POV Тони Топаз.
— Чего тебе? — довольно грубо спросила я, когда рыжеволосая новенькая позвала меня поговорить с ней наедине. Ещё чего! Она оторвала меня от разговора с Джагхедом, ради какой-то болтовни с ней. Боже, когда она уже от меня отстанет? — Прекрати вести себя так мерзко, — прошипела эта девчонка, когда мы вышли из кинозала и свернули за угол. По её манере общения стало ясно, что она тоже недовольна, но тогда зачем она вообще позвала меня? — Господи, — я истерически закусила губу. Лишь бы не сорваться. Лишь бы не сорваться. — Сегодня ты оставила мне синяки на шее, — она продемонстрировала моё творение, а мне стало не по себе. Неужели это сделала я? Неужто я оставила столь грубые фиолетово-синие следы на её гладкой и нежной коже, — а врач перед входом на просмотр фильма спросил откуда у меня это, — девушка метнула на меня злобный взгляд, где на секунду блеснула вспышка самодовольства. Стоп… Она сдала меня? Она посмела сдать меня? Нет, я не хочу снова принимать эти препараты! — и я сказала правду, — Шерил победно улыбнулась, а я, закрыв глаза, издала мучительный стон. Только не это. — Чертовка, — от злости выпульнула я, — чтоб ты лекарствами подавилась, — я зажмурилась. Нельзя выйти из-под контроля. Не сейчас. Нужно стараться вести себя хотя бы чуточку спокойнее, — я сама лично запихаю в тебя гору таблеток, — я резко открыла глаза, а Блоссом шугнулась от моих действий. Она испугалась, а я чувствую, как мои зрачки сверкают жгучей злобой. Я не могу себя контролировать, — а потом помогу вытащить их обратно, и снова затолкаю внутрь, — я знаю, знаю, что делаю всю ситуацию лишь хуже. Я понимаю, что пугаю невинную девушку, которая пыталась защитить себя от такого монстра, как я. Я хочу остановиться, но не могу. Уже поздно. Демон на свободе. Схватив Шерил за руку, я дёрнула её как можно сильнее. Та взвизгнула то ли от боли, то ли от резкого движения. — Что ты творишь, ненормальная?! — завизжала рыженькая. Я же толкнула её, да так, что её голова долбанулась об стенку, а из глаз, не удержавшись, потекли солёные капли слёз. Пнув её с силой в живот, я увидела, как Шерил согнулась от резкой боли. Она уже не кричала, а лишь тихо плакала, шепча что-то невнятное. — Закрой свою пасть, Шерил, — я схватила её за скулы, и подняла её лицо вверх. Хочу, чтобы она смогла увидеть демона, что живёт во мне. Демона, которого она сама посмела разбудить, — если из-за тебя меня запичкают лекарствами от агрессии, то я лично приду и вырву тебе все твои красивые рыжие волосы, — я ядовито улыбнулась, — ты меня хорошо поняла? — Шерил легонько кивнула, и тогда я, откинув её голову подальше от себя, начала наблюдать за беззащитной девушкой. Синяки уже начали появляться на бледной коже Блоссом. Глаза становились всё краснее от горьких слёз. Руки дрожали от страха. Губы были сжаты, а от моей хватки на лице остались алые следы. «Довольна собой?», — прошептал мне омерзительный собственный голос. Осознание происходящего пришло только сейчас. Я снова сорвалась. Снова сделала человеку больно. Господи, я монстр. Я чудовище! Я настолько ужасна, что мне самой мерзко и страшно от себя. Лишь я виновата в этой ситуации. Никак не Шерил. Не хочу больше смотреть на испуганную и измученную девушку, что лежит и еле дышит. Не хочу видеть её глаза, полные вопросов «за что?». Не хочу чувствовать всю боль. Надо извиниться, но не сейчас… Сейчас я не могу. Выплескивать свои негативные эмоции на окружающих такая тупая тема. Я понимаю, что это омерзительно и неправильно, но в такие моменты я просто не могу контролировать себя, а после меня трясет от того, что я снова всем испортила настроение. Это как ебаный замкнутый круг. Мне нужно подышать свежим воздухом, иначе здесь я скоро задохнусь. Я