращили глаза. Смертушка, услышав слова Кирова, наконец перестала орать, спрыгнула с Висконсина, демонстративно отряхнув руки. -Пойдём, - сказала она Кирову, - Всегда подозревал, что океанские лайнеры такие же тупые как и неповоротливые. Киров радостно взял спутницу под руку и быстро зашагал обратно, пока «союзники» не пришли в себя и не решили всыпать им хорошенько, либо сама Штука не захотела натворить что-нибудь ещё. Недалеко от танцплощадки стояли, переговариваясь, Марат и Худ. -У тебя всё в порядке? – спросил Марат у Кирова, - Мы слышали какие-то крики и решили, что там какие-то проблемы с американскими кораблями… -Эти долбаные посудины даже не знают как тебя зовут! – воскликнула Смертоптиц, обращаясь к Марату, - Но я быстро вправил им мозги… -Стоило ли так стараться из-за какого-то Волхова, - хмыкнул линкор, - который даже и не самоходный… -Как ты можешь так говорить! – возмутилась Смертушка, хватая его за руку, - Пойдём, пустим их ко дну!.. Тут неглубоко у берега, поднимут утром… -Успокойся! – крикнули ей хором Киров и Худ. Марат улыбнулся и положил руки на плечи Смертушке. -Я уверен, что всё побережье теперь знает, какой ты крутой самолёт. Пожалуйста, не улетай далеко от нашей делегации. Кстати говоря, документы по конвенции о технических существах я оставил в твоём кабинете на столе, потому что не нашёл тебя вчера и не смог передать лично. В это время с танцплощадки вернулась Чайка и, увидев Птиц рядом с Маратом, возмущённо закричала: -А ну отойди, это мой линкор! -Нет, мой! Худ с удивлением наблюдал за самолётной вознёй и недоуменно поднял глаза на Кирова. -Что происходит? – спросил англичанин. -Самолёты – такие забавные создания, - ответил Киров и засмеялся, - Они так соревнуются, охотясь на корабли… Наверное, без них было бы скучно. Марат, которому надоело, что самолёты бегают вокруг него как вокруг новогодней ёлки, закинул Чайку на правое плечо, Смертоптиц на левое и зашагал в сторону гавани.