***
— Седрик, ты не видел Джошуа? — леди Лора внимательно посмотрела на министра. За последние годы тот сильно постарел. Некогда пышущий здоровьем мужчина превратился в глуховатого, дряхлого старикашку. Его алый камзол со временем поизносился, и когда-то сверкающие пуговицы потускнели, впрочем, как и взгляд хозяина. Сгорбившийся дедуля, на негнущихся ногах подошёл вплотную к королеве, достал из засаленного кармана стетоскоп,* и приложил деревянную трубочку широким концом к уху. Зашамкал беззубым ртом, казалось, сейчас его подбородок «поцелуется» с кончиком покрасневшего носа-картошки. — Повторите, моя миледи, что вы сказали? — потёр мочку уха. — Пердун ты глухой, где мой сын! — срываясь на истерический крик, завизжала женщина. Седрик Флетчер завозмущался и захлопав своими водянистыми глазками, недовольно сморщился подобно печёному яблоку. — Зачем так орать, я ведь ещё не глухой, — запричитал пожилой, — сударыня, малыш в саду. — Седрик не клич его малышом, он уже взрослый парень, — Лора присела в бархатное кресло и взмахнув рукой унизанной перстнями, приказала: — Позови его ко мне, и можешь быть свободным. — Да, моя королева, — старик захотел отвесить низкий поклон, но что-то пошло не так — его скрючило. Сгорбленный от ревматизма дедуля ретировался, и в коленно-локтевой позиции покинул царские покои. Покачивая седой шевелюрой, Седрик засеменил вереницей коридоров, шаркая старческими ногами по каменному полу. Зычное эхо шагов разносилось по всей галерее. Лора Дан давно решилась отойти от дел и возвести на трон сына. Совсем недавно она беседовала с соседом: король Залесья предлагал альянс. Если они поженят детей, то этим укрепят союз против Северной стороны. Лора соблазнилась заманчивым предложением соседа, и вот... В ближайшие месяцы она собралась устроить пышные торжества в честь коронации сына, и объединить их с помолвкой на дочке короля Ронана Арлин. Как бы сказал её покойный муж — одним выстрелом убить двух зайцев. Воспоминания о супруге разбередили старую рану. Суровый взгляд потеплел и там появились слезинки. — Уильям, милый, как мне тебя не хватает, — прошептала она, едва шевеля побелевшими губами и с остервенением вцепилась в витые подлокотники трона. Она зажмурила глаза. Свечи мерцавшие в бронзовых подсвечниках задвоились, и взор полностью затуманился. Мысленно Лора вернулась на десять лет назад, в те времена, когда солнце… Её солнце! Светило ярче, но, увы, былое не вернуть. Достав батистовый платок, аккуратно обмакнула уголки покрасневших глаз. — Мама, ты плачешь? — вдруг раздался встревоженный голос. — Ох, нет-нет, Джоши, это просто ресница попала в глаз, — вновь в голосе появился металл. Прокашлявшись королева обратилась к сыну: — Лапочка, мне нужно с тобой серьёзно поговорить. — Да, мам, я тебя внимательно слушаю, — юноша уставился на женщину на троне. Он в ней не узнавал мать и это его печалило. Холодная улыбка, властный голос, где его ласковая мать? Которая могла своей чарующей улыбкой растопить вечные льды на вершинах Дриммаунти. Переминаясь с ноги на ногу, Джошуа слушал родительницу. Внутри воспламенялся огонь бунтарства, опаляя непокорное сердце престолонаследника. — Милый, думаю настало время занять престол отца, — Лора похлопала по ручке украшенной искусной резьбой, — а помнишь, на прошлой неделе мы ездили в гости к королю Ронану, — женщина действовала откровенно нагло, — я заприметила, как ты общался с его дочерью Арлин, — и нанесла прямой удар сыну под дых, — Джоши, тебе нравится Арлин? Дан опешил и оторопело уставился на мать. Повисло неловкое молчание, которое нарушил невнятный голос молодого человека: — Ну-у-у... и... да-а-а, она вполне замечательная девушка и довольно мила. — Неуверенность проскальзывала в каждом слове, но королева, казалось, этого не замечала. — Мы мило побеседовали и… — брюнет не успел договорить. Лора безоговорочно прервала его разглагольствования. — Вот и отлично, значит помолвка и коронация состоится в один день, — прихлопнула в ладоши унизанные ювелирными украшениями и с кровожадностью упёрлась в подлокотники, порывисто подорвалась с места, требуя в покои камердинера.