знала, что Мистер Чак хранит у себя в кабинете ключи от выхода на крышу. Ещё я знала, что это единственный выход прийти в себя. Подходя к комнате врача, я услышала знакомый голос. Стоп… Элизабет? Услышав, что этот голос становится ближе, я быстро спряталась за стенку. Из кабинета вышла Купер, а за ней сам Мистер Чак. — Я подумаю над вашим предложением, Мистер Чак, — сказала девушка, подмигнув доктору. — Соглашайся, ты точно не пожалеешь, — он подошёл к ней ближе и погладил её по волосам. Что за хрень?! Они флиртуют? — Я подумаю, — повторила Элизабет, а после покинула коридор. Мужчина же ушёл в противоположную сторону, оставив свой кабинет без присмотра. Не думала, что Элизабет привлекают такие парни, как он. Но это не мое дело, ведь так? Схватив с полки нужный ключ, я вышла из помещения. Идя в сторону лестницы, я понимала, что меня сильно накажут за такой поступок. Но всё, что сейчас мне нужно — это небо. Звёздное, беззаботное, такое красивое небо. Если даже врачи узнают о моём походе на крышу, если даже сработает какая-то сигнализация, если даже что-то пойдёт не так, как хотелось бы… Я не буду жалеть. Я хочу увидеть небо. Только оно успокаивает меня. Аккуратно поднявшись по ступенькам, я открыла вход на крышу. Дверь медленно отворилась и я вышла на улицу. Свобода. Наконец-то свобода. Никакого запаха больницы, никаких лживых людей, никакой Шерил, Мистера Чака или же Реджи. Никого. Лишь я и тёмное небо с блестящими огоньками. Я встала посередине крыши. Подняла голову наверх. Так спокойно. Так красиво. Так уютно. Я вдохнула свежий воздух, а он моментально наполнил мои лёгкие приятной прохладой. Подул ветерок. Было холодновато, но меня это не останавливало. Всё, чего я хочу, так это быть здесь, но не там. Я легла на пол. Звёздочки надо мной напоминали мне космос. Большой, просторный, полный неизвестности и загадочности. Наверное даже полный любви и понимания. Такой красивый. Такой поглощающий и захватывающий. Такой чистый и не лживый. Такой прекрасный. Такой нужный. Любимый. Я закрыла глаза. По щеке скатилась одинокая слеза. Как же чёрт возьми больно. Невыносимо больно. Не хочу быть Тони Топаз. Не хочу доставлять людям боль. Не хочу злиться. Не хочу быть тут. Я открыла глаза. Тревога медленно уходила. На душе становилось приятно пусто. Небо успокаивает меня, как маленького ребёнка, которому приснился кошмар тёмной ночью. Мой же кошмар - это вся моя жизнь. Ненавижу. Не понимаю. Люблю небо. Сколько угодно могу смотреть на него — не надоедает.Флэшбек.
POV автор.
— Мама, мама, — малышка Тони подбежала к матери, которая увлеченно что-то печатала на своём ноутбуке, — я нарисовала семью! Я нарисовала нас, мамочка! — Топаз прыгала вокруг женщины, но та игнорировала свою дочь до тех пор, пока малышка не начала дёргать её за штаны. Девочке лишь семь лет. Она знает, что мать погружена в работу, но в школе Тони нарисовала прекрасный рисунок, поэтому хотела поделиться своим творением. — Радость моя, — без всяких эмоций сказала мать Топаз, — я занята, покажи отцу, — она и не оторвалась от ноутбука. Дочке же стало обидно за такое равнодушие к её хобби. Но не отчаявшись девочка побежала к папе. Мужчина сидел у себя в офисе. Маленькая Тони без стука зашла внутрь. Отец писал какие-то документы. Он с женой имеет общий бизнес, поэтому они по голову загружены работой. — Папуля, — Тони забралась к папе на колени, но тот без слов поставил её на пол, — смотри! — Не сейчас, — махнул рукой отец. Девочка попрыгала рядом, она пыталась добиться своего. Пыталась добиться хоть капли внимания от родителей. — Папуля, я семью нарисовала, — Тони показала рисунок, что был нарисован цветными карандашами, — это мама, — Топаз показала на листик пальцем, — это я, — она повела пальчик в другую сторону, — а это ты! — Я же сказал, не сейчас, — нервно прошептал отец, — иди играй! — он не посмотрел в сторону дочери. Ему явно было не до этого. Тони же, грустно вздохнув, придумала новую идею, чтобы показать своё творчество родителям. Она забежала на кухню, что была в нежно-розовом тоне. Девочка повесила листок с рисунком на холодильник, закрепив его магнитом в виде сердечка. Какое же было её разочарование, увидев на следующий день свой листик в мусорном ведре. Слёзы тихо полились с глаз малышки. Тони достала скомканную бумажку из урны. Она не понимала, чем же маме и папе не понравился её рисунок. Чем же она провинилась, что не заслужила внимания родителей? Хотя бы простого, безэмоционального «Молодец».POV Тони Топаз.
— Юная леди! — закричала женщина, увидев меня лежащей на полу крыши, — Быстро зайди внутрь! Я встала к ней спиной. Как можно быстрее смахнула слёзы с лица, что появились не понятно когда. Потом, развернувшись, пошла к Мисс Джози. Это она помешала моей тишине. Она забирает меня с этого прекрасного места. Единственного прекрасного места в этой больнице. В общем, я получила наказание. Мне прописали кучу таблеток и накричали за глупое поведение. Но не важно. Уже не важно. Мисс Джози повела меня зачем-то в кабинет для процедур. Сначала я не понимала, что и почему происходит, но через минуту, стоя в проёме двери, до меня дошло. Я оказалась лицом к лицу с самой ужаснейшей аппаратурой во всей этой больнице. Некоторые пациенты между собой называют его «Смертью», но я слышала, что Элизабет, которая принимает его каждый день, говорит про него, как о «Грозоньяке». — Прошу, — я прошептала, зная по слухам, что процедура болезненная, — не надо, прошу, — я закусила губу, а одной рукой схватилась за дверную ручку. Но в кабинете стоял ещё один доктор. Он был в специальной бело-синей маске, а по глазам я его не смогла узнать. Возможно он вообще мне не знаком, так как этот аппарат мне никогда не прописывали. — Тони Топаз, пройдите внутрь, — его грубый голос звучал жестоко и холодно. По моей коже прошлись мурашки страха и ужаса. Я не хотела подходить хоть на миллиметр ближе. Только меня заставили. Увидев, что я не сдвинусь с места, Мисс Джози просто затолкнула меня в комнату, а сама быстро сбежала, закрыв за собой дверь на ключ. Осознав, что я наедине с доктором и «Грозоньяком», я мигом кинулась уже к закрытой двери. Барабанив руками по дереву, я кричала о помощи. Я не больна! Я не заслуживаю это! Я здорова! — Прошу-у-у, откройте дверь, — мой голос дрожал, а руки всё также колотились в истерике, — я не больна, не больна! — Вы ещё как больны, Тони Топаз, — доктор больно схватил меня за запястье. Он резко откинул меня от двери. Слёзы наворачивались на глаза. А сердце ушло в пятки. — Нет, это ошибка! — я кричала так сильно, что моё горло сразу начало болеть. Схватившись за шею, я закрыла глаза, чтобы перетерпеть неожиданную боль. В это время, воспользовавшись ситуацией, врач быстро уместил меня на койку. Я начала дрыгаться во все стороны, пытаясь встать, но он резко закрепил мои ноги с помощью специального металлического замка вокруг щиколотки. Руки же пока были на свободе. Они отчаянно дрались, но, проиграв, тоже оказались в плену. Голову мне туго закрепили, и всё, что я могла делать, так это кричать и судорожно моргать. — Не нужно-о-о-о, — проныла я, уже не сдерживая слёз. — Вы собирались спрыгнуть с крыши, поэтому было бы неплохо пройти данную процедуру, — объяснил доктор, настраивая какие-то неизвестные для меня штукенции. — Я не собиралась! Нет, это не так! — я орала, задыхаясь от истерики. — Мне жаль вас, но вы сошли с ума. Вы больны и опасны. Вас надо лечить, — врач ловко засунул мне в рот белую и