* Молодой хотел ответить родительнице и возразить, но та уже не обращала на него внимания, сосредоточившись на слуге, который с неувереностью шагал в её сторону. Лора указала на дверь, пытаясь отделаться от сынули, точно он заноза в её заднице. Находясь не в настроении, Джоши метал гром и молнии. В плохом расположении духа, он начал бродить по замку, распугивая своим грозным видом прислугу, пришедшую в оживление после распоряжения своей госпожи. Леди Лора готовилась к торжеству и челяди прибавилось хлопот. Получив нагоняй от хозяйки, служкам сейчас не до разборок между матерью и сыном. Наученные горьким опытом прошлых лет, они не хотят ещё и попасть под опалу будущего короля, поэтому молча спешат по своим делам, обходя насупившегося брюненета стороной. Весь замок пришёл в движение и гудит, словно разворошённый улей. Все в приподнятом настроении, только наследник удручён. Парнишка очнулся от своих мыслей и посмотрел по сторонам: он очутился в полуподвальном помещении, где ещё ни разу не бывал. Свет едва проникал сюда через небольшие запылённые окошки под потолком. Но всё же в полумраке Джошуа смог отчётливо разглядеть пространство заполненное огромными ёмкостями, над которыми собирались густые клубы пара. «Это наверное прачечная», — догадался брюнет и подошёл к деревянной кадушке, в которой что-то плескалось. Дана, словно околдовали, его зрачки расширились, и не моргая он поглядывал на ярко-пурпурную жижицу, что с задорным клёкотом бурлила в чане на очаге. Вокруг котла ходила пышногрудая женщина в засаленном фартуке и аккуратно помешивала непонятную жидкость. Джошуа непрестанно следил за её манипуляциями. В его подсознании пробуждались знакомые образы, но тут же гасли под гнётом насущных проблем — коронация и помолвка. Открыв рот от удивления престолонаследник поглядывал на деревянную лопатку, с которой скапывали алые капли на передник прачки, но та не обращала внимания на пустяки, продолжая тщательно перемешивать содержимое посуды. Её добродушное лицо лоснилось от жара, а пухлые кисти, покрытые узловатыми жилками, контрастом выделялись на ярком фоне полотен, которые она пыталась поправить распаренными руками. Подушечки пальцев обагрились красителем, это ещё сильней околдовало молодого человека, находящегося в каком-то ступоре. Заприметив незнакомца, дамочка вздрогнула и вытерев узловатые пальцы о передник, отставила лопатку в сторону. Подошла к непрошенному гостю и хмурясь изрекла: — Посторонним здесь нельзя находиться, — пожурила та, и сквозь клубы пара присмотрелась к юнцу повнимательней. Узнав его, расплылась в широкой улыбке, сияя рядом идеально белоснежных зубов, её пухлые щечки лоснящиеся от пота, покрылись ярким румянцем, преобретая общий оттенок с окрашенными руками. Она весело затараторила: — Ох, это вы, Ваше Сиятельство, чего же вы стоите, как сиротка, пойдёмте, негоже будущему королю находиться здесь, — толстушка запричитав, всплеснула своими мозолистыми руками и, схватив принца за запястье, потянула лабиринтом коридоров. Прачка завела брюнета в просторную светлую комнату с грубо отёсанным столом в центре и парой колченогих стульев возле него. На высоких стеллажах в углу комнаты, Дан рассмотрел стопки постельного белья, от которого доносился запах зимней свежести и утренней росы. — Присаживайтесь, Ваше Высочество, — пышногрудая указала на мебель, — я сейчас быстро приготовлю нам чай, — шмыгнула за пёструю шторку, которую Джоши сразу и не приметил, — а какой вы любите, сир? — раздался звон посуды. — Зелёный с жасмином, — ответил парнишка и полюбопытствовал, направляясь к полкам, — мэм, а что это вы такое помешивали в ёмкости? — принялся поглаживать постельные принадлежности, те едва поскрипывали под пальцами. Из-за ширмы донёсся грудной голос прачки: — Это я разбавила пурпур для окрашивания полотен, которыми будут украшать главную залу замка по случаю торжеств, — продолжая возиться за ширмой, она непереставала тараторить, — В замке такая традиция, что в случае коронации залу нужно украшать алыми лентами. Но, увы, главный церемониймейстер вашей маменьки, что-то там напутал и нам прислали белые полотна. «Это же катастрофа! Провал!», — кричала ваша матушка, — за ширмой раздался гортанный заразительный смех, — но толстушка Жоржетта найдёт выход из любой ситуации. Ещё после коронации короля Уильяма у моей тётки — главной прачки, сохранился флакон с красителем. Джошуа заинтересовался и невзначай выпалил: — А где вы его храните? — принялся просматривать содержимое ящичка с пузырьками наполненными цветной жидкостью, в его