вонючую тряпку, дабы больше не слышать мои крики. Он преподнёс к моим вискам непонятные металлические сооружения, которые вскоре соприкоснувшись с моей головой, сильно ударили меня током. Новый поток слёз вырвался из глаз, а зубы крепко сжали ткань. Доктор убрал оружие, поставив энергию в несколько раз больше. Он снова ударил меня электричеством, а я не могла сопротивляться, лишь горько лила солёные капельки слёз, на которые ему было наплевать. Разряд. Ещё один удар. Невыносимая жгучая боль раздалась в моей голове, которая уже пульсировала от таких мучений. Тело свело, а ноги окаменели. В глазах начало темнеть. Разряд. И ещё раз. Я кричала, но голоса почти не было слышно. Лишь боль, что раздавалась по всему телу. Снова и снова… Утром я не могла встать с кровати оттого, что всё тело, включая голову, болело. Я так и не смогла уснуть всю ночь, ведь каждый чёртов раз, когда я закрывала глаза, мне снился этот ужас с электрическим током, и я снова просыпалась. Всё же на завтрак мне пришлось пойти. Я села рядом с Марком, который грустно ковырял в тарелке. Он был один, что казалось мне странным. Этот парень самый дружелюбный человек в этом месте. Он всегда с кем-то сидит. Обычно с Вероникой и Элизабет. Но сейчас Миллер почему-то один. Впервые один. Разговаривать с ним мне совсем не хотелось, но я всё же это сделала. Уж слишком подавленно он выглядел для Марка Миллера. — Кого убили, что ты сегодня такой мрачный? — ухмыльнувшись спросила я. Он же, грустно вздохнув, ответил. — Джагхеду плохо. У него был приступ паники ночью. Не знаю с чем это связано, но думаю врачам совершенно плевать на это. Дежурные доктора и не заметили его состояние, понимаешь? — Марк закусил губу от волнений за соседа. Я же кивнула в знак согласия того, что все взрослые здесь — ужасны. Они, не разобравшись в ситуации, отправили меня на аппарат, что просто не должен быть мне прописан. А ночью доктора не увидели Джагхеда, которому явно было не хорошо. Что за клиника такая, чёрт побери?! — Представить боюсь того, что могло произойти с Джагхедом, если бы я не проснулся… — Миллер громко вздохнул, а по моему телу пробежались мурашки от его слов. Он прав. Джагхед мог пострадать, — Сейчас Джаг спит. Я очень волнуюсь за него. Очень… — Марк нервно улыбнулся, хотя в глазах читались одни переживания, а мне стало не по себе от такой новости. Приступ паники? Никогда бы не подумала, что Джагхед страдает паническими атаками. Он выглядит совсем иначе… Совершенно иначе. — Не переживай, — неожиданно для себя сказала я, — Джонс крепкий орешек, поправится. — Я надеюсь, — Миллер грустно улыбнулся, а после шёпотом добавил, — спасибо. Не думала, что у Марка столь доброе сердце. Нет, я подозревала, что он чуткий и дружелюбный ко всем, даже ко мне, но не настолько же, чтобы волноваться за своего соседа, который пришёл в наш «Ад» совсем недавно. Для меня это просто непривычное чувство. Я ощущаю переживания за Джонса, но демон, что живёт во мне, старается подавить их, громко твердя, что я зло, а не добро. В итоге, поев, я решила полежать ещё у себя в комнате, ведь голова жутко гудела. Моя соседка — Вероника Лодж уже ушла в спортивный зал, а позже за мной пришла Мисс Джози. Она любезно попросила меня пройти с ней на фитнес час. Если бы я сопротивлялась, то мне самой было бы хуже, так что, глубоко и отчаянно вздохнув, я пошла на занятия. На обед я пришла раньше всех. Я хотела поесть, принять лекарства и завалиться спать. В принципе, к счастью, я так и сделала. Сон нахлынул на меня с ног до головы, лишь только моё тело почувствовало кровать. Закрыв глаза, я ощутила спокойствие и покинула реальный мир, отправившись в царство Морфея. Проснувшись, я ощущала себя прекрасно, пусть я и проспала весь день. Оглянувшись, я увидела Веронику, что сидела на соседней кровати. Рядом с ней была Элизабет. Они часто проводят вместе время, так что это уже не удивляет. — Лучше? — резко спросила блондинка, увидев, что я встала. — О чём ты? — Электрическое наказание, — кратко ответила Купер, а от этих двух слов по всему моему телу прошлась жуткая дрожь. — Чак сказал? — спросила я, вспоминая, что вчера видела их вместе. — Да, — пожала плечами Элизабет. Вероника же сидела молча. — Мне лучше. Встав с кровати, я хотела как можно скорее выйти из помещения. Не люблю быть лишней. С детства чувствовала это. Не хочу чувствовать снова. Элизабет и Вероника — лучшие подруги. Всегда вместе. Не разлей вода. Я же постоянно одна. Ни друга, ни подруги, ни товарища, никого. Лишь враги, да люди, что боятся меня. Боятся злую меня. Я злая? Определенно да. Сама того не замечая, я грублю многим. Возможно, это так на меня подействовало воспитание родителей, которому они не придавали большого значения, считая, что карьера в несколько раз лучше родной дочери. Мама и папа и не представляли, что дети нуждаются в заботе и любви. Нуждаются в них. Я нуждалась в них. Они же сдали меня в больницу для психически больных, когда впервые увидели мои порывы, что я не контролирую. Разве так поступают хорошие родители? Избавляются от детей, нежели помочь им? Пф, а кто сказал, что мои родители хорошие… Они явно не такие. Они думают, что я нервная, злая, эгоистичная, вспыльчивая. Но это не так. Я чувствую, что не так. Точно не так. Уж лучше быть одной, чем с людьми, не способными разглядеть, кто я есть. — Тони, — окликнул меня знакомый голос. Это Шерил. Снова она. Я сидела в комнате отдыха. Там никого не было, поэтому рыженькая спокойно может мне угрожать тем, что пожалуется врачам, если только уже это не совершила. — Да? — спросила я. Блоссом же села рядом. Она была спокойна. — То что было вчера… — начала девушка, немного запинаясь, — это было ужасно, — я же молчала, слушая её чуть-чуть дрожащий голос, — ты вела себя, как ненормальная. Сделала мне больно, — Шерил взглянула мне в глаза, замолчав на пару секунд, а после гневно прошипела, — думаешь это тебе просто так сойдёт? — Господи, Блоссом, — я закатила глаза, — это угроза? — Да, — твёрдо ответила девушка. — Тогда прорепетируй свою речь ещё раз, а потом уже подходи. От твоих никчёмных слов мне блевать охота, — я старалась не подавать вид, что подавлена оттого, что снова ещё один человек видет во мне дьявола. Да я такой и являюсь, но… это демон, что живёт во мне, не я. Не я… Я другая. Я знаю, что в глубине души другая. Я чувствую, что мне нужна помощь. Поддержка, дабы вытащить меня из плена демона. Но эту поддержку никто никогда и не подумает мне оказать. Честно, я бы сама не хотела помогать себе. — Тони, чёрт побери! — крикнула Шерил, — Почему ты вечно такая злая?! Почему же ты снова злишься? Не я ведь вчера на тебя напала. Лучше бы извинилась! Тогда я бы смогла оставить вчерашнюю ситуацию в прошлом, не рассказав докторам. Но ты и не думаешь извиняться! Ты настолько высокомерная и эгоистичная, что в твоей голове мысли не было попросить прощения. Вечно ты злишься! — Да не злюсь я! — не выдержав, закричала я, закрывая своё лицо руками, — Мне больно. В этом-то и разница, — Блоссом замолчала. Наступила тишина, — я будто впала в депрессию, — шепнула я, постепенно приходя в себя. Девушка же молчала. Она впервые видит меня такую. Видит меня почти убитую. — То, что ты грустишь уже сорок минут не значит, что у тебя депрессия, — произнесла Шерил после двух минут молчания, — твоя боль временна, — добавила она уже более спокойно, — ты будешь в порядке. — Обещаешь? — я взглянула на девушку. Как же непривычно слышать такие слова. Шерил криво, но искренне выдавила из себя улыбку. — Обещаю.***
На следующий день Марк решил разрядить обстановку в этой дерьмо-клинике. Он собрал пару ребят, чтобы всем вместе поиграть в его любимую игру — «UNO». После ужина парень ждал всех, кого успел предупредить об игре, в комнате отдыха. К моему удивлению, меня тоже позвали. Это было немного необычно, ведь я слышала, как Марк звал Веронику, но я не и подумала, что я буду тоже играть. Странное чувство. Немного счастлива, ведь в этой карточной игре я просто эксперт, но немного смущена, ведь не уверена, что остальные гости будут рады моему приходу. Всё же, глубоко вдохнув, я зашла в комнату отдыха. — Тони! — обрадовался мне Марк. Он сидел рядом с Вероникой и Элизабет, — Я рад, что пришла. Садись. Сейчас должны подойти Джагхед и Шерил. — Привет, — поздоровалась Лодж. — Привет, — сказала Купер. Я лишь кивнула. — А что насчёт Кристофер? — поинтересовалась брюнетка, — Ты же тоже её звал. — Да, — согласилась Элизабет, — она не придёт? — Не может, — ответил парень, — не знаю почему, но она часто грустит. Говорит, что это не важно, но я чувствую, что её сердце разбито, но к сожалению ничего не могу поделать с этим. Она не даёт мне ей помочь. Она боится, но чего… — А… — протянула блондинка. Её не очень заботили чувства Кристи. А Марк же наоборот. Он всегда всем помогал, а эта девушка его близкая подруга. Я вижу как сильно он переживает и боится за неё. За меня никто так не переживал, — тогда нас будет шестеро? — Именно! — улыбнулся Миллер, — Будет весело! Через минуту в комнату пришли последние гости. Мы сели в круг, и Марк начал раздавать нам карты. Я получила довольно хорошие карточки, так что считала, что победа в моём кармане. — Бетти, ходи, — произнёс Джонс. — Сколько нужно повторять, что я тебе не «Бетти»? — резко ответила девушка, кладя карту. — Много, — улыбнулся Джагхед, — очень много. — Чёрт, Элизабет, — хмыкнул Миллер, — почему именно эта карта? — он указал на ход девушки. «Плюс четыре», — Блин, я был почти у победы, — произнёс парень, взяв новые карты. Теперь у него их стало шесть, — О! — воскликнул Марк, хитро улыбнувшись, — Мисс Шерил, Вам придётся пропустить ход. — Без проблем, — ответила девушка. Теперь моя очередь ходить. Долго не думав, я положила такую же карту, что клала Элизабет. — Спасибо, Тони, — с сарказмом и шуткой улыбнулась Вероника, ведь я ходила на неё, — теперь моя очередь, — девушка рассмотрела свои семь карт, — эта, эта и эта, — выложила она. — Давайте на желание играть? — спросил Джонс, кладя следующую карту, — кто выйдет из игры первый, будет загадывать желание остальным. — Давай, — согласился Марк, потерев ручками. — Я тоже за, — улыбнулась я, понимая, что точно выиграю. — Может кроме желаний будут ещё вопросы? — спросила Вероника. — Не против, — пожал плечами Джаг, и мы продолжили играть. Через пару мгновений я была у финиша. Как я говорила раньше, в этой игре я эксперт. Ещё чуть-чуть и победа будет моей. Осталась одна карта. Секунда. И… Я выиграла! — Чёрт, Тони! — улыбнулся Марк, — Я не знал, что ты так круто играешь, — он начал собирать все карты в одну колоду. — Теперь твой приз, — добавил Джонс, — загадывай желания, — он метнул заинтересованный взгляд в мою сторону. — Хорошо, — я победно улыбнулась и осмотрела каждого игрока, — хочу, чтобы Марк достал нам поесть, — я ухмыльнулась, понимая, что еду нам дают лишь в определённое время. А если кто-то из пациентов зайдет в столовую за едой в другое время, то будет наказан. — Что?! — ужаснулся парень, — Я же потом получу от врачей! — Получишь только тогда, когда попадёшься, — поправила его Элизабет, которая встала на мою сторону, — я хочу кушать, Миллер, — капризно произнесла девушка, — так что не стой, а действуй! — Принеси