мозгу засела одна шальная мысль и не давала ему покоя. Раздался свист закипевшего чайника, и разливая напиток по чашкам, Жоржетта произнесла: — Да вон там на полке в шкатулке с другими красителями, — помешивая сахар в чашках, болтушка не унималась, — Ваше Сиятельство, этот пурпур очень ценный, его производят из редких сортов морских моллюсков, его нужно аккуратно использовать, ведь если чуток переборщить, то не получится благородного оттенка и вся работа пойдёт насмарку, — осеклась, решила успокоить принца, — но вы не волнуйтесь, Ваше Превосходительство, Жоржетта сделает всё в наилучшем виде, — женщина тараторила точно трещётка. Но увы, её уже никто не слушал. Джошуа прижимая флакон с заветной жидкостью к груди, спешил вереницей коридоров в свои покои. Сердце в груди от радости пританцовывало, а внутренний бунтарь возликовал, приходя в восторг. Жоржетта вышла из-за ширмы, добродушная улыбка сошла с её пышущего румянцем лица. — Ой, ушёл, — поставила разнос с дымящимися чашками на сучковатый стол…***
Лора находилась в приподнятом настроении и со старшей дочерью и её фрейлинами, обсуждала праздничный туалет. Эшли находилась в своих розовых грёзах и пропускала речи матери мимо кассы. Придворные девицы стоя чуть в сторонке, перешёптывались и, хихикая, бросали неоднозначные взгляды на свою юную госпожу. Внезапно они затихли и в унисон из груди девчушек вырвалось: «Ой». Отвесив книксен* Джоши, барышни расступились в стороны, отстраняясь от него, точно он прокаженный. — Доброе утро, дамы! — шагая через этот «цветник», престолонаследник расплывался в ослепительной ухмылке. Леди Лора остолбенела и выпучив глаза, уставилась на любимого сынульку. Она хотела что-то произнести, но всё выглядело так, как-будто она пойманная на крючок рыба и ей тяжело дышать. Эш вернулась из мира грёз и устремив взор на братца, начала ржать, что умолишённая. Фрейлины, томно опустив свои живые глазёнки, нервно теребили веера. — Джош! Как! Это! Понимать! — вернувшийся дар речи, перерос в истерический визг. Раскатистое эхо её властного голоса пронеслось по просторной зале и прислужки задрожали, трусливо втягивая свои головы в плечи. Только парнишка продолжая горделиво выпячивать грудь, с невозмутимостью на лице, стоял перед королевой. Дамочки, в сопровождении Эш, поспешили покинуть покои, чтобы не попасть под раздачу разгневанной госпожи. — Значит ты решил объявить мне красный бунт? — поуспокоившись, тёмноокая запустила пальцы унизанные перстнями в густую шевелюру, окрашенную в ярко-красный. — А чего, ма, благородный пурпур к лицу будущему монарху, — съязвил мальчишка, убирая руку матери от своей головы. — Джошуа, не смей ёрничать! — оттолкнула того и, злобно улыбнувшись, обратилась вглубь комнаты, — Дворецкий, позовите мою личную охрану, — вальяжно присела в царское кресло. Раздался топот и в залу ввалились молодчики Лоры. — Милый, посидишь под домашним арестом и твой мятежный дух поприутихнет, времени до помолвки предостаточно, заодно волосы отрастут, — властно взмахнула рукой, — увести и посадить под замо́к, ты, — ткнула пальцем с массивной печаткой в высокого стража, — отвечаешь за него головой, если вы его выпустите… голова сплеч, пошли прочь! — не церемонясь, прокричала монархиня. Охранники взяли Джоши под белы рученьки и поволокли из помещения. Оглядываясь через плечо, тот кричал вслед матери: — Всё равно не бывать коронации! Я объявляю голодовку! — последние угрозы доносились уже из коридора. Молодые люди оцепенели оказавшись в окружении фрейлин, что всё это время стояли за дверью. Вперёд вышла Эш и озорливо подмигнув братишке: — Значит ты решился ослушаться маман, — резво завертела головкой с пышными буклями.* Дан убрал руки стражников и расплывшись в хитрой улыбке, обронил: — А сама-то, а? — резко рванул за рукав платья, обнажая девичье плечо. На округлом плечике чернела татуировка с изображением пронзённого сердца с именем воздыхателя Эшли. — Не ты ли на днях собиралась сбежать с залётным трубадуром* и жить в лесу. Горделиво поднял вверх свою яркую шевелюру и зашагал по коридору, поторапливая молодчиков, которые откровенно флиртовали с барышнями. Дамочки, от таких наглых речей брата, захихикали, прикрываясь веерами. Эш, злобно цыкнув на помощниц, пошла в противоположную сторону от принца. Дивули, словно стайка бабочек, запорхали за хозяйкой.