нам печенья, — подхватила Вероника, — шоколадного с орешками, — добавила девушка, хитро улыбаясь. Мне же нравилась вся эта ситуация. Наконец-то за долгое время я чувствовала себя в своей тарелке. Чувствовала себя спокойно. — А мне ещё попить захвати, — продолжила Шерил. Лицо Миллера менялось от ужаса к смеху. — Я не хочу идти один, — смешно надув губки, возмутился Марк. — Возьми с собой Джагхеда, — засмеялась я, уже представляя как они тихо крадутся к столовой, — думаю вам двоим это будет не проблема. — Что? Я? — не понял Джонс, — Почему я? — он тоже засмеялся, — Почему не Бетти? — Потому что мы так хотим, — улыбнулась Элизабет, которая, чёрт побери, впервые не поправила его насчёт своего имени. Воу, это шок, — или ты трусишь, Джагги? — Боишься быть пойманным? — добавила Шерил, облизнув свои губки. — Ничего я не боюсь! — засмеялся парень, — Всё, ладно… Будет вам еда. Так ведь, Марк? — Так ведь, — сдался он, вставая на ноги, — но не хотите ли вы пойти с нами в качестве поддержки? — предложил Миллер, красиво похлопав ресничками, строя всем нам глазки мольбы. — Да-да, — подхватил Джагхед, — постойте у двери в столовой, будете давать знак, если кто-то захочет зайти. — Согласен! — улыбнулся Марк, — Ну же, дамы. — Ладно, — я пожала плечами, — я пойду, — встав с места, я поправила волосы, что небрежно упали на мои плечи. — Я с тобой, — встала Элизабет, — я не боюсь, — она гордо взглянула на Джагхеда, а тот лишь улыбнулся. — А я, пожалуй, останусь здесь, — сказала Вероника, поднимая ручки, — подожду еду. — Я тоже, — произнесла Блоссом, поправляя свои волосы, — но если вас не будет через пятнадцать минут, то так уж и быть, мы с Вероникой проверим вас. — Замечательно, — улыбнулся Марк, — ну что? Отправляемся в поход, — он радостно подпрыгнул. Мы вышли из комнаты отдыха. В коридоре стоял Мистер Реджи. Он смотрел в свой телефон и совсем не замечал нас. Так что это было довольно легко пройти по коридору и не быть допрошенными всякой всячиной, в стиле: «Как себя чувствуешь?», «Куда идешь?» и тому подобное. Свернув за угол, мы увидели нескольких пациентов. А точнее Криса, Джуану, Зою и Уилла. Все четверо стояли в кучке, беседуют о чём-то увлекательном. Мне даже показалось, что они тихо смеялись. А смех в этой больнице слышен редко. Мало кто хочет просто улыбаться, не говоря уже о том, чтобы смеяться и шутить. Вот почему я так удивлена, что наша игра была с шутками, смехом и самыми обыкновенными разговорами, как у самых обыкновенных, здоровых подростков. Скорее всего, это благодаря Марку. Он здесь самый весёлый и дружелюбный. С каждым человеком найдёт общие темы для болтовни. Даже со мной. Чем же он страдает, я не совсем знаю. Парень никогда не говорил о своём диагнозе. Ходили слухи о том, что он суицидник. Я не особо в это верю. А Марк, узнав о такой новости, лишь засмеялся и сказал, что очень креативное мышление у создателя данной сплетни. Нет, он не обидчив. Редко обижается. Никогда не держит в себе обиду, и сам никого не обидит. Наоборот, Миллер любит помогать. Помогать, как только сам сможет. Вот именно из-за этих качеств с ним и общаются абсолютно все подростки нашей лечебницы. И все они его друзья. Знаете, это даже круто, что у нас есть такой человек. Человек, что улыбается и дарит улыбку в этом сплошном «аду», который никогда не закончится. — Вижу цель, — прошептал Марк, когда мы подходили к столовой. Он резко сложил руки в «пистолетик», и спрятался, прижавшись спиной к стене. — Там чисто, — ухмыльнулась Элизабет. — Ну что, готовы действовать? — поинтересовалась я, складывая свои руки на грудь. — Без проблем, крошки, — ухмыльнулся Джагхед, дёргая ручку двери. Та тихо поддалась. — Странно, что они не закрывают её, — пожал плечами Миллер, заходя внутрь помещения. Я же с Купер лишь заглянули, чтобы убедиться, что парни ещё живы. — Ага, — согласился Джаг. Он быстрым шагом подбежал к буфету, Марк следовал за ним. Легко перепрыгнув преграду, парень оказался на месте нашей поварихи, что раздаёт свою вкусную стряпню, — так, так, так… — Есть что? — крикнула Элизабет, наблюдая за новеньким. Который, кстати, очень хорошо вливается в, так называемый, «коллектив псих-больных подростков». — Вижу конфеты, — ответил Джонс. Миллер залез к соседу, просовывая свой нос, чтобы посмотреть какие именно конфеты добыл Джаг, — в холодильнике может быть есть печенье, — предположил парень. Марк лишь кивнул и направился к цели. Открыв дверцу, у него открылся рот от удивления. — Там так много еды, — прошептал Марк, засовывая свой палец в какую-то шоколадную смесь, а после смачно облизнул конечность. — Фу! — визгнула Купер, увидев действия друга. — О! — воскликнул Джагхед, подходя к холодильнику, у которого Марк уже вовсю поедал шоколадную смесь, — печенье! — парень достал пакет с едой, затем же бризгливо взглянул на напарника, — так вкусно? — А то, — улыбнулся Марк, — попробуешь? — Не сегодня, — отказался Джонс, — давай пойдём уже? Печенье у нас, пора возвращаться. — Пойдём, — Марк закрыл холодильник, захватив на ходу бутылку с лимонадом. — Вот дерьмо, — выругалась Элизабет, посмотрев в коридор. Я услышала чьи-то шаги, — какой-то чёрт идёт сюда, — шепнула Купер, резко закрыв дверь в столовую, дабы не выдать себя и всех нас неизвестно кому. Что же сделали парни — я не знаю. Я лишь услышала маты Джагхеда и тихий топот ног. Возможно, они искали место, чтобы спрятаться. Ух… лишь бы нашли. Я схватила девушку за руку, уводя нас подальше от запретной двери. Блондинка нервно закусила губу, когда увидела кого-то за моей спиной. Ох чёрт… — Девушки, — я повернулась на голос. Это оказался Мистер Реджи. Он смотрел на нас, а в его глазах читалась некая хитрая нота. Неужто что-то заподозрил? — что вы тут делаете? — Болтаем, — ответила я, как ни в чём не бывало. — Поговорите в другом месте, — сказал врач, — я заметил, что вы здесь стоите уже на протяжении пяти минут. Вам стоит пройти туда, где есть хотя бы сидения. Здесь… не так удобно разговаривать, понимаете? — произнес доктор. Мы же лишь кивнули, хотя моё сердце стучало с бешеной скоростью, — и да, — Мистер Реджи наклонился, и тихо прошептал, — у вас и ваших друзей есть минута, чтобы взять печенье и уйти отсюда. Я же сделаю вид, что вас не видел. Но у вас минута. Ясно? — он улыбнулся, а я немного впал в ступор. Воу… Мужчина подмигнул нам, а после ушёл, оставив нас наедине. — Капец, — выругалась Элизабет, — что это было? — Не знаю, — я быстро открыла дверь столовой, зовя парней, — но что бы это ни было, это означает одно.. — У него есть сердце и понимание, — завершила за меня блондинка. Я кивнула. Через минуту, как сказал Мистер Реджи, мы ушли с того места, и уже все вместе сидели в комнате у Марка и Джагхеда, рассказывая им данную историю. Честно, я в шоке. За всё время пребывания в этой лечебнице, я никогда не замечала какую-либо доброту, понимание, даже элементарную заботу от наших врачей. А сейчас… Мистер Реджи разрешил нам забрать с собой еду и уйти по-хорошему. Он даже не сказал нам о том, что привяжет к стулу и проведёт болезненные процедуры, либо запичкает лекарствами, или же просто-напросто переведёт нас в больницу похуже и пожестче. Он всего лишь улыбнулся и дал шанс сбежать. Такое редко бывает. Нет, такое вообще не бывает. Это впервые. Впервые за всё время доктор повёл себя по-человечески. Понял, что все пациенты такие же подростки, как остальные. И мы так же шалим, балуемся и смеёмся. И это никак не относится к нашим психическим